СКАНДАЛ. "Ак Барс" аки собака. На сене

— Почему вы решили рассказать всю правду именно сейчас?

— Да потому, что парня пытаются угробить, загубить ему карьеру, оставить без хоккея. Поверьте, я сейчас даже не в интересах “Динамо” действую. Но раз уж речь всерьез идет о двухлетней дисквалификации, хочу, чтобы все знали, как было на самом деле.

— Насколько я понимаю, эта история уходит корнями еще в Нижнекамск, из которого вы год назад уезжали в Москву?

— Конечно. Грабовский играл у меня в “Нефтехимике”, а директором в клубе работал Равиль Шавалеев. Когда я весной 2004-го собрался оттуда уходить, состоялась встреча между мной, Шавалеевым и Владимиром Бусыгиным, который, будучи директором нефтеперерабатывающего комбината, по сути, являлся хозяином команды. Я хотел сообщить Владимиру Михайловичу о своем уходе в “Динамо”, попрощаться и поблагодарить за годы сотрудничества. Именно тогда они вдвоем и попросили меня: “Ты уж, Васильич, не трогай игроков, не разваливай команду”. Хотя в контракте того же Грабовского черным по белому было записано, что он имеет право уйти из “Нефтехимика” в тот же момент, когда оттуда уйду я. “Хорошо, — ответил я, — трогать никого не буду”. Даже помог команде сохранить прежний состав на следующий год: побеседовал с некоторыми ребятами, уговорил остаться. Но с Шавалеевым еще тогда условился, что через год заберу Грабовского в “Динамо”. “Договорились?” — спросил. “Договорились. Молодец, за все тебе спасибо!” — услышал в ответ.

— А через несколько месяцев после этого Шавалеев и сам уехал из Нижнекамска — стал первым человеком в “Ак Барсе”?

— Совершенно верно. И вдруг еще прошлой осенью узнаю, что он начинает общаться с Грабовским и уговаривать его перейти в Казань. Приезжает “Ак Барс” в Москву играть с “Динамо”. Подхожу к Шавалееву: “Равиль, что же ты делаешь? Мы же весной обо всем договорились!”.

— И что Шавалеев ответил?

— А что ему было сказать? Покраснел, замялся, забормотал какие-то извинения и быстро сменил тему разговора. И тут же снова взялся за свое — сбивать с толку молодого парня. Но тот еще пока вроде держался. Я и сам Мише позвонил, и с отцом его разговаривал, и помощник мой Иван Кривоносов с обоими общался. “Не дергайся, — сказал Грабовскому, — со следующего сезона точно берем тебя в “Динамо”.

— Зачем Грабовскому было искать команду, если вы уже дали свои гарантии, что со следующего чемпионата возьмете его в “Динамо”?

— Лукин сыграл на том, что у Крикунова, мол, непонятная ситуация: если он проиграет чемпионат, его могут из “Динамо” убрать. Хотя мы в то время уже шли на первом месте. В общем, агент убедил игрока подстраховаться. А дальше версии расходятся. Грабовский говорит одно, агент — другое. Словом, что-то там с Казанью Грабовский подписал. Но с условием, что документ останется в портфеле у Лукина без подписи Шавалеева и никакой юридической силы иметь не будет. Кроме того, они втроем — Шавалеев, Грабовский и Лукин — заключили джентльменское соглашение: если Грабовский передумает играть в “Ак Барсе”, то оповестит об этом Шавалеева, и они спокойно разойдутся. И еще договорились, что контракт не может вступить в силу, пока они не переговорят со мной и не услышат, что “Динамо” Грабовский не нужен. Вот такой был у них договор. Миша даже назвал нам дату, когда подписывал эти бумаги: 17 февраля, около 11 вечера, у себя в номере на базе в Нижнекамске. Лукин же утверждает, что переговоры шли без его участия и что контракт с “Ак Барсом” Грабовский заключал без него. Шавалеев при подписании тоже якобы не присутствовал и при разговоре со мной ни словом не обмолвился, что контракт Грабовский подписывал с ним. В общем, все от всего отказываются. Оно и понятно: в феврале нельзя не то что контракт подписывать — даже переговоры с чужими игроками вести! И первое, и второе — серьезнейшие нарушения положений регламента. Вот поэтому Шавалеев и утверждает на заседаниях арбитражного комитета, что Грабовский заключил контракт 5 мая. Хотя на самом деле он, конечно же, был подписан гораздо раньше.

