ПОРТРЕТ. Олег Леонтьев: замкнутый круг

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Олег ЛЕОНТЬЕВ. Родился 15.11.70. Воспитанник саратовского хоккея. Защитник. Выступал за энгельсский “Химик” (1986-88), саратовский “Кристалл” (1989, 1994-95, 1996-97, 2003-04), минское “Динамо” (1989-90), гродненский “Прогресс”-ШВСМ (“Неман”) (1990-94), минский “Тивали” (1994), магнитогорский “Металлург” (1995-96, 1997-2001), новокузнецкий “Металлург” (2001-02), санкт-петербургский СКА (2002-04), могилевское “Химволокно” (с декабря 2004). В чемпионатах Беларуси провел 56 матчей, набрал 25 (8+17) очков, получил 120 штрафных минут. В Кубках Беларуси — 7, 4 (2+2), 42. Серебряный (1993, 1994) и бронзовый (2005) призер чемпионатов Беларуси. Финалист розыгрыша Кубка Беларуси (2005). Чемпион России (1999, 2001), серебряный (1998) и бронзовый (2000) призер. Обладатель Кубка России (1998). Чемпион Евролиги (1999, 2000). В составе сборной Беларуси провел 20 матчей, набрал 1 (1+0) очко, получил 20 минут штрафа.

— Возвращение российских хоккеистов в Беларусь, пусть и засветившихся в молодости в наших клубах, — явление довольно редкое.

— Когда выступал в саратовском “Кристалле”, в клубе возникли проблемы с финансами. У меня же семья, ее необходимо кормить. И очень кстати осенью прошлого года позвонил Александр Сергеевич Волчков, пригласил в Могилев. Тренер вкратце рассказал о “Химволокне”, заочно ознакомил с условиями в команде, решаемыми ею задачами, подбором игроков. Предложение могилевчан полностью устроило, и переговоры, которые велись полтора месяца, в ноябре увенчались подписанием контракта со “львами”.

— Вы уехали из Беларуси в 1994 году. И каким показался уровень нашего чемпионата десятилетие спустя?

— Сравнение не вполне корректно. В начале 90-х здесь существовали всего три профессиональные команды: минское “Динамо”, преобразовавшееся затем в “Тивали”, гродненский “Неман” и новополоцкий “Полимир”, игравшие в российских лигах. Национальное же первенство проводили за месяц. Сейчас приличных клубов куда больше. Отрадно, что изменения коснулись не только хоккея, но и бытовых условий. Со многими ребятами, с которыми вновь пересекся в Беларуси, довелось бок о бок поиграть в России. Остались здесь и старые знакомые. Постоянно поддерживал контакт с ними, поэтому находился в курсе всех изменений, происходивших у вас. Признаюсь, не ожидал, что все будет настолько хорошо. По уровню белорусский чемпионат не уступает российской высшей лиге, а лидеры могли бы закрепиться и рангом выше.

— Вернемся в годы вашей молодости. Как возник вариант переезда в Беларусь?

— Начинал заниматься хоккеем в Саратове, там же делал первые шаги на взрослом уровне. В шестнадцать лет попал в энгельсский “Химик”, выступавший тогда во второй лиге чемпионата СССР. Вскоре пришла пора идти в армию. Мне с Игорем Степановым и Сергеем Федотовым предложили отправиться в Минск, где мы могли служить и продолжать играть в хоккей. Это было очень важно, потому что без игры жизнь себе не представлял.

— Не побоялся в восемнадцать лет покидать дом и уезжать в другой конец страны?

— Так я ведь не один перебрался в Минск, в компании со старыми друзьями. Если бы не поехали в Беларусь, то наверняка оказались бы в Твери, что не намного ближе к Саратову. Но в итоге выбрали минский вариант. Подкупило то, что это была столица союзной республики. Владимир Васильевич Крикунов предоставил шанс новичкам, однако с ходу в “Динамо” закрепился лишь Серега Федотов, поигравший и в высшей лиге чемпионатов СССР. А меня с Игорем Степановым отправили в гродненский “Прогресс”-ШВСМ.

— Почему не удалось пробиться в основной состав “Динамо”?

— Наверное, на тот момент не соответствовал уровню высшей лиги. Не стоит искать каких-то подводных течений. Никакого дискомфорта в Минске не ощущали, старшие партнеры не ущемляли молодых. Наоборот, помогали, учили. Первый сезон провел в Гродно, лишь на его финише вновь оказался в стане “бело-голубых”. Конечно, разница между первой и высшей лигой колоссальная. Перед дебютным матчем немного колотило, очень нервничал. Однако с первых секунд пребывания на площадке все улетучилось. Скорости были на порядок выше, чем в первой лиге, все происходило намного быстрее. И потому боялся, что наделаю ошибок, подведу команду.

