ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ПЕРСОНА. Фил Хаусли: 21 сезон в НХЛ — мой Кубок Стэгли

Если кто еще не знает, знакомьтесь: вашему вниманию — эксклюзивное интервью с известнейшим “забивным” защитником НХЛ, самым результативным американцем по происхождению в сильнейшей хоккейной лиге мира.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Фил ХАУСЛИ. Родился 9.03.64 в Сент-Поле (штат Миннесота, США). Защитник. Рост 179 см. Вес 84 кг. Бросает с левой руки. Выбран “Баффало” на драфте НХЛ в 1982 году под общим 6-м номером. Выступал за “Баффало” (1982-90), “Виннипег” (1990-93), “Сент-Луис” (1993-94), “Калгари” (1994-96, 98-2001), “Нью-Джерси” (1996), “Вашингтон” (1996-98), “Чикаго” (2001-03), “Торонто” (2003). Финалист Кубка Стэнли (1998). Участник семи “Матчей всех звезд” (1984, 89-93, 2000). В регулярных чемпионатах НХЛ — 1495 матчей, 1232 (338+894) очка, 822 штрафные минуты. В плей-офф Кубка Стэнли — 85 матчей, 56 (13+43) очков, 36 штрафных минут.

В составе национальной сборной США провел 68 матчей, набрал 28 (8+20) очков, 24 штрафные минуты. Участник 5 чемпионатов мира (1982, 86, 89, 2000, 2001), 2 Кубков Канады (1984, 87), Кубка мира (1996), Олимпийских игр (2002). Обладатель Кубка мира (1996), серебряный призер Олимпиады (2002).

Женат. Супруга — Карин, дети — Тэйлор, Рейде, Уилсон, Эйвери.

— Переход игроков со школьной скамьи в профессионалы для НХЛ и НБА становится символом времени. Вы из той самой когорты, представители которой стали звездами, минув студенческий спорт. Как вы пережили дебют в НХЛ в 18-летнем возрасте, и что думаете о тенденции привлечения школьников сразу на столь высокий уровень?

— Сейчас такое в самом деле часто случается в НБА, последний пример — ЛеБрон Джеймс, но в НХЛ школьники не приходили со времен Тома Барассо, с которым мне в свое время довелось поиграть в “Баффало”. Чтобы так рано пробиться в сильнейшую лигу мира, нужно обладать действительно редким талантом. Что касается меня, то, когда я появился в лагерях НХЛ, на моей стороне был опыт выступления в национальной команде на чемпионате мира-82 в Тампере. В нескольких выставочных матчах пробился в состав, и мне довелось поиграть против таких людей, как Уэйн Гретцки, Яри Курри, Бобби Кларк. Потому в тренинг-кэмпе уже знал, чего ожидать.

— Многие специалисты полагают, что игрокам стоит проходить через студенческие чемпионаты, дабы достичь уровня НХЛ…

— Сейчас у молодых игроков много путей для развития. В первом дивизионе NCAA хорошая программа, можно выступать в Хоккейной лиге Соединенных Штатов, часто ребята уезжают в молодежные лиги Канады. Меня шокирует, когда отказываются от колледжа, поскольку там классная игра, нет красной линии, большие площадки, тренеры работают над основами твоего мастерства.

— В начале карьеры вас сравнивали с Бобби Орром. Что это значит для вас?

— Сравнение придумал Скотти Боумэн, который взял меня в “Баффало”, а затем тренировал четыре года. Он говорил, что я напоминаю Бобби Орра катанием и даже манерой игры. Конечно, приятно стоять рядом с одним из величайших игроков в истории, но все же я всегда заявлял, что не стану Бобби Орром, а предпочитаю оставаться Филом Хаусли и делать на площадке то, что умею лучше всего.

— Тот же Скотти Боумэн утверждал, что катаетесь вы быстрее и Орра, и Пола Коффи — наиболее известных атакующих защитников в истории НХЛ…

— (Смеется.) О, Пол Коффи — великий конькобежец, он действительно обладал большой скоростью. Мне же лучше удавались повороты и развороты спиной. Что касается Бобби Орра, то он фактически открыл дорогу в НХЛ для игроков вроде меня и Коффи, а Скотти Боумэн просто предоставил мне возможность раскрыть свой талант.

