ЧЕЛОВЕК НА СВОЕМ МЕСТЕ. Новая ипостась Руслана Салея

— Прежде всего позволь от всего коллектива “Прессбола” поздравить с главным событием в жизни — рождением дочери и пожелать ей расти здоровой и радовать папу и маму. Каково пребывать в роли отца?

— Спасибо большое за теплые слова. Что касается твоего вопроса, то даже не знаю, что и ответить. В двух фразах этого точно не объяснишь…

— Можно и не в двух.

— Я присутствовал при родах, и мое состояние, когда появилась на свет Алексис, никакими словами передать невозможно. Видеть, как рождается человек, которому именно ты подарил жизнь, — это, наверное, и есть настоящее счастье. Вместе с тем пока не прочувствовал и, видимо, даже полностью не осознал, что у меня появилась наследница — ведь с момента рождения дочери прошло всего полтора месяца. Хотя ответственности за семью стало, бесспорно, больше… Забот, разумеется, тоже прибавилось. Но эти хлопоты окрашены сплошь в светлые радостные тона, доставляющие нам с Беттэнн массу позитивных эмоций. Читатели “Прессбола”, которые не так давно стали мамами и папами, наверняка поймут, какие чувства мной овладевают.

— Утверждают, есть две категории отцов: одни двумя руками за то, чтобы присутствовать при родах, другие — столь же категорически против, ссылаясь на жуткий стресс…

— Естественно, это потрясение. И немалое. Но со знаком плюс. Оно вызывает бурю положительных эмоций, которые переполняют и захлестывают тебя — кровь буквально кипит от переизбытка хорошего, назовем так, адреналина. Рассказывают, правда, что многие мужчины, присутствуя на родах, не выдерживают, даже падают в обморок при виде крови или вследствие переживаний…

Так что говорю еще раз: это действительно огромный стресс. Как для тебя, так, в первую очередь, и для супруги, поскольку основную работу — и моральную, и физическую — выполняет она.

Веришь, нет, однако через пару часов после рождения Алексис, когда эмоции уже улеглись, почувствовал огромную усталость — был словно выжатый грейпфрут: сил хватило лишь набрать минский номер телефона родителей и лишенным всяких интонаций голосом сообщить, что безмерно счастлив, а они стали бабушкой и дедушкой. Поэтому остается только догадываться, насколько сложно было Беттэнн: ведь я не преодолел и десятой части той дороги, что пришлось пройти ей.

— Решение о твоем присутствии при родах принимали совместно с Бетти?

— В принципе да. Я нисколько не колебался, но выбор оставил за ней, сказав: “Хотел бы при рождении нашего первенца быть рядом, если ты, конечно, не против. Для меня это очень важно”. Она не возражала, напротив, приняла предложение с благодарностью. Потом, правда, призналась, что немножко стеснялась…

— Вы, кстати, уже официально оформили свои отношения с Беттэнн?

— Еще нет.

— Неужели в Штатах процедура регистрации брака настолько долгая и бюрократическая?

— Отнюдь. При желании все можно сделать в течение трех-четырех часов. А если поехать в Лас-Вегас — вообще за час. Но разве это главное?

— Кто занимался обустройством комнаты Алексис, пока вы находились в роддоме?

— Едва Беттэнн за четыре месяца до родов узнала пол будущего ребенка, она тут же начала оформлять комнату дочки. Стены дизайнеры разрисовали довольно давно, а всю заказанную мебель мы получили за несколько дней до 27 июня. То есть все было полностью готово еще накануне отъезда в клинику. В Америке нет распространенных у нас глупых суеверий, согласно которым до появления ребенка на свет нельзя ничего для него покупать. Мало того, устраиваются специальные вечеринки, на них приглашаются родственники, друзья, которые, заранее зная, кто будет — мальчик или девочка, преподносят самые разнообразные подарки.

Короче, у Алексис еще до рождения было все, что нужно и пока не нужно. На мой взгляд, половина вещей понадобится дочке не раньше, чем через два-три года.

— Почему малышку назвали на греческий манер?

— Все просто: имя Алексис нам с Беттэнн пришлось по душе. Руководствовались только этим критерием: нравится либо не нравится.

— Как Бетти отреагировала на то, что ты уехал в Минск?

