VIP-откровенно. Евгений Трефилов: одного не пойму — как у Хиддинка получилось

Мощная стать “русише бэр” магнитом притягивает публику. Наблюдая за эксцентричным “свирепым медведем”, немцы смущенно и даже пугливо улыбаются и переглядываются. При этом рукоплещут отточенной, по-немецки педантичной игре гостий из России! Немецкие же гандболистки клянутся, что не играли бы у Трефилова даже за самый шальной контракт. А согласились бы — через полчаса тренировки закапали бы паркет слезами и ушли восвояси, отстаивая внутреннюю и другие свободы… Нет, Трефилову навсегда появляться здесь только заезжим актером. В роли режиссера западный гандбольный театр не воспримет его никогда.
Евгений Васильевич не изменил себе и на этот раз: бежал с командой в контратаки, осыпал учениц крепкими словечками, без устали жестикулировал, нескончаемо подсказывал. Казалось, вот-вот — и он вырвет часть паркета да швырнет в треклятое место, откуда вторую атаку подряд мяч улетал мимо ворот… Но за всем этим — его, только его понимание гандбола и своего места в нем. Взгляд на мир всесокрушающего победителя, в чьей коллекции — три золота чемпионатов мира, серебро и бронза чемпионатов Европы, серебряные медали Олимпиады, победы в Лиге чемпионов, Кубке ЕГФ, Кубке кубков…
Кстати, в Бад-Урахе Трефилов тоже стал первым.

— В Западной Европе вас величают злым гением женского гандбола. Такая характеристика льстит или обижает?
— Оставляет равнодушным. Достичь результата можно только жесточайшей работой. А злой ли я, добрый ли, ласковый — рассуждения из области риторики. Любой тренер воспроизводит на свет то, что впитал от своих наставников в бытность игроком. Мои учителя были жестки на руку. Еще важный момент: тренер не имеет права стоять, он всю жизнь учится. Когда мы проигрываем, сажусь и думаю, анализирую, что сделал не так, где ошибся. Ну а человек я эмоциональный, переживать молча не умею. Посмотри, на этом турнире много симпатичных команд. Но почти у всех хромает дисциплина! Порядок бьет класс — это аксиома! От нее и надо отталкиваться. Действия в защите должны быть вызубрены. Разбуди игрока ночью — он должен рассказать, что я требую от него на площадке. Спартак Миронович, один из лучших тренеров мира, исповедовал жесточайший армейский порядок. Таковы же Максимов, Евтушенко… Да почти все гандбольные команды в СССР держались на этой “армейщине”. За исключением разве что грузин — у тех менталитет другой, они хитрее, умеют приспосабливаться. А гандбол женский — знаешь, насколько он специфичен? Задумываюсь порой, каким ветром меня вообще в него занесло…

— Вас приглашали работать на Запад? Можете представить себя тренером, скажем, сборных Германии или Франции?
— Не могу. Хотя вариантов было предостаточно. Однако клубные боссы на Западе зачастую вмешиваются в тренировочный процесс, диктуют состав. А у моих руководителей хватает ума не лезть в мою кухню. Хотя кое-кто пытался. Дрались, ругались — и расходились. Так что в этом смысле в России мне комфортнее. Понимаешь, мы уже покончили с этими перестройкой, переделкой, перестрелкой… У нас появились хозяева. Однако мы не стали западниками. На нас еще висит советская мишура. Нас называют евроазиатами — и правильно. Скажи немцу, мол, что-то делать нельзя — он поймет, послушается. Итальянцы или испанцы — они уже другие, могут и посвоевольничать. Пойдем дальше: поляки — хитрее, чехи — мудрее. А вот мы… Наш человек, когда ему говорят “нельзя”, упирается рогом и делает по-своему. Мы другие, и женщины наши другие. Они столько терпят! Честь им и хвала. Самому иногда непонятно, как можно выносить мои выходки.

