ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ. Олег и Павел Микульчики: долгая дорога в "Юность"

Силовую манеру именитого брата старательно перенимает и защитник “Гомеля” Павел, также неплохо зарекомендовавший себя в этом амплуа. Первый раунд семейного соревнования завершился в пользу Олега, отнявшего у младшего звание чемпиона Беларуси. В раунде втором Микульчики не прочь сопернические отношения заменить партнерскими и сыграть в одной команде.

— Несмотря на то что подряд у нас семейно-демократичный, право огласить автобиографию, несомненно, принадлежит старшему из братьев.

Олег: Начну с наиболее интересной части истории — хоккейной. Моя по понятным причинам началась много раньше Пашиной. Особое спасибо при этом нужно сказать Валерию Евдокимову, приметившему меня в открытой коробке на “Золотой шайбе”. Здесь нынче расположена малая арена Дворца спорта. Мы тогда вышли в финал турнира. Тренер положил глаз на четверых пацанов, среди которых был и я, он же и определил в защиту. Даже не знаю, почему: особой фактурой вроде не отличался. Серега Белов, который сейчас работает тренером в “Юности”, или Андрюха Таболин — другое дело. Ничего, скоро пообвыкся. Получается, в нашу славную хоккейную школу попал аккурат к завершению строительства катка в парке Горького, значит, году в 1976-м.

— То есть примерно к первому в жизни дню рождения Павла. Помнишь его появление на свет?

О.: Еще бы! Радость была — выше крыши. В семейном архиве даже где-то фотография есть, где я гордо держу Пашку на руках.

Павел: Что-то я этого не помню.

О.: (Смеется.) Куда тебе помнить, тебе ж меньше года было. Найду — покажу. Помню, как дежурили у роддома с отцом и средним братом — он на год младше. Правда, рос наш младшенький почти без моего участия — ему лет семь было, когда началась моя, как теперь говорят, профессиональная карьера. Как и сейчас, она предполагала постоянные разъезды, сборы. А позже и вовсе переехал в Москву, в “Динамо”. Тогда ж отпуска были не чета нынешним — месяц от силы. Так что за ростом Пашки следил главным образом по телефону, когда звонил матери: мол, как он там? Отвечает — полная копия тебя. Даже хват клюшки похож.

— А что же средний брат?

О.: Сашка какое-то время занимался хоккеем, но быстро завязал, ушел в тяжелую атлетику, добрался до кандидата в мастера. Зато наш племянник Влад, его сын то есть, сейчас занимается в той же “Юности” у Владислава Астапенко.

— Однако младшего из братьев Микульчиков не минула чаша сия.

П.: Могла и минуть. К конькам пристрастился лет, наверное, в пять, но сначала пошел в фигурное катание. В первом классе чуть не переметнулся на гимнастику — к нам в школу приходили тренеры, и из нескольких классов отобрали троих, меня в их числе. Но тут вмешался Олег, завернувший меня на хоккейную стезю. У него на этот счет даже был специальный разговор с мамой.

О.: Ого, а этого уже я не помню. Хотя в принципе так могло и быть. Я же к тому времени уже был в составе команды мастеров, да к тому же в Москве. Значит, мог помочь хотя бы с той же экипировкой.

— Навыки фигурного катания не мешали, там все-таки другая техника?

П.: Я же до тулупов с акселями добраться не успел. Позанимался год с небольшим, нас главным образом просто учили нормально держаться на коньках. Позже в хоккее это как раз пригодилось.

О.: Точно, фигурное еще никому не мешало. Тот же Балдерис, например, в свое время также прошел эту школу, так его технике удивлялись даже канадцы. В 1988-м перед Олимпиадой в Калгари мы поехали в турне по Канаде, и из десяти встреч выиграли восемь. После каждой лучшему игроку вручали фотоаппарат “Никон” — сумасшедший дефицит в Союзе по тем временам. Так вот у Балдериса их в итоге набралось штуки три. Правда, Тихонов “фигуристам” не особо доверял, в ЦСКА у Хелмута судьба не слишком-то сложилась. Зато в Риге он просто божил.

— Полагаем, младшему брату следить за хоккейными успехами старшего было сподручнее, чем наоборот?

