Четверочник с минусом. Андрей Стась: хоккей без альтернативы

— Брат Сергей старше меня на 14 лет, так что когда меня поставили на коньки, а это случилось в четырехлетнем возрасте, у него уже значились определенные достижения. В семье почему-то решили, что я тоже стану хоккеистом, так что, по большому счету, альтернативы не было. (Улыбается.)
Папа занимался со мной с детства, возил на тренировки, брат давал ценные советы. Получается, я стал тем, кем стал, во многом благодаря им. Но теперь уже взрослый, надо продолжать самому. На чемпионате мира явственно почувствовал, что пределов для совершенства нет. И чтобы добиться в хоккее чего-то более значимого, надо много и упорно работать.

— Салей как-то сказал, что в спортивной школе важно научить юного хоккеиста кататься. У тебя с этим проблем нет?
— Если и есть, то не очень большие. Работа детского тренера, как та медаль, имеет две стороны. Всегда есть соблазн форсировать результат, что в принципе наблюдается сплошь и рядом.
У меня были молодые тренеры, которые, возможно, не обладали на то время большим опытом, но зато придерживались мнения, что хоккеист должен формироваться постепенно. Они не гнались за нагрузками, и благодаря этому у меня сегодня (тьфу-тьфу) нет травм. Да и отец считает, что при правильной тренировке их быть не должно.

— Надо полагать, имея такого правильного папу и опытного брата, в вопросах режима ты подкован изрядно.
— Не скажу, что я аскет, который ложится спать ровно в 23 часа. Но меру знаю. Для того чтобы расслабиться, существует отпуск.
Правда, в этом году он не слишком большой — уже в конце мая приехал наш заокеанский тренер по общефизической подготовке, и все молодые динамовцы сдали тесты, а взамен получили рекомендации по подготовке к сезону.

— Уверен, в этом году ты наслушался советов старших товарищей как никогда. Их у тебя хватало и в «Динамо», и в сборной…
— Если следовать всем пожеланиям, можно сойти с ума. У каждого ведь на игру свой угол зрения. Но если что-то подсказывает опытный и авторитетный старший товарищ, как, например, Игорь Уланов, стоит прислушаться. Разумеется, сюда же я причислю и лидеров сборной. Впрочем, лейтмотив их высказываний можно выразить одной фразой: «Работай, работай и еще раз работай»…

— Руслан еще пожаловался, что молодые ребята нынче пошли какие-то стеснительные. Сами никогда не подойдут, ничего не спросят…
— Салей такой человек, что молчать никогда не будет, так что можно и не спрашивать. Сам все скажет, если что-то сделаем неправильно. Да и другие партнеры тоже подсказывают в игре. Про Глена я уже и не говорю. Он видит все и находит именно те слова, которые нужны.

— Ты из тех, кого нужно подстегивать окриком, или на Андрея Стася лучше голос не повышать?
— Если честно, то на рожон я никогда не полезу. Есть у человека мнение, я его выслушаю, даже если оно мне не нравится. Спорить — себе дороже, только эмоции тратить. Нерационально получается.

— То есть вывести из равновесия тебя невозможно?
— Ну, если очень захотеть, то можно, конечно. Всегда есть грань, которую переходить нельзя.
Например, в одной из игр чемпионата Беларуси мне сзади заехали по голеностопу. Причем явно специально. Вот в таких случаях могу и ответить адекватно.

— Тебе хочется стать идеальным хоккеистом — без слабых мест?
— Считаю, у каждого, даже самого великого игрока они есть. Например, Ковальчук, как мне показалось на первенстве мира, не очень здорово играет при защите своих ворот. Хотя, возможно, тренеры его вообще освободили от черновой работы, сосредоточив весь потенциал на главном умении — забрасывать шайбы.
Илья — фантастический хоккеист, которого, по-моему, просто нереально удержать при игре один в один.

