ЮБИЛЯР. Алексей Костюченко: с чего начинается "Гомель"

Например, как почетного гостя ученого совета Белорусского государственного университета транспорта (тридцать пять лет назад Костюченко сам заканчивал этот вуз). Или в привычной для него роли председателя ХК “Гомель”, инспектировавшего завершающееся возведение тренировочного катка гомельского Ледового дворца. Ну и, естественно, как директора предприятия “Гомельтранснефть-Дружба”, благодаря поддержке которого второй по величине город страны по праву гордится своим хоккейным клубом.

— Алексей Алексеевич, вы уже далеко не первый раз даете интервью масс-медиа, однако до сих пор ваша биография оставалась в основном за рамками выступлений…

— По паспорту родился я в Смолевичах, но это условность военного времени. На самом деле появился на свет в партизанском отряде на Гомельщине, недалеко от Кормы. После освобождения Беларуси отец ушел с регулярными частями на Запад и вскоре погиб под Варшавой. Когда бываю в Польше, обязательно посещаю братскую могилу, где он похоронен. Мама, к сожалению, ушла из жизни два года назад. С двух лет воспитывался у тети в Борисове, там же окончил школу. Потом, как и положено, — армия. Правда, не срочная служба рядовым, а учеба в Качинском высшем военном училище летчиков. Небо было моей мечтой, которая, увы, не осуществилась — комиссовали из-за нестабильного артериального давления. Тогда в моей записной книжке появилась цитата известного революционного классика: “Рожденный ползать летать не может”. А если серьезно, это было большой юношеской трагедией. Но делать нечего — вернулся в Беларусь, поступил в БелГУТ, который тогда назывался БИИЖТом. Без проблем — хороший аттестат высшего военного училища ценился. С полгода я даже проходил на занятия в курсантской форме. В Гомеле жила моя сестра, которой сегодня тоже нет — я похоронил ее в прошлом году. После возвращения она здорово меня поддержала. Учился я на вечернем факультете и одновременно работал на судоремонтном заводе учеником сборщика-клепальщика. Это оказалось большой удачей — в начале 60-х найти работу было практически невозможно. Кстати, помог и спорт. С детства увлекался разными видами, имел юношеские разряды. Небезуспешное выступление “подставным” игроком за футбольную команду завода в чемпионате Гомеля и позволило устроиться, а потом начать продвижение по служебной лестнице. Вскоре стал мастером, бригадиром, заместителем начальника цеха и был избран секретарем комсомольской организации. В дальнейшем, кстати, мой карьерный рост также шел не без помощи физкультуры. Скажем, благодаря усилиям наших комсомольцев в городе появилась первая секция воднолыжного спорта. На заводе из сэкономленных средств сами построили катер на подводных крыльях и скоро достигли неплохих результатов. Меня оценили как организатора и пригласили на освобожденную комсомольскую должность. Затем — партийная работа в обкоме, два года — в Речице первым секретарем горкома партии, почти десять лет — в Гомельском горисполкоме. И вот уже шесть лет работаю в своей нынешней должности — директора РУП “Гомельтранснефть-Дружба”. Так жизнь и пролетела. Только не подумайте, что я это в трагическом смысле, мы еще повоюем. Но после пятидесяти бег времени ощущаешь особенно сильно.

— Любовь к спорту прививалась вам кем-то извне?

— Можно сказать и так. Спасибо судьбе, которая еще в школьные годы свела меня с Геннадием Васильевичем Каптуром. Он был простым учителем физкультуры, но фанатично влюбленным в спорт, особенно — в игровые виды. Наша борисовская школа N 2 являлась базовой для сборной города по волейболу. Кстати, я даже аттестат зрелости получал не как большинство — в актовом зале, а в Стайках, где наша команда играла на первенство области и выиграла его. В команде у меня была кличка Мозолевский. Если помните, был такой известный волейболист, отличавшийся небольшим ростом. По аналогии меня, низкорослого, называли его фамилией.

— Однако, если не ошибаюсь, вы и с хоккеем были связаны задолго до вступления на пост главы ХК “Гомель”?