П.: Точно. Не пропускал ни одной трансляции игр московского “Динамо” — в 80-е их было достаточно. Смотрели, понятно, всей семьей.

— В классе числился авторитетом?

П.: Из-за брата — игрока московского “Динамо”? Нет, это как раз не оказывало почти никакого влияния. Класс у нас был дружный, даже слишком. Учителя, которых мы иногда доводили до слез, терпели нас только до седьмого года учебы, а потом разогнали по разным школам. Хулиганили по малолетству, да и успеваемость, как это часто бывает у спортсменов, не блистала.

— Ну а в спортшколе?

П.: То же самое, никаких поблажек. Тем более что и сам старался особенно не эксплуатировать родственные связи, добиваться всего через пот. Может быть, не сразу, но кое-что начинало получаться. Школу закончил, пройдя через руки нескольких тренеров — Доняева, Озерного, Косарева. Так дошел до первой взрослой команды — гродненского “Прогресса”, через год — “Тивали”.

— Карьера трудовая, но внешне менее яркая, чем у брата. Не завидовал, что в силу возраста, не мог, как Олег, примерить свитер сборной Союза своего возраста?

П.: Успехам брата всегда искренне радовался, но зависти особой не испытывал. Время же не выбирают. Каждому свое.

О.: Кстати, было чем гордиться. Если не ошибаюсь, я стал первым чемпионом мира — выходцем из “Юности”.

— А как же ровесник Шумидуб?

О.: Саша ездил только на “Европу” в Швецию. Там они с напарником — Марьиным — учудили: решили покататься на велосипедах. Их кругом полно стояло, “взяли в аренду” и поехали с горы вдвоем на одном. Финиш был не слишком мягким — в лагерь вернулись прилично разукрашенные неудачным падением. Хотя по молодости таких приколов у всех хватало. Вообще те годы вспоминаю с теплотой, причем не только сборную, но и “Юность”. Приличная тогда была команда — на Союзе входили в число призеров. Да и до отъезда в Москву еще на родине успел поиграть в паре с Крикуновым, многое у него перенял. Забивной был защитник, 12 шайб для нашего амплуа — совсем неплохо. Старался не отставать, в том сезоне шайб 8 забросил. Бились тогда за выход в “вышку”, и в каком-то матче в нашу смену пропустили 3 гола. Я — зеленый от расстройства, переживаю. А напарник успокаивает: мол, расслабься, сколько еще таких шайб будет. Получается, и переключаться он научил.

П.: Да, у меня, конечно, таких университетов не было.

— Более того, когда ты делал первые шаги в большом хоккее, брат уже рванул за океан. Причем, помнится, с небольшим скандалом и не прямым путем, а через воскресенский “Химик”.

О.: Там была обычная бытовая история, как говорится, семейные обстоятельства. У меня к концу 80-х уже был второй ребенок, а мы вчетвером продолжали ютиться в однокомнатной квартире. Пошел к Юрзинову за помощью. Он мне: “Олег, надо еще сезон поиграть”. Конечно, могли и потерпеть еще годик, если бы у меня перед глазами не стояли примеры Толика Антипова и Коли Варянова. Им тоже обещали “через годик”, а в итоге вожделенную “трешку” получил только Толя, да и то со скрипом. Варянов же обиделся, уехал в Ригу, и, помнится, годом позже рижане выбили “Динамо” из борьбы за золото, обыграв в полуфинале (тогда была введена система плей-офф). Коля грыз лед, чтобы поквитаться с москвичами за обиду. Я не хотел попадать в подобную ситуацию и решил откликнуться на предложение Владимира Васильева, из “Химика”. Кстати, мне тоже удалось огорчить бывшую команду: в Воскресенске мы обыграли “Динамо”, я даже забросил шайбу.

— За время динамовской одиссеи ты прослыл “домоседом”. Столько лет в одной команде — завидная преданность. Это черта характера?

О.: Может быть, хотя дергаться не было никакого смысла. До денежных потрясений конца 80-х — начала 90-х игроки “Динамо” прилично зарабатывали. Попадал в сборную Союза, в списки лучших игроков чемпионата по итогам сезона. Но потом все начало рушиться, и шанс попробовать себя в Америке упускать не стоило. У нас с Васильевым был договор: как только появятся варианты, меня отпустят безо всяких разговоров.

