На ступень выше. Михаил Стефанович: драться — только для шоу

— После чемпионата мира вместе со своей девушкой отправился на отдых в Турцию. Вернулся в Беларусь лишь в понедельник.

— И сразу же окунулся в водоворот событий. Что скажешь о КХЛовском драфте?
— Признаться, решение руководителей минского “Динамо” стало неожиданным. Удивился, когда, приехав домой, подключился к интернету и на сайте “Прессбола” прочитал новость. А вот о готовящемся соглашении с “Мейпл Лифс” давно знал, но никому не сообщал. Последние недели уточняли детали.

— При подписании контракта кто диктовал условия: “листья” или ты с агентом?
— Первый шаг сделал клуб — прислал вариант соглашения. Мы посовещались и пришли к выводу, что после такого сезона за “Квебек Ремпартс” можно претендовать и на лучшие условия. Выдвинули свои требования, оставалось найти компромисс. Я был в курсе процесса, но не вмешивался, полностью доверился Тыжных. Правда, перед тем как поставить подпись под контрактом, еще раз все детально обсудил с отцом.

— С представителями “Торонто” еще не общался?
— Напрямую нет. Боссы “Мейпл Лифс” справлялись о моих делах, интересовались дальнейшими планами через агента.

— Помогал ли при переговорах факт выступления в составе белорусской сборной на чемпионате мира?
— Не думаю. Как недавно узнал, вариант соглашения был у агента еще до швейцарского турнира. “Квебек” продолжал борьбу в плей-офф юношеской лиги, а руководители “Торонто” уже подготовили все бумаги. Однако Тыжных не говорил мне о поступившем предложении, хотел дождаться окончания сезона и не отвлекал от дел в сборной. Уже на следующий день после вылета “Квебека” из плей- офф раздался звонок. Представитель национальной дружины сообщил, что травма Андрея Костицына серьезнее, чем ожидалось, и старший из братьев не приедет на чемпионат мира. Сказал, что на свободную вакансию решено пригласить меня. В течение короткого времени работники сборной согласовали с руководителями “Ремпартс” все нюансы моего прибытия в Цюрих, поменяли билеты на самолет. И утром в воскресенье, 26 апреля, я вылетел в Европу.

— В такой спешке даже с партнерами, наверное, толком не попрощался?
— Да, общекомандное собрание было запланировано на понедельник. А я в тот день уже был в Швейцарии. Перед отлетом успел переговорить только с россиянином Димой Кугрышевым.

— С какими мыслями ехал? Ведь в прошлом году Курт Фрэйзер так и не рискнул включить тебя в заявку на чемпионат мира, хотя и отмечал несомненный прогресс.
— Восторг от приглашения быстро сменился тревогами и ожиданиями. Волновался, ибо не знал, будут ли мне доверять тренеры национальной дружины, сколько игрового времени отведут. Ведь приехал на первенство в тот момент, когда белорусы проводили очень ответственные матчи. Пожалуй, лишь заключительный поединок квалификационного раунда с чехами ничего не решал. Но именно в матче с командой Владимира Ружички мне дали почувствовать, что такое настоящий хоккей и как нужно играть.

— Первую смену на чемпионате мира вряд ли забудешь…
— Запомнился не дебютный выход на лед во встрече с норвежцами, а то состояние, в котором находился накануне матча. Как колотило по дороге на арену и в раздевалке — словами не передать. Ничего не мог с собой поделать. А вокруг все улыбаются, шутят. Оно и понятно: в тот день готовился к дебюту лишь один я. Кстати, перед игрой с финнами в схожем состоянии пребывал Коробов. Наблюдал за ним со стороны и понимал: Дима чувствует то же, что и я двумя днями ранее. Волнение прошло после второго выхода на лед. Хорошо, что уже в первой смене, когда отправились на реализацию большинства, поучаствовал в атаке, почувствовал шайбу.

— Психологически не давил факт включения в одну из бригад большинства, на которых делалась основная ставка?
— Нет, главный упор был все-таки на первое звено, в котором на реализацию лишнего выходили Калюжный, Антоненко, Грабовский, Кольцов и Салей. Они имели больше шансов наказать соперника. Мы же выходили реже. Понятно, что сорок секунд — это очень мало, однако, считаю, наше сочетание должно было создавать хоть какие-то моменты.

