Откровение. Андрей Сидоренко: золотой диктатор

— Признаться, и не заметил, как стукнуло пятьдесят. Груза прожитых лет не ощущаю. Душа по-прежнему молода, оптимизма не занимать.

— Ваше детство прошло в бандитском районе Челябинска. Характер закаляли с младых ногтей?
— Вырос, что называется, во дворе. Именно с улицы проторил дорогу в большой спорт, там же воспитал силу духа. Частенько приходилось заступаться за себя и товарищей. Порой получишь в секции новенькую клюшку, а по пути на тренировку какие-нибудь пацаны ее отберут. Потом несколько дней выслеживаешь обидчиков. Помню, как в Никольской роще пришлось махаться сразу с восемью ребятами. Что говорить, время было непростое, но интересное. Наверное, сейчас в родном городе все по-другому: давно уже там не был.

— В хоккее оказались именно благодаря своему задиристому характеру?
— Забиякой никогда не был, но в обиду себя не давал. Что касается хоккея, то в секцию попал по воле случая. Как-то пошли с товарищами в детскую школу “Трактора”. Попасть в нее было непросто. Это сейчас в ДЮСШ берут без проблем, а тогда за место в специализированном заведении велась нешуточная конкуренция. На первом занятии известный нынче белорусским болельщикам тренер Юрий Михайлович Перегудов предложил нам продемонстрировать свое умение кататься на коньках. В результате смотрин оказался не у дел. Это меня сильно задело, и я решил, что попаду в секцию при любых раскладах. Достал “дудочки” — полозья, прикреплявшиеся к валенкам — и принялся оттачивать технику катания. Работал по утрам по утрамбованному снегу, благо в Челябинске в ту пору недостатка в нем не было. На следующий смотр резонно пошел к другому тренеру, наставнику старшей группы. Он меня зачислил без проблем. С тех пор всегда ставил перед собой только максимальные задачи.

— Тогда каждый челябинский мальчишка грезил о “Тракторе”, в который вы пробились уже в девятнадцать лет…
— Наставники заводского клуба заприметили меня гораздо раньше — в шестнадцать. Правда, пребывание в “Тракторе” ограничивалось лишь участием в нескольких тренировках. Затем наступил период затишья. Одно время даже подумывал завершить карьеру и устроиться на работу. Однако как-то подбежал случайный мальчишка и впопыхах сказал, что меня вызывают в команду мастеров. Конечно, сразу место в составе “Трактора” мне не доверили и отправили постигать университеты в челябинский “Металлург”, но с тех пор жизнь была полностью посвящена игре настоящих мужчин.

— После нескольких успешных сезонов в “Тракторе” вас заприметили в столице. Как оказались в московском “Динамо”?
— Опять же случайно. После победы с молодежной сборной СССР на чемпионате мира в 79-м активно зазывал ЦСКА. Однако динамовцы меня буквально перехватили у армейцев. Правда, заиграть за “бело-голубых” толком не получилось. Я не уведомил о переходе руководителей “Трактора”. Так как в челябинском клубе являлся комсоргом, мой поступок получил широкую политическую огласку. В результате провел в “Динамо” лишь один сезон. Этот инцидент наложил серьезный отпечаток на мои дальнейшие перспективы. Позже имел отличный шанс закрепиться в киевском “Соколе”, с которым даже поехал на сбор в Адлер. Но… Решением исполкома Федерации хоккея мне позволили выступать лишь за “Трактор”. Интересно, что в Краснодарский край специально за мной приехал сам Цыгуров.

— Вы еще немало поколесили по Союзу и в итоге оказались в Новополоцке.
— Интересно, что в Беларусь попал благодаря человеку, который в свое время поставил крест на моих перспективах в хоккее. Возглавлявший тогда “Химик” Юрий Михайлович Перегудов снял меня буквально с трапа самолета. Я отправлялся продолжать карьеру в Магнитогорск, однако наставник сделал предложение, от которого не смог отказаться. Прекрасно понимал, что годы берут свое и пора задуматься о будущем. Подрастал сын, хотелось спокойствия и стабильности. Разваливался Союз, и Беларусь нам с супругой виделась хорошим местом для жизни. На тот момент уже испытывал определенные проблемы со здоровьем, и когда они обострились, перешел на тренерскую работу. Вот так и получилось: Перегудов не видел во мне хоккеиста, но открыл тренера.

— Вы стали непосредственным участником заката эры минского “Динамо” и появления нового флагмана — “Тивали”.
— Спасибо Игорю Николаевичу Макаеду, что не побоялся доверить штурвал молодому необстрелянному специалисту. Несмотря на тяжелейшие времена, получил колоссальный опыт. Приходилось вертеться словно белка в колесе. Ставку сделали на воспитание молодых хоккеистов. За двумя зайцами не гнались и в ущерб результату в МХЛ готовили клуб к поединкам на евроарене. Считаю, что поступали оправданно. Скажите, кто сейчас вспомнит наши неудачи против “Спартака” или “Динамо”. Правильно, не многие. А вот сечи со звездным финским ТПС, мощной тренчинской “Дуклой” до сих пор стоят перед глазами. Нам удалось действительно создать базовый клуб сборной. Под маркой “Тивали” мы могли уступить и Новокузнецку, и Череповцу, но под эгидой национальной команды практически всегда добивались нужного нам результата. Ведь нельзя объять необъятное, как это сейчас пытаются сделать в минском “Динамо”. Нужно четко определиться с задачами. Либо достойно играть в КХЛ, либо готовить хоккеистов сборной к топ-турнирам. Третьего не дано. К сожалению, руководители белорусского хоккея этого не понимают.