— Вы всегда считались слишком маленьким для защитника.

— Не думаю. Мне еще со времен первого тренинг-кэмпа хватало массы для физической борьбы. Даже сейчас в лиге немало защитников не слишком большого роста. Мне довелось провести 21 сезон в НХЛ, и я горжусь, что все это время был довольно конкурентоспособен, быстр для того, чтобы обороняться против соперника с шайбой и контролировать передачи в собственную зону.

— Почему вы, такой “забивной” защитник, не стали нападающим?

— Это старая история. Естественно, в детстве, с 9 до 15 лет, я играл форварда, но однажды тренер отодвинул меня в оборону. Он считал, что я здорово катаюсь, и на позиции защитника это позволяло ему держать меня на льду больше времени. Мне понравилось видеть перед собой всю площадку и не закрывать глаза на возможность атаковать. Воспринял перемену амплуа как интересное испытание, и вот он я, перед вами, завершивший карьеру хоккеист после 21 года игры в НХЛ в качестве защитника.

— Когда вы начинали в “Баффало”, был ли в команде игрок, ставший для вас ветераном-наставником?

— Конечно. Жильбер Перро, номер 11. Он познакомил меня со своей семьей, показал город, помог выбрать место, где лучше поселиться, по сути, помог стать самостоятельным. Когда ты приходишь в НХЛ в 18-летнем возрасте, приходится взрослеть как можно быстрее.

— А уже в 19 лет вы впервые приняли участие в “All-Star Game”.

— Да, в 1984-м. Просто класс, никогда этого не забуду. Представьте, заходишь в раздевалку, а там Денис Потвен, Лэрри Робинсон, Матс Нэслунд… Я просто сел и глазел на них как зачарованный, ведь всегда невероятно уважал этих звезд, смотрел на их игру еще в детстве. В общем, чувствовал себя, как ребенок в кондитерской.

— Многие уверяют, что атакующие защитники недорабатывают в обороне…

— Здесь все дело в правильном выборе времени подключения к нападению. Нужно просто ловить момент. К тому же, считаю, что всегда нормально отрабатывал сзади, чувствовал ответственность за свои ворота.

— Кто, на ваш взгляд, лучший атакующий защитник НХЛ современности?

— Наверное, Сергей Гончар. Он очень хорош. Никлас Лидстрем… Его сложно назвать атакующим защитником. Он не “тащит” вперед шайбу, просто умеет ею распоряжаться, обладает мощным броском. Пожалуй, ступенькой выше я поставил бы Брайана Лича. Вот и все — сейчас в НХЛ не так много игроков такого амплуа.

— Вы несколько раз меняли команды, были частью трейдов… Обычно профессионалы в таких случаях говорят, мол, это бизнес, с этим ничего не поделаешь. Как на перемены смотрели вы?

— Прежде всего каждый трейд говорил мне, что я кому-то нужен, кто-то жаждет моих услуг. Рассматривал обмен как новую возможность проявить себя, некий вызов, испытание. Если же отвлечься от хоккея, переезды означают новые города, школы, докторов… Самый большой стресс — перевозить семью. Для меня все было легко: сменил раздевалку, получил 25 новых товарищей… А вот семья страдает.

— Получается, обмен — возможность расширить круг друзей?

— Конечно, ведь всегда приятно оказаться в новой команде, ребята тебя поддерживают, делают все, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Пока ты молод, это дается легко, но когда вырастают дети, больше думаешь о них, потому как им хочется оставаться на том же месте, общаться с прежними друзьями.

— Какая из команд была наиболее близка вашему сердцу?

— Ммм… В Баффало я прожил восемь лет, это небольшой город, который был отличным местом для возмужания 18-летнего парня. Виннипег мне нравился прежде всего из-за команды. Она не была очень сильной, зато позволила раскрыться: именно там я установил свой рекорд результативности. К тому же в “Джетс” был особый дух единения. Чикаго — просто отличный город. В общем, мне сложно выделить один из клубов.