— Не получалось?
— Пару перспективных эпизодов создали. С норвежцами Саня Кулаков выкатывался из угла на пятачок, мог пасовать партнеру на дальнюю штангу либо решать эпизод сам, но сделал что-то непонятное. А я… Вход в зону соперника и розыгрыш шайбы шли не через меня. Я должен был барражировать перед воротами, закрывать обзор голкиперу, действовать на отскоке, открываться для броска. Раз ничем не отметился, значит, плохо искал шансы.

— Спишем это на недостаток опыта и дебютное волнение. Не думаешь, что в сборной тебя использовали несколько неправильно? Ведь до отъезда в Северную Америку в “Гомеле” Михаил Стефанович выделялся умением завершать старания партнеров убойными бросками в касание, а не выполнять роль столба на пятачке.
— В клубе своя специфика. Там есть возможность почувствовать партнеров, наиграть какие-то комбинации, отработать их до автоматизма. Да и ответственность в “Гомеле” на меня так сильно не давила. В сборной же, с одной стороны, все то же самое, но с другой — уровень соперников выше, скорости другие, времени на принятие решений порой нет.

— Насколько тебя изменили два канадских сезона?
— В плане понимания игры остался таким же. Корректировка коснулась разве что моих функций во время матчей. Если вновь сравнивать с гомельским периодом карьеры, сейчас могу не только открыться под передачу, но и самостоятельно протянуть шайбу или отдать пас. Есть положительные сдвиги и при игре в обороне. Во второй половине завершившегося сезона наставники “Квебека” часто выпускали меня в меньшинстве.

— Учитывая твои габариты, у тренеров могло возникнуть желание переквалифицировать тебя в силовые форварды.
— Пока не стремлюсь к этому. За океаном нет такого, как в Беларуси, когда за каждый стык можно заработать удаление. Играть дают, но умеют отличать силовой прием от намеренной грубости. Да и психология молодых хоккеистов разная. У нас стремятся отработать эпизод до конца, после чего ползут на скамейку. В Северной Америке даже в минорных лигах стараются так впечатать оппонента в борт, чтобы он в момент пересменки не мог начать атаку команды. Причем не смотрят, кто против них выходит — лидер или совсем юнец.

— За одним из лучших бомбардиров “Квебека” велась целенаправленная охота?
— Особо этого не чувствовал, хотя замечал, что меня порою опекали по двое-трое. Особенно в плей-офф. В “регулярке” же чувствовал себя вольготнее. Гости, как известно, проводят смену первыми. Хозяева ждут этого и тут же решают, какое из своих сочетаний отправить на площадку. В “Ремпартс” было три равных квинтета, каждый из которых мог обеспечить результат, потому подстраиваться под кого-то не имело смысла.

— Покидаешь Квебек с чистой совестью и чувством исполненного долга?
— Не совсем. Все же на минувший сезон мы строили большие планы. Да в полуфинале плей-офф попали на более сильную команду. Уверен, не случись у “Ремпартс” изнурительной семиматчевой серии в 1/4 финала с “Кейп-Бретоном”, дали бы бой и “Шавинигану”. А что касается сожаления по поводу отъезда из города… Я не настолько привязался к Квебеку, чтобы сильно скучать. Правда, буду долго помнить Патрика Руа, в доме которого жил. А еще — пятнадцатитысячную армию поддержки, которая постоянно заполняла нашу арену.

— В городе наверняка помнят о былых НХЛовских достижениях “Квебек Нордикс”. Может, и к юношеской дружине подходили с такими же высокими требованиями?
— Болельщики в Северной Америке несколько другие. Это в Беларуси из матча в матч на трибунах видишь одни и те же лица, которые пристально следят за хоккеем и хоккеистами. За океаном игра — это скорее отдых. Семья решает, когда ей лучше вместе выбраться на арену, получить удовольствие от игры любимой команды. О НХЛовском прошлом города, конечно, вспоминают, но реально смотрят на вещи и также рьяно поддерживают “Ремпартс”.