— С оставшейся в Минске семьей совет не держал?

П.: А что держать-то? Олег уже взрослый, сам все решал. Мы же были просто рады. Имя тут он себе уже сделал, и оставаться во время повального дефицита не стоило.

О.: У меня из-за этого дефицита с вашим Бережковым даже конфликт небольшой произошел. “Прессбол” тогда только начинал выходить, он позвонил мне за океан узнать, что да как. А я тогда собирался заглянуть на родину. Володя спрашивает: мол, что привезешь родным? Я решил приколоться, говорю: у вас там вроде есть нечего, вот продуктов и наберу. А тогда был в моде Вилли Токарев, у него песня была с куплетом: “Друзей в Москве охватит шок, когда увидят мой мешок, в нем ценный сахар привезу я из Америки”. Вот он эту строку в заголовок зачем-то и вынес. Долго после этого не разговаривали.

— Интересно, что второй твоей заокеанской командой стали “ястребы” из города Монктона, где сейчас постигает науку Захаров-младший.

О.: Был такой момент. Пробиться в НХЛ сразу было почти нереально. Я же приехал без драфта, да еще и почти без знания языка. Тогда наплыв желающих из бывшего Союза достиг впечатляющих масштабов, только в нашем тренинг-кэмпе было человек десять. Вместе со мной были Леха Жамнов, Серега Сорокин, Сергей Баутин, Игорь Уланов, Толя Федотов, Паша Костичкин. Короче — компания достойная. Сыграли пару-тройку игр. Дай бог памяти, с “Торонто”, “Ванкувером” и “Квебеком”. Тем, кто имел хотя бы односторонний контракт, было чуть проще — в фарм-клуб их сослать не могли. Остальных же, меня в том числе, на пару сезонов “попросили”. Мол, старайтесь, будем следить. Хотя по тем временам и в АХЛ уровень был приличный, опять же во многом за счет невостребованных пока “русских”. Но надежды пробиться в НХЛ не теряли, и шанс представился в середине 90-х. Тогда как раз за океан перебрался Зинэтула Билялетдинов. Да и генеральный менеджер “Чикаго” Майк Смит помог, он имел неплохие связи в лиге и почему-то благоволил к русским. Накануне нового 95-го года, таким образом, оказался в “Виннипеге”.

— Семье уже сложно было следить за тобой по телевизору.

П.: Это точно. Только и общались что по телефону. Да и то в основном разговаривала мама. Для нее же мы всегда остаемся детьми, волновалась.

— Потом ей пришлось поволноваться и за тебя. Интересно, что младший Микульчик за океаном сменил старшего чуть ли не день в день после его возвращения в Старый Свет.

П.: На самом деле никакой связи не было, простое совпадение. Как и у Олега когда-то, у меня появилась возможность попробовать американских хлебов. В моем случае вообще все происходило с головокружительной скоростью: от вызова до отлета прошло от силы три дня.

— Брат как-то напутствовал?

П.: Да нет, в таком цейтноте на общение времени не нашлось. Самое смешное, что новости о брате узнавал уже в Америке, общаясь с местными игроками, которых судьба недавно сводила с Олегом. Все отзывались очень тепло, было приятно.

О.: Мир вообще тесен. Хоккейный — тем более. Я после Канады решил попробовать себя в немецкой DEL-лиге, где пересекся со шведом Томасом Стееном, с которым довелось выступать в форме “Виннипега”. Вот он — настоящий “домосед”, уникальный парень. Отдал “Джетс” 14 лет жизни. Мы рады были видеть друг друга.

— Павел, ты, вероятно, приехал в другую Америку, чем Олег в начале 90-х?

П.: Именно. Железного занавеса к тому моменту не было уже лет десять, Америка успела насытиться хоккеистами из бывшего СССР. Тем более что чехов или, скажем, финнов к тому моменту в США и Канаде было едва ли не столько же. Поэтому мечту закрепиться в НХЛ многим пришлось сменить на желание пустить корни хотя бы в фарм-клубе. Обычно хотя бы один шанс представлялся каждому. Был он и у меня, хотя, надо признать, использовать его так и не получилось. Проблема в том, что возможность дали сразу по прилету, да к тому же в выездном матче “Лас-Вегас Тандер”. Наспех подобрали экипировку — и в бой. Блеснуть при таком раскладе шансов было немного. Что ж, пришлось набираться опыта в лиге Восточного побережья. И не скажу, что годы прошли даром, там с уровнем тоже был порядок. Хватало и бывших НХЛовцев, и кандидатов в команды элитной лиги. Тот период вообще оказался очень полезным — я же на один сезон вернулся в Европу, поиграл в словацком “Кошице”. В общем, было с чем сравнивать и чему учиться.

