Тропою Штанге. БЕРНДанка на стене

C.Н. По-моему, мы обречены рассуждать не столько о команде, сколько о персоне ее главного тренера. Таково веление насущного интереса публики, гадающей: ну что, уходит, остается? Это как в Москве: откуда ни глянь, увидишь Останкинскую башню. Бернд Штанге в данном случае этому сооружению чем-то сродни.

С.К. А как иначе? Ситуация необычна. С одной стороны, полностью предсказуемый и привычный для белорусской команды итог — четвертое место в группе. С другой — все дискуссии о настоящем и будущем сборной, все противоречия в оценках замкнуты именно на фигуре рулевого. Причем полярность этих оценок небывалая.

С.Н. Не соглашусь. Эти твои ощущения — производная свежести впечатлений. А вообще копья вокруг тренеров по окончании циклов ломались всегда. Разве по-другому было, когда во главе команды стояли Малофеев, Байдачный, Пунтус? У каждого хватало как готовых все простить почитателей, так и ярых гонителей. Общим во всех случаях было одно. Ни при ком из главкомов команда так и не вырвалась из образа закоренелого середняка, не прыгнула выше головы и не поразила наше воображение. В этом смысле результат, на мой взгляд, мало пригоден для оценки в категориях “хорошо — плохо”. Та же турнирная таблица даст предостаточно материала для того, чтобы подогнать решение задачи под любой ответ. Здесь и небывалый стопроцентный набор так называемых “своих” очков — бесспорный позитив. И почти тотальная неудачливость во встречах со стоящими выше — основания для сколь угодно жесткой критики. На самом же деле итог выступления совершенно нормален. Так к нему и отношусь: спокойно, без эмоций и всякого желания сечь чьи-то головы.

С.К. И все же ни один из предшественников Штанге не был столь щедр по части произведенных на нас впечатлений. Никто из них не был настолько социально деятелен и разносторонне публичен, как этот первый в истории сборной иностранец, оказавшийся на редкость интересным объектом, например, для журналистского изучения.

С.Н. Это потому, что наш немец был исключительно динамичен в развитии. Все другие тренеры, по большому счету, уходили или “уходились” из сборной примерно с тем же набором устоявшихся взглядов на тактику и методику, с какими и появлялись, ни от чего и ни от кого не отрекались, ни в чем вслух не раскаивались. Штанге в случае отставки делать это в принципе тоже не нужно. Но зато его пробы и ошибки, его шараханья, его порой непонятное упрямство или твердость в некоторых вопросах были и так большей частью на виду и на слуху. Примеры того, как диаметрально менялись взгляды Бернда, всегда под рукой. Он начал с того, что решительно отринул от сборной Кульчия, Кутузова, а заодно и Булыгу. Попробуйте сегодня представить сборную без двух первых. Да и без третьего, возможно, будь Виталий здоров. Или вот вспомним, как на первый свой матч — товарищеский против израильтян — Штанге выставил в центр полузащиты Глеба-старшего и Ромащенко, то есть опрометчиво вздумал обойтись без опорников и едва не погорел тогда уже к перерыву. Перебрасываем мостик к железной ставке на якорный тандем Кульчия и Омельянчука во всех матчах нынешней осени. Не говорю уж о нерушимости давешнего оптимального состава в сопоставлении с бурлеском экстравагантных приглашений на первом году работы. Если угодно, мне хотелось бы стать свидетелем еще одного цикла с немцем во главе только из желания досмотреть, как расстанется он с главной из своих химер — преувеличением значимости для команды Саши Глеба.

