ЛЕГЕНДЫ. Ги Лапойнт: хоккей — это вам не теннис

Обычный канадский парень искренне собирался завязать с хоккеем еще до начала профессиональной карьеры, а в итоге выиграл шесть Кубков Стэнли и стал частью знаменитой защиты “Монреаля”, в которой его партнерами были Серж Савар и Лэрри Робинсон. Еще не добившийся большой известности 24-летний игрок волей случая оказался включен в состав сборной Канады, принимавшей участие в суперсерии-72. Ниже — о том, каким бывает путь к легенде.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Ги Жерар ЛАПОЙНТ. Родился 18.03.48 в Монреале (провинция Квебек, Канада). Защитник. Рост 183 см. Вес 83 кг. Бросает с левой руки. Выступал за “Хьюстон Аполлос” (1968-69, КХЛ, 1 матч в “Монреаль Канадиенс”), “Монреаль Вояжерс” (1969-70, АХЛ, 5 матчей в “Монреаль Канадиенс”), “Монреаль Канадиенс” (1970-82), “Сент-Луис Блюз” (1982-83), “Бостон Брюинз” (1983-84). Шестикратный обладатель Кубка Стэнли (1971, 73, 76-79). Участник четырех “Матчей всех звезд” (1973, 75-77). Включался в первую (1973) и вторую (1975-77) символические сборные НХЛ. В регулярных чемпионатах НХЛ — 884 матча, 622 (171+451) очка, 893 штрафные минуты. В плей-офф Кубка Стэнли — 123 матча, 70 (26+44) очков, 138 штрафных минут.

В составе национальной сборной Канады провел 14 матчей, набрал 5 (0+5) очков, 8 штрафных минут. Участник cуперсерии-72, Кубка вызова-79. Обладатель Кубка Канады (1976). В 1993 году включен в Зал хоккейной славы.

Работал ассистентом тренера “Квебека” (1984-85, 87-90), главным тренером и генеральным менеджером “Лонгея” (QMJHL, 1985-87), скаутом (1990-95, 97-99) и ассистентом тренера (1995-97) “Калгари”, скаутом “Миннесоты” (с 1999-го).

Женат. Супруга — Луиза, дети — Джордан, Стефани, Ги-младший.

— Наверное, каждый мальчик, чье детство проходит в Монреале, мечтает играть в “Канадиенс”. Готов поспорить, вы не были исключением.

— Конечно, ведь я не просто рос, а еще и родился в Монреале, причем даже не предполагал, что в один из дней выйду на лед в матче НХЛ, да еще и в форме “Канадиенс”. Однако так и случилось, и за это я должен поблагодарить прежде всего отца, который подтолкнул меня к карьере хоккеиста. Знаете, ведь тогда, в 60-е, не было драфта в современном понимании этого слова. Клубы попросту приглашали игроков на просмотр в тренировочные лагеря. И когда я впервые получил подобное приглашение от “Канадиенс”, не хотел его принимать, поскольку не особенно верил в собственную перспективу. К тому же одновременно учился на полицейского и всерьез собирался выбрать именно эту профессию. Но отец был большим фаном “Монреаля”, и он сказал: “Парень, ты ведь родился здесь. Это большая честь быть приглашенным в тренинг-кэмп нашего клуба! Стать полицейским всегда успеешь”. Так, после продолжительной дискуссии он заставил меня передумать, я решил бросить учебу и отправился в лагерь клуба. Сразу в состав пробиться не удалось. Поначалу меня определили в низшие лиги. Два года провел именно там, в “Хьюстон Аполлос”, “Монреаль Вояжерс”… А затем оказался в “Канадиенс”. Еще раз спасибо отцу: хотя бы однажды я его послушался! (Смеется.)

— Первые пару сезонов вы провели несколько игр в “Канадиенс”, но не зацепились за основу. Были еще не готовы?

— В тех матчах меня попросту вызывали из низших лиг в качестве замены травмированным защитникам. После чего отсылали обратно.

— Многие звезды проявляют себя уже в ранние годы карьеры, а вы выдержали двухгодичную паузу…

— Точно. Просто в те два сезона было невероятно тяжело пробиться в основу. Пришлось подождать, поиграть в низших лигах. Вместе со мной там начинали Жак Лемер, Лэрри Робинсон, Серж Савар, Боб Гейни. И я не считаю, что потратил время впустую, ведь иногда лучше много выходить на лед в фарм-клубе, стараться улучшить свою игру, чем протирать скамейку в НХЛ.

— Тогда “Монреаль” был действительно звездной командой. Как вам, молодому хоккеисту, удалось почувствовать себя своим в коллективе?

— Мне посчастливилось выступать рядом с Джей.Си, то есть Жаном-Клодом Трамбле. Он был классным защитником, здорово обращался с шайбой, давал мне множество полезных советов. Плюс у нас подобрался отличный тренерский состав. Наши ассистенты частенько работали со мной индивидуально до и после тренировок.

— До перестройки люди в Советском Союзе не имели возможности созерцать игры НХЛ. Расскажите, какой вам виделась лига тогда, в 70-е?

