Портрет. Степан Горячевских: жены мешают только тренерам

— Почему ушел из “Юности”?
— Во-первых, истек срок соглашения. Во-вторых, в команде Михаила Захарова провел пять лет, а два последних сезона не все получалось. Вот и решил сменить обстановку, найти новые стимулы. В Солигорске предложили хорошие условия, которые я принял. Да и, признаться, других вариантов весной не возникло.

— Странно. Вроде не последний вратарь белорусского первенства…
— По правилам перехода за меня необходимо было выплатить компенсацию. Ее сумма, вероятно, отпугнула другие клубы, тогда как “Динамо” согласилось рассчитаться с “Юностью”.

— Но события минувшего сезона и близко не намекали, что ты покинешь “сине-красных”.
— Да, последний чемпионат провел нормально. В отличие от позапрошлого, когда выступил откровенно неудачно. Да и травмы в ту пору докучали — одно сотрясение мозга чего стоило. А весной этого года наставники “Юности” взяли и “выключили” меня из плей-офф чемпионата Беларуси. Почему? И сам теряюсь в догадках. Для меня это стало неприятной неожиданностью, которая также повлияла на решение сменить команду.

— Не всем болельщикам “Юности” пришелся по душе уход одного из ведущих игроков.
— Знаю. Как-то встречался с ними, честно признался, что ухожу. Фанаты, в свою очередь, уговаривали остаться, пережить черную полосу в старой команде.

— А как вели себя руководители и тренеры минского клуба? Ведь ты уходил в команду, являющуюся фарм-клубом КХЛовского “Динамо”, которое Михаил Захаров на дух не переносит.
— Удержать не пытались. Несколько раз общался с генеральным директором клуба Сергеем Александровичем Солонцом, тот пробовал переубедить. Однако я тогда уже твердо решил уйти из “Юности”. Тем более тренеры не делали ничего, чтобы меня оставить. А в “Динамо” пока провел всего четыре дня. Даже толком не разобрался, что к чему. Прошел тестирование, на льду поработали три раза да двусторонку сыграли. К тому же народу в лагере “бело-голубых” было много. Нормально начал тренироваться уже в “Шахтере”, когда отправили из “Динамо” в фарм-клуб.

— Не верю, что тебя не посещают мысли о КХЛ.
— Естественно, они возникали. Если появится шанс, то грех будет им не воспользоваться. Пока же большие надежды возлагаю на Кубок, а затем и чемпионат Беларуси. Главное — пристойно заиграть в основе “Шахтера”. Только в этом случае могут по ходу сезона “поднять” в “Динамо”.

— В понедельник в Солигорске состоялась презентация команды. Как прошло знакомство с болельщицкой торсидой “Шахтера”?
— Ни с кем из его местных поклонников не знаком. Всего два дня, как работаем в этом городе. А на представлении постояли час на льду, показались народу.

— В курсе, что этот самый народ в Солигорске в плане поддержки весьма оригинален? Футболистам порой ой как доставалось даже по ходу победных матчей. Мол, негоже игрокам, сидящим на шее у работяг из шахт, расслабляться и фальшивить даже при счете 3:0. Думаю, что-то аналогичное будет происходить и на хоккейных поединках.
— Если честно, не в курсе всего этого. Может, в Солигорске так принято? Раньше ни с чем подобным не сталкивался. Конечно, не считая поездок, к примеру, в Могилев, Жлобин или Гомель. Во время матчей в тех городах узнавал о себе столько интересного… Но такое поведение чужих болельщиков само собой разумеющееся. А вот чтобы свои поклонники критиковали… Значит, будем стараться не огорчать солигорскую публику.

— Как тебе город?
— Еще толком не изучил. Проехались, посмотрели, что к чему. Небольшой.