— Получается, президент “Тивали” Игорь Макаед был твоим агентом…

П.: Игорь Николаевич предприимчивый бизнесмен, умеет деньги зарабатывать. На продаже меня в “Кошице” неплохо поднялся. Впрочем, он даже с заокеанских клубов мог компенсации выбить. Договаривался, отправлял. А там уж от самого хоккеиста все зависело. От словацкого сезона остались двоякие воспоминания. С одной стороны, удалось неплохо проявить себя в сильной экстралиге. У тренера особых нареканий не было. И команда хорошо выступала — заняла второе место в Континентальном кубке. Через пять лет это достижение уже с “Гомелем”, кстати, посчастливилось повторить. С другой — впечатление смазалось финансовым кризисом, в результате которого во второй половине сезона “Кошице” устроил распродажу игроков. В итоге завершал чемпионат в средненьком “Прешове”. Тогда в Словакии непростой период был. Тот же братиславский “Слован” через год также в долговую яму угодил, и наш Вася Панков вынужден был в Германию перебраться. А я вернулся в Америку.

— Но второе пришествие в Америку не затянулось.

П.: На то были веские причины. Развалилась ИХЛ — Интернациональная хоккейная лига, к нам ринулся поток игроков, согласных чуть ли не на любые условия. Хозяева клубов, само собой, начали сбивать ставки, становилось все труднее. В общем, решил не бороться с неизбежным и возвращаться на родину. Тем более что тут как раз началось бурное развитие нашего вида спорта. Строились дворцы, появлялись команды с солидной финансовой опорой. Это решило вопрос.

— Граждане США любят повторять, что они живут в свободной стране. В чем выражается эта свобода?

П.: Наверное, в раскрепощенности. Отсутствии многих комплексов, характерных для наших людей. К примеру, игрок мог заявиться на утреннюю тренировку лохматым, прямо в пижаме, в которой спал ночью. И никто по этому поводу не устраивал ему нравоучений. Все очень спокойно реагировали. А теперь представьте реакцию на такую выходку у нас!

— Говорят, за океаном профессиональные спортсмены частенько увлекаются марихуаной, едва ли не поголовно употребляют допинг…

П: Явное преувеличение. Травкой, бывало, баловались и в моей команде. Но системой это не было. Мы с Олегом и обычных сигарет не курим. А среди партнеров по команде в то время был популярен жевательный табак. Для более острых ощущений он сделан вперемешку с мелкими осколками стекла, которые слегка ранили полость рта, чтобы никотин в кровь лучше впитывался. Правда, говорили, что может вызвать рак губы. Так что ну его, такой кайф. Лучше уж дефицит острых ощущений восполнять с помощью игровых автоматов. В городке Рино, где базировалась моя команда, их было полно. Наш тренер и еще трое ребят фанатели по этому делу. Иногда ночи напролет рубились. А еще гольфом они все больны. У каждого специальная сумка, по 10-15 клюшек. Причем все разные. Усвоить, какая для чего, не так-то просто. Но в принципе интересно. Милое общение с поклонниками опять же, которые наперебой стремились зазвать кумиров на ужин. Экстрима во время сезона и на матчах было достаточно. А в отпуске люблю развлечься, например, на водных горках. Эта такая пластиковая труба длиной в сто метров, установленная над водой под углом. По ней на огромной скорости несешься вниз. Нравится полетать на парашюте, который привязывают к моторной лодке. Метров на 20 над морем поднимаешься и летишь. Впечатляет. В Штатах еще хотел на “тарзанке” себя испытать. Это когда ноги привязывают к эластичному канату и сигают вниз с моста или со скалы. Жаль, не довелось.

