Симпозиум. Товарищ Гуус. СимпозиУМА палата

Не беда: это единственная точечная неувязка ничуть не умалила главного — отменной организации и демократичности форума. В его финале генсек Альянса тренерских ассоциаций Европы (структуры, ведающей подобными мероприятиями в мире) Карл-Хайнц Равиоль, мощный старик с внешностью режиссера Говорухина, даже не удержался и сказал: “Вероятно, это лучший симпозиум за всю историю нашей организации”.

Жесткая любовь Хиддинка

Первым вчера взошел на сцену главный минский гость — рулевой сборной России Гуус ХИДДИНК. Да не один, а с коллегой — седовласым шотландцем Крэйгом Брауном. Британцу, управлявшему родимой сборной на ЧЕ-96 и ЧМ-98, принадлежала, впрочем, сугубо вспомогательная роль. Он был интервьюером, направлявшим полет мысли именитого голландца. А мысль летела так.

— Когда вы тренировали “Челси”, Фрэнк Лампард сделал вам комплимент, сказав, что Хиддинк принес в команду “жесткую любовь”. Как расшифровать этот термин?
— Лампард действительно такое говорил? Ну ладно. (Улыбается.) Это означает, что вы тоже хотите получить что-то взамен своей любви. В моем распоряжении в “Челси” находились игроки, которые достигли определенных успехов и имели в жизни все. Я возглавил команду всего на пять месяцев, но было бы неправильным просто доиграть сезон. Сказал футболистам, что у нас нет оснований работать спустя рукава. Времени на раскачку не оставалось — нужно было немедленно браться за дело. В первые дни в Лондоне наблюдал за тем, как вел тренировки мой помощник Рэй Уилкинс. Сразу стало видно, какие игрокам нужны упражнения, с какой самоотдачей они работают. Причем было заметно, что те или иные футболисты делают на тренировках то, чего от них ожидаешь, но этого недостаточно для выступления на самом высоком уровне. Я назвал бы это скорее не жесткой, а требовательной любовью. По-русски так звучит понятнее.

— Вы работали в клубах и сборных многих стран. Как решали проблему языкового барьера?
— С учетом одного из голландских диалектов владею пятью языками. Но главное в том, что работу можно организовать в любой стране. Я не стремился досконально знать корейский, не могу похвастать хорошим русским. Проблему языка можно решать несколькими способами. Во-первых, просто приставить к себе переводчика. Во-вторых, найти ассистента из числа местных специалистов, который смог бы напрямую, без посредников, легко и доступно передавать игрокам мои идеи и принципы работы как на поле, так и вне его. В Южной Корее у меня на первых порах имелся переводчик. Он копировал все мои жесты. Это было довольно смешно и интересно, но схема работала.
Игроков, которые не говорят на иностранных языках, всегда пытаюсь подтолкнуть к их изучению. Ведь если это профессиональные футболисты, то они много ездят по миру, много играют и говорят, много времени проводят в гостиницах. Конечно, молодые ребята всегда заняты, тем не менее стараюсь заставить их учить языки и вовлечь в процесс коммуникации.

— Помню, на чемпионате Европы в 1996 году в матче против сборной Голландии мы, шотландцы, приготовились к штрафному удару соперника. Однако игрок вашей команды поступил хитро, направив мяч под выпрыгнувшей “стенкой”. Уже тогда пришлось задуматься над тем, что вы очень детально анализируете игру оппонентов.
— Конечно, нужно снабжать свою команду необходимой информацией. Соперника следует изучать тщательно. Мы знали о “прыгающей” шотландской “стенке” и подумали: почему бы не пробить низом? Тем более что обзор вратарю закрывают его же партнеры.

— На какие еще аспекты в игре соперников вы обращаете внимание?
— Смотрим, где находятся на поле ключевые футболисты, от которых исходит инициатива. Желательно знать, в чем именно они уязвимы при действиях в обороне. Есть множество вопросов, на которые нужно найти ответы.

— Вы делаете это самостоятельно или с помощью разведчиков?
— Часто сам смотрю записи матчей. Но в смысле тактики не обращаю внимания на то, что мой полузащитник за игру пробежал одиннадцать километров, а соперник — десять. Гораздо важнее понимать, куда он бежал, что делал, в каком направлении работал.