— Хорошо, что Солигорск находится недалеко от Минска? При желании можно легко убежать от провинциальной скуки к знакомым столичным развлечениям.
— С одной стороны, да. Ведь супруга осталась в столице. Хотя по ходу сезона часто ездить туда-сюда не получится. И меньше всего сейчас нужно сожалеть об отсутствии развлечений. Главное — играть. Солигорск, к слову, чем-то напомнил мне родной Нижнекамск: молодой, строился для промышленных целей, даже какое-то внешнее сходство есть. Правда, в Нижнекамске населения в два с половиной раза больше.

— Часто ли вспоминаешь те дни, когда принял решение уехать в неизвестную Беларусь?
— Давно это было, лет шесть назад. Лежал дома с травмой, когда позвонил Захаров и сказал: “Поезжай в клуб, там тебе начальник команды все объяснит”. Я приехал и узнал, что на следующий день должен вылетать в Минск. Времени на раздумья даже не было. Собрался и поехал. Приглашали в “Юниор”, где подобралась компания сверстников. До переезда знал лишь Леху Угарова. Но в Беларуси быстро обзавелся новыми друзьями. Тем более приезжие ребята жили вместе. Ефименко, Фролов, Савин, царство ему небесное, Карев, из местных — Шлыков, Волков. Потом постепенно молодняк стали подпускать к основе “Юности”. Но боязни никакой не было: “стариков” знал по совместным тренировкам.

— Каково было в двадцать лет становиться основным голкипером “Юности” и считаться главной вратарской надеждой?
— Так получилось, что в юном для голкипера возрасте быстро заслужил доверие и авторитет у тренеров, партнеров и специалистов. В сезоне-2004/05 основным был Валера Иванников, однако уже в начале первенства он получил травму. На лечение ушло четыре месяца, потому с сентября до января я занял место в “рамке” “Юности”. Раз так долго защищал ворота минского клуба, значит, тренеры были довольны. А вот в плей-офф того чемпионата Михаил Захаров вновь сделал ставку на опыт Иванникова. Мне же помогли освоиться в основной команде старшие партнеры: Олег Микульчик, Сергей Шитковский, Игорь Андрющенко. Они понимали, что молодого необходимо постоянно подбадривать, а не критиковать за каждую ошибку. Даже говорили, чтобы во время матчей не стеснялся их авторитета, а подсказывал или кричал на них.

— Часто пользовался этими рекомендациями? И кому от тебя доставалось больше?
— На льду ограничивался стандартными подсказками: “Сзади”, “Пятак”. А кричать в раздевалке, объясняя нюансы игры в обороне, не видел смысла. Полевые хоккеисты ведь во время матчей замечают не все. Бывало, после финальной сирены злость просто переполняла. Но даже тогда не срывался, понимал, что всем свойственно ошибаться.

— А самому часто доставалось от партнеров? Или вратари — неприкасаемые?
— Кроме тренеров, никто на меня не кричал. Ребята, бывало, в раздевалке переругивались из-за каких-то моментов, но голкиперов не трогали. Смысл? Ведь матч не переиграть, чтобы я в каком-то эпизоде выручил команду.

— Сам-то лучше реагируешь на крик или на спокойный разбор полетов?
— Ой, мне на первых порах в “Юности” было очень тяжело. Знал, что обычно тренеры не лезут в дела вратарей, для этого есть специальные наставники, работающие с голкиперами. Но Михаил Михайлович “пихал” каждому. Все в “Юности” знали: если ошибся, то в раздевалке получишь по полной программе. И спокойно относились к гневным тирадам Захарова. По молодости считал, раз тренер кричит, значит, так и надо. Уже потом осознал, что в других командах к стражам ворот относятся по-другому. Мне ничего не оставалось, как привыкнуть к подобному отношению, терпеливо слушать Захарова и пропускать все мимо ушей.

— Может, наставник “Юности” таким способом лишь мотивирует игроков? Будь Захаров мягче, вероятно, и победы в Континентальном кубке у “Юности” не случилось бы.
— Кто знает? А евротрофей — приятное воспоминание. Но как нам везло в решающей игре с омским “Авангардом”! Да и дома в полуфинале, когда сражались с казахстанским “Казахмысом”, тоже. Лишь в концовке благодаря опыту и технике Игоря Андрющенко пробились в суперфинал. А с “Авангардом”, чего скрывать, мы выходили не побеждать, а сражаться. Но уже по ходу встречи поняли, что по силам превзойти сибиряков. Дотерпели до серии буллитов, в которой Ковалев и Андрющенко показали высокий класс.

