U-21. Беларусь — Италия. Вокруг матча. Ветер с моря дул

Один из решающих матчей в группе «А» — Беларусь против Италии — народу на трибунах собрал не больше, чем средней руки междусобойчик чемпионата Беларуси. И вперемежку со звоном мяча и белорусских штанг с верхов пресс-ложи хорошо слышались и тренерские наставления, и вскрикивания игроков, и задорные голоса мальчиков, подававших мячи. И это спор за полуфинал — как минимум за бронзу чемпионата Европы?..
Впрочем, возможно, зудеть по такому случаю вовсе и не нужно — может, в системе европейских футбольных ценностей оно именно того и стоит? И тому же итальянскому тиффози была много ближе и роднее игра, транслируемая из далекой ЮАР, где совсем недавно в борьбе за Кубок конфедераций набивали шишки да синяки доблестные Пирло и К°. А «молодежка»… Она лишь кадровая предтеча сборной национальной, интересная сама себе, делающему карьеру алленаторе Казираги да горстке небезразличных со специфическим вкусом. Вот и населили трибуны хельсингборгского стадиона лишь пара-тройка итальянских тысяч — как водится, всякого пола и возраста. В отличие от сплоченных сербских фанатов они держались разрозненно, заранее не собирались в злачном месте для настройки голосовых связок и на стадионе не жались в единогласную толоку. Интересно, что не меньше фронтальных трибун в болельщицком фаворе были и торцевые — те, что за воротами. Они не дают полноценного панорамного ракурса, зато попасть туда намного дешевле. Как видно, не в жилу рачительному апеннинскому синьору перебираться с юга Европы на ее, старушки, север да посреди кризиса раскошеливаться на дорогие сектора.
Про то, что из Беларуси в Швецию народная тропа была совсем не оживленна, уже не однажды сказывалось. Но она упорно не зарастала вплоть до вторничного вечера, последнего для нас на турнире. Особенность национального боления: одни уезжают, сдавая вахту, — другие приезжают, принимая эстафету. Такова специфика отечественного жития — посещение EURO нашему человеку сподручнее планировать в формате классического тура выходного дня. «Зависнуть» в дорогущей Скандинавии на всю отборочную декаду — такая идея, при всей ее привлекательности, не выгорела. Впрочем, вторничный матч стал эдакой сатисфакцией белорусской торсиды — она произвела достаточно децибел, чтобы быть замеченной и снискать заслуженные благодарности футболистов. Ее было видно и слышно, она пела и скандировала, а среди всех речитативов самым экспрессивным был, разумеется, тот, в котором прямо указывалось на сексуальную ориентацию одного швейцарского рефери.
Хельсингборг — хороший приют страждущей болельщицкой души. Город-стотысячник, он в три раза меньше Мальме, он приветлив и компактно спланирован. Его море ближе к жизни, громыхает прибоем и обдает студеной балтийской прохладой центральные бульвары. Где по одну сторону мостовой сияют металлом припаркованные в линейку автомобили, а на другой щетинятся мачтами бессчетные частнособственнические яхты. Иные настолько претенциозны, что, пожалуй, на них не погнушался бы прокатить свое бренное олигархическое тело даже российский капиталовладелец Роман Абрамович. На по-настоящему публичные фигуры чемпионат, однако, пока небогат. В Хельсингборге не видно даже его самого знаменитого футбольного уроженца — Хенрика Ларссона. Он, как помнится, назван лицом турнира — но где оно, это лицо? На матчах с участием белорусов его, кажется, не было физически.
Организаторы постарались ублажить болельщика и здесь. К его увеселительным хельсингборгским услугам «фан-зона», на манер той, что осталась в Мальме, ему в угоду топография местности, обильно изображенная прямо на тротуарах с подробным указанием пути на стадион «Олимпия». Он, к слову, хорош. Не нов, не фешенебелен, не утончен — чисто футбольная 16-тысячная арена привлекает архитектурной доступностью и лаконичностью. Пожалуй, именно таких не хватает в Беларуси. Что, кажется, особенно четко понимает Бернд Штанге. Встречаясь взглядом с корреспондентом «ПБ», он красноречиво поводит головой по сторонам и поднимает вверх большой палец.
С отъездом из Швеции нашей «молодежки» поубавится забот у местных русскоговорящих волонтеров — они набраны из числа постсоветских иммигрантов и здорово споспешествуют квинтету белорусских журналистов в решении текущих вопросов. В большинстве своем это юноши, которые еще не обременены скандинавским акцентом и не лишены ненормативной составляющей великого и могучего. В подтверждение чего один из них весело кричит коллеге в телефон: «Ну что, пид…, видишь меня?! Я — VIP!»
Подлинной же, а не самопровозглашенной VIP-персоной в журналистской ложе был во вторник вечером Марио Балотелли — лихой 18-летний Максимка «Скуадры адзурры». При нем имелись не только дисквалификация за удаление в прошлом туре, но и серьга в правом ухе, огромный серебряный браслет и мобильник ценой в несколько тысяч евро. До некоторых пор форвард миланского «Интера» безнаказанно сидел в свободном ряду в компании с безвестным функционером итальянского штаба — но потом не то сам ушел, не то его, попросив предъявить аккредитацию, вежливо оттуда выпроводили.
Супер-Марио первым появился и в микст-зоне по окончании матча. И был сразу же обступлен суетливыми апеннинскими журналистами. Те его, белозубо улыбавшегося, явно расспрашивали о видах на полуфинал. Тех самых видах, которые, увы, не открылись белорусам. Подопечные Юрия Курненина, в один вечер став отрезанным ломтем, выходили из раздевалки с вещами и вполне четкой мыслью в глазах. Пора домой…