— Какое оно, лицо вашей команды?
— Мне нравится, когда футболисты как можно быстрее отбирают мяч и играют в атаке. Команды, которые действуют красиво, считаются лучшими. Людям нравится, как играют испанцы. И их главное достоинство в том, что это очень простая и вместе с тем очень зрелищная дружина, выступать против которой всегда чрезвычайно сложно. Такой стиль игры мне импонирует больше, нежели действия на контратаках. Мне нравится, когда команда прибирает инициативу, устанавливает контроль над мячом, играет вертикально.

— В чем заключаются основные принципы вашей работы?
— Когда вы принимаете новую команду, будь то сборная или клуб, нужно за многим наблюдать. В каждой стране есть сложности. Если перед вами ставят задачу пройти квалификацию на топ-турнир, надо оценить свой уровень и потенциал в международной системе координат. Помню, как в Южной Корее, сборную которой возглавлял на ЧМ-2002, в надписях на зданиях в ряду незнакомых мне слов фигурировала цифра “16”. Как пояснили представители местной федерации, это означало, что я должен вывести их команду в число 16 лучших сборных мира. Немало удивился: как можно сделать это, когда на пяти предыдущих мировых первенствах не было одержано ни одной победы? И началась работа. До меня корейцы играли консервативно, делая ставку на защиту. Конечно, можно держать в обороне всю команду. Но это негативный, беспокойный подход. Корейцы хотели, чтобы единственный их бомбардир вывел команду в плей-офф. Такое мышление необходимо было менять. Люди, которые нанимают меня на работу в сборную или клуб, рассчитывают на то, что я смогу привнести в команду международные стандарты. Более того, нужно развивать уверенность игроков, поскольку они могут делать больше, чем им кажется. Но футболистов нужно провоцировать к этому, бросать им вызов.
Большим опытом стало проведение на правах хозяина чемпионата мира в Южной Корее в 2001 году Кубка конфедераций. Мы уступили французам 0:5, и вся страна была в панике. Но я поспешил успокоить корейцев: этот турнир нужен, дабы понять, что необходимо делать, чтобы в следующем году сыграть хорошо на чемпионате мира. И договорился с тогдашним наставником сборной Франции Роже Лемерром провести спарринг за десять дней до начала мундиаля. Весь год я работал со сборной в таком же режиме, как с клубом. Мы играли спарринги в разных странах, однако находились те, кто был против. По их мнению, под угрозой оказался престиж сборной. Пришлось согласовать вопрос с президентом федерации, который сказал делать то, что считаю необходимым. В итоге настала пора того матча с французами. После первого тайма мы вели 2:1, но все же уступили 2:3. Однако важно, что у игроков появилась уверенность в своих силах.

— Как относитесь к привлечению к судейству двух дополнительных арбитров?
— Недавно в матче чемпионата Голландии наблюдал за дополнительными ассистентами рефери, которые бегали в штрафной взад-вперед, а вратарь уступал им место. Это было похоже на кино. И наступил момент, когда судье нужно было принять решение — засчитать гол или нет. Видеоповтор по телевизору показал, что взятие ворот состоялось. Однако помощник рефери ошибочно гол не зафиксировал. Поэтому работа дополнительных ассистентов порождает дискуссии и вызывает немало нареканий.