— После того как ты не попал в сборную на чемпионат мира 2008 года, в Квебеке не замучили вопросами, почему Фрэйзер предпочел других?
— В городе знали о моем приглашении в тренировочный лагерь нашей национальной дружины. Но я в нем тогда был самым молодым. К тому же в Квебеке были в курсе, что после вылета “Монреаля” из Кубка Стэнли наша команда усилилась сразу тремя представителями “Канадиенс”. Это отвлекло внимание от меня. Сам же из решения Фрэйзера трагедии не делал. Понимал, что весной 2008-го был не готов к турниру такого уровня. Мне еще требовалось время на адаптацию к новым скоростям. А вот за этот сезон прибавил в “физике”, быстроте мышления. Уверен, приедь я в Швейцарию раньше, приспособился бы к тактике Хэнлона и показал лучшую игру.

— Проводя второй сезон в лиге Квебека, ни разу не пожалел, что, если бы не было заморочек с возрастным ограничением, мог бы уже выступать и в АХЛ?
— Ко всему необходимо идти постепенно, без резких скачков. Этот год позволил закрепить то, чего достиг в дебютном чемпионате. Тогда только осматривался, а нынче действовал на максимуме возможного. Шайб сколько забросил! Хотя буду честен: первая половина сезона-2008/09 откровенно не удалась. К новогодним праздникам, если не ошибаюсь, имел всего одиннадцать голов.

— Потерял интерес к соперничеству с юниорами и хотел в более сильную лигу?
— Возможно, после драфта дал себе слабину, посчитал, раз приглянулся “Торонто”, то в лиге Квебека играть станет легче. К тому же и лига омолодилась. Но… Второй год в Канаде получился самым сложным. Пришлось много поработать по ходу “регулярки”, чтобы выйти из кризиса. Причем аналогичные проблемы испытывал не я один. Лучший бомбардир “Ремпартс” сезона-2007/08 Келси Тессье, которого прошлым летом задрафтовал “Колорадо”, выглядел так же невзрачно. Хорошо, что я во второй половине начал набирать очки.

— Чем занимался в Квебеке в свободное время?
— В основном налегал на английский. Нынче делал это вместе с Димой Кугрышевым. Сидели с ним на арене с восьми утра до трех дня. Потом обедали и ехали домой. А часов в шесть-семь по местному времени начинались матчи НХЛ, просмотром которых и занимались.

— Налегал на английский. А как обстоят дела с французским?
— Мне же ехать в Торонто, потому смысла штудировать его не было. В “Мейпл Лифс” в обиходе “инглиш”. В “Квебеке” установки проходили на двух языках: вначале для всех на французском, потом для нас переводили. Если было что-то непонятно, переспрашивал.

— С появлением Кугрышева жить и играть стало легче?
— Отчасти. Менталитет у нас с Димой разный. Порой, чего скрывать, даже обижались друг на друга. Поставили нас несколько раз в одно звено, так чуть не дрались: каждому казалось, что второй умышленно пасы не дает. Тренеры заметили, что мы часто переходили на крик, и развели по разным тройкам. В быту же до такого не доходило. Жили по соседству, проводили много времени вместе. С остальными партнерами общался лишь на играх да тренировках. Только однажды ездили всей командой зимой покататься на горках.

— В лиге Квебека выступали и другие белорусы.
— Да, Демков и Фомин. В других лигах — Шелег, Ревенко, Готовец, Остапчук. С двумя первыми контачил немного, их клубы играли в иных дивизионах лиги Квебека и пересекались с “Ремпартс” всего два раза. Фомина поменяли в другую команду, и Саша дважды приезжал к нам. При встрече общались, спрашивали друг у друга о жизни, интересовались бытовыми условиями. Как понял, все везде одинаково, разве что сам Квебек и дворец в нем намного больше.

— Выходные проводил дома?
— В начале сезона как-то выпали три свободных дня. Так сразу рванул в Монреаль: Серега Костицын пригласил погостить. Как раз “Канадиенс” играли с “Финиксом”. Тот самый матч, в котором Андрея грубо толкнули в борт, и старший из братьев получил серьезную травму. Эмоции словами не передать. Сидел на трибуне, переживал за соотечественников и друзей, видел воочию, к чему необходимо стремиться. С другой стороны, завидовал Сергею, который уже выступает на таком уровне.