Что касается запрещенных препаратов, то это баловство за океаном не могло получить широкого распространения по той простой причине, что несет серьезную угрозу здоровью. А внушительные габариты североамериканцев — следствие качественной и разнообразной фармакологии (пищевые добавки, аминокислоты, витамины и так далее) и грамотной силовой подготовки. Специальный тренер разрабатывает индивидуальную программу занятий в тренажерном зале для игроков. У нас же этот компонент тренировочного процесса, как правило, поставлен на самотек и зависит не только от сознательности, но и от теоретической подкованности спортсмена в данном вопросе.

— Где было проще освоиться — в Америке или в Европе?

П.: Хоккей в Словакии более техничный, много игры в пас, поэтому пришлось перестраиваться. В Штатах ведь привык действовать в силовой манере. А тут этот навык не очень востребованным оказался. Но все равно интересно. Удаляться стал совсем мало, не то что за океаном. Правда, это не значит, что там грязный хоккей. Большинство силовых приемов проводится в рамках правил. Штрафы же зарабатывал в основном за драки. Частенько случалось, почти в каждой игре.

— Это семейное? Судя по всему, вы оба не прочь при случае ввязаться в кулачный бой?

О.: Бывает, конечно. Только вот судьи в последнее время жестко настроены. Особенно у нас в Беларуси. Ну я понимаю — удар в спину. За это надо строго карать. А если захотели мужики выяснить отношения? Ну дай им по пять минут, а не до конца встречи выгоняй.

— А если после выхода со скамейки штрафников стычки возобновятся? Да и дурной пример заразителен…

О.: Ну и пусть. Выплеснут парни эмоции. Да и про болельщиков опять же забывать не надо. Что им потасовки, думаете, не нравятся? Вон как пищат порой от восторга. Мы ж в хоккей играем, а не в шахматы.

— Паша, ты согласен?

П.: Согласен.

— А сам помахать кулаками любишь?

П.: Если есть момент, стараюсь его не упустить. Особенно, если за дело. Не то, чтобы только к этому и стремлюсь. Но иногда бывают ситуации, когда не обойтись. Например, когда соперник наглеет и постоянно цепляет вратаря. Приходится ставить зарвавшихся на место.

О.: Как-то в Гомеле даже меня попытался укротить. Схватил за майку. Хорошо потом опомнился: “А-а-а, ты ж за дело! Ну ладно-ладно!”

П.: Неправда, вон сам не знал, куда удирать!

О.: Во-во! Правильно говоришь, ты сам не знал, куда удирать. (Смеется.) Так о чем мы говорили? Ах, да — о судействе. К сожалению, уровень его у нас удручающе низок. Есть два арбитра приличных. А остальные… Им бы кататься сначала научиться. Про лайнсменов и вовсе промолчу, а то обидятся.

— Наверное, конфронтация с судьями — вечная тема. Слыхали про скандал в Словакии, когда в серии плей-офф хоккеисты развернули охоту на представителя Фемиды? Паша, ты играл раньше в “Кошице”. Там что, игроки такие кровожадные?

П.: Напротив. Они даже пререкаются нечасто. Вот тренеры, бывало, покрикивали, если недовольны. Поэтому я очень удивился, когда услышал эту историю. Она не характерна для словаков. Скорее подобное могло произойти в Америке, где народ эмоциональнее.

— А у тебя подобных желаний не возникало?

П.: Всякое, конечно, случалось. Иногда хотелось разорвать судью в клочья. Особенно после того, как посмотришь видеоповтор и отчетливо увидишь, что удаление последовало за чисто проведенный силовой прием. Но до рукоприкладства не додумывался. Смачно обматеришь арбитра, и как-то легче станет. Хотя и в этом старался соблюдать меру. Ведь у нас в “Гомеле” за неоправданные дисциплинарные штрафы наказывали рублем. Причем суммы весьма чувствительные. Да и ребят неохота подводить. Им ведь за твою невыдержанность потом отдуваться в меньшинстве. Но порой эмоции захлестывали, а от вопиющей несправедливости даже руки опускались. А еще сложилось впечатление, что наши судьи излишне придирчивы к провинциальным командам и чересчур лояльны к столичным.

— Как относитесь к мнению, что современный хоккей стал гораздо жестче и атлетичнее, чем лет 15-20 назад?

