Сергей Еркович: прощу все, кроме предательства

Корреспондент «ПБ» разыскал Сергея по телефону… в финском Турку.

— Сергей, каким ветром тебя туда занесло?

— Все очень просто: моя теща — финка по национальности. Во время войны ее семью переселили в СССР, в Карелию. А с началом перестройки правительство Суоми пригласило всех финнов, которых судьба разбросала по разным уголкам света, на историческую родину. Здесь и жена с сыном обустроились. Не мотаться же им за мной по всему миру. После разрыва отношений с «Кузней» разобрался со всеми делами и сразу рванул к семье.

— Отдыхаешь?

— Какое там… Целыми днями вожусь с сынишкой — жене перевести дух нужно. Данила меня очень долго не видел и поначалу все к маме стремился. Даже на руках у меня не хотел сидеть. Но быстро привык, перестал бояться.

— А на сбор национальной команды не собираешься, что ли?

— Как только сюда приехал, тренировался по полной программе. Спуску ни в чем себе не давал. Поддерживал форму на «коробке», которая рядом с домом располагается. В тренажерный зал ходил. А когда лед растаял, ничего не оставалось, как идти к руководству местного ТПС. Попросил разрешения кататься вместе с командой, однако мне вежливо отказали. Объяснив, что у клуба сейчас жаркая пора — плей-офф ведь в разгаре. Вот после сезона, мол, пожалуйста. Так что я уже месяц без льда, только на тренажерах занимаюсь. А ехать растренированным в сборную — не в моих правилах. Зачем выставлять себя перед ребятами и тренерским штабом в дурном свете?

— Но крест на сборной не ставишь?

— Ни в коем случае. В том, что произошло перед Олимпиадой, виноват один человек. Который к сборной отношения не имеет. Поэтому ни на Крикунова, ни на руководство федерации обид не таю. Буду в нормальной форме — с удовольствием откликнусь на приглашение. К сожалению, сейчас это невозможно…

— Решение покинуть «Металлург» связано исключительно с конфликтом, разгоревшимся между тобой и Андреем Сидоренко? Или были какие-то другие причины, подвигшие на этот шаг?

— Поясню: никакого конфликта не было. Произошедшее — за рамками логики и человеческой морали. Мне вообще сложно и неприятно об этом говорить. Хотя и уверяют, что время лечит… Постоянно об этом думаю и не понимаю, как Сидоренко мог так со мной поступить.

— Чтобы избежать путаницы и недомолвок, давай обо всем по порядку.

— Начну с того, что Олимпиаду рассматривал как главную цель сезона. К ней готовился и морально, и физически. Можно сказать, отдал для ее осуществления все силы. Понимаешь, к выступлению за сборную я всегда относился с особым трепетом. И выражение «постоять за честь нации» никогда не воспринимал как пустые слова. И все шло своим чередом: из федерации в клуб пришел факс с приглашением, начал уже готовиться к отъезду, и тут… Из телефонного разговора с генеральным секретарем федерации Александром Лещиком узнал, что моя фамилия вычеркнута из списка. Это был даже не шок, а куда более сильное и гнетущее чувство. Оказалось, что Сидоренко посоветовал Крикунову не брать меня в Солт-Лейк-Сити! Сразу перезвонил родителям и попросил полистать свежую прессу. И точно — в интервью «Прессболу» Владимир Васильевич назвал именно эту причину. Напомню, что до этого Сидоренко не самым лестным образом отозвался и об игре Шабанова. Странно, мне всегда казалось, что для тренера престижно, когда его подопечный выступает на Олимпийских играх. Но у Сидоренко на этот счет, видимо, какие-то иные соображения…

— А какие? Ты выяснил это у Андрея Михайловича?