— Понятно, хоккей был совершенно другим. Да и НХЛ была иной: ведь в те годы лигу составляли 16 клубов, а не 30, как сейчас, потому конкуренция за место в составе получалась очень большой. С другой стороны, нынче все хоккеисты сильны физически, прекрасно катаются, обладают отличным броском, а в наши годы у многих хватало пробелов в подготовке. Сейчас команды исповедуют, я бы сказал, стиль игры от обороны, мы же делали упор на нападение. Да и современные тренеры более грамотные, они лучшие стратеги, строят очень толковые и подробные планы на игру. А заодно заставляют хоккеистов делать акцент на защиту, от которой разворачивается атака.

— Не тоскуете по прежним временам, по открытому, рыцарскому хоккею без шлемов и масок?

— Как я уже говорил, современный хоккей другой и, считаю, тоже очень зрелищный. Без сомнения, сейчас парни имеют лучшую экипировку, клюшки и все остальное, игра стала более жесткой, но… Время не повернешь вспять, нужно всегда смотреть в настоящее и будущее, и я наслаждаюсь нынешней НХЛ. Молодые ребята по-прежнему ищут возможности попасть в лигу, и именно поэтому я здесь — чтобы найти новые таланты для “Миннесоты Уайлд”.

— Мой коллега говорил с Владимиром Лутченко, и тот заявил, что суперсерия-72 — самое яркое воспоминание его карьеры. У вас же за спиной еще шесть побед в розыгрыше Кубка Стэнли. Что более важно для вас?

— Каждый успех по-своему ценен. Хотя, безусловно, всегда вспоминаю свой первый Кубок Стэнли. Ведь, будучи ребенком, поклонялся “Канадиенс”, смотрел все матчи, ждал у выхода с арены, пока появятся кумиры — Жан Беливо и остальные, чтобы взять автограф. Помню, как стоял на улице Монреаля, когда команда проезжала парадом с только что выигранным Кубком Стэнли. И когда мне довелось стать частью этого праздника… Конечно, забыть это невозможно. Получил огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие от всех шести выигранных Кубков Стэнли.

Также нельзя забыть и серию 1972 года. Смотрите, прошло уже более 30 лет, а мы по-прежнему говорим о ней, и люди еще обсуждают ее перипетии. Что касается меня, то в ней я получил возможность стать игроком сборной Канады. Ведь, если вспомнить те годы, несколько действительно классных канадских игроков не смогли принять участия в серии. К примеру, Бобби Орр был травмирован. Кларенс Кэмпбелл, тогдашний президент Национальной хоккейной лиги, не мог пригласить даже Бобби Халла и Джей.Си.Трамбле, которые в тот год перебежали в ВХА (Всемирная хоккейная ассоциация — конкурент НХЛ. — “ПБ”.) В нормальной ситуации многие участники серии не попали бы в сборную Канады.

Мы сражались против великой команды. Русские были отличными игроками, быстрыми, сильными… Матчи получились потрясающими: как часто говорят люди, такой хоккей хотелось видеть каждый вечер. Что, конечно, невероятно, ведь за нашими плечами было восемь десятков игр регулярного сезона. До сих пор вспоминаю прекрасных русских хоккеистов, которые нам тогда противостояли, — Харламова, Якушева, Третьяка, Михайлова… Такие встречи невозможно забыть.

— Что в игре сборной СССР произвело на вас наибольшее впечатление?

— Прежде всего физическая готовность, мастерство каждого игрока, отличное катание. Все показывали хоккей высокого качества.

— Можно сказать, что вы были удивлены?

— О, определенно! С другой стороны, нам впервые пришлось играть в хоккей летом, поэтому мы не были хорошо подготовлены. Тогда как русские, насколько мне известно, специально тренировались вместе на протяжении нескольких недель или даже месяцев. Мы провели сезон продолжительностью в 8 месяцев, который закончился схватками за Кубок Стэнли, а затем впервые собрались в такой компании. Пришлось за пару недель восстановить форму, наладить взаимодействия. Вы правы, нам частенько доводилось слышать, что русские слишком слабы, но они, напротив, оказались о-о-очень сильными, и это было сюрпризом.

— У нас есть крылатая фраза, которой стали слова известного советского телекомментатора Николая Озерова, сказанные в одном из матчей суперсерии: “Что творят канадцы? Такой хоккей нам не нужен!” Озеров имел в виду грубую игру со стороны ваших партнеров. Скажите, вы в самом деле планировали жесткие действия, или это был стиль игры профессионалов?

— Нет, это часть игры! Если хочешь побеждать, ты должен делать для этого все возможное. Хоккей — жесткий вид спорта, и в те годы мы доказали русским, что он не имеет ничего общего с теннисом или пинг-понгом. Они учились у нас, мы — у них. Можете называть это стилем, но мы попросту старались отбирать шайбу и не стеснялись применять силовые приемы, что было для нас совершенно естественно. В конце концов русские приспособились и начали действовать так же жестко.

— То есть у вас, как утверждали некоторые зрители, не было специальных планов остановить Харламова или какого-то другого советского форварда?