Увы, этим дело не ограничилось. Когда “Нефтехимик” приехал играть в Казань, Грабовский взял у Шавалеева 30 тысяч долларов подъемных под расписку. Шавалеев заявляет, что, мол, и не просил никакой расписки — Грабовский, дескать, сам ее написал. Я читал этот документ. Ясно, что составлял его не Миша — настолько юридически грамотно написано, ему явно кто-то диктовал. В мае во время чемпионата мира в Вене я встречался с Грабовским, его отцом и дедом, и мы в очередной раз подтвердили, что все прежние договоренности остаются в силе: я беру Михаила в “Динамо”. Но Грабовский с Лукиным, поскольку взяли у Шавалеева деньги, решили расстаться с ним по-человечески. После чемпионата мира полетели в Нижнекамск — увольняться. Туда же приехал и Шавалеев. Грабовский спокойно уволился из “Нефтехимика”, получил трудовую книжку. После чего они встретились втроем, Грабовский достал 30 тысяч, возвратил Шавалееву и сказал: “Вы уж извините, но я решил уйти в “Динамо” и прошу считать наш контракт недействительным”. О чем они, в сущности, и договаривались. Шавалеев начал шуметь: да что я, мол, скажу руководству, которое дало мне эти деньги? Поехали, дескать, со мной к Тахаутдинову, президенту “Татнефти”, — будем решать вопрос там. Пацан наш, понятное дело, перепугался, помчался со всей мочи в аэропорт — и быстренько улетел. Лукин остался. Говорит, Шавалеев навел на него такого страху, что агент сам отдал ему контракт Грабовского. Причем, по утверждению Лукина, приложение к контракту Шавалеев якобы вытащил у него из портфеля, пока его хозяин выходил с хоккеистом из комнаты. А на приложении, в котором говорится, что Грабовский может в любой момент уйти ко мне в “Динамо”, между прочим, стоит подпись Шавалеева. У меня есть копия — могу показать. Что же касается контракта, то этот документ, пока они разговаривали втроем, вроде бы лежал на столе. Хотя зачем понадобилось его доставать, до сих пор понять не могу. В общем, Грабовский удрал, а Шавалеев скрутил Лукина в бараний рог, забрал все, что требовалось, и датировал контракт 5 мая.

— Почему бы сейчас не отдать контракт с “Ак Барсом” на экспертизу, которая моментально выявит, что свою подпись Грабовский ставил никак не 5 мая, а гораздо раньше?

— Почему же нельзя — можно! Мы и собираемся это сделать, контракт-то липовый! Уже хотя бы потому, что, по утверждениям Шавалеева, он подписан 5 мая, когда игрок находился в Вене на чемпионате мира, куда сам Шавалеев прибыл лишь 9-го числа. Данный факт легко проверить через пограничный контроль. И то, в чем пытается убедить всех вице-президент казанцев, — заведомая ложь. Если Грабовского дисквалифицируют, пойдем еще и не таким путем — обратимся в Высший спортивный суд.

После отказа арбитражного комитета вынести вердикт, процесс, кажется, сделал шаг к более или менее благоприятному для нашего соотечественника финалу. Очевидные подтасовки со стороны казанцев явно насторожили специалистов арбитражного комитета, посчитавших необходимым вынести вопрос на обсуждение форума президентов клубов суперлиги. Существенным проколом казанцев, который способен сыграть на руку борющемуся за белоруса “Динамо”, видится явное несоответствие дат. То, что Грабовский не мог подписывать никаких контрактов с татарстанцами 5 мая, выглядит очевидным. А значит, признать “Ак Барс” абсолютно правой стороной клубным боссам уже окажется затруднительно. Впрочем, белорусских любителей хоккея гораздо больше интересует иной вопрос: насколько Грабовский будет признан ими виноватым?