С.К. Такой бурной корректировке воззрений Штанге не стоит удивляться. Два года назад человек пришел в темный лес. В отличие от тех, кто работал до него, он знал о белорусском футболе совсем немногое. Представлял, как играет и кем может стать для сборной тот же Глеб. А вот, к примеру, Саша Кульчий был для него всего лишь игроком 1973 года рождения, выступающим где-то в российской глубинке. Стоило ли удивляться реакции Бернда на неявку Кули в ответ на первый же вызов? Но ведь никто не станет отрицать, что в процесс познания новых для него реалий Штанге включился очень активно. Первых впечатлений у него было в избытке. Под их влиянием он принимал порой импульсивные решения. Это о приглашениях некоторых молодых игроков и излишнем к ним доверии. Или о лихих пробах кандидатов на позициях левых защитника и хавбека. По мере вникания в ситуацию его экспериментаторский пыл убывал, уступал место реализму. Только разве не благодаря незамыленному взгляду тренера в круг железных кандидатов попали Стасевич и Филипенко, позднее — Верховцов, Шитов, Бордачев?

С.Н. Ну, касательно незамыленности сразу соглашусь только по двум первым. Все остальные были очень заметны в “молодежке”. И полагаю, оказались бы непременно востребованы в первой сборной, кто бы ею ни руководил. Ну разве что произошло бы это чуть позднее.

С.К. Положение Штанге осложнялось еще и необходимостью назревшего кадрового переоснащения. На пороге неизбежного схода оказалось поколение тех, кому за тридцать. Причем большей частью это были игроки защиты. Иными словами, предстояло попробовать добиться качественно нового результата параллельно с постановкой игры в самой сложной для настройки и омоложения линии — оборонительной. Такое совмещение задач вообще чудовищно сложно для команд второго европейского эшелона. Они если и способны выстрелить, то исключительно за счет рассудочной оборонной тактики, играя вторым номером. Так что в этом смысле от Штанге тоже интересно ждать продолжения в следующем цикле — с комплектованием задней линии он уже более или менее определился. Большой трудностью для тренера стало и стремительное убывание сил нашего легиона. Из украинских клубов сильных белорусских игроков вымыло почти полностью. В российской премьер-лиге нынче регулярно востребованы лишь четверо: Калачев, Кульчий, Омельянчук и Жевнов. Так что огромное счастье для Бернда, что сегодня у нас есть БАТЭ.

С.Н. Давай обозначим, что из сделанного Штанге предстает очевидными плюсами. По-моему, прежде всего это моральная составляющая бытия сборной. Не думаю, что парни лукавили, когда заявляли, что откликаются на вызовы со всегдашним оптимизмом, чувствуют себя в команде раскованно и легко. Сам получил счастливую возможность в том увериться, когда провел в командном расположении целый турецкий сбор перед весенним выездом в Казахстан. Посторонним там был лишь я, игроки вели себя естественно, без рисовки. И то, что Штанге — замечательный психолог в режиме тренировочно-бытовом, отменный регулировщик настроения и гаситель конфликтов, для меня доказано. Из смежного позитива — наша уже подзабытая убежденность в том, что сборная провела нравственно стерильный цикл. Она не дала поводов для черных подозрений, избежала выяснения отношений и дрязг вроде истории о недоброй памяти тираспольских кондиционерах. Ведь за ней, если вдуматься, скрывались коренные нестыковки в представлениях тогдашнего тренера и самых влиятельных в команде людей о сути профессионализма.

С.К. Хорошо, а как быть тогда с размолвкой Штанге и Ромащенко с последующим отказом вернуть Максима в сборную? О том ведь открыто просили ведущие игроки.

С.Н. Считаю, это говорит только в пользу Штанге. Выходит, когда необходимо, он может и поступиться популизмом, который ему не без оснований приписывают. Ромащенко, кстати, играет на позиции левого хавбека, а она весь цикл была для Бернда самой хлопотной. И все же он предпочел эти проблемы другим — духовного плана, которые могли, по его мнению, подорвать моральное благополучие коллектива. Сегодня, к слову, возвращение Ромащенко не кажется актуальным исходя даже из его игрового практикума в “Химках”.

С.К. К проявлениям популизма Штанге многие горазды отнести и начатые при нем хождения сборной в народ: множественные благотворительные акции, открытые тренировки, автограф-сессии и тому подобное. А мне кажется, здесь придраться не к чему. Можно еще и поспорить, чего в возросшей публичности сборной больше: чисто имиджевой пользы или практического расчета. Думаю, игрокам важно чувствовать поддержку не абстрактных трибун, а совершенно конкретных людей — с их повседневными бедами и надеждами, наивной восторженностью или даже надуманными претензиями. Штанге тем самым работает не на метафизический, а на математический результат.