— Ни в коем случае. Нашим единственным планом было забить побольше голов.

— Специалисты говорят, что тяжелее всего пришлось именно вам, защитникам, которым нужно было приспосабливаться к комбинационным действиям советских хоккеистов, нехарактерным для НХЛ тех лет…

— Думаю, самым сложным было все-таки приноровиться к разным размерам площадок. Как-никак у вас, за океаном, они больше. Но в этом-то и состоит часть мастерства, что классным игрокам подобные различия не помеха. Русские в первых четырех матчах на маленьких площадках Канады были лучше, а мы, выступая в гостях, добились победы в серии.

— Какие уроки вы извлекли?

— Мы старались чему-то учиться у всех соперников. В данном случае мастерству, владению шайбой. С другой стороны, уверен, русские поняли, что для того, чтобы завладеть шайбой, нужно толкать соперников. А главный урок получили наши болельщики, которые увидели, что хоккей в России не хуже, чем в Канаде.

— Вы 12 лет провели в “Монреале”. Как восприняли трейд, завершивший ваши выступления в “Канадиенс”?

— Ничего страшного не произошло, ведь в последние годы я уже не показывал своего лучшего хоккея. В конце концов, люди стареют, а мне к тому моменту исполнилось 34. Руководство “Монреаля” поступало так, как всегда — старалось омолодить состав, получить свежих, энергичных игроков. В основе хватало талантливых ребят, которые вытеснили меня на вторые-третьи роли, потому и отправили в “Сент-Луис”, которому были необходимы опыт, знания обладателя Кубка Стэнли и который мог дать мне больше времени на льду. Думаю, от обмена выиграли обе стороны.

— За какую команду болеете сейчас?

— Конечно, за “Миннесоту”, в структуре которой работаю. Я ведь уже довольно много времени провел вне Монреаля, мой дом — в Калгари, провинция Альберта. Долго входил в тренерский штаб “Флэймз”, но сейчас пять лет как связан с “Уайлд”. Естественно, мое сердце с “дикарями”. Стараюсь не пропускать ни одной игры своей команды, но когда вижу “Монреаль”, радуюсь его успехам. Все-таки в “Канадиенс” всегда были добры ко мне и моей семье, и лучшие годы карьеры прошли именно там.

— Кстати, знаете, что “Монреалю” удалось сравнять счет в серии после 1:3? Такое не часто случалось в истории НХЛ. (Разговор состоялся в воскресенье, позже “Канадиенс” одержали победу в серии. — “ПБ”.)

— Да, слышал, последний матч выиграли 5:2. Но “Уайлд” в прошлогоднем плей-офф добился того же дважды в сериях с “Ванкувером” и “Колорадо”. И это был рекорд лиги, если вы помните.

— В “Калгари” вы были ассистентом тренера. Нравилось ли такое занятие, и почему решили вернуться к скаутской деятельности?

— Мне и вправду было интересно работать с молодыми защитниками. Почему бросил это дело? Не мне решать. Сами знаете, когда команда начинает проигрывать, тренерский состав меняют. Я благодарен менеджменту “Флэймз”, что в свое время мне предложили стать коучем-ассистентом. Теперь же решил воспользоваться другой возможностью, которую открыли друзья и бывшие одноклубники. Это ведь тоже интересно — пытаться найти новых талантливых игроков, и мне очень нравится то, чем сейчас занимаюсь.

— Знаю, что вы открыли множество известных игроков, в том числе Мариана Габорика…

— Ну, скаутинг не сводится к тому, что, скажем, Ги Лапойнт открыл Мариана Габорика. Разведкой у нас занимаются шесть или семь человек, которые работают как единое целое. Кстати, Габорик и без нас был хорошим игроком, и найти его оказалось не так уж сложно. Согласитесь, не составляет труда привести в НХЛ такие таланты, как Габорик, Ковальчук, Жердев, Овечкин (будущий первый номер драфта-2004. — “ПБ”.), Малкин (лучший игрок юниорского ЧМ-2004. — “ПБ”.)… Наша работа состоит скорее в том, чтобы отыскать хоккеиста, чей талант не столь заметен сейчас, но может раскрыться через два-три года.

— Какова ваша специальная миссия в Минске? Следите за кем-то конкретным или просто ищете новых звезд?

— Не могу вам открыться. Скажу только, что намерен подыскать кое-кого для своей команды.

— Вы приехали чуть позже, пропустив групповую стадию чемпионата мира…

— Я прилетел из Санкт-Петербурга, где был другой турнир, для игроков 1985 года рождения (Кубок Санкт-Петербурга с участием вторых сборных. — “ПБ”.). Успел увидеть несколько матчей. Хочу сказать, что очень впечатлен прекрасным городом, отличными людьми. Надеюсь, однажды вы вновь проведете юниорский чемпионат мира и у меня появится шанс вернуться сюда.

— А мы надеемся заполучить взрослое первенство…

— Почему бы и нет? Вы проделали огромную работу. Как и все скауты, я восхищен условиями, отношением людей, доброжелательностью. Все просто супер!