— А каково ваше отношение к паломничеству зарубежных тренеров в Россию, уже и в Беларусь? Они ведь тоже натыкаются на чуждый им менталитет, на тех, кто упирается рогом…
— У меня это отрыжку вызывает! Прогнулись перед Западом, стали на колени. Футбол, волейбол, баскетбол — повсюду иностранцев поставили. А своих с их нищенскими порой зарплатами — на улицу. Опомнитесь, ребята, пока не поздно! Я раньше в Новогорске тренировал сборную по соседству с Карполем. Ему, как тренеру “козырному”, лучшая часть зала была отведена. Да, он жесткий. Да, неуютный. Но дающий результат! Взяли на его место итальянца. Все запели: ой, как хорошо вы с ними справляетесь! И было это “хорошо”, пока не просрали Олимпиаду. И тогда начались привычные кривотолки. Тот, с кем вчера пил на брудершафт, с утра спрашивает: “А ты кто такой? Друг? Ну, тогда и разойдемся как друзья!” Допустишь панибратские отношения, потеряешь дистанцию — затопчут вмиг. Вот тебе и наш менталитет. Мы дарим иностранцам лимонарии. А они соберут в этих теплицах лимоны — и назад, в уютную Европу или Америку. Вот и вы поймите: ни один чужеземец не будет биться за Беларусь. А вот тот, кто картоху с салом наворачивает, за Минск или Гомель жизнь отдаст! Он в Стайках родился, в Стайках и помрет! Одного вот не пойму: как у Хиддинка получилось…

— В Беларуси, кстати, обе гандбольные сборные доверены своим тренерам…
— Белорусам по-хорошему завидую. У вас гандбол дождался государственной поддержки. Наберитесь терпения на несколько лет. И тогда увидите истинный результат своей работы. Сегодня вы превосходите российский гандбол в темпах развития. Играла у меня в “Звезде” Валя Григорьева — толковая девчонка, не хотел ее терять. Однако на родине ей предложили больше, дали стипендию. А наш Союз гандболистов был и остается нищим. Мы все киваем на Запад: там, мол, сплошь рыночная экономика. Да неправда это! У нас этого рынка больше, чем в Европе. В странах ЕС — мощные программы государственных субсидий и поддержки. А наш “рынок” какой? За беду на Саяно-Шушенской ГЭС кто платит? “Росэнерго”, которое имело доход от этой станции? Нет! Государство. Снимет последнее и будет расплачиваться. Что-то здесь в корне неверно. Или вот в гандболе вводим 35-секундный лимит на атаку. Я говорю: ребята, давайте попробуем сначала 45 секунд, как когда-то в чемпионате СССР. Нет, отвечают, Европа вводит 30 секунд. А Европа ляпнула, что введет, однако никогда этого не сделает. Ведь тогда там придется носиться по площадке как заведенным. А команды у них возрастные, молодых и выносливых игроков мало. Они в другой гандбол играют — более разумный, интеллигентный. А мы — в скоростно-силовой. Они же не враги сами себе! Меня уверяют: мы продавим этот вопрос. Кем продавите? В ИГФ от нас один Лавров заседает. Да и тот пока в свадебных генералах. А белорусов там вообще нет. Есть пара украинцев. Но те с нами только здороваются. Так что мы в гордом одиночестве будем заниматься беготней. А европейцы? Они продолжат играть в свой тихий гандбол…

— Евгений Трефилов — знаток женской психологии?
— Нет. Ее познать невозможно. Скажу одно: женщина готова на жертвы, какие не под силу мужчине. Если она к кому-то прикипела, прилепил ты ее к себе, она сделает для тебя все. Она верит порой слепо. Она любит душой, эмоциями. Мужчины другие. Мне иногда советуют: накажи их, заслужили. Если накажу — буду страдать больше, чем наказанные. Они назавтра по группкам разбредутся, будут мне кости перемывать, звать идиотом. А я останусь один. Бывает, пропетрушу их хорошенько и так переживаю, что даже извиниться хочу.

— Только хотите? Или извиняетесь?
— Даю послабления, как-то компенсирую свою жесткость. Если начну еще и прощения просить, то буду кланяться, как китаец, целыми днями.