— Степан, а что о себе так скромно? Все-таки записал в актив “сухарь”. Да и в буллитной перестрелке пропустил лишь раз.
— Отыграл “на ноль” благодаря партнерам. Все ребята ложились под шайбу, блокировали броски омичей, подчищали пятачок, уводили игру от ворот к бортам. Признаться, даже в чемпионате Беларуси бывали поединки сложнее, чем та заруба с “Авангардом”. Броски со средней дистанции видел, успевал на них реагировать.

— Этот матч — самый памятный в твоей недолгой карьере?
— Был и более значимый поединок. На чемпионате мира 2007 года в России против канадцев.

— Чем та встреча запомнилась?
— Тем, что сыграл именно против Канады. Прежде со сборными этой страны не пересекался. И тем, что две ночи перед матчем не мог заснуть, волновался сильно, все думал, как сражаться с канадцами.

— Ну и как тебе родоначальники хоккея?
— Ну, довольно неплохие хоккеисты. Проиграли им тогда 3:6, хотя после стартового периода вели 1:0. Я был в шоке от такого развития событий. Но после первого антракта североамериканцы собрались, стали действовать более осмысленно и организованно. Гадал тогда, меня вновь взяли на турнир пассажиром или дадут сыграть? И все же Курт Фрэйзер предоставил возможность дебютировать на взрослом чемпионате мира. До этого ездил в Австрию и Латвию с прицелом на будущее. А в Москве и Мытищах не раз переодевался в запас.

— На рижской олимпийской квалификации в феврале 2005 года ты также сыграл.
— Это громко сказано. В конце одного из матчей Михаил Захаров выпустил на две минуты, если не меньше. Признаться, позже, при Хэнлоне и Фрэйзере, рассчитывал засветиться на чемпионатах мира раньше 2007 года. Да, я уступал Шабанову и Мезину, ощущал это по тренировкам сборной. Но когда в Австрии на последний матч с чехами Андрей Мезин не переодевался, а меня включили в заявку запасным, то надежда затеплилась. Проигрывали в третьем периоде 1:5, и я уже думал: “Ну выпустите меня хотя бы минутки на две”. Однако тренеры решили не снимать Сергея Шабанова с игры.

— Этой весной Хэнлон даже не рассматривал твою кандидатуру на включение в состав сборной.
— Спокойно к этому отнесся. Отличный сезон выдал Игорь Брикун, вот наставники национальной дружины и предпочли взять на роль третьего голкипера его. Не будем забывать, что Игорь выдал шесть “сухих” матчей в плей-офф. Нисколько не расстроился, потому как в апреле голкипер “Гомеля” был объективно лучше меня. Я ведь за нокаут-раундом следил со скамейки запасных.

— Продолжим тему Брикуна. Что у вас за качели: то деретесь во время матчей, то после финальной сирены обнимаетесь и о чем-то мило беседуете в центре площадки?
— Друзья мы в обычной жизни, а на льду защищаем интересы клубов. Шестьдесят минут для меня нет никого, кроме соперников и партнеров. А в декабре прошлого года уступали “Гомелю” 2:4 за минуту до конца встречи, когда на чужой половине вспыхнула потасовка. Ну, я и решил съездить, посмотреть, что к чему. Игорь же полез то ли разнимать кого-то, то ли с кем-то биться. Тогда и я включился в дело. Выйдя из раздевалки, посмеялись. Ведь ничего особенного не произошло. Игроки выплеснули эмоции и заодно повеселили публику, которая ходит на матчи ради зрелища.