— Как отнеслись к ссылке в “Прогресс”-ШВСМ?

— Нормально, не на каторгу же сослали. В молодости главное — постоянно играть. В Гродно подобралась хорошая команда, перед которой ставили максимальные задачи. “Прогресс”-ШВСМ не был мальчиком для битья. В первый же год попали в переходный турнир за право выступать на следующий сезон в высшей лиге. Шансы оказаться в элите имелись, но небольшие. Очень тяжело пришлось в противостоянии с представителями “вышки”.

— Буквально через год СССР приказал долго жить. Каково игралось в новых условиях?

— Нам еще повезло, футбольное-то единство распалось сразу же, а хоккейный чемпионат продолжал функционировать под маркой МХЛ. Остался в Беларуси, потому как Минск, Киев и Рига получили места в новой лиге. Тяжело было молодым государствам на первых порах. В России хоккейных школ предостаточно, а вот в Беларуси, Латвии и на Украине все начинали едва ли не с нуля. Уровень национальных первенств просто удручал. Однако годы, проведенные в Гродно, оставили только хорошие воспоминания. Жаль, в прошлом сезоне не удалось с “Химволокном” наведаться в Гродно. Потому с большим нетерпением ожидаю нового визита к “Неману”. Давно уже там не был. Интересно, сильно ли изменился город за десять лет? Разговоры о том, что он преобразился почти до неузнаваемости, очень заинтриговали.

— Можно сказать, Гродно стал вторым домом. Отчего же тогда в 1994 году покинули “Неман” и вернулись в Саратов?

— Главная причина перехода в “Кристалл” — спортивный фактор. Саратовский клуб в то время участвовал в МХЛ. Я же до этого варился лишь в низших дивизионах. Но пришла пора подниматься на качественно новую ступень мастерства. В 24 года хотелось доказать в первую очередь самому себе, что могу успешно играть на приличном уровне. Вернулся домой, практически всех новых партнеров уже знал: с кем-то занимался в ДЮСШ и вместе делал первые шаги в хоккее, с другими сдружился, выступая в Беларуси. Естественно, в “Кристалле” столкнулся с новыми требованиями, однако они не особо отличались от тех, что предъявляли мне в “Немане” или “Тивали”. Саратовский клуб на тот момент был не намного сильнее белорусских команд. К тому же в составе “Немана” доводилось играть против родного коллектива в переходном турнире. Кстати, тогда победили гродненцы. Подписал контракт на три сезона, получил квартиру. Но в Саратове, и это не являлось редкостью в середине 90-х, начались финансовые проблемы. “Кристалл” как-то соперничал с магнитогорским “Металлургом”. Можно сказать, обыграли “Магнитку” за “спасибо”. И руководство магнитогорцев решило пригласить в команду людей, оказавшихся причастными к их поражению. Саратовское начальство предупредило, что отказ нежелателен. Потому я, Сергей Федотов и Сергей Жебровский отправились в “Металлург”. Доиграли в новом клубе тот сезон. Ребята остались и на следующий, а я вернулся в Саратов. Однако ситуация в родной команде лишь ухудшалась, и год спустя окончательно перебрался в Магнитогорск.

— Так стоило ли возвращаться в Саратов?

— В “Металлурге” предлагали хороший контракт. Однако захотелось помочь “Кристаллу” достойно выступить в чемпионате. Взыграли патриотические чувства. Впрочем, с тех пор научился с одинаковой степенью патриотизма относиться к каждому клубу, в котором довелось поиграть. Для меня они все родные.

— “Кристалл” вылетел в дивизион рангом ниже, а вы продолжили выступление на высшем уровне, регулярно пополняя коллекцию трофеев…

— О, те сезоны в “Магнитке” могу смело назвать лучшими в карьере! Считаю, нашел не только свою команду, но и тренера. С Валерием Константиновичем Белоусовым с первого дня сложились хорошие рабочие отношения. Тренер выгодно отличался от своих коллег тем, что его игровые концепции и требования подопечные схватывали на лету, есть в нем какая-то убедительность и доступность. Мы знали, кто и где должен находится на площадке в той или иной ситуации. В “Металлурге” не было строгого разделения на первую или четвертую пятерки. Все сочетания хоккеистов имели одинаковые функции. По составу, по уровню исполнительского мастерства квинтеты были примерно равны.

— Чем еще запомнился магнитогорский период карьеры?