С.Н. Ну, главная из претензий к сборной и ее штабу, звучащих сегодня, отнюдь не надумана. Задача, официально поставленная перед стартом отборочного турнира — минимум третье место в группе, — не решена. Штанге под таким обязательством подписывался. И результат дает основания пристрастно рассмотреть не только его умения на поприще педагогики и общественной деятельности, но и качества полководца, проявляемые в обстановке боевой. Здесь показательно, что ни от кого из специалистов самых разных уровней, воочию видевших тренировки немца, не довелось услышать о каких-то ноу-хау, методических открытиях и откровениях…

С.К. А собственные впечатления? Хотя бы по следам уже упомянутого турецкого сбора…

С.Н. Сразу оговорюсь, что могу судить об этом лишь с позиций вполне дремучего дилетанта. Но именно тот выезд (для большинства игроков — в канун старта сезона) представлялся мне встроенным в канву довольно высоких по весне нагрузок, с поддержанием формы за счет специально направленной режимной работы. Ничего этого не было и в помине. А были только тонизирующие занятия, непременно с мячами — для поддержания формы и эмоционального позитива. Бросилось в глаза, как под занавес таких тренировок самостоятельно и рьяно принимался за изнуряющую и интенсивную работу Виталик Кутузов — тот нагружал себя с поправкой на скорое возвращение в “Бари”, боровшийся за выход в серию “А”. Тактика? Углубленной работы над ней в стиле Сергея Боровского, который мог и за руку разводить игроков по зонам ответственности на поле, втолковывая премудрости футбольной науки, не увидел тоже. Хотя допускаю, что для этого предназначена “теория” с фишками и планшетом. Правда, таким важнейшим оружием, как исполнение “стандартов”, в аудитории точно не овладеть. А вот их отработку в полевых условиях довелось увидеть лишь раз — в течение максимум четверти часа, причем в виде рутинных навесов, без каких-либо фирменных заготовок. Кстати, все это сразу вспомнилось, едва только ты начал рассуждать, как важно команде из глубин европейского рейтинг-листа стать тактически самобытной, прежде чем думать о реальном в нем повышении…

С.К. Пожалуй, соглашусь. Лица не общим выраженьем наша сборная уж точно не запомнилась. Весь цикл не покидало ощущение, что перед выходом на поле игроки прослушивают лишь тезисы неких общих тренерских рекомендаций о построении игры. А пиком таких подозрений стали два последних матча. Против команд Казахстана в Бресте и Англии на “Уэмбли” Штанге отправил один и тот же состав. Более того, и игру он строил в обоих случаях примерно одинаково, не сделав никаких поправок на высоченный класс англичан.

С.Н. Cкажу больше. Во многом из-за тактической прямолинейности, если не сказать наивности, были проиграны и важные домашние матчи — тем же англичанам и хорватам. Здесь уж надо выбирать: либо поднимать забрало, сражаться на радость публике и погибать — либо дать себе труд подумать, как взять заведомо сильнейшего оппонента умом и хитростью. Публика, кстати, будет счастлива не меньше. Так вот, спроси у меня, как с этими качествами обстоит дело у Штанге в боевых, а не кулуарных условиях, отвечу честно: пока не понял.
Итог же прост: и игровым рисунком, и результатом сборная Штанге отличалась от команд его предшественников разве что по мелочам. И здесь уже встает логичный вопрос о святом соотношении цены и качества. Ведь за услуги Штанге платят во многие разы больше, чем его белорусским коллегам. Есть у нашей федерации материальные возможности продолжать тест с использованием иностранной рабочей силы в том же исполнении, протестовать не стану. Мне будет действительно интересно дальше разгадывать Бернда и профессионально с ним сотрудничать. Тем более знаю наверняка: хуже сегодняшнего положение не сделается. Опуститься из четвертой в пятую жеребьевочную корзину белорусам не грозит…