— Да, правда, было это уже в студенческие годы, когда работал на заводе, играл и за хоккейную сборную предприятия. Там также были хорошие организаторы, помогали профсоюз, дирекция. Мне вообще всегда везло со спортивным начальством. Например, главой парторганизации завода был Александр Гаврилович Корчевский, бывший министр речного флота Беларуси, а впоследствии — первый секретарь Мозырского горкома партии. Он охотно поддерживал спортивные начинания. Тогда была непередаваемая атмосфера доброго соперничества: руководители предприятий всерьез болели за свои сборные и не упускали случая подначить коллег, мол, вчера-то наши ваших во как припечатали. Жаль, что сейчас те добрые традиции почти утеряны, хотя государство по мере сил пытается их возродить. Скажите, какая еще постсоветская страна может похвастать наличием ледовых дворцов в каждом областном центре? Причем это не мертвые “мавзолеи”, лед там расписан по часам, проводятся соревнования самого разного уровня.

— Попробую сыграть роль скептика, считающего, что эти стройки, скажем так, несвоевременны…

— Знаю, такие мнения приходится выслушивать часто, и они как две капли похожи. Удивляюсь, как эти скептики не замечают очевидного: ведь даже в непростой экономической ситуации государство находит возможности для поддержки здоровья нации. Например, у нас в Гомеле лед ежедневно распланирован с шести утра до полуночи. Вы представляете, что такое для шестилетнего пацана подняться в пять утра, чтобы через час надеть коньки? А они поднимаются, и родители их ведут, значит, им это нужно, за это надо бороться! Сейчас мы построили второй корпус, открыли второй каток, решив тем самым сразу две проблемы. Во-первых, у желающих появилось больше возможностей для занятий, а, во-вторых, Ледовый дворец превратился в самый настоящий спорткомплекс, то есть центр здоровья.

— Но ведь считается, что подобные комплексы целесообразны лишь там, где в каждом дворе есть открытые коробки, наполненные детворой. У нас же хоккейную эволюцию сменила революция.

— Я принципиальный противник политических революций, но за спортивную проголосую двумя руками. Не надо сбрасывать со счетов климатический фактор: в последнее время зимы гораздо мягче, чем были лет двадцать назад, тем более у нас, на юге Беларуси. И даже при этом в Гомеле до сих пор есть эти самые коробки. Вдобавок ментальность мышления понемногу меняется в лучшую сторону. Сегодня все меньше руководителей, считающих, что физическое развитие — нечто второстепенное, эдакий необязательный придаток к производству. Многие же усвоили давным-давно доказанную закономерность: чем меньше денег тратится на спорт, тем больше — на здравоохранение. Хотя понимаю, что возможности для поддержки как любительского, так и профессионального хоккея у различных предприятий неодинаковые.

— Именно, и сытому “Гомелю” явно завидует его ровесник “Брест”, кое-как сводящий концы с концами.

— Естественно, относительно богатому легче говорить, давать оценки. Но это только часть истины, деньги — это еще не все. Глубоко убежден, что в самой отчаянной ситуации можно находить ресурсы для достойной жизни хоккейных команд. А недавно вышедший президентский указ о мерах по поддержке клубов еще больше расширяет эти полномочия. Но для людей, которые привыкли сидеть и ждать, когда на них снизойдет финансовое благополучие, он бесполезен. Нужны руководители, которые были бы фанатично преданы идее развития спорта как массового, так и профессионального. Слава богу, в Гомеле эти традиции богаты. Тот же хоккей был воспринят сразу всеми и на ура. В других городах, видимо, нужно искать таких руководителей. Мы ведь не просто поддерживаем “Гомель” и хлопаем с трибуны — сами каждое воскресенье собираемся на льду. Вообще, не понимаю, кто сказал, что у Гомеля нет хоккейных традиций. Откуда тогда взялась команда ветеранов гомельского хоккея? Просто сейчас развитию этого вида спорта в городе дан новый мощный импульс.

— Но согласитесь, что говорить о традициях профессионального гомельского хоккея пока рано.

— Мы понимаем, что свои воспитанники у нашей школы появятся не раньше, чем через пять лет. Но уже есть взрослые хоккеисты, которых болельщики заслуженно называют гомельчанами: те же Павел Микульчик, Андрей Андриевский, Шевелев, Алексеев. Они в клубе практически с момента его создания, и к ним особенно бережное отношение. Вообще, на стадии формирования нам повезло и с тренером, и с директором клуба, и с главой Ледового дворца — со всеми полное взаимопонимание. Я, как руководитель клуба, никогда не старался дистанцироваться от хоккеистов, двери моего кабинета всегда для них открыты.