— Клуб выделял приезжим хоккеистам квартиры, которые, как правило, оказывались в одном доме. Так и жили одной большой дружной семьей. Возможно, это и помогало так хорошо чувствовать партнеров во время матчей, еще больше сплачивало коллектив. Семьями часто выезжали на совместный отдых перед сезоном и по его завершении. Еще рядом с городом находится горнолыжный курорт Облаково, куда частенько отправлялись всей командой. И мне, и детям с женой лыжный спорт пришелся по вкусу. Хотя сам город оставил негативное впечатление. Две центральные улицы — и все. Развлекательная инфраструктура на тот момент пребывала в зачаточном состоянии. Из ледового дворца виден Урал и металлургический комбинат. То есть всегда была возможность посмотреть, чем приходится дышать мне и моей семье. Но все это компенсировалось хорошими деньгами и, конечно, регулярными победами.

— Не возникало желания ради здоровья родных оставить Магнитогорск и перебраться в место с более благоприятными экологическими условиями?

— Одно время мной серьезно интересовалась тольяттинская “Лада”. Я и сам был не прочь сменить клубную прописку. Все-таки Тольятти ближе к Саратову. Однако в итоге что-то не состыковалось на уровне руководителей клубов.

— И вы сменили город, но не название команды.

— В 2001 году позвонил агенту, ознакомил со своими требованиями и пожеланиями. Через неделю он вышел на связь и сообщил, что есть неплохой вариант в Новокузнецке, практически все условия соблюдены. Посоветовались с женой и решили перебраться в другой “Металлург”, где встретился со своим старым знакомым Андреем Михайловичем Сидоренко. До этого доводилось работать с ним в сборной Беларуси. Считаю, сезон в Новокузнецке прошел нормально. Хотя и возникали некоторые трения с главным тренером. Андрей Михайлович уж очень эмоционально подходил к матчам и тяжело переживал неудачи. Не мог он, как Белоусов, спокойно объяснить каждому игроку его ошибки.

— По этой причине задержались в Новокузнецке лишь на один сезон?

— Не только. Руководство предлагало продлить контракт, однако экология в Новокузнецке, как выяснилось, еще хуже, чем в Магнитогорске. И когда возник вариант с питерским СКА, перебрался на берега Невы, не раздумывая. О чем сейчас не жалею. Санкт-Петербург — замечательный город. За первый месяц пребывания там дважды с семьей выбирались в Петергоф. Моих родных все устраивало. Но возраст уже давал о себе знать, потому летом 2004 года решил вернуться в Саратов. Понимал: необходимо определяться с будущим. Или продолжать выступать, или же искать себя в новом ремесле. Получилось так, что появился шанс продлить карьеру.

— Многие белорусские болельщики помнят вас как игрока сборной.

— Тот период вспоминается с особой теплотой. Я и сейчас готов примерить форму национальной команды. Главное, чтобы пригласили. Всегда буду рад помочь. Поверь, это не красивые слова, за сборную выступать почетно. В уже далеком 1994 году все было впервые, необычно. Очень волновались, выходя на лед. В следующий раз оказался в главной дружине страны пять лет спустя, в 1999-м. Затем руководители российского хоккея поставили крест на моем желании и дальше выступать за белорусскую команду. Ради хороших клубных контрактов, чтобы не считаться легионером, пришлось отказаться от возможности регулярно участвовать на крупных международных турнирах.

— Как семья относилась к переездам мужа и отца?

— Такова наша спортивная доля. Увы, но хоккеисты вынуждены частенько находиться вдали от жен и детей. Но я постоянно старался перевозить семью в те города, где доводилось играть. Старший сын отличается сверхкоммуникабельностью. Поэтому, когда пошел в школу, все поражались, как быстро он находит общий язык с малознакомыми людьми. Сейчас, выступая в Могилеве, в основном живу один. Жена с сыном и дочкой иногда приезжают в гости. Впрочем, изучив календарь чемпионата, пришел к выводу, что скучать времени и не будет: интервал между играми один-два дня.

— С уходом Гальченюка партнеры избрали капитаном вас. Дополнительный груз не давит?

— Есть немного. Добавилось ответственности, причем не только во время игр и тренировок, но и в быту.

— Тогда вопрос как к капитану. Обоснованно ли в этом году “Химволокно” причисляют к фаворитам чемпионата?

— Отвечу стандартно — сезон покажет. Хотя думаю, что нас не напрасно рассматривают как кандидатов на медали. Не просто так мы вышли в финал Кубка Беларуси, хотя другие команды отнеслись к этому турниру формально. А круг претендентов останется тем же: минские “Юность”, “Динамо” и “Керамин”, “Гомель”.

— В ноябре вам исполнится 35. Не задумывались, чем займетесь после того, как повесите коньки на гвоздь?

— Считаю, человек должен играть до тех пор, пока он востребован, пока у него есть силы и желание. С последним у меня все в порядке, потому чувствую, что еще могу выступать и приносить пользу. Хотя уже не первый год размышляю над вопросом, что же будет по ту сторону хоккея. Предварительные наметки имеются, однако оглашать их не собираюсь. Вдруг не получится. Хоккеисты суеверны.