— Адекватно. Она прекрасно понимает: накануне длинного сезона мне необходимо побывать в Беларуси, повидать родителей, родственников, друзей. Тем паче моя невеста в курсе, что дома я не веду праздный образ жизни, а, усиленно тренируясь, готовлюсь к регулярному чемпионату.

Вместе с тем сам отлично осознаю, что сейчас, пускай и всего на месяц, оставил ее с маленьким ребенком. Однако, во-первых, мы наняли няню, взявшую на себя значительный груз домашних забот, а во-вторых, если возникнет необходимость, то Беттэнн знает, к кому обратиться за помощью.

— Тем более твоя потенциальная теща рядом…

— Ну, не совсем рядом — два часа езды. Но суть в другом: Бэттэнн не возражала против моей поездки в Минск. И я очень благодарен ей, что в этом плане она понимает и поддерживает меня.

— Руслан, я неспроста задал предыдущий вопрос. После твоего отказа приехать на чемпионат мира на некоторых белорусских Интернет-форумах, в том числе и прессболовском, развернулась целая дискуссия по этому поводу. Одни обвиняли тебя в отсутствии патриотизма и чуть ли не в измене родине; другие, наоборот, поддерживали, мол, ты поступил, как подобает настоящему мужчине; третьи считали, что право выбора всегда остается за конкретным человеком, невзирая на персоналии…

— Честно говоря, не понимаю, почему мое решение остаться рядом с любимым человеком накануне важнейшего для нас события в жизни вызвало у кого-то негативную реакцию. Разве я когда-нибудь отказывался играть за сборную без действительно уважительной причины? С другой стороны, сколько людей — столько мнений, все равно останутся недовольные. И если кто-то полагает, что, пропустив чемпионат мира, я предал тем самым родину… В конце концов, думать именно так, а не иначе — это его право свободного и разумного, надеюсь, человека. Впрочем, никого переубеждать не собираюсь, а решение находиться все время рядом с матерью моего ребенка в последние месяцы ее беременности было взвешенным и, считаю, абсолютно верным. Как для меня, так и для моей семьи.

— Также бытовало мнение, что если бы со сборной по-прежнему работал Михаил Захаров, а не сменивший его Глен Хэнлон, ты обязательно прилетел бы в Австрию.

— Ерунда, личность тренер здесь ни при чем. Тем более все ребята очень хорошо отзывались о новом наставнике национальной команды. Кстати, вскоре после рижской олимпийской квалификации, когда Захаров, несмотря на заявление об отставке, де-факто оставался главным тренером сборной, я его предупреждал, что, вероятнее всего, не поеду на чемпионат мира. То есть Михал Михалыч был в курсе событий, с Гленом же на эту тему поговорить не довелось. Я вообще до сих пор лично не знаком с Хэнлоном, мы общались только по телефону.

— Здорово, конечно, что сборная Беларуси сохранила место в элите мирового хоккея, однако главный матч сезона и даже четырехлетия она проиграла… Как наша команда в поединке с латышами умудрилась пропустить три шайбы менее чем за две с половиной минуты и пролететь мимо Олимпиады?

— Поражение 13 февраля — поистине главное разочарование минувшего сезона. Я по сей день ломаю голову, как мы могли уступить в выигранном, по сути, матче, и не нахожу логического объяснения. Это можно назвать как угодно: роком, невероятным стечением обстоятельств. В моей карьере не было таких встреч, чтобы команда, для которой все складывалось в ее пользу и которая полностью переигрывала соперника, вдруг оказывалась побежденной… В том поединке все перевернулось с ног на голову за какие-то неполные три минуты. Если бы кто-то мне сказал, что подобный вариант развития событий реален, — никогда не поверил бы! Однако, как показывает практика, в жизни и тем более в спорте нет ничего невозможного… И финал футбольной Лиги чемпионов это подтвердил. Скажи честно, ты верил, что “Ливерпуль”, проигрывая после первого тайма “Милану” — 0:3, тем не менее победит?

— Надеялся, поскольку болел за мерсисайдцев.

