ЮБИЛЕЙ. Веха истории минской "Юности"

К слову, при определении точной даты открытия школы ее нынешнему руководству пришлось проявить изобретательность. Год, когда минский конвейер талантов принял в свое лоно первых питомцев, известен доподлинно, а вот день — увы. В итоге было принято решение считать датой создания школы 1 сентября 1975 года. В этот день, согласно сохранившимся документам, к работе приступил первый директор “Юности” Геннадий БАНДУРИН — герой этого интервью.

— Три десятка лет, очевидно, долгий срок, чтобы вспомнить события осени 75-го в деталях?

— Нет, отчего же. Все, связанное с открытием “Юности”, помню отлично. Говорите, организаторы торжеств решили взять за точку отсчета 1 сентября? Что ж, можно и так. Я действительно вступил в должность исполняющего обязанности 1-го, приказ об этом вышел 10-го, а сама церемония открытия состоялась 8 сентября. Хочется особо подчеркнуть значительную, если не решающую, роль Евгения Анкуды и в создании школы, и в строительстве всем известной арены в парке Горького. Группу хоккейных энтузиастов, в которую, кроме меня, входили уже покойный Боря Черчес, Юра Туманов, Валера Евдокимов, он вниманием не обижал. В середине 70-х Анкуда возглавлял минский городской спорткомитет, и у него над кабинетом, как сейчас помню, висел эдакий светофор. Если на нем загорался красный, значит, надежды на аудиенцию мало, желтый — придется подождать, зеленый, соответственно, — заходи. Тогда была эпоха строек. Помимо открытия “Юности” и строительства катка, среди заслуг Евгения Кирилловича — появление гребного канала, создание комплекса футбольных полей в Дроздах. Изначально он вообще планировал обустроить там полсотни отличных полян. И при каждой нашей встрече в кабинете он параллельно почти не выпускал телефонную трубку. Причем на другом конце провода были большей частью начальники трестов, СМУ, прорабы или кто-нибудь еще из строителей. Наш каток хотели возвести на одном дыхании за год. В итоге, правда, пришлось ждать до сезона 76-го.

— Получается, год беспризорничали?

— Не совсем так, но без своего льда под крышей жилось, конечно, несладко. Занимались тогда на открытой площадке Дворца спорта с искусственным льдом. Почти постоянные пыль, песок, грязь… Коньки тупились в два счета, быстро приходили в негодность. Поэтому, когда строители закончили возведение арены в парке, даже тренеры радовались, как малые дети.

Кругом еще горы строительного мусора, а мы уже размещались, собственноручно наводя порядок. Одного только битого кирпича да прочего шлака перетаскали, наверное, не одну тонну. Но никто не стонал, все понимали, что стараемся для себя. С обретением закрытого льда все круто изменилось. Перестали вариться в собственном соку, стали выезжать на турниры за пределы республики. Анкуда тогда в очередной раз сделал для “Юности” великое дело — каким-то образом сумел пробить нам место в подмосковной зоне юношеского первенства России. Можете себе представить, что это значило: соперниками стали едва ли не все известные московские школы — Воскресенск, Ярославль, Электросталь, позже Горький…

— Для считавшимися тогда хоккейными провинциалами минчан — просто сказка.

— Ну да, хотя местами и страшная. Это сейчас у директоров хоккейных школ работа больше кабинетная, а поездки главным образом в пределах города. В те же времена было иначе: чемпионат с разъездами, нужно заказать билеты на поезд, обговорить детали с массой людей. И, само собой, сопровождать команду в оба конца. А это значит: за всеми присмотри, проследи, чтобы никто, не дай бог, не потерялся. И все равно умудрялись. Однажды, помню, пришлось поволноваться. Ехали то ли в Электросталь, то ли в Воскресенск и на минском вокзале недосчитались одного пацана. Ясное дело, все в панике, но поезд-то не ждет. Сели, поехали, а потерявшегося нашли… в пункте назначения. Бог знает как, но он сумел обогнать команду и ждал нас с вещами. Так вот и делали первые шаги.

