Александр Алексеев: четыре года спустя

Помимо накопленного бесценного опыта, недюжинного игроцкого интеллекта, его всегда отличала еще одна драгоценная черта — универсальность. Сталкиваясь с проблемами в нападении, у тренеров не возникает и тени сомнения, кто их решит. Конечно же, Алексеев… Отправившийся на возделывание легионерских пашней еще в начале 90-х, едва грохнул железный занавес, сегодня этот защитник — один из ветеранов белорусского легионерского цеха. Четыре из пяти последних сезонов Александр провел в Дании. А на чемпионате мира в Эйндховене, где сборная Беларуси вернула прописку в элите, после длительного перерыва Алексеев вновь надел майку национальной команды…

— Александр, с Данией распрощались окончательно и бесповоротно?

— Даже не знаю. Вернуться не против. Но только в те команды, за которые выступал — “Рунгстед” и “Редовре”. Сегодня есть кое-какие наметки, но ничего конкретного.

— А в чем загвоздка-то? Ведь в этих клубах вы никогда не были на последних ролях…

— Проблема в финансах. В прошлом сезоне датский хоккей поразил серьезный кризис. Странно, ведь сборная Дании пробилась в группу “А”. Казалось бы, денежные потоки должны увеличиться. А они, наоборот, начали иссякать. И когда я в апреле собирался в Минск, никаких обещаний руководство “Редовре” не дало. Там все с нуля начинают: новые тренер, президент, спонсоры, игроки. Сказали только, что будут держать в курсе. Пока ни слуху ни духу…

— Это типичная ситуация для хоккейного хозяйства или исключение из правил?

— Как известно, Дания — страна нехоккейная. Поэтому и доходов этот вид спорта не приносит. А спонсорам от своих вложений нужна отдача. Народу на трибунах тоже негусто собирается. “Редовре” с ареной, вмещающей 3,5 тысячи зрителей, — самая посещаемая команда лиги. Едва ли не единственное, что может заинтересовать меценатов, — пункт в законодательстве. Он позволяет фирмам или предприятиям, вкладывающим в спорт деньги, платить меньше налогов. Но и эта привилегия часто не спасает от потери генерального спонсора. А на поиски нового, как правило, уходит уйма времени.

— Но для жизни эта скандинавская страна приспособлена как нельзя лучше. Известно, что в Дании — один из самых высоких уровней благосостояния…

— В общей сложности провел там четыре сезона. Впечатления — самые благоприятные. В Польше, Германии, Швеции (там меня вообще за полярный круг занесло — солнце почти не светит, скукота: оленей больше, чем людей) и России понравилось меньше. Маленькое, компактное государство, где жизнь протекает тихо и размеренно. Не исключаю, что на мое мнение о стране повлияли места жительства. Сначала обитали в Рунгстеде — самом богатом датском городе. Зрелище эффектное: море, шикарнейшие виллы на берегу… Майк Тайсон, когда в Данию на бой приезжал, купил в этом городе дом. Затем в Редовре поселились. А это пригород Копенгагена — усыпанной древностями, изысканной европейской столицы. Может, приехал бы в какое-нибудь захолустье да подумал: а что в этой Дании особенного? Кстати, еще один плюс в том, что не нужно наматывать тысячи километров в разъездах. В обед выехал, ночью вернулся обратно. Это в значительной степени экономит силы и энергию. Самая дальняя точка на хоккейной карте — Фредериксхавн, где в прошлом сезоне Леха Ложкин играл. От Копенгагена до этого города — 500 километров на север. Остальные маршруты ограничиваются 15-20 километрами.

— Нет желания осесть в Дании по окончании карьеры?

— Как бы хорошо там ни было, дома, в Беларуси, все равно чувствую себя уютнее. Хотя сыновьям, возможно, в Дании будет лучше. Они язык освоили, друзьями обзавелись… Если подпишу с местным клубом контракт, можно будет подавать документы для предоставления вида на жительство. Пять лет (четыре в Дании плюс год в Швеции) — срок для этого достаточный. С семьей пока не решили, стоит ли заниматься этой процедурой. Тем более не все от нас зависит.

— На каком свете сегодня находится датский хоккей? Выход сборной этой страны в группу “А” чемпионата мира рядовым событием не назовешь…

— Не сказать, чтобы стремительными темпами, но уровень чемпионата все же растет. В первую очередь это связано с притоком легионерских кадров — квоты на иностранцев в Godan-лиге нет. Рядом с приезжими растут и местные хоккеисты. Толковых ребят с каждым годом появляется все больше. Но до уровня сборной большинство из них пока не дотягивают. Основу национальной команды составляют игроки, выступающие в Германии и Швеции. Своих тренеров в Дании, кстати, почти нет. Они только в двух клубах работали — в “Рунгстеде” и “Редовре”. Ставка же делается на специалистов из Швеции, Финляндии и Канады. Что до клубов, то стабильными результатами может похвастаться один из них — “Хернинг”. Остальные команды абсолютно непредсказуемы.

— Что можете поставить в плюс, а что в минус тамошнему хоккею?

— Главный его недостаток — переизбыток на площадке грязи. Причем вина здесь вовсе не хоккеистов, а судей. Их крайне низкая квалификация, незнание правил провоцируют грубость. Диву даешься, откуда такие арбитры берутся… А несомненный плюс — это скорости. Игрового мышления, школы датчанам явно не хватает. Но бегают они, все как один, очень быстро. Оно и неудивительно: скандинавы — очень спортивные люди, ставят здоровье превыше всего.

— Они ведь там все, если не ошибаюсь, любители?