О.: Увидев последний чемпионат мира, я бы этого не сказал. Наверное, смотря какие команды брать. Я когда в “Динамо” в 1983 году пришел, застал таких защитников, как Валера Васильев, Зинэтула Билялетдинов, Вася Первухин. Или Юра Вожаков — маленький такой, “пятак горьковский” или “кубик Рубика” звали его еще. А нападающие Миша Варнаков, Саня Скворцов. У них одна нога — как две моих. Попадись к такому на силовой прием, мало не покажется. Так что все относительно. Всегда были команды, имеющие свой почерк, есть они и теперь. Мне, например, понравилось, какую команду Вячеслав Фетисов на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити собрал. На игру россиян тогда посмотреть было любо-дорого.

— Да и шведы до встречи с нами прилично выглядели.

О.: Честно признаться, мне даже жаль скандинавов. Не знаю, что с ними приключилось. Недооценили нас, что ли? Был уверен, что на пьедестал взойдут точно. Ведь будущих олимпийских чемпионов канадцев в групповом турнире 5:2 “сделали”. Все-таки как-то незаслуженно они нам проиграли.

— Зато мы заслуженно победили.

О.: Вот это точно. Выдали едва ли не лучшую игру в истории национальной сборной. А Володя Копать, конечно, фантастическую шайбу забросил. Ему, понятное дело, все почести и достались. Но многие знакомые считают, что мой вклад в тот выдающийся успех незаслуженно принижен. Раньше часто подкалывали: “Что это все про Копатя да про Копатя жужжат, а про твой гол хохлам никто и не вспоминает?” Я подумал: а ведь и то правда! На падающем флажке, заметьте, Украине забил. Андрюха Скабелка меня тогда передачей снабдил, и мы вырвали победу — 1:0. А ведь не будь ее — и в восьмерку не попали бы. Да и украинцам спасибо сказать надо за то, что швейцарцев обыграли. “Жовто-блакiтным” ведь к тому моменту уже ничего не светило, а они молодцы, воду сливать не стали! Но что поделать, запоминается последнее слово, а оно за Копатем. Только ж не подумайте, будто я не рад за него!

— Многое в ваших карьерах было. Но вместе в одной команде вы до сих пор вы так и не выступали…

О.: Перед началом минувшего сезона могли восполнить этот пробел. Не сложилось. Я ведь прошлым летом собирался за Пашкин “Гомель” играть. Но в начале осени умер отец, надо было в Минске находиться. А тут в “Юность” позвали. Условия предложили неплохие, все устраивало. Как показало время — не прогадал.

— Паша, ты не расстроился, что брат тогда не присоединился к тебе?

П.: Было немного…

О.: Еще как! Звонил, плакал. Умолял: “Вернись!” А я говорю: “Нет!”

П.: На самом деле раньше, когда моложе был, как-то сильнее хотелось. А потом… Вырос, наверное.

О.: Ага, еще год назад в “Гомель” звал. Теперь уже сам прибежал: “В “Юность” хочу, возьми!”

— Вне площадки общаетесь часто?

Оба: В основном в отпуске. Вот тренируемся вместе на “Юности”. Дружим семьями. Ходим в гости или в город выбираемся. А недавно кинофильм новый посмотрели, который широко рекламировался — “Троя”. Ничего такой. Рекомендуем.

— Павел, комплекс младшего брата по жизни тебя не преследовал?

П.: Я когда в первый класс пошел, Олега уже практически не видел. У него в это время как раз профессиональная карьера началась. Так что моим воспитанием он не занимался. Приходилось слушаться среднего брата и родителей.

О.: А “леща” за поздние возвращения домой не помнишь, как получал? А за то, что кушать не хотел? Впрочем, шучу. Младшего старался не обижать.

— В ходе сезона, играя друг против друга, случались у вас столкновения на площадке?

О.: Когда Паша видит, что я на площадке, объезжает за версту.

П.: Обманывает. У нас в Гомеле даже стычка как-то произошла. Я за своих ребят, он — за своих.

О.: Ага, я его как схватил, так беднягу парализовало. Саше Андриевскому с партнерами пришлось малыша под руки уводить. Валидол бросились искать… Я тогда не на шутку разошелся, всех там погонял. Пашин напарник Саня Алексеев хитрый. За воротами притаился, бурю переждал.