— Довольно странно, что создание школы состоялось в середине 70-х, когда минское “Торпедо” прозябало во второй лиге союзного чемпионата, а руководивший республикой Петр Машеров симпатизировал больше футболу.

— Это заблуждение, хоккей Петр Миронович тоже не обделял вниманием. И, кстати, сам любил коньки, его с дочкой частенько можно было видеть на катке стадиона “Динамо”. Да и открытие нашей арены не обошлось без его участия. Появление Виталия Стаина и хоккейного “Динамо” — тоже в немалой степени заслуга Машерова. Кстати, и Стаину нельзя не сказать отдельное спасибо: после его приезда в Минске стали появляться талантливые ребята из всех уголков Союза. Как видите, людей, которых можно назвать отцами “Юности”, достаточно. Своих же заслуг не преувеличиваю, хотя не без гордости напомню, что название школе дал именно я.

— Любопытно.

— Идея витала в воздухе. Тогда школа с таким названием была, кажется, лишь в Свердловске. Но я произнес “Юность”, не вспоминая об этом.

— Кстати, ваше директорство почему-то ограничилось одним годом.

— Даже не директорство, а пребывание в роли исполняющего обязанности. Стать полноправным и закрепиться на должности помешало упрямство, выразившееся в нежелании вступать в партию.

— Однако… В те времена большинство стремилось в ее ряды всеми правдами и неправдами, вы же сопротивлялись. Сочувствовали диссидентам?

— Просто пошел на принцип. Назначая меня исполняющим обязанности, Анкуда говорил: “Иваныч, давай-ка вступай в КПСС, и сразу утвердим тебя директором. Беспартийного, прости, не можем”. Но я, что называется, уперся рогом, не мог понять такой логики. Говорю: “Что, вступивший в партию проходимец сразу становится кристально честным, а бездарь — талантом? А беспартийный не может быть нормальным человеком и руководителем?..” В общем, стать стопроцентным директором так и не довелось, скоро перешел на тренерскую работу. И, думаю, за 25 лет, отданных мною школе, сделал для нее немало полезного.

— Говорят, как у учителей самый запоминающийся класс — первый, так и у тренеров первый набор не забудется никогда.

— Наверное. Правда, поначалу воспитанники разных возрастов были перемешаны, разделение по годам рождение произошло чуть позже. Мне довелось работать с очень интересными 69-м и 74-м годами. В первом случае это Эдик Занковец, Саша Юдин, Сережа Федоров. А вот Володю Цыплакова увело из-под носа наше же “Динамо”. Его же из родной Инты вначале перетянули в Ярославль. Отлично помню, как играли на выезде против ярославской молодежи, и Вовка нас чуть не укатал в одиночку — “Юность” вышла на лед прямо с колес. Недавно спрашивал, он даже помнит тот матч. Возвращаемся в Минск — Цыплаков уже в “Динамо”. Видно, тоже Стаин постарался. Так же и с Борщевским было — мне его, что называется, из рук в руки передал давний приятель, томский тренер. Но тут уже Сафонов подсуетился. Николай скоро перебрался в “Динамо”, потом в московский “Спартак”…

— Зато Федоров от вас не ускользнул.

— Это отдельная история, можно сказать, повезло. Отец Сереги сам играл и в хоккей, и в футбол, а в 70-80-е занимал ответственный пост в системе Госкомспорта в Апатитах. Сына он поставил на коньки чуть ли не с пеленок, в родном городе он и кувыркался до 14-летия. Когда наша команда из пацанов 69-го года рождения стала добиваться успехов на Союзе, нас начали рассматривать, как отличных спарринг-партнеров. И однажды приехала команда из Апатитов. Мой учитель и главный советчик, ныне уже покойный Александр Гришин сказал: “Гена, обрати внимание на Федорова, из парня явно выйдет толк”. Чутье его не обмануло, что в ходе игры стало очевидным и для меня. После финальной сирены завел гостя в раздевалку. Говорю ему: “Сергей, если хочешь — перебирайся в Минск. Устроим тебя в интернат, обеспечим всем необходимым, будешь тренироваться”. Он посоветовался с отцом и приехал с вещами. Да уж, парень был одержим хоккеем. Рвался на лед не только на тренировках своей группы, но и с другими возрастами, по его просьбе я договаривался об этом с тренерами. Как-то подходит и говорит “Геннадий Иванович, я не понимаю, как так можно относиться к спорту. К нам в общежитие заехали волейболисты с баскетболистами, курят, за воротник закладывают…” Он себе такого не позволял, мечтал об НХЛ.