Открытые окна Гуренко

Следом за Хиддинком перед публикой предстал наставник минского “Динамо” Сергей ГУРЕНКО. Экс-капитан сборной Беларуси совершил экскурс в историю и рассказал о методиках тренеров, под началом которых ему довелось поработать. Вспомнить было что — за рубежом он выступал в московском “Локомотиве” и испанской “Сарагосе”, а также итальянских “Роме”, “Парме” и “Пьяченце”. Гуренко показал себя человеком открытым и откровенным — таким, каким запомнился и в бытность игроком.
— Никогда не считал себя великим футболистом. Не знаю, как получилось, но провел долгую карьеру игрока. Азы футбола постигал во дворе. На улице собирались ребята разного возраста — там закалялся мой характер. Ведь как раз во дворе, где нет правил, ты должен проявлять неуступчивость. Мой первый детский тренер не выделялся гениальными способностями, но делал из нас мужчин. Свое начальное футбольное образование не могу назвать профессиональным. Тем не менее оно позволило играть в юношеской сборной СССР. В 16 лет попал во взрослую команду — гродненский “Химик”, который был силен бойцовскими качествами и характером. Тогда клубом, помимо главного тренера Вячеслава Сивакова, руководили наши “старики”. Я не служил в Вооруженных Силах, но в Гродно прошел такую школу жизни, что по сравнению с ней любая армия может показаться профилакторием. Очень благодарен своим опытным партнерам — после их закалки мне не была страшна в дальнейшем никакая конкуренция.
Толчком для развития карьеры стало выступление в сборной. Михаил Вергеенко начинал все с нуля, а это всегда сложно. Мы были неопытны, а наставник требовал от нас полной самоотдачи. И неудивительно: ничего другого противопоставить сильнейшим командам тогда не могли.
Когда на смену Вергеенко пришел Сергей Боровский, очень много стали работать тактически. Тогда и одержали ту памятную победу над голландцами, которыми в 95-м руководил как раз уважаемый Гуус. Мне пришлось играть против сильнейшего игрока Европы, если не мира, — Овермарса. И то, что удалось нейтрализовать его, — заслуга прежде всего тренера. Мы две недели готовились к матчу, отрабатывали до мелочей каждое движение и перестроение. Хорошо изучили сборную Голландии, но из десяти матчей девять этому сопернику наверняка проиграли бы.
После этого поединка я попал в московский “Локомотив” — с переездом в Россию мне очень сильно повезло. Наставник клуба Юрий Семин требовал от меня ровно то, что умею. Играл на тех позициях, на которых мог проявить лучшие качества и помочь команде. Вообще, я получал удовольствие не от гола или паса, а от отбора мяча. Такие футболисты должны быть в каждой команде. Только за счет этого я и мог приглянуться Фабио Капелло, под руководством которого позднее работал в “Роме”.
А моему переезду на Апеннины помог опять-таки памятный матч нашей сборной в Италии. Перед этим поединком мы уступили дома швейцарцам. Очень волновались накануне встречи с итальянцами, считали, сколько пропустим от них мячей. Михаил Вергеенко запер нас в Стайках. Но я на правах капитана открыл окно, и вся команда ушла с базы. А вернулась не в лучшем состоянии. Это продолжалось и в Италии. Однако после матча в Анконе я задавал себе вопрос: как можно после такого восстановления провести один из лучших матчей в истории сборной, сыграв вничью с итальянцами на их поле? Ответ на него не сможет дать даже медицина. В нашем случае все зависело от психологии. И когда Гуус Хиддинк принял сборную России, он не стал учить футболистов играть, а начал менять их менталитет, понимание игры. И высокого результата на минувшем чемпионате Европы команда добилась как раз благодаря тому, что игрокам доходчиво объяснили, что такое футбол.