— Как вы заметили, в вашем досье — четыре года под руководством Скотти Боумэна, который выигрывал Кубки Стэнли практически со всеми своими командами. Но только не с вами…

— О, да! Кубка Стэнли мне не досталось. Причем, когда я был наиболее близок к цели, в финале мой “Вашингтон” уступил именно Боумэну и его “Детройту”! Наверное, это как раз тот случай, когда можно говорить о судьбе, злом роке… Конечно, оглядываясь, говорю: Иисус, я же не выиграл ни одного Кубка! Но, если слишком много думать об этом, жить становится невозможно. Потому предпочитаю вспоминать о классных годах жизни, проведенных в НХЛ, и считать, что 21 год в лиге — мой Кубок Стэнли.

— В свой лучший сезон вы, защитник, набрали 97 очков. В нынешнем чемпионате самый результативный игрок НХЛ, форвард Мартин Сент-Луис набрал 94. Что произошло с хоккеем?

— Что произошло? Вратари стали лучше. Все команды более управляемы, обучены эффективным системам обороны. Хоккеисты лучше выбирают позицию, не позволяют себе рисковать, перестраховываются, совершают меньше ошибок.

— Хотите сказать, что за 10-15 лет хоккей совершил такой качественный скачок?

— Да. Возможно, изменения в правилах сделали игру чуть более открытой. Знаю, что приверженцы традиций требовали сохранить правило красной линии, но, я считаю, все сделано правильно. Конечно, в случае паса через две линии, если он проходит, быстрые нападающие получают большое преимущество, но, с другой стороны, по старым правилам при современных защитных порядках, ловушках, сложно было бы преодолеть центр поля, где выстраиваются все пять игроков соперника.

— Игры 2002 года в Солт- Лейк-Сити стали вашим единственным олимпийским опытом.

— Был очень разочарован, когда меня не пригласили в Нагано в 1998-м. Всегда хотел сделать для своей страны как можно больше, и никогда не забуду того духа, который витал в команде, выигравшей серебряные медали в 2002-м. Думаю, у нас был шанс взять золото, но я никогда не забуду своего гола в ворота сборной России в полуфинале, оказавшегося победным. Это, пожалуй, самое приятное олимпийское воспоминание.

— Как насчет белорусского воспоминания?..

— О, конечно! (Смеется.) Это было невероятно. Думаю, победа над Швецией стала величайшим событием для вашей страны. Представляю, какую вечеринку вы, ребята, здесь устроили! Жаль, что не смогли оказать более серьезного сопротивления Канаде. Нам же пришлось сражаться с Россией, и тот матч нас здорово вымотал. Потому в финале не хватало свежести. Мы дотянули дело до овертайма, в котором, увы, успех праздновали канадцы.

— В конце концов вы решили завершить карьеру. Неужели почувствовали груз возраста? Понятно, показатели результативности стали ниже, но для защитника, наверное, опыт важнее.

— У меня были в этом сезоне предложения от четырех-пяти клубов. Но, приняв любое из них, я фактически отрывал себя от семьи, потому как увозить ее из Чикаго не хотел. Наверняка пришлось бы отправиться на западное побережье, а значит, оказаться далеко от дома. Очень долго размышлял и принял решение уйти. Оно далось нелегко, но, уверен, было правильным, и теперь я работаю в структуре Федерации хоккея США, занимаюсь тренерской деятельностью.

— Знаю, что вы были коучем-ассистентом для нынешней юношеской сборной США…

— Точно. На “Турнире четырех наций” в Швейцарии. Занимался оценкой игроков и подбором состава. А сюда приехал, чтобы поддержать ребят, пожелать удачи, находиться с ними рядом. Для парней это очень важно. Надеюсь, получится выиграть турнир, чего очень ждет наша федерация.

— Но такая работа вновь означает разлуку с семьей…

— Всего лишь на неделю. Визит в Беларусь — только вторая моя поездка после Швейцарии. Думаю, семья не успеет соскучиться. Это вам не шесть месяцев регулярного чемпионата НХЛ.

— Кстати, каковы ваши первые впечатления от Минска?

— Не думал, что он так велик, обладает большой историей. Можно сравнить даже с Москвой, где я был в 1986-м. Отличные спортивные сооружения, классные люди, которые не проявляют ничего, кроме доброжелательности. И мы им за это благодарны.