— Тренер, по-вашему, должен дистанцироваться от частной жизни учениц?
— Раньше вмешивался в приватные вопросы, пытался помочь. Теперь — нет. Бывает, больше узнаешь о личной жизни человека — крыша едет. Логики — ноль! Случалось, и нередко, работал с кем-то долгие годы, а его внутренний мир оказывался для тебя тайной за семью печатями. После неожиданных открытий со многими приходилось расставаться. Меня упрекают, что не даю спортсменкам свободы, прессую. Необходимо понять главное: я хочу, чтобы они быстрее выросли, стали на ноги. Гандбол — это не женский вид… Эй, ты чего одна здесь ходишь? (Обращается к проходящей мимо задумчивой подопечной.) Вот видишь, это наша молодая начинающая гандболистка. Сто процентов, что ничего из нее не получится. С ее сахарным характером. Или же промучаюсь с ней лет десять, чтобы хоть что-то выжать! Гандболист — это десантник. Упал, отжался, прыгнул в кузов, разбил нос, вытер кровь, помчался дальше! Если этого нет — на площадке ты не заметен, тень. А мне живчики нужны, мухи, которые везде поспеют.

— Вы крайне эмоциональны. Или еще и конфликтны?
— Ссор стараюсь избегать. Но порой, чего скрывать, могу такого наворотить… Еще получается собраться на одну игру, успокоиться. Но когда идет подготовка к Олимпиаде или чемпионату мира, мне же нужно их держать. Понимаешь, держать недели напролет! И там всякое может случиться…

— Принимаете мнения со стороны? Или проповедуете чисто авторитарный стиль работы?
— В моих командах игроки имеют право голоса. Но лишь те, кто действительно чего-то добился. И лишь в приватной беседе. А на поле битвы место только одному генералу. Хотя мудрость, умение выслушивать других приходят с возрастом. Вот в молодости самоуверенно размышлял: сейчас с помощью этой палки переверну весь земной шар! А палка ломалась, и шарик ни на миллиметр не сдвигался… Уже давно не бьюсь головой в двери. Есть иные методы их открывать.

— Что выводит вас из себя быстрее всего?
— Безделье. Не важно чье: игрока или тренера. Не могу смотреть на коллег, которые всю тренировку раздают команды, сидя на стуле. Представь: бегу я по Звенигороду, дыхание сбилось, падаю от измождения. И вижу, как он со своего стула покрикивает: давай быстрее! И думаю: ну, козел, встань же да покажи, как нужно! Не знаю, может, и стану когда-нибудь таким сидячим тренером. Однако пока есть силы — буду бегать вместе с ними, разбирать каждый эпизод, показывать и… орать. Идеал профессионала для меня Виктор Санеев. Знаете, как он ответил на вопрос, что означает для него Новый год? Что 1 января в восемь утра выходить на тренировку.

— Я так понимаю, тем же идеалам вынуждены следовать и ваши подопечные. Они тоже выходят на паркет 1 января — на ватных ногах и заспанные?
— Всяко бывало. Однажды на шестом часу Нового года вылетели в Македонию. Но накануне я сам накрыл всей команде стол. Очень душевно посидели, вместе с мужьями.

— Ну вот, и в вас есть задатки западного тренера. Здесь в порядке вещей осушить после игры в его компании пару-тройку бокалов пива.
— Нет во мне таких задатков. Русский я тренер. Ну, славянский, если хочешь! И такой же человек, как мои игроки. Понимаю, что одними запретами ничего не добьешься. Ведь на себе все испытал. В том числе и политику тотальных “нет” и “нельзя”. Ну не отпустишь ты ее вечером — убежит из номера ночью! Знаю, кто убегал, куда и с кем. Есть источники. Однако иногда лучше оставаться в неведении. Мне говорят: не разрешай им разговаривать с другими тренерами. И что это даст? Не поговорит у парадного входа — встретятся у пожарного или за гаражами. Важно, сколько в человеке самодисциплины. Нет ее — никто и ничто не поможет. Сколько талантливейших игроков мы потеряли! Из-за отсутствия этого стержня, самоконтроля. Взять Андрюху Лаврова. Хорошо, что его Евтушенко с Мироновичем на Олимпиаду в Сеул вытащили. А до того в биографии парня одни “приводы” были!