— Это в середине-то 80-х?!

— Именно. Позже узнал, что они с отцом давно решили: нужно играть за океаном. Правда, чуть ли не до середины 90-х талантов его масштаба просто так отсюда не отпускали. Пришлось сбежать в 91-м, взяв на память майку с таким номером.

— Проведя не один год в Минске, будущая звезда НХЛ почему-то так толком и не закрепился в “Динамо”.

— Серега бы закрепился, но этому, каюсь, где-то помешал и я. Вернее, способствовал тому, чтобы Федоров уехал в ЦСКА. Просто потому, что понимал: тихоновская школа — лучшая в Союзе. В конце 80-х так и было. И малейший шанс устроить в нее своего питомца нужно использовать, другого могло и не быть. Короче говоря, обратил внимание на Сергея известного селекционера армейцев Бориса Шагаса, он же Боря-бинокль. Прозвище получил не зря — таланты чуял за версту.

— В Минске вам не пеняли за непатриотичность?

— Немного досталось, но без злобы. Принявший “Динамо” Крикунов меня уважал. Да и, думаю, в душе был со мной согласен — в ЦСКА рост Федорова пошел куда быстрее.

— Хронологически мы перескочили через один из самых громких успехов “Юности” на всесоюзной арене — победу в юношеских играх.

— Такого, конечно, забывать нельзя, шороху навели — ого-го! Время действия — март 1985-го, место — Свердловск. 16 юношеских команд разбиты на две группы, после предварительного турнира — стыковые игры уже за распределение мест. Москвичи, с которыми жеребьевка развела нас по разным группам, конечно, спижонили. Видимо, посчитали, что размажут всех одной левой — там же были собраны едва ли не все “сливки” своего возраста. Но подстраховаться лишним не посчитали: нам, например, было запрещено заявлять Федорова, нашли там какую-то зацепку. В итоге же мы с фаворитами так и не встретились: вначале они споткнулись об украинцев, а потом еще и об “Устинку”, после чего боролись лишь за 5-е место. Мы в своей группе стали победителями и в финале сошлись с украинцами, в составе которых тогда солировал Христич. Он, кстати, и забросил нам единственную шайбу в финале. Ребятки мои, вижу, приуныли. Но в перерыве я сумел их настроить на борьбу. Знал, что в конце концов звено украинских застрельщиков выдохнется еще до финальной сирены. Так и вышло: Христича довольно скоро укатали, и сумели переломить ход матча, выиграв 2:1. Восторгу не было предела.

— Выпустив яркий 69-й год, вы сконцентрировались на работе с 74-м, также давшим Беларуси целую плеяду мастеров. То есть таланты массово рождаются раз в 5 лет?

— Кто-то может посчитать и так. Особенно если учесть, что и мои с Эдвардом Милушевым воспитанники 79-го года рождения не затерялись: Кривомаз, Шевелев… Но дело не в какой-то цикличности. Не хочу обидеть коллег, но многие почему-то не работали так, как мы с Эдвардом. То есть душа в душу и с заботой о тех, кого воспитываем. В том же Салее будущего НХЛовца можно было разглядеть не сразу. Помню, в конце 80-х мы, разделив команду на две группы, поехали на турниры. Сильнейшая отправилась с Милушевым в Киев, а те, что послабее, — со мной в Ригу. Так вот Руслан оказался во втором составе. Катание, чего греха таить, долго не было его сильной стороной. Зато цепкость, жажда борьбы всегда пребывали на уровне. А еще — не по годам грамотное видение поля, удачную позицию выбирал в девяносто девяти случаях из ста. Плюс — потрясающая, сродни федоровской, работоспособность.