— Пытался представить себя на его месте в матче НХЛ?
— Естественно. Когда наблюдаешь за играми Национальной хоккейной лиги по телевизору, кажется, что скорости заоблачные. С трибуны же хоккей видится не таким быстрым. Но, чтобы это оценить объективно, необходимо пробиться в НХЛ.

— И тогда в матче “Торонто” с “Монреалем” Сергей Костицын может забыть о вашей дружбе…
— Не забудет. А для шоу почему бы и не подраться. (Смеется.)

— Метишь в тафгаи?
— Вовсе нет. У меня же задачи на матч — набирать очки и делать результат, а не кулаками махать.

— Но тому же Сергею ничто не мешает совмещать роли снайпера и драчуна.
— В Канаде принято отвечать на каждый силовой прием. Возможно, кто-то когда-то не по правилам остановил либо впечатал его в борт, вот он и решил поквитаться. А что случилось у них с Грабовским, я не в курсе. Даже не пытался вникать в разборки наших нападающих. Спросил раз у Сергея о причинах конфликта, но тот в шутку ответил, что ничего не произошло.

— Когда отбудешь в “Торонто”?
— 3 июля вылетаю в Северную Америку — 4-го открывается недельный тренинг-кэмп новичков. Его цель — знакомство с руководством и тренерским штабом.

— Твой возможный одноклубник Михаил Грабовский на прошлой неделе гостил у нас в редакции и рассказывал, что в “Торонто” страсть как любят пошутить.
— Читал его интервью. Подобные розыгрыши распространены и в юниорских лигах: то масла намажут на обувь, то еще чего сделают. Как часто становился объектом подколок? Случалось… Правда, порой партнеры, пытаясь подшутить надо мной, ошибались. В позапрошлом сезоне жил вместе с чехом Домиником Богачем. И как-то раз тот надел мои кроссовки. Во время обеда мазавший обувь подумал, что пакостит мне. Когда же начали стучать по стаканам — мол, разыграли, — наверняка расстроился, что ошибся. Я же в основном ограничивался обрезанием носков или завязыванием шнурков на узел.

— Традиционный для НХЛ ужин новичков есть в низших лигах?
— Есть, однако в “Квебеке” от него отказались.

— Почему?
— Когда Патрик Руа стал главным тренером, то своим решением отменил это мероприятие. Никто не знает, почему. Слышал, что иногда случались очень жестокие шутки. Возможно, дабы не множить обиженных. Тот же Руа как-то рассказывал, что, попав в “Монреаль”, был острижен наголо.

— Подписание контракта с “Торонто” сильно повлияло на летние планы?
— Нет. Отдохнул в Турции, теперь можно и к работе приступать. К тому же нужно уладить проблемы в университете, где продолжаю обучение. А в среду в гомельском Ледовом дворце встретил Игоря Петровича Молчанова, сказал руководителю “рысей”, что хочу выступить за команду в Кубке страны. Но не знаю, вроде бы тем, у кого нет контрактов, могут запретить играть.

— У нас, как обычно, все прояснится ближе к августу.
— Разрешат — помогу “Гомелю”.

— А могут обязать ехать и в солигорский “Шахтер”, фарм-клуб минского “Динамо”, выбравшего тебя на драфте КХЛ.
— Посмотрим. Но пока о КХЛ не думаю. Сделаю все возможное, чтобы закрепиться в НХЛ.

— И морально готов к тому, чтобы, как Сергей Колосов, провести сезон в фарм-клубе без шансов на “подъем” в основную дружину?
— “Торонто” — это не “Детройт”, в который пробивается Колосов. Мне, думаю, будет легче.

— Уже консультировался с Сергеем Костицыным, как по-быстрому проскочить АХЛовский буфер?
— Все элементарно: забрасывать шайбы, набирать очки. Конечно, играть на команду, но без ущерба собственной статистике. А шанс представится в любом случае.