— В ваших судьбах, между прочим, много общего. Его отец тоже поставил на коньки в четырехлетнем возрасте и целенаправленно растил из него суперзвезду.
— Думаю, многие родители во всем мире видят в своих еще даже не рожденных детях новых Ягров и Овечкиных, но единицы вырастают в действительно классных хоккеистов. Ковальчук — это талант,ая-таксебе игрок…

— Скромничаешь…
— Ну а что, майку надо рвать на груди и кричать, что я еще всем покажу? Вот если покажу, потом и скажу. А пока надо пахать…

— Твои недостатки?
— За рамками площадки — стеснительность, о которой уже говорил. Но, уверен, при определенных жизненных обстоятельствах это качество поддается корректировке. А в хоккейном плане — слабое пока умение вести силовую борьбу. В скорости тоже хотелось бы прибавить. Хотя такой, как у того же Ковальчука, наверное, добиться нереально.
Впрочем, когда у тебя появляется опыт подобных матчей, то даже самый грозный соперник с каждым разом становится… привычнее, что ли. Одно дело, когда ты наблюдаешь за ним по телевизору, и совсем другое — когда выходишь против него на лед.
Школу, конечно, в Швейцарии я получил неоценимую. Причем даже не было разницы, с кем играешь — с Норвегией или Словакией. В каждой игре нужно было выкладываться по полной, потому что соперник тоже оставлял на площадке все силы.

— В нашей сборной действительно так высок дух коллективизма? Ведь считается, что мы часто побеждали исключительно за счет морально-волевых качеств…
— Да, я могу сказать, что у нас очень дружная команда. Все выходили на площадку предельно мотивированными, и каждый отрабатывал настолько, насколько был способен. Понятно, что потенциал у всех разный, но когда ты видишь, что твой товарищ играет на пределе, то и сам вполсилы работать не будешь. Мы были, что называется, один за всех, и все за одного. Поэтому белорусов все воспринимали всерьез. И даже заведомые фавориты россияне перед очным поединком нас побаивались. Они предполагали, что завяжется тяжелая борьба, и не ошиблись.

— Минское «Динамо» в чемпионате КХЛ, прямо скажем, такого ужаса на соперников не наводило…
— Там коллектив стал вырисовываться только ко второй половине сезона. В первой хоккеисты были озабочены тем, как закрепиться в составе, потому что ротация кадров была нешуточная, а в такой обстановке не до дружбы. Но с приходом Спиридонова все стало на свои места.

— Тем не менее сезон не получился феерическим.
— Думаю, мы обрели необходимый опыт и наверняка усилим состав. Да он уже усилился с приходом Хэнлона и Мезина. Болельщики наши, хочется верить, сейчас начнут активнее вести себя на трибунах. А то иногда казалось, что мы не во Дворце спорта играем, а в театре, где зрители боятся лишний раз вздохнуть, дабы не помешать актерам.
Мне, по большому счету, все равно, где играть — в пустом зале или на забитой до краев арене, но ясно, что в зале должна быть соответствующая атмосфера. Помню, свой первый матч на выезде я играл в Новосибирске и сразу почувствовал контраст между тем, как болеют у них и у нас.

— Но в России небось школьников на трибуны не загоняют по разнарядке — это белорусское ноу-хау…
— Видимо, в каких-то вещах у нас случаются перекосы, но это происходит от желания сделать все как можно лучше, праздничнее, что ли… Мне кажется, народ со временем привыкнет ходить на хоккей.
Ведь, если разобраться, при надлежащих условиях именно хоккейная лига может стать по-настоящему регулярным интернациональным проектом. Тем более если пройдет предложение шведов о создании Европейской лиги, в которой будут выступать сильнейшие клубы Старого Света. Я, например, двумя руками за подобную идею, ведь тогда зрительский интерес возрастет еще больше. При всем уважении к промышленным российским центрам, имеющим команды с бюджетами в несколько раз больше нашего, бывать там не сильно интересно. Все-таки цивильного лоска этим городам не хватает.
Если вернуться к нашей стране, то решение о проведении в Беларуси чемпионата мира-2014 тоже даст очень мощный толчок к развитию не только хоккейной, но и городской инфраструктуры. А это уже польза для всех. Когда событие приобретает национальные масштабы, им начинают интересоваться даже те, кому хоккей всегда был до голубой звезды.

— О твоих интересах, помимо хоккея. Как коротал часы при длительных перелетах над российскими просторами во время чемпионата КХЛ?
— Музыку слушал, кино смотрел.