— Вас когда-нибудь пробовали сдвинуть с престола посредством заговора, закулисных игр?
— Конечно. В 2003-м “Ладу” покинули сразу десять игроков. А за день до этого уверяли, что все остаются…

— Игроки, попадающие на легионерские хлеба, приезжают в российскую сборную с изменившейся психологией?
— Многие и там продолжают жить по-советски: все равно накормят, не выкинут, будут нянчиться. Но вот вызвал как-то Свету Богданову из Испании. Ей тогда уже под сорок было. Гляжу — приходит за полчаса до тренировки, разминается. У меня — глаза на лоб. Вот это профессионализм! Но больше красавиц по фуршетам вылавливаю. Потому что сидеть там будут до упора — нет чувства меры. Это швед Олссон в 42 года отыгрывал без замен в испанской лиге. Какой же образ жизни нужно было вести! А много ли наших до таких лет дотягивают? Живут в расчете на авось…

— Какие чувства пробуждают в вас женские слезы?
— О, и ты спросил… Однажды такой вопрос мне уже задавали. Ответил хохмой. Мол, расшнуровываю кроссовки и предлагаю плаксе носок в качестве носового платка. Та с перепугу и умолкает. А газетчики это буквально восприняли, в заголовок вынесли. Вы что, ребята, совсем плохие?! А предыстория такая. Звонит мне редактор той газеты: Женя, у меня полоса свободная, нужно неординарное интервью. Пожалуйста! Пришли два хлопчика, раздавил с ними две бутылки шампанского. Пока я ждал мебель из магазина, записали три кассеты. А потом появляется эта неординарщина. Все ахнули! Миллионы то интервью читали, из разных стран звонили: ну ты даешь! В беседах с журналистами я откровенен. Но в их компетенции — сгладить углы, что-то подретушировать. А не выискивать в каждом слове скандалы и сенсации. В Тольятти раз интервью дал после тренировки — мокрый, взвинченный. А журналист передал его в газету слово в слово! Наутро подходит ко мне сам директор ВАЗа: ну, впервые у меня тренер “по фене” изъясняется. То напишут, что я бензином торговал, что шмотки на рынок таскал, что бандюган. Да, торговал. Да, стоял на рынке — как девяносто процентов россиян, чтобы с голоду не подохнуть. В криминальном мире знакомых тоже хватало. Но туда не пошел и не пойду. А женские слезы… Пронимают, еще как. Они так порой ревут, что самому завыть хочется.

— Контакт с родителями гандболисток поддерживаете? Как они реагируют на вашу повышенную эмоциональность по отношению к чадам?
— С родителями, как правило, друг друга понимаем. Конфликты возникают с отдельными мужьями. С теми, кто исполняет в семье роль быка-осеменителя. Сядут этим женщинам на хрупкие шеи и ноги свесят. Те им машины дорогие покупают, стирают, готовят. А муженьки на трибуне рассядутся и наблюдают, как бабы пашут. Ты же мужик, добытчик! Иди работай! Это на Западе матриархат. А у нас патриархат никто не отменял.

— Где-то прочитал, что вся ваша “Звезда”, как в былые советские времена, живет на базе. Это в двадцать первом-то веке…
— Звенигород — это городишко. Расположен, правда, у Рублевского шоссе — квартиру просто не снять! Да, психологически им на базе было несладко. Однако могли всецело концентрироваться на работе, а не на домашнем хозяйстве, которое засасывает. Вот теперь мы с базы съехали, они сами готовят, стирают, убирают. Тяжело! А времени на личную жизнь у них и тогда хватало. В отдельные дни разрешалось на базе не ночевать, в Москву уезжали. Кому-то мало, хочется свободы ежедневно? Ну, тогда ищи другую команду. Мне на тренировках квашня не нужна. Кроме того, несу ответственность. Многие девчонки попадают ко мне несовершеннолетними — в этом случае я просто обязан знать, чем они живут.

— В чем фундаментальные отличия старого поколения игроков от послесоветского?
— Того, что было раньше, уже нет. Пропало! Прежде готовы были умереть на площадке. За флаг, за родину. Шли на жертвы. А сейчас… Произошла переоценка ценностей. Человек старается максимально комфортно прожить недолгое время, дарованное свыше. Больше внимания уделяет семье. А вот взять моих родителей. Что они видели в жизни? Две пятилетки и семилетку. Родина их использовала и отправила на тот свет. Отец прожил 63 года, мать — чуть больше. Женщины, они по природе своей более живучие.