— История о том, как вы в год создания “Гомеля” организовывали для игроков встречи с рабочими и пикники с ухой, стала притчей во языцех. Если бы вам вновь пришлось браться за создание хоккейного клуба, вы использовали бы те же методы?

— Вне всякого сомнения. Если хочешь, чтобы тебя понимали люди, ты должен понять их. Вы не представляете, в какой теплой атмосфере проходили те встречи с рабочими, обслуживающими нефтепровод. Они задавали все интересующие их вопросы, о зарплате хоккеиста например.

— Неужели отвечали?

— По-разному. Кто-то старался увильнуть, кто-то говорил честно. Это нормально, для лучшего взаимопонимания секретов быть не должно.

— Сейчас такие встречи и пикники продолжаются?

— Встречи команды с болельщиками стали доброй традицией. А выезды на природу случаются реже. Считаю, что, когда процесс налажен, руководитель клуба должен свести свое присутствие к минимуму. Вмешиваюсь лишь тогда, когда это действительно необходимо, когда происходит какой-то сбой. Не так давно, например, проиграли два подряд матча ВЕХЛ российскому “Титану”, и у меня возник естественный вопрос: почему это произошло? Ведь мы могли бы приблизиться к лидирующему “Керамину”, а вместо этого еще больше отпустили минчан.

Тренеры посоветовали встретиться с командой, что я и сделал. Проблемы, возникшие на том этапе, я не хотел бы озвучивать — это наше внутрикомандное дело. Но они были разрешены именно с помощью той встречи. Не столь острые вопросы снимаются обычно посредством тренерского совета, куда, помимо наставников, входят самые авторитетные игроки клуба. Недавно, кстати, урегулировали вопрос о реформировании системы премиальных. Раньше у нас было не принято поощрять за ничьи, но после консультаций с игроками изменили подход. Конечно, премироваться “мировые” будут выборочно — нельзя же награждать за ничью с “Юниором”. Вообще же в последнее время стараюсь все больше внимания уделять нашему фарм-клубу. Там много иногородних ребят, которым сегодня тренер команды, менеджер или врач должны заменить и маму, и папу, и бабушку. Нужно, чтобы в самый ответственный период становления игроки не испытывали никакого дискомфорта.

— Вы упомянули соперничество с “Керамином”. Судя по всему, оно для вас столь же принципиально, как и, например, футбольное противостояние “Спартак” — “Динамо”?

— Да, и это нормально, все-таки сейчас это два ведущих клуба страны. Только нужно, чтобы соперничество происходило в цивилизованной форме. У нас есть джентльменская договоренность с руководством “Керамина”, согласно которому мы не переманиваем игроков завышенными зарплатами и не прибегаем к иным не вполне честным методам. Тем более что я очень уважаю Евгения Лебедева и признаю весомость его вклада в создание “Гомеля”. Он, как и нынешний наставник команды Владимир Синицын, обладает прекрасным качеством — неравнодушием к своей работе.

— Вам не кажется, что противостояние “рысей” и “драконов” делает остальные белорусские клубы эдакой массовкой?

— Ни в коем случае. Финансовое благополучие лидеров — вещь непостоянная, ситуация может измениться в любой момент. Вот клубные традиции — непреходящая ценность. А они успешно нарабатываются и другими хоккейными клубами. В этом смысле даже критикуемое многими появление в высшей лиге “Юниора” искренне приветствую.

— Один достаточно известный футбольный специалист, причем гомельчанин, в эпоху массового строительства ледовых дворцов обронил фразу: “Появление гомельского хоккея станет смертью гомельского футбола…”

— Думаю, что этого специалиста опровергает сама жизнь, достаточно взглянуть на итоговую таблицу футбольного чемпионата. Подобные слова — издержки той самой спорной психологии, согласно которой для нормального развития одних нужно отнять что-то у других. Совершенно необязательно. Я, кстати, являюсь поклонником и футбольного “Гомеля”, по мере сил стараюсь бывать на его матчах. Равно как и руководство “Белоруснефти” — титульного спонсора ФК — почти всегда можно увидеть на хоккейных играх.