— Однако ты не станешь возражать, что в первом тайме итальянцы доминировали на поле. У них получалось все, у англичан — ничего. После антракта картина целиком поменялась: “Ливерпуль” буквально разорвал оборону “Милана” и сравнял счет. И ладно, если бы проводился матч на первенство бани, так ведь нет — финал Лиги чемпионов… Впрочем, это — спорт, в нем всякое случается, он порой бывает нелогичен, посему, наверное, так и притягателен для миллионов людей.

Игроков “Милана” нельзя назвать непрофессионалами, хотя не исключаю, что они слегка расслабились, поведя с разницей в три мяча. Но итальянскому суперклубу и раньше не раз и не два случалось выигрывать 3:0 после первого тайма, после чего он без проблем доводил дело до победы. Просто для “Милана” в поединке с “Ливерпулем” так сложились обстоятельства плюс в концовке матча Андрею Шевченко жутко не повезло, когда Ежи Дудек дважды в течение нескольких мгновений парировал его удары. Итальянцам, уверен, было суждено проиграть англичанам…

Поражение “Милана” — да и наш проигрыш латышам — лишний раз убеждает меня в том, что существует некая высшая сила, которая руководит всеми нами в большей или меньшей степени. Во всяком случае, иного объяснения, повторюсь, не нахожу.

— Если не брать в расчет рижское разочарование, как оцениваешь прошедший сезон в целом?

— Нормально. Назвать удачным на все сто его, пожалуй, нельзя — казанский “Ак Барс” не выполнил поставленную задачу стать чемпионом. С другой стороны, могло быть и хуже — если бы из-за локаута остался вне хоккея. Опять же, поиграв в России, увидел отношение местных клубов к делу и почерпнул немало полезного. Приобрел также колоссальный опыт, а в плане информации, полученной о российском хоккее, сезон, считаю, удался на все сто. “Совок” по-прежнему остался “совком”, особенно в отношении к хоккеистам. Российской суперлиге до НХЛ как до луны. Вместе с тем хочу выразить благодарность руководству и тренерскому штабу “Ак Барса” за оказанное доверие и полное выполнение условий нашей совместной работы. Очень жаль, что не смогли подарить Казани в год ее тысячелетия золото чемпионата страны…

— Да, а почему “Ак Барс” выглядел в минувшем сезоне довольно бледно?

— Руководство казанского клуба собрало у себя звезд мирового хоккея, однако единым коллективом мы не стали. Вершин достигают команды, а не индивидуально сильные исполнители, волею случая и локаута объединенные на время в группу.

— Локаут в сильнейшей хоккейной лиге планеты завершен, но, как кажется, игроки вряд ли могут быть довольны условиями нового коллективного договора. Ведь победа осталась за комиссионером Гари Беттмэном и владельцами клубов, а глава профсоюзов Боб Гуденау, по большому счету, сдал хоккеистов как стеклотару…

— Я не считаю, что Гуденау кого-то, как ты выразился, сдал, ибо не он являлся инициатором соглашения в том виде, в каком оно было подписано. А так как определенные люди не позволили ему сделать то, что он хотел, Боб и покинул пост руководителя НХЛПА. Однако сейчас критиковать пункты договора не имеет смысла — он уже вступил в силу. Да и негативное паблисити НХЛ сейчас не нужно.

— Ты как голосовал?

— Против, поскольку мы уступили практически по всем позициям. Единственное, я очень надеюсь, что сменщик Гуденау Тед Сэскин, работавший в связке с Бобом пятнадцать лет, сделает все возможное, чтобы через несколько лет мы вернулись на тот уровень, который был до локаута.

— Но я слышал, что новый договор поддержало четыре пятых НХЛовцев…

— По-моему, “за” высказались 79 процентов от числа проголосовавших. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

— За время локаута в “Анахайме” сменились не только генеральный менеджер, главный тренер, но и владелец: у компании “Уолт Дисней” клуб купила супружеская пара Анри и Сьюзен Самуэли. С новыми хозяевами “Майти Дакс” уже встречался?

— Пока не довелось. Команда собирается в полном составе в сентябре, тогда и познакомимся. Причем не только с четой Самуэли, но и с новым генеральным менеджером Брайаном Бурком, коучем Рэнди Карлайлом, тренировавшим в прошлом году “Манитобу” — фарм-клуб “Ванкувер Кэнакс”.

— Вообще-то удивительно, что с Майком Бэбкоком, который дошел в 2003 году с “могучими утками” до финала Кубка Стэнли, Бурк решил расстаться… А каков Карлайл как человек?