— Вы прослыли довольно жестким тренером, и далеко не каждый хоккеист согласится работать под вашим руководством.
— С теми, у кого нет проблем с дисциплиной, у меня вопросов не возникает. Я просто люблю порядок. Причем во всем. Уверен, что благодаря отменной дисциплине можно одолеть любого, даже самого грозного соперника. Если хоккеисты считают иначе — нам не по пути.

— Скандальное “письмо 23” отразилось на вашей карьере?
— Только в душе. Но я уже давно всех простил. Этот поклеп показал сущность многих людей и заставил некоторые вещи переосмыслить. Тогда лишний раз убедился, что чрезмерное добро приводит к необратимым последствиям. Нисколечко не смущает, что меня предали люди, которые немногим ранее хотели продать родину. Во время одного из турниров в Финляндии некоторые хоккеисты просили политического убежища, но получили от ворот поворот. Теперь же они работают тренерами. У многих после инцидента карьера пошла по нисходящей. Жизнь расставила всех по местам.

— Вас же судьба отправила в Польшу, где стали одним из самых авторитетных специалистов-легионеров.
— В Польше посчастливилось сделать из заурядной “Унии” команду-чемпиона, мне доверили штурвал национальной дружины. В ту пору меня прозвали “золотым диктатором”. На рижской Олимпийской квалификации-2006 впервые удалось собрать под знамена национальной сборной всех сильнейших. Приехали и НХЛовские звезды Кшиштоф Олива и Мариуш Черкавски. С последним условились, что возложу на него функции капитана. Однако Олива втихаря сотворил небольшой переворот: привез каждому хоккеисту по несколько рулонов туалетной бумаги, а также проставил шампанского. Таким образом игрок расположил к себе партнеров, и когда пришло время голосовать, все сделали выбор в пользу тафгая. (Смеется.) На самом деле наш новоявленный капитан стал подлинным образцом для подражания. У парня действительно непростой характер, но его умению настраивать себя и товарищей на борьбу можно позавидовать. В Риге мы имели отличный шанс одолеть белорусов, но в решающий момент не хватило опыта и везения. С нашими западными соседями до сих пор сохраняю теплые отношения и при возможности всегда выбираюсь в гости.

— Что скажете о периоде работы с новокузнецким “Металлургом” и хабаровским “Амуром”?
— В Новокузнецке впору было снимать ремейк на культовый советский фильм “Свадьба в Малиновке”: там постоянно менялась власть. Угрозы сыпались со всех сторон, поэтому на некоторое время ко мне даже приставили телохранителя. Что касается “Амура”, то в Хабаровске пришлось создавать команду с нуля. Прописку в элитном дивизионе удалось вернуть в короткие сроки, однако из-за нерасторопности руководителей клуба межсезонье было провалено. Чемпионат начинали недоукомплектованными и на старте обосновались в подвале турнирной таблицы. Крайнего в таких ситуациях находят быстро.

— Вы слывете кризисным тренером, а в изначально комфортных условиях работать доводилось?
— Нет. Всегда приходилось создавать удобства самому. Так же происходит и в Пензе, куда приглашен работать с перспективной молодежью. Руководители “Дизеля” делают все возможное, чтобы возродить славные традиции клуба. Именно это и подкупило в их предложении.

— В минском “Динамо”, напротив, тренеру созданы все условия — только работай.
— В этот клуб отечественному специалисту сейчас пробиться нереально. Там в почете североамериканцы. Руководители отечественного хоккея предпочли постепенному развитию достижение сиюминутного результата. Причем любой ценой. Без отлаженной системы и прочного фундамента его можно добиться только с помощью высококачественных легионеров. Правда, в это время за их спинами будет чахнуть свой молодняк, и когда варяги помашут нам ручкой, мы потеряем целое поколение. Хороший тому пример — белорусский биатлон.

— Насколько известно, вашу кандидатуру рассматривали с прицелом на молодежную сборную?…
— Мой поход к Наумову был просто визитом вежливости. Из-за того, что не получил предложения работать с ближайшим резервом национальной команды, сильно не расстроился. Привык жить по принципу: что ни делается — к лучшему. Несмотря на пятьдесят, уверен, что способен на многое. Еще бы чуть больше удачи…

— Хочется верить, что она не обойдет вас стороной. И напоследок. Давно хотел спросить, Михалыч, а правда, что суровые челябинские парни шнуруют коньки арматурой?
— Правда. А еще они разговаривают по мобильным телефонам, не вынимая их из барсетки.