— Сколько в российском женском гандболе профессиональных команд в полном смысле этого слова?
— Три-четыре, не больше. И они не играют — корячатся. И мы корячимся, формируя сборную. После очередного успеха все хлопают в ладоши и кричат ура. Однако мы медленно, но верно близимся к катастрофе. Нет молодых игроков — хоть тресни! Прекрасный тренер Максимов. Спрашивают, почему к нему не идет молодежь. Вот Горбок ваш засобирался, да передумал и уехал в Германию. Потому что там спокойнее, интереснее, нагрузочки ниже. А у Максимова нужно пахать до седьмого пота. За те же деньги. Раньше плакались: не играем, потому что мало платят. Спрашиваю: сколько хочешь? На, получи! Но денежки, будь добр, отработай. У меня с людьми, не дающими результат, разговор короткий: вещи собрал — и на выход! Детские тренеры тоже жалуются, что мало зарабатывают. Зарплата детского тренера первой категории в Москве — почти 60 тысяч рублей. Это мало? Тогда иди в школу, подрабатывай. Нет, говорят. Сейчас дети такие, что еще до дверей сожрут, только тапочки останутся.

— Ваша дочь в гандбол случаем не играла?
— Уже закончила. Повздорила с кем-то, плюнула и ушла. Сам понимаешь, отношение к детям тренера сборной особое. Особо требовательное, если точнее. Когда на работе моей супруги расписывают премиальные, обязательно кто-то встрянет: Трефиловой деньги не нужны, у нее муж хорошо зарабатывает. Снова он, наш “совок”. Из сына, кстати, хороший гандболист мог вырасти. Он в свое время и за “молодежку” играл, и призы на турнирах престижных получал. И даже когда ему врачи вместе с физраствором гепатит “Б” в организм занесли, не сдался. Однако по разным причинам из спорта пришлось уйти. Я об этом искренне сожалею.

— В семье вы такой же суровый?
— Я дома редко бываю. Но даже за это время успеваю всех достать. Хотя сейчас, кроме жены, допекать уже некому. Дети взрослые, живут в своем мире. Дочка недавно замуж вышла. За три дня до свадьбы спросил у нее, какую фамилию унаследует от мужа. Отвечает: Барановская. А у меня игрок Барановская, каждый день с ней мучения! Засмеялся: эту фамилию слышать не хочу, бери другую!

— Жена ваша не из мира спорта?
— Скромный советский экономист. Вообще честь и хвала этой женщине. Тридцать лет меня терпит. Для этого такой талант нужен! По гороскопу я Дева, родившаяся в год Козы. Непостоянен, переменчив, скачу с кочки на кочку…

— Белорусская баскетбольная сборная в полном составе фотографируется для эротического календаря. Вы будете противиться, если к ню-искусству решат приобщить и ваших подопечных?
— Еще как! Не собираюсь оспаривать красоту и изящество женского тела. Но любой человек должен держаться в рамках приличий. То интимное, что происходит между двумя людьми, не должно идти в тираж. От современных интернет-форумов волосы дыбом! Или модные глянцевые журналы: идиоты на всю страну плачутся, какая у них несчастная любовь. Да вы еще на площадь выйдите и всем про это расскажите! Сделай что-нибудь, измени жизнь, а не языком трепи! Не скрою: мы, советские спортсмены, захаживали на Западе в те самые подвальчики. Ну раз посмотрели, два — и надоедало. Дайте разнообразие, сюжет! Или вот геи требуют разрешить им демонстрацию в центре Москвы. Если в парке Горького в День десантника — я за.

— Этот гандбол часто становится вам поперек горла?
— А ты как думаешь? Когда-то мог стать заслуженным кубанским комбайнером. Может, даже героем соцтруда. Помнишь, как в той сказке, где было у отца три сына? Мой старший брат занимает высокий пост в МЧС. Сестра работала замдиректора на большом предприятии, сейчас живет в Германии. А я вместо института пошел в гандбол. И там остался. Никуда от него уже не деться — вынесут из зала вперед ногами.