Гуус хрустальный

В кулуарах симпозиума наибольшим вниманием, как и ожидалось, пользовался Хиддинк. Желающих сфотографироваться с ним на память было предостаточно, и в этом голландец не отказывал никому: ни гостям, ни тренерам нашей сборной, ни журналистам. В числе прочих подошел к знаменитому специалисту и Сергей Боровский, под руководством которого сборная Беларуси добыла ту самую победу над ведомыми Гуусом голландцами. Хиддинк давнишнего оппонента вспомнил, заулыбался и заключил в дружеские объятия. А вот интервью давать не пожелал, сказав: “Я приехал в Минск не за этим. Все вопросы — на пресс-конференции”. Однако на ней он тоже не блеснул красноречием, отделавшись общими фразами о симпозиуме и отказавшись говорить на другие темы.
После небольшой паузы, в течение которой участники форума смогли попить кофе, началась подиумная дискуссия под условным названием “Путь в Южную Африку”. В ней приняли участие Хиддинк, Бернд Штанге, Александр Старков и Йозеф Венглош. Для начала рулевой сборной Беларуси рассказал присутствующим, почему наша команда не пробилась на чемпионат мира. Объяснения прозвучали знакомые: “Нам достались очень серьезные соперники, у нас маленькая страна, Александр Глеб не смог помочь в полной мере”. Кроме того, Штанге заявил: “У каждого тренера сборной должен быть собственный почерк. Времени у нас мало, и основная задача — дать мотивацию, убедить футболистов, что мы движемся верной дорогой”. В качестве примера Бернд привел сидевшего рядом Хиддинка: “Его почерк просматривается везде, где бы Гуус ни работал”.
Сам же голландец поведал, что не считает себя тренером-демократом: “Предпочитаю директивный метод, указываю игрокам, что делать. В нашем мире демократия не работает. Понимание этого пришло с возрастом — в молодости я был более либеральным”. Также наставник россиян выразил мнение, что основной мотивацией в матчах за сборную должен быть патриотизм: “Да, мир глобализируется, но у игроков есть понимание важности выступлений за свою страну. Может, кое у кого этого ощущения нет, но таких в сборные и не вызывают”. Гуус добавил, что не является сторонником привлечения в команду психологов: “Тренер сам должен знать, что происходит в коллективе. А если уж и искать подобного специалиста, то лишь того, который досконально знает спорт и сам выступал на высшем уровне”.
А Старков, рассказывая о задачах тренера сборной, заявил: “Очень важно, чтобы в команде была “счастливая скамейка”, то есть запасные игроки радовались успехам тех, кто на поле”. Когда была затронута тема благотворительных акций, латвийский специалист поведал: “У нас в команде есть нытики. Но когда они видят инвалидов или детей-сирот, то начинают смотреть на все другими глазами”.
Послеобеденная часть программы началась с выступления голландца Раймонда Верхейена, прочитавшего лекцию на тему: “Периодизация в футболе. От футбола до фитнеса”. Специалист, помогавший Хиддинку в работе в Южной Корее и России, полтора часа рассказывал о своем видении того, как должна осуществляться физическая подготовка игроков в преддверии и в ходе сезона. Любопытно, что Верхейен очень резко реагировал на попытки присутствовавших делегатов симпозиума заснять его спич на камеру. Дважды голландец останавливался, указывал на кого-то в зале и жестко говорил: “Эй, что вы там делаете? Я запрещаю всякие видеосъемки без моего разрешения”. “Виновникам” ничего не оставалось, как с недоумением опустить головы и извиниться.

Улье сошел с трапа

Последний из зарубежных ораторов попал в конференц-зал с корабля на бал. Француз Жерар Улье прибыл в “Викторию” прямо с самолета, опоздавшего с прилетом из Парижа. Именитый тренер выступил с часовым рефератом “Компоненты успеха”. В теме он плавал аки рыба в воде. Что естественно: за плечами 62-летнего мэтра многие годы успешной работы с “ПСЖ”, “Лионом” и “Ливерпулем”, выигранные чемпионаты на родине и Кубок УЕФА в Англии. При нем многие мерсисайдские звезды блистали, а иные, как Стивен Джеррард, зажигались, чтобы долго гореть. Плюс работа со сборной Франции, другими клубами — вклад Улье в игру оценен по обе стороны Ла-Манша орденами Почетного легиона и Британской империи. В настоящее время он, как говорится, “от большого дела вдалеке”. Спросом пользуется — в разное время ему предлагали возглавить то “Манчестер Сити”, то “Ньюкасл”, то киевское “Динамо” — однако в бой не рвется, комфортно чувствуя себя в роли технического директора французской федерации.
Месье Жерар предстал дядькой с юмором. “Есть ли рецепт победы? — высокопарно задался вопросом во вступительной части. И сразу же открыл страшную тайну: — Есть! Нужно забить на один гол больше соперника”. Взяв серьезную интонацию, сказал о множестве факторов, должных совпасть для успеха. Перечисляя потом эти факторы — от собственно “работы” и “голов” до “коммуникабельности” и “гордости за команду”, — “трехцветный” гость пытался “быть кратким”, но исправно уходил в смежные сферы. Приводил примеры, прибегал к китайским поговоркам, вспоминал американский полет на Луну, рассказывал байки про Майкла Оуэна, цитировал Гегеля и президента США Джефферсона, рисовал пирамиду Маслоу, рассуждал о женщинах, автомобилях и пиве… И продолжал много шутить, не чураясь порой черного юмора, так понятного на постсоветском пространстве. И почему-то тоже по-бендеровски реагировал на фотовспышки и телекамеры: “Я не хочу, чтобы меня завтра было много в интернете…”
Когда заканчивал, пожелал множества побед вообще всем и белорусам в частности. Ему ответили аплодисментами. Последними на симпозиуме, куда отечественные и зарубежные тренеры три дня ходили как на работу.
Следующий подобный тренерский слет примет через год Варшава.