— Когда сборной руководил Захаров, поговаривали, что для игроков “Юности” дорога в национальную команду короче. Сейчас то же применимо и к минскому “Динамо” с солигорским “Шахтером”.
— Путь в сборную лежит через игру, а не клубную прописку. Уверен, если кто-то будет демонстрировать высокий класс, выступая за “Металлург” или “Гомель”, то его как минимум обязательно пригласят на товарищеские матчи. Не скажут же: извините, у нас под боком, в Солигорске, нормальные ребята! Вспомним, в предыдущем сезоне многие ребята из “Гомеля” или “Витебска” получали вызовы на различные турниры.

— В 2003 году, когда Захаров приглашал в “Юность”, оговаривался вариант смены гражданства?
— Нет, тогда я ехал в Беларусь просто играть в хоккей. Мыслей о сборной даже не возникало. Уже потом, когда закрепился в “Юниоре”, мне объяснили, что, сменив паспорт, смогу участвовать в чемпионатах мира и даже Олимпиадах. Хотя признаюсь, что первый раз отказался. Почему? Отговорили представители “Нефтехимика”, у которых проконсультировался, получив предложение белорусской федерации. Нижнекамцы то разрешали, то заставляли отказываться от смены гражданства. Но и в основную команду “Нефтехимика” не приглашали. Возвращаться же домой, чтобы потом колесить по просторам высшей лиги без шансов засветиться на чемпионате мира, не хотелось. Я же никуда из Беларуси уезжать не собирался, вот и решился на серьезный шаг. И в дальнейшем ни разу не пожалел.

— С другой стороны, открыв дверь на чемпионаты мира и Олимпиады, ты поставил крест на легионерских мечтах. Ведь в те годы в суперлиге существовал лимит на легионеров. А ведь после победы над “Авангардом” предложений у тебя, уверен, хватало.
— Варианты трудоустройства в российских клубах периодически возникали, но все упиралось в белорусский паспорт. Даже в “Нефтехимик” звали, но потом только разводили руки: мол, ты — легионер, значит, за тебя нужно платить налог. И тому подобное. Вратарей-варягов россияне предпочитают приглашать из НХЛ. А молодого из Беларуси — опасались.

— Может, дело в другом? В снижении требовательности к себе и, как следствие, снижении мастерства? Неоднократно доводилось слышать от Захарова, что Горячевских уже не тот, что, женившись, забыл о хоккее.
— Да тренер нас давно уже попрекал, что нашли девок, о хоккее забыли. Слышать это от Михаила Михайловича было в порядке вещей. Однако, расставшись с холостяцкой жизнью, никаких новых проблем не приобрел. Просто при неудачах Захаров искал причины в других. Отмазки типа “жена мешает” придумали не спортсмены, а тренеры. Пытаться переубедить наставника — себе дороже, только хуже сделаешь. Сыграл плохо — все, виновата жена. А почему в таком случае, когда мы взяли Континентальный кубок, никто не подошел ко мне или супруге, которая работает в “Юности”, и не сказал: познакомился с хорошей девушкой, она тебя настроила, вот мы и выиграли. А стоило провалить позапрошлый сезон, как началось. В какой-то степени этот фактор тоже предопределил мой уход из “Юности”.

— После перехода в “Шахтер” не встречался с Захаровым? Может, он сожалеет о потере сильного голкипера?
— Он так не считает и ни о чем не жалеет. К тому же в “Юности” остались Сергей Шабанов и Виталий Белинский.

— Степан, а теперь отбрось скромность и честно скажи: какое место в иерархии белорусских вратарей занимаешь?
— Ого! Не так уж и просто ответить на этот вопрос. Необходимо помнить, что голкипер зависим от команды. К примеру, Дима Басков или Саня Ходин из “Бреста” — голкиперы приличного уровня. Окажись они в крепкой команде, их класс проявится четче. Или взять Виталика Белинского, который, согласно статистике, пропускал в среднем по три шайбы за матч. Но мало кто учитывает, что он отражал по пятьдесят бросков за игру. Потому и выстроить наших вратарей по ранжиру тяжело. Я знаю одно: номер один — Андрей Мезин.