— Но до появления хоккея ваше предприятие поддерживало и футбольный клуб. Нет ли сейчас с его стороны некоторой ревности?

— Нет. Хотя бы потому, что ей просто неоткуда взяться. Не надо думать, что, занявшись хоккеем, “Транснефть-Дружба” стала абсолютно инертна к другим видам спорта. Мы, например, одновременно по мере сил поддерживаем женскую ватерпольную команду, являющуюся чемпионом страны. Кстати, это камень в огород спортивных газет, которые уделяют этому виду спорта минимальное внимание. А ведь водное поло тоже гордость страны, которая небезуспешно выступает и на международной арене. И это еще не все. Предприятие шефствует над нашей известной пятиборкой Наташей Сазанович. Так что ни о какой зацикленности не может быть и речи, мы делаем общее дело.

— И в чем оно состоит?

— В воспитании молодежи. Если пришедший на хоккей пятилетний мальчишка сам встает при первых звуках национального гимна и поворачивается лицом к флагу — это уже немало. Так воспитывается патриотизм. Но это высокие материи, мы же стараемся воспитывать вполне конкретно. Я настаиваю, чтобы хоккеисты получали высшее образование, клуб для этого предоставляет все возможности. Равно как и для ассимиляции иногородних в Гомеле. Например, в прошлом году мы сыграли три свадьбы, совместно с горисполкомом стараемся так или иначе решать квартирный вопрос.

— Вы известны своей принципиальностью. На заседаниях исполкомов ФХРБ, не стесняясь, спорите с профессионалами. Считаете, что имеете для этого уже достаточный хоккейный опыт?

— Ни в коем случае. Всегда придерживался мысли, что каждый должен делать свое дело, поэтому в чисто профессиональные вопросы никогда не вмешиваюсь. Но при обсуждении разного рода административных проблем действительно могу аргументированно поспорить, тут у меня уже богатый жизненный опыт.

— Именно он подвиг вас на отстаивание идеи плей-офф национального чемпионата из четырех команд против утвержденных восьми?

— Да, я выступал за двойное сокращение состава финалистов. Понимаю федерацию, которая хотела обеспечить игровой практикой как можно большее количество клубов, но из-за этого график матчей чрезвычайно спрессован. Особенно для команд, которые участвуют в чемпионате ВЕХЛ. Однако Восточно-европейскую лигу терять ни в коем случае нельзя. Ведь, помимо чисто спортивной соревновательной функции, она выполняет очень важную объединяющую роль, позволяя постоянно сравнивать уровень хоккейных школ нескольких стран. Сохранение ВЕХЛ — как раз один из тех вопросов, при обсуждении которых я не постесняюсь вступить в спор даже с признанными специалистами. Причем не только сохранение, но и развитие. Я уже обращался с предложением ко Льву Контаровичу, почему бы нам не привлекать в лигу клубы новых стран, Словакии например. Представляете, насколько сразу бы возросла престижность турнира? Мне отвечают, мол, не хотят они. Но я не уверен, что кто-то всерьез и аргументированно пытался вести переговоры на сей счет. В конце концов, нужно двигаться вперед, чтобы привлекать зрителя на трибуны.

— Кстати, в Гомеле наметилась неприятная тенденция снижения зрительского интереса. Ваш дворец уже не трещит по швам на каждом матче. Может, зритель “наелся” хоккеем?

— Дело в другом, просто он стал более профессиональным и разборчивым. Когда играет “Сокол” или “Керамин”, вы вряд ли найдете на трибунах более сотни-другой свободных мест. Да и наличие их, скорее, результат недоработки организаторов. Постоянно твержу им: ну не продали вы билеты — раздайте их детям, студентам, они с радостью пойдут. Я уже поставил задачу провести мониторинг реализации, чтобы заранее прогнозировать свободные билеты.

— Вы отметили, что для стабильного зрительского интереса нужно движение вперед, развитие. Со стороны может показаться, что “Гомель” последними успехами уперся в потолок. По крайней мере на внутреннем фронте. У вас не создается такого впечатления?