С.К. Для БФФ наступает своего рода момент истины. Мне, признаться, тоже не хочется радикального решения — как когда-то с Байдачным. О его отставке, помнится, многие сильно сожалели. Считали, что человеку не дали довершить интересно начатое. Между прочим, у Байдачного в его полном цикле результаты были скромнее, чем теперь у Штанге: и очков меньше, и побед всего две — над молдаванами и шотландцами. И те, и другие, к слову, стояли на ту пору в рейтинге ниже наших…

С.Н. Касательно будущего Штанге земля полнится слухами. Самыми противоречивыми. Значения им не придаю никакого. Ведь и Байдачного никто не собирался низлагать, пока не поступила директива оттуда, где могут не посоветоваться даже с Геннадием Невыгласом, тем более в его нынешнем общественном статусе. То есть ветер может измениться в любой час. И тогда исполком БФФ будет лишь утверждать “согласованное” решение. А может и вовсе не подуть. Впрочем, это совсем не мешает нам задаться вопросом: кто, если не Бернд?

С.К. Если вести речь о снижении расходов, уместно говорить только о тренерах-белорусах. Любой иностранец попросит гонорары того же порядка, что и Штанге. Здесь буду солидарен с Анатолием Капским, который публично рассуждал о кандидатурах Леонида Кучука и Игоря Криушенко. Но насколько могу судить, у обоих сейчас нет никакого резона оставлять благополучные клубные проекты, которые от Беларуси вдалеке.

С.Н. Ну, а если все же приглашать на место Штанге другого иностранца, то выбор, на мой взгляд, должен быть вполне кумулятивным. Нужен специалист, имеющий опыт турнирного скачка с командами, исходными условиями сопоставимыми с нашей.

С.К. Сразу думается об Александре Старкове. Тот уже дважды добивался от сборной Латвии футбола, уровень которого заметно выше среднего уровня тех, кто в него играл. Это точно не случайность. Кроме того, это человек вполне европейских воззрений и вместе с тем абсолютно совместимый с нашей ментальной средой.

С.Н. Можно назвать и других: Сречко Катанец, Владимир Вайсс, Олег Блохин — все славяне… Есть свободный с недавних пор Леонид Слуцкий — тот, правда, со сборными не работал, но начинающим часто везет.

С.К. Впрочем, кто бы ни выводил белорусскую сборную на следующий отбор (пусть это будет хоть Штанге), ему надо вырваться из плена возможного стереотипа: мол, команда у нас уже есть. Повторюсь, Штанге сделал немало: обновил оборону. Но ведь только ее, а не команду в целом.

С.Н. Конечно! В этом цикле не было ни одного матча, когда на поле не было бы либо Глеба-старшего и Кульчия вместе, либо кого-то одного из них. В ближайшем будущем такое более чем вероятно. Один Саша не молод, и возраст может взять свое в любой момент. Другой все чаще бывает не здоров и еще чаще — опечален потерей жизненной высоты. Отрабатывать навыки игры с другими вожаками и с другими конструкторами — самое время. И ясно, что это должна быть совсем другая команда, которую Штанге вряд ли складывал даже в уме.

С.К. Мы же на стыке старого и нового циклов должны складывать в уме и то, что предопределяет отборочные результаты нашей сборной в степени не меньшей, а то и большей, нежели стратегия, тактика и даже собственно фигура главного тренера. Имею в виду банальную жеребьевку. До нее остается четыре месяца, посев по корзинам уже примерно ясен — из чего видно, что итоги жребия могут как обнадежить, так и ввергнуть в чувство обреченности. Что если нам вновь, как теперь, достанутся два мировых гранда? Боюсь, тогда разговоры о высоком снова станут походить на обыкновенный популизм. Иными словами, новый отбор наша команда начнет уже в феврале. И этот кабинетный “матч” будет для нее необычайно важным. Если не судьбоносным.