— Не знаю, никогда с ним не сталкивался. Очень надеюсь, что мы поладим.

— Летом 2004-го ты подписал с “Анахаймом” контракт сроком на один год. Из-за локаута он автоматически пролонгируется на нынешний сезон?

— Нет, срок действия его истек. Сейчас мне необходимо заключать новое соглашение. Над его пунктами работает мой агент Марк Гандлер. Разумеется, прежних условий добиться не удастся — сумма контракта будет меньше как минимум на 24 процента.

— Получается, практически на четверть… Ты и раньше всегда говорил, что не отказался бы играть в “Анахайме” вплоть до завершения спортивной карьеры, а после рождения Алексис…

— …и подавно. Другое дело, захотят ли новые боссы “Майти Дакс”, чтобы я и впредь защищал цвета их клуба.

— 2 ноября тебе стукнет 31…

— Понял, о чем ты хочешь спросить. Нет, я не попадаю под статус неограниченно свободного агента. Ими стали лишь те хоккеисты, которым 31 год исполнился до 30 июня 2005-го.

— Когда решится вопрос о твоем трудоустройстве?

— В третьей декаде августа. Как только что-то прояснится, незамедлительно дам тебе знать.

— Кстати, как думаешь, “Анахайм” сохранит костяк команды?

— Трудно сказать. В клубе другой менеджер, новый тренер. У них наверняка имеется собственная точка зрения как на предмет комплектования команды, так и стиля игры. Посему что-то обсуждать сейчас преждевременно.

— Согласно новому коллективному договору, каждый год возрастная планка неограниченно свободного агента будет понижаться и с сезона-2008/09 таковыми станут считать хоккеистов, которым исполнилось 27 лет. Для игроков это плюс или минус?

— В принципе плюс. Хотя при наличии потолка зарплат понижение возрастного ценза для получения статуса неограниченно свободного агента не дает столь выраженного положительного эффекта, как если бы “salary cap” не существовал вообще. Став неограниченно свободным агентом, ты вправе провести, скажем так, исследования всех тридцати клубов лиги, дабы выяснить, кто наиболее заинтересован в твоих услугах. Однако не исключен вариант, когда из-за пресловутого потолка зарплат команда физически не сможет предложить тебе те деньги, которых заслуживаешь. И которые, отсутствуй “salary cap”, клуб был готов заплатить. Я доступно объяснил?

— Вполне… Но теперь мне тем более не понятно, почему столько НХЛовцев проголосовали за договор с такими кабальными условиями?

— На мой взгляд, здесь возможно единственное объяснение: игроки изголодались по хоккею.

— Чего ты ждешь от предстоящего чемпионата?

— Собственного профессионального роста. Надеюсь, хоккей откроет мне новые секреты и уровень моего мастерства как игрока повысится. Рассчитываю, что команда, цвета которой буду защищать, добьется в нынешнем сезоне максимально возможного успеха.

— Мне тоже хочется, чтобы твой “Анахайм” превзошел достижение двухлетней давности.

— Было бы замечательно. Но для начала необходимо пробиться в плей-офф, а уж затем ставить и решать более серьезные задачи.

…Нет, Салей все-таки изменился. Даже внешне. По-моему, он слегка прибавил в мощи и мышечной массе. Впрочем, лучший защитник силового плана НХЛ среди всех игроков “постсоветского десанта”, наверное, и обязан выглядеть соответственно — неприступным, как скала. Ну а внутренне — сам бог велел, ведь теперь Руслан — отец семейства. Вместе с тем Салей по-прежнему имеет собственный взгляд на вещи и не страшится его обнародовать. Он мог придумать тысячу причин, почему не приехал в сборную, однако не стал этого делать. “Семья для меня — главное”, — сказал, и как отрезал. Обвинения же Расти в непатриотизме, во-первых, не выдерживают критики. Знаю, что, получив на рижской олимпийской квалификации серьезную травму глаза в поединке со словенцами, он тем не менее собирался выйти на лед против латышей… А во-вторых, понятием “патриотизм” нередко прикрываются и козыряют те, для кого громкие и высокопарные слова о любви к родине — всего лишь еще одна возможность заработать пару-тройку вистов. И не более…