— Да. Профессионалами считаются только легионеры, которые тренируются не один, а два раза в день. Местные же стекаются на каток вечером, после работы. Вратарь наш, например, — работник банка. Играют также маляр, водитель такси, владелец магазина… Короче говоря, все ребята при деле. Как хобби рассматривают хоккей и большинство тренеров. Наставники, тренирующие моих сыновей, — учителя физкультуры. Можно не объяснять, какую они дают подготовку… Но Роману и Мартину нравится: ездят на турниры, путешествуют по Скандинавии.

— В минувшем сезоне вы по традиции отличались завидной для защитника результативностью?

— Нет, не получилось. Матчах в двадцати вообще забить не мог, что мне несвойственно. Что ни делал, как ни старался, а шайба в ворота не шла. В итоге набрал двадцать шесть очков. Учитывая, сколько баллов раньше зарабатывал, — маловато. Может, это с возрастом пришло?.. Кстати, моим подключениям в атаку никто не противится. В ряде матчей в тройке с Пашей Костичкиным и Леней Тамбиевым вообще в нападении играл.

— Буйные болельщики в Дании встречаются? Скандинавы-то своим хладнокровием известны…

— Как и везде, публика разная ходит. Если дерби играются, драки между фанатами не редкость. Но, к счастью, на хоккеистов агрессивность никогда не передается. Дурного слова в свой адрес с трибун не услышишь. Болельщики там заметно интеллигентнее, чем у нас. В таких умиротворенных странах любое происшествие — нечто из ряда вон выходящее. На моей памяти лишь один случай из разряда криминальных. Помнится, банк как-то ограбили…

— Отношения с тренерами всегда строятся на демократической основе? Или тоталитарные методы, знакомые экс-советским хоккеистам не понаслышке, тоже практикуются?

— Тренер в Европе — такой же человек, как и хоккеисты. Мы все — контрактники, наемные работники. Коуч не ограждается от команды, не подчиняет ее своей воле, не пользуется непопулярными методами. Его функции — собрать коллектив, поставить перед ним задачи. Наши — эти задачи выполнить. Вне площадки мы спокойно разговариваем на любые темы. И это заметно облегчает общение, делает атмосферу более непринужденной. Если надо, всегда можешь позвонить тренеру домой, обратиться за помощью. Да и в гости зайти — в порядке вещей. Помню, у сына возникли проблемы в школе. Хватило краткой беседы с тренером, чтобы он лично разобрался с этой проблемой.

— В связи с этим крайне любопытными будут ваши воспоминания о работе с Виктором Тихоновым, эдаким воплощением жесткости. Он и вправду тренер-тиран, как его рисует общественность?

— Не сказал бы. Да, во время игры он требователен и эмоционален. Сильно заводится, когда команда проигрывает. Зато на тренировке Виктор Васильевич всегда спокоен. Правда, есть у него, как и у многих других российских наставников, одна страсть — собрания. Пламенные речи часами могут продолжаться. Морально от этих накачек очень устаешь, не вижу в них пользы. Вообще заметил, что Тихонов — личность весьма неординарная. Часто вспоминается поездка на игру в Ярославль. У автобуса лопнуло колесо, так он устремился на помощь водителю: давал советы, помогал устранить неполадку…

— Сумеете нарисовать словесный портрет среднестатистического датчанина?

— Там такое смешение народов… Дания и Швеция принимают сегодня наибольшее число эмигрантов. Там ведь действует система коммун, которые платят деньги даже тем, кто не хочет работать. Уровень жизни высочайший, вот и рвутся турки, азиаты, африканцы. Идешь по улицам Копенгагена — и кого там только не встретишь. У нас в команде, например, негр играл. Тоже датчанин… Кстати, отношение к приезжим со стороны местного населения разное. К туркам — очень настороженное, к славянам — вполне нормальное.

— Язык освоили?

— Датский — это смесь шведского, немецкого и английского языков. Можно представить, какая это гремучая смесь. Так и не выучил его толком — все времени не было. А сын, наоборот, шпарит по-датски отлично. Вот и смеется над моим акцентом. Говорит, его за версту слышно.

— То есть томик классиков датской литературы не осилите?

— Нет, читаю плоховато. В магазине, на улице, естественно, объясниться смогу, но не больше. Там ведь из шести букв только три могут читаться…

— Кухню местную полюбили?

— Нет, больше в греческие, турецкие, китайские рестораны ходили. От датских блюд, а они в основном из рыбы, не в восторге. Ну и жена готовила наши традиционные кушанья.

— Не надоело еще по миру кататься?

— Что же поделать — работа такая. Делать-то больше ничего не умею. Так что еще придется поколесить. Мне еще играть и играть.

— А в минское “Динамо”, о возрождении которого так много говорят, пойдете?

— Пока оно возродится, у меня уже сил не останется. Поэтому, видно, не судьба…

— Ваше возвращение в ряды национальной сборной перед чемпионатом мира в Эйндховене стало неожиданностью для всех. Наверное, в том числе и для вас…

— Вы абсолютно правы. Приехал из Дании, двадцать дней не тренировался. И тут — звонок: давай, мол, подключайся к сбору. Успел поучаствовать лишь в одном из четырех товарищеских матчей — со сборной Латвии. Хорошо, что в Голландии была возможность раскатиться. Шли по нарастающей — от самого слабого соперника к самому сильному. Но показать все, на что способен, все-таки не удалось. Трехнедельный простой давал о себе знать.

— Вы покинули сборную после Олимпиады в Нагано…

— На то были веские причины. Но это — неприятные воспоминания.

— Теперь, стало быть, на мировой форум в Финляндии нацеливаетесь?

— Так далеко не загадываю. Вначале нужно команду хорошую найти. От этого во многом будет зависеть, понадоблюсь ли вновь сборной. Надеюсь, что Эйндховен — это еще не финал…