Футбол. Тренерский вопрос — лицензии и лица. И “Pro” не впрок

С выводами и обобщениями здесь надо быть осторожным. Ведь после недолгого пребывания у руля того же столичного “Динамо” Кирилла Альшевского статус самого молодого из белорусских главных тренеров “вышки” вернулся к 32-летнему Виктору Гончаренко. А результаты его двух неполных сезонов в БАТЭ — аргумент, вроде бы побивающий многие доводы тех, кто считает процесс омоложения наших наставничьих рядов чрезмерно бурным.
Кстати, возраст применительно к теме разговора — понятие относительное. Тот же Гончаренко, прежде чем возглавить чемпионов из Борисова, изрядно поучился тренерскому ремеслу на других ступенях клубной иерархической лестницы. Соответственно, в его назначении четко прослеживалась принятая в БАТЭ преемственность. Так что в смысле профессионального стажа позиции Виктора куда прочнее, чем у доброй половины старших возрастом коллег, возглавляющих команды белорусской элиты.
Но и это может в принципе немногое значить. Вспомним, как в первый же свой тренерский сезон выстрелил с “Динамо” Юрий Шуканов. Или как сразу пошли по восходящей дела в “Нафтане” у Игоря Ковалевича. Из совсем свежих примеров — Алексей Вергеенко, под началом которого заметно прибавил уже по ходу сезона нынешнего “Шахтер”.
Тренерский труд — всегда разновидность своего рода ручной работы. А в ней индивидуальные умения и подход, свойства характера и то, что зовется харизмой, значат порой не меньше фундаментальной теоретической подготовки. Особенно на коротких отрезках карьерной дистанции, когда результата можно достичь методами экстремальными, не заботясь о последующей стабильности.
И все же с поправкой на упомянутые исключения стоит согласиться, что управлять футбольными коллективами, выступающими на высоком уровне, в большинстве случаев должны специалисты бывалые, несущие за плечами багаж не только игроцкого прошлого и попутно изученной теории, но и богатство прожитых лет. В этом смысле резонно противопоставить нашей реальности практику, к примеру, соседей-россиян. У них к генерации молодых да начинающих все еще относят миновавших рубеж сорокалетия Андрея Кобелева, Валерия Карпина и Константина Сарсания. А показатель среднего возраста тренерского цеха премьер-лиги куда выше белорусского — 48,7 года. В переложении на относительную скоротечность тренерской карьеры, длящейся обычно около трех десятков лет, разница показательная. И в перечне критериев, в которых наш футбол уступает российскому, опыт и квалификация специалистов будут далеко не последними.
Причем если рассуждать формально, то сложившаяся в последнее время тенденция кадровых назначений такое положение дел только усугубляет. Не приди к рулю “Гомеля” аврально повышенный из ассистентов 60-летний Леонид Борсук, аксакалом среди наставников белорусских команд оказался бы Юрий Пунтус, не справлявший еще полувековой юбилей! Иными словами, по-настоящему не востребованным на достойном клубном поприще в родных пределах пребывает целый отряд специалистов в возрасте профессионального расцвета. Здесь на ум сразу приходят Анатолий Байдачный, Сергей Боровский, Вячеслав Акшаев, Андрей Зыгмантович, Анатолий Юревич, Владимир Курнев, Людас Румбутис… Кстати, четверо первых обладают, ко всему прочему, тренерской лицензией “Pro” — мерилом высшей квалификации, признанным в мире. Из наших соотечественников она есть еще и у Эдуарда Малофеева, Юрия Шуканова, Игоря Криушенко, Владимира Белявского и того же Юрия Пунтуса (перечислил по памяти — извиняюсь, если кого упустил). Как видите, сегодня в элитных белорусских клубах из этой тренерской гвардии трудится только один — причем и он под дамокловым мечом отставки.
Конечно, и здесь отыщутся резонеры, которые предложат мне рассказать, чем уступают в степени профессиональной подкованности всем перечисленным докам, скажем, Олег Кубарев или Сергей Яромко, которые знаков высшей профессиональной доблести не имеют. Вступать в подобные споры будет глупо: среди теперешней тренерской молодежи, безусловно, хватает людей смекалистых и талантливых. Но, право, глупо будет и не согласиться, что стихийно возникший у нас негласный возрастной тренерский ценз, по меньшей мере, странен. Особенно с учетом практики “тыка”, которая все больше процветает при поисках сменщика очередному отставнику, не угодившему клубным патронам.
О тех, кто нанимает на работу главных тренеров, разговор особый. Наш футбольный генералитет то и дело пополняется из среды сановных болельщиков, чьи представления об игре и ее незримой специфике не слишком расходятся с воззрениями рядовых завсегдатаев трибун. Им порой недосуг задуматься, что почетных мест в таблице всегда намного меньше, чем стремящихся на них покрасоваться. А потому в ожидании своей очереди и счастливого дня, как правило, мало регулярных денежных расчетов с тренерами и игроками. Надо быть и готовым к терпению, мудрости и лояльности в отношении тех, кому доверил руль.
Футбольный управленец — это уже давно профессия, а не общественная работа, какой занимаются в придачу к основной. У нас же так называемый клубный менеджмент зачастую вершат любители, которые ущербно выглядят рядом с людьми, разбирающимися в деле лучше их. Такие “генералы” предпочтут избавиться от профессионалов при первом же поводе, нежели чувствовать себя этажом ниже и продолжать разговаривать с ними на разных языках.
Мне кажется, кадровая ситуация в нашем футболе давно требует стратегически выверенных действий и от руководства БФФ. Если кто-то и скажет в ответ, что главный футбольный штаб по определению должен занимать позицию невмешательства во внутренние кадровые дела клубов, это будет возражение от лукавого. Во-первых, не поверю, что в абсолютном большинстве провинциальных команд сегодня отважатся назначить главным кандидата, получившего рекламацию из столичного Дома футбола. Во-вторых, у федерации есть вполне легитимный инструмент профилактики кадровых авантюр. Надо всего-то последовательно, без исключений придерживаться небезызвестных и единых для всей Европы правил по лицензированию. Там внятно изложены образовательные критерии, каким должен отвечать главный тренер клуба сильнейшего дивизиона.
До сего дня положениям этого документа у нас следовали в русле исключительно анекдотичном. Нелегитимные тренеры, заявленные хоть массажистами, совершенно спокойно осуществляли все невозможные в их статусе полномочия, вплоть до руководства игрой. Кроме одного: им строго-настрого запрещали являться после матчей на пресс-конференции. Оценки игры там звучали из уст фактически вторых-третьих лиц, общавшихся с оглядкой на двусмысленность своего положения. Таким образом, пострадавшими в результате применения регламента становились исключительно журналисты, а в их лице — все болельщики. Кто бы объяснил нам: за что?