— В том-то и дело, что ничего конкретного он мне не сказал. Все вилял вокруг да около. Не понимаю такого подхода: неужели нельзя было поговорить по-мужски, без обиняков расставить точки над «i»? Ладно бы он сказал мне в глаза: мол, Сергей, ты — никакой, то у тебя не получается, там недорабатываешь, а на Олимпиаду в таком состоянии ехать нельзя. Было бы обидно, но зато по-честному.

— Насколько я знаю, отношения с ним у тебя всегда были доверительно-теплыми…

— Во всяком случае, мне так казалось. Но дело не в этом. Я же не просто так в олимпийский год к нему в «Кузню» поехал. Хотел помочь и команде, и тренеру, и самому себе. На порядочность рассчитывал. Связывал с этим сезоном большие надежды, а получил такой «сюрприз»… Причем поехал в Новокузнецк за меньшие, чем в прошлом сезоне, деньги. Все готов был стерпеть. Все, кроме такого предательства. Этот поступок Сидоренко расцениваю как удар ножом в спину. Я ни за что в жизни так не поступил бы. Знаешь, когда узнал всю правду, не выдержал и за день до игры покинул базу. Однако мой агент Майк Гандлер настоял, чтобы я вернулся. Понятное дело, что на матч меня не поставили…

— Хорошо, а как сам оцениваешь свою игру в преддверии Олимпиады?

— Результативных очков набрал негусто. Однако разве это является показателем полезности защитника? Главные козыри игрока обороны — жесткость и надежность. И если меня Сидоренко постоянно в большинстве и меньшинстве выпускал, значит, доверял. Коэффициент «плюс-минус» у меня очень неплохой был. А все потому, что четко следовал тренерским установкам, почти не подключался к атакам. Хотя заниматься этим умею и люблю.

— Неужели ничего не предвещало грозы?

— Осложнение отношений наступило примерно за неделю до этих приснопамятных событий. После двух поражений команды меня перевели из первой пятерки в четвертую. Определив в пару с 18-летним парнем… Любую мою оплошность Сидоренко объяснял одинаково: ты не работал с командой в межсезонье. От этого, мол, все твои беды.

— Наверное, не все было гладко, раз начало сезона ты провел в дубле…

— Да, на старте чемпионата не все ладилось. Я ведь летом индивидуально занимался — вариант с Америкой сорвался. И шесть игр пришлось провести во второй команде. Забросил кучу шайб, почувствовал уверенность и незамедлительно вернулся в основу. Ничего экстраординарного, рабочий момент. Форму-то быстро набрал.

— Долго взвешивал все «за» и «против», прежде чем хлопнул дверью? И как на это отреагировало руководство «Кузни»?

— Не раздумывал ни минуты. Даже не сомневался, как мне поступить. Подошел к менеджеру и сообщил, что с Сидоренко работать отказываюсь. Тот, в свою очередь, позвал главного тренера, и мы долго беседовали втроем. Видя, что моя позиция непреклонна, отпустили с миром. Благо обошлось без разбора полетов. Обидно только, что без команды остался — дозаявочный период к тому времени закончился.

— А почему мимо Америки пролетел?

— Место, на котором меня хотел попробовать «Эдмонтон», оказалось занято другим защитником. Можно было, конечно, поехать в тренировочный лагерь. Но эта перспектива показалась мне слишком размытой, лишенной конкретики. И все же с мечтой об НХЛ не прощаюсь. А разве есть игроки, которые не хотели бы пробиться в сильнейшую лигу мира?

— Где собираешься продолжить карьеру?

— Мой агент сейчас активно занимается этим вопросом. Конечно, было бы неплохо остаться здесь, в Финляндии. Семья все-таки рядом — не нужно тысячи километров преодолевать, чтобы с родными повидаться. В ТПС по окончании сезона обещали просмотр устроить. Напомню, что несколько лет назад я проходил в этом клубе стажировку. Кстати, вместе с Сидоренко. Как ни странно, меня здесь еще помнят. Хотя весь руководящий штаб за это время сменился. Но в Россию тоже не прочь вернуться. Лишь бы условия нормальные предложили.