— Естественно, нет. Постоянно повторяю и ребятам, и тренерам, что первенство в чемпионате — не самоцель, победы не надо добиваться любой ценой. Стратегия в другом — как на базе главной команды создать стройную и современную пирамиду, соответствующую званию истинно профессионального хоккейного клуба. А это фарм-клуб, детские команды самого широкого возрастного спектра, совершенствование материальной базы. Это не только дворец, транспорт, экипировка. Скажем, никто не может отрицать роль науки в современном профессиональном спорте, и этому мы также стараемся уделять много внимания. Недавно заключили договор с кафедрой физвоспитания гомельского филиала БГУ, приобрели оборудование для исследований состояния игроков, разработки наиболее оптимальных тренировочных программ. Как видите — направлений для развития масса. В конце концов, не стоит забывать, что в январе город примет суперфинал Континентального кубка. А это уже истинно европейский уровень.

— Судя по всему, это лишь вопрос престижа. Едва ли может окупиться мероприятие, подготовка и проведение которого требуют не одной сотни тысяч долларов.

— Вызываясь проводить финальную стадию Континентального кубка, мы прекрасно отдавали себе отчет в том, на какие затраты придется пойти. Решение, естественно, принимало не только руководство клуба, но и власти города и области. Есть четкий план финансирования, утвержденный на всех уровнях, и никаких проблем с организацией праздника большого хоккея не будет. Да, мы пока не вполне созрели для того, чтобы получать от таких мероприятий многократную прибыль, но стремиться к этому нужно. Что же до престижа, то вы правы, такой момент также немаловажен. Согласитесь, негоже, чтобы чемпион, имея свою вполне современную арену, играл в финальной стадии престижного турнира в Минске. Преданность наших болельщиков значительно дороже любых денег.

— Остается только удивляться, как у вас хватает времени совмещать производственные вопросы с решением проблем хоккейного клуба.

— Если не считать моего участия в качестве зрителя, то трачу на утрясание вопросов, связанных с “Гомелем”, не более десяти процентов времени. В этом-то и состоит мастерство руководителя — наладить процесс, подобрать кадры и вмешиваться только в случае крайней необходимости, а возможность ее возникновения свести к минимуму.

— Как относится семья к вашей дополнительной нагрузке?

— С пониманием и поддержкой. К тому же семья у меня спортивная — из четверых внуков двое уже сами занимаются хоккеем. Младший, правда, пока только учится держаться на коньках, но уже обгоняет деда. А старший дважды ломал на тренировках руку. Но он у меня упорный, говорит, что все равно ни за что не бросит секцию. Жена, сын, дочь, зять, зная, как я переживаю за команду, частенько составляют мне компанию на трибуне.

— Все в этом мире относительно. Как вы полагаете, вам уже шестьдесят или еще шестьдесят?

— Склонюсь, видимо, ко второму варианту. Благо здоровье, чтобы не сглазить, не напоминает о возрасте. Веду активный образ жизни: охота, рыбалка, про ледовые тренировки уже говорил. Вообще, считаю, что пока силы окончательно не покинули человека, он должен жить активно. Тогда у него больше шансов дольше радовать близких своим присутствием на этой земле.

— Тогда давайте представим ваше интервью на следующий юбилей, через десять лет. В какой обстановке и о чем вы желали бы говорить?

— Для начала мне хотелось бы, чтобы это была беседа двух граждан процветающей страны, народ которой давно заслужил лучшей доли. Страны, в которой труд, в том числе профессионального спортсмена и тренера, оплачивался бы достойно. К тому же, чтобы никто не забывал, с чего все это начиналось. И еще: хотелось бы, чтобы спустя десять лет я давал интервью, стоя на коньках рядом со своими друзьями.

— Оптимистично и дальновидно. Может быть, вы все-таки рождены летать?

— Интересный вопрос. Что ж, летать ведь можно и без штурвала самолета, правда? Мне не стыдно за прожитые годы: думаю, я уже сумел оставить в этой жизни след, который, надеюсь будет заметен и потомкам. Тем более что предстоит сделать еще многое. У меня есть любимая семья и преданные друзья. Любимый коллектив, который хотел бы сделать высокопрофессиональным и творческим. Еще три-четыре года напряженной работы — и мы сможем выйти на качественно новый технологический уровень, укрепив экономическую безопасность государства. А это — залог наших будущих побед. В том числе и спортивных.

P.S. Редакция “ПБ” поздравляет Алексея Алексеевича с 60-летием, желает ему долгих лет активной жизни, бодрости и удачи во всех начинаниях.