— А напряженная полуфинальная серия между “Юностью” и “Гомелем” не была чем-нибудь подобным отмечена?

О.: Как не была? Паша мне пас дал. Выверенную, отличную передачу. Ну я быстренько Шитковского в рейд снарядил. Он убежал и гол забил.

П.: И наоборот тоже как-то было. Правда, до плей-офф.

— Перед очными поединками товарищи по “Гомелю” не подначивали по поводу того, что старший брат по ту сторону баррикад?

П.: Напротив, помогали настраиваться.

О.: Еще бы! Боялись, наверное. Там моя тень еще с сентября весь сезон витала.

— Так все-таки не теряете надежды поиграть в одной команде?

О.: Если все получится, как задумали, то в этом сезоне вместе еще пошумим за “Юность”. На старости лет.

— А долго Олег еще шуметь намерен? Наметил для себя какой-то определенный рубеж?

О.: Поиграть еще хочется. Так что многое будет зависеть от здоровья. Спортивное долголетие связано и с тем, в какую команду попадешь. А то, бывает, стараешься на закате карьеры ярко блеснуть, а партнеры инертные. Или с тренером сложности возникают. Многие возрастные ребята в таких случаях и заканчивают. Мне в минувшем сезоне повезло во всех отношениях. И с руководством в том числе. Оно позаботилось о том, чтобы у хоккеистов было минимум неигровых проблем. И зарплату платили исправно. Как в таких условиях можно плохо играть?

— А в сборной пошуметь еще не прочь? Перед поездкой на чемпионат мира в Осло ты был в лагере национальной дружины, но в Норвегию так и не поехал. Какие чувства испытывал, наблюдая за телетрансляциями?

О.: А я их практически не видел. Во-первых, дома у меня БТ не показывает: в основном “тарелка” настроена. Если только к родителям заезжал, то в полглаза поглядывал. А во-вторых, не люблю я смотреть, когда моя команда без меня играет. Переживать начинаю, нервничать. Вот чужие матчи — это да, пожалуйста. Ну а что касается “пошуметь”, то надо реально смотреть на вещи. В сборной идет смена поколений. Хотя, на мой взгляд, если молодой уступает, то должен ехать сильнейший, не взирая на возраст. Так что посмотрим. Кстати, по поводу омоложения. Не уверен в однозначной пользе пункта в регламенте будущего чемпионата страны, который предусматривает обязательную заявку на игру пятерых юных хоккеистов. Сомневаюсь, что даже в “Юности” столько приемлемого уровня ребят найдется. Ну Волков у нас закрепился. Угаров. Правда, не факт, что этот форвард останется. В конце сезона неплохо проявили себя Кукушкин и Карев. Может, со временем раскроется Осмоловский. Правда, пока у него характер мягковатый, нужно закалять. А ведь еще парочку и в запасе надо иметь, на случай травм. Как другие команды будут эту проблему решать, не представляю.

— А ты, Паша, на сборной крест не поставил? В отличие от старшего брата этот рубеж тебе еще не покорился…

П.: Надо перенимать эстафету, не уронить честь фамилии. Все в моих руках. Правда, и от тренеров немало зависит. Бывает, из двоих игроков примерно равного класса наставник выбирает того, кто лучше вписывается в его модель игры. Обиднее всего, когда отцепляют в последний момент. Помню, со мной такое было еще по “молодежке”, когда перед самым отправлением на чемпионат мира вычеркнули фамилию из выездного списка. Наши тогда не вышли из дивизиона “С”, кстати.

О.: По-моему, брату и в этом сезоне можно было предоставить шанс. Хотя бы на подготовительный сбор привлечь.

П.: Да и год назад вариант был. Крикунов взял тогда в Германию, где национальная сборная разбила лагерь накануне мирового форума в Финляндии. Но поехали сильнейшие. Правда, опять без меня проиграли. (Смеется.)

— Ну и последний вопрос. Подряд у вас семейный. Есть кому продолжить славную династию?

О.: У меня трое детей — и все девочки.

П.: У меня тоже девочка.

О.: Но у Паши все еще впереди.

П.: А пока традиции продолжает Влад, сын среднего брата. Вроде неплохо получается.