— Книжки какие читаешь?
— Да никакие, не приучился я как-то к ним с детства.

— Опа… Значит, в «Play station» играешь…
— Могу, но точно не фанат этой игры, чтобы проходить уровень за уровнем и забывать обо всем на свете.

— Видно, учеником в школе ты был не преуспевающим…
— А кто из спортсменов был отличником? Что-то таких не припомню. Я скорее четверочник с минусом. Любимый предмет — география. Наша учительница Валентина Алексеевна очень хорошо относилась к спортсменам. Понимала, что мы много тренируемся, ездим, и всегда была к нам снисходительна. Так же, как Анна Петровна — учительница белорусского.

— За общественной жизнью успеваешь следить?
— По мере возможности. Смотрел вот «Евровидение», болел за нашего «норвежского белоруса» Рыбака и очень обрадовался, что он победил. Молодец парень! Песня вроде и простая, а исполнена с большим чувством и без пафоса. Все получилось очень искренне, а это людям нравится.

— А еще недавно в соседней Литве президентом избрали женщину…
— Ну да, бывает…

— Как думаешь, у нас такое могло бы произойти?
— Нет, конечно.

— Если бы случилось, то вашему брату-хоккеисту пришлось бы несладко…
— Ну, это уже политика, а вот в ней-то я точно смыслю мало.

— Я о том, что прикольно мужикам, наверное, ощущать, что самая главная над ними — женщина…
— Не, политика — это не мое.

— Но быстро мы с женской темы не свернем. Какая женщина вызывает у тебя истинное восхищение?
— Та, которая добилась признания и уважения в обществе без помощи богатых и влиятельных мужчин. Я не очень верю в сказочные истории всяких там бизнес-леди, которые сделали себя сами. Как показывает практика, за успехом каждой из них кто-то стоит.
Если приводить примеры, говоря об умных и красивых, назову свою мать. Для меня она — идеал женщины. Хотя, конечно, это не говорит о том, что будущую супругу буду выбирать с тем намерением, чтобы она непременно была похожа на маму. Это вообще такой процесс, что в нем наперед ничего загадать нельзя…

— Да уж, сплошные потемки… Кстати, твой брат женился в 18, а тебе уже целых 20… Ты бы кого с большей вероятностью взял в жены — модель, спортсменку или работящую девушку из деревни?
— В вопросе угадываю какую-то дискриминирующую нотку по отношению к последнему типу…

— Просто многие советуют спортсменам брать в жены именно их. А те, словно назло, лезут в самый гламур. Чем объяснишь такую жизненную коллизию? Ведь деревенская девушка и корову подоить может, и свиней покормить, да и вообще по хозяйству незаменима.
— Что-то я не слышал о союзах спортсменов и колхозниц. Наверное, все от людей зависит. Каждый выбирает то, что ему ближе.

— Что ярче блестит?
— Я же говорю — выбор любого человека надо уважать. Мне, например, нужна девушка, которая всегда сможет меня понять. И я ее тоже. Но для этого мы должны иметь одинаковые взгляды на жизнь. Надо пожить вместе, присмотреться и только потом идти в загс…

— На ноги встать…
— Это само собой.

— Динамовская зарплата, наверное, позволяет тебе отправляться под венец хоть завтра.
— Так это сегодня она есть, а завтра может и не быть, спорт же непредсказуем. А вообще не представляю, чем бы занимался, если бы вдруг завязал с хоккеем. Я ведь больше ничего не умею.

— Ну и гони эти мрачные мысли. Белорусы очень рады, что в нашей сборной появился еще один перспективный молодой хоккеист. Ты только в концовке интервью дай нам оптимизма насчет Олимпиады в Ванкувере.
— Это как?

— Ну вот Миша Грабовский, например, верит в то, что белорусской сборной под силу стать олимпийским чемпионом. В принципе…
— Хм… Ну ладно, у нас будут еще братья Костицины, но так ведь и отстальные сборные усилятся. Так что шансов на это, прямо скажем, маловато… Хотя, возможно, Миша знает какой-то особенный план на этот случай. Я думаю, если по возвращении в Минск он соберет своих партнеров по сборной в каком-нибудь хорошем ресторане, чтобы подробнее все растолковать, никто против не будет…