— По итогам проведенного нашей газетой Интернет-опроса лучшими воспитанниками “Юности” за 30 лет существования школы признаны как раз Салей и Федоров. Они — ваши любимые питомцы?

— Я, конечно, горжусь ими, но не могу не вспомнить и Сашку Юдина. Ой, противный был пацан — жуть! Что поделать — безотцовщина, что называется, трудный подросток. Мать часто до слез доводил, долго с ним бились, пока хоть чуть-чуть остепенился. По молодости, да иногда и на взрослом уровне, любил исподтишка ударить соперника черенком клюшки в зубы, со своими дрался не раз. Даже с Валерой Берестенем как-то на тренировке сцепился всерьез, при том что играл с ним в одной связке. Остановил занятие, завел обоих в раздевалку и сказал: “Так, бойцы, еще хоть раз подобное произойдет — не видать вам сборной, как собственных ушей, это в моих силах”. Оба тогда были кандидатами в юношескую сборную Союза и, надо отдать должное, оценили последствия пролета мимо нее. Наверное, после той истории Юдин и стал немного исправляться. Любил я его, конечно, не за хулиганистый характер, а за хитрость в игре, голова у пацана варила отменно. Все соперники знали про его ложные замахи, финты, но постоянно на них покупались. Не зря он в московском “Динамо” закрепился.

— Питомцы не забывают?

— Слава богу, нет. Тот же Сережа Федоров в 90-х даже приглашал в Штаты, оплачивал все расходы. Но американское посольство почему-то опустило передо мной шлагбаум. Даже не понял мотивы отказа — вроде не особист какой. Ну да ладно, в Америке побывал чуть позже в составе белорусской спортивной делегации. Жаль только, на матч НХЛ попасть так и не довелось, хотя очень хотелось.

— Многие ваши ровесники, приверженцы советской школы хоккея, относятся к этой лиге пренебрежительно. Мол, все решают деньги, из хоккея делают клоунаду.

— Не согласен. Конечно, финансы там крутятся немалые. Хозяева клубов и хоккеисты стараются делать шоу. Но дух игры при этом не утрачивается, на площадке идет настоящая борьба. Я уж не говорю о том, сколько великих игроков подарила заокеанская лига.

— А вот у нас по-прежнему таланты появляются циклично: 68-69-й, 74-й, в какой-то мере 84-85-й. Что можете пожелать коллегам, которые продолжают воспитывать звезд?

— Относиться к своей работе творчески и, что называется, с огоньком. Я, например, вплоть до 2000 года, когда отошел от дел, шел на каждую тренировку с чувством азарта. Всегда нес что-то новое, которое предстояло опробовать и внедрить. Само собой, читал книги Тарасова, чешских, шведских, финских коллег. Но при этом старался не зацикливаться на чужом опыте, привносить что-то свое. У нас же, увы, многие сегодня относятся к тренерской работе, как к канцелярской, — пришел, дал набор стандартных упражнений, ушел домой, через месяц получил зарплату — все!. Грустно…

— Не пытались делиться своими наработками?

— Идея написать собственную книгу витает давно, да все никак не возьмусь. А за советом что-то не спешат обращаться. Хотя с удовольствием помог бы, дело-то благое. Здорово, что государственная поддержка в последние годы позволила нашему хоккею сделать заметный шаг вперед, эффект заметен уже и на местах. Сейчас минские юношеские команды уже не могут себе позволить ехать в тот же Гомель с чувством превосходства, прошли те времена. Хочется верить, что наступают лучшие.

Хоккейный клуб “Юность- Минск” приглашает всех желающих посетить торжественные мероприятия, посвященные 30-летию хоккейной школы “Юность”. Начало 3 сентября в 15.00 на Крытом катке в парке имени Горького. Вход свободный.