Штанге и Хэнлон — остаться в живых. К отверженным — с любовью

Хоккейного канадца принародно — в прямом эфире ОНТ — отрекомендовали публике прирожденным спринтером и наказали ждать забега до ванкуверского февраля, отказав в праве на марафонские КХЛовские ристалища.
Футбольному немцу и того тревожнее. На этой неделе пересуды о вероятности его будущего контракта с БФФ приутихли разве что благодаря всепланетному тренерскому симпозиуму, с помпой отшумевшему в бизнес-хоромах минского отеля “Виктория”.
И я там был. Жаль — в силу занятости иными делами — не настолько долго, чтобы оценивать форум в целом. Выпавший же для посещения отрезок впечатления оставил двоякие. Сам Гуус Хиддинк с заявленным в программе симпозиума выступлением “Разные культуры — разные подходы к тренерской работе” взывал забыть все другие хлопоты и превратиться на академический час в кроткого слушателя. Ведь к нашим сегодняшним футбольно-хоккейным реалиям тема выруливала прямолинейно.
Увы, это только казалось. Шоу убедило, что щепетильно к такому сольному самовыражению мэтры не готовятся. Наверное, полагаются на талант, вопросы из зала или от подиумных модераторов. Голландцу в этом качестве достался его давний шотландский приятель Крэйг Браун. И, повинуясь исконно британской заинтересованности, тот сразу и надолго импровизационно завернул разговор на опыт пятимесячного десантирования Гууса в “Челси”. Затем — на давненькое оранжевое прошлое, совсем немного места и времени оставил воспоминаниям о Корее и рассуждениям о России, а экзотичной Австралии — и вовсе ничего.
Уверяю, беседуй с Хиддинком на заявленную тему любой из футбольных журналистов “ПБ” — познавательная полезность этого интервью пролилась бы густым концентратом. Потому как наш человек под спудом отеческих наставлений редакционного интерфутбольного гуру Дмитрия Беленького выходил бы на объект вооруженным фактурой до самых блокнотных обложек. Здесь же стало отчасти обидно за тренеров-подвижников, слетевшихся в Минск со всех континентов, — как оказалось, ради подпитки жидковато разбавленным сиропчиком столь невнятного бенефиса.
Однако Гуус Всемогущий на этом отнюдь не откланялся. Так и не обнаружив в буфете ритуального для него капучино, а от банального эспрессо уклонившись, он стоически растратил кофе-паузу на неисчислимые фотосессии в обнимку с коллегами. А затем сделался видной фигурой дискуссии о непростых перипетиях пути европейских сборных в Южную Африку. Справедливости ради заметим, что российская дружина до конца этот путь еще не прошла. А уж собеседники Хиддинка Бернд Штанге и Александр Старков со своими командами с шага и вовсе сбились. И все же снова согласимся, что приватная журналистская беседа с любым из означенных ораторов вышла бы стопроцентно предметнее — примеров тому, хотя бы в октябрьском интернете, пруд пруди.
И все же ставший крылатым на симпозиуме призыв того же Старкова “читать между строк” нежданно обрел могучий смысл. По мне, так выдвигаться в “Викторию” стоило уже ради того, чтобы услышать всего несколько фраз главкома сборной Латвии, которая финишировала в шаге от ноябрьского плей-офф. Это было идеально четкое и лаконичное изложение самобытной философии сборной маленькой футбольной страны, взявшей за правило поглядывать на большие высоты.
“Ставить перед сборной Латвии задачу завоевать второе место в группе? Это было бы глупо! — чистосердечно бросил Александр Петрович куда-то в первый ряд (отчего-то показалось, в район дислокации Геннадия Невыгласа). — Что нам тогда пришлось бы делать после двух вполне вероятных стартовых поражений? Как всю оставшуюся часть цикла мотивировать игроков, не решивших задачи?”
Откровенный диссонанс тому, что в преддверии и на протяжении отборочного цикла выслушивали в родных пределах мы с вами, заставил слегка опешить. А латвийский гость продолжал, сам того не подозревая, вести подкоп под воздушные замки сидевшего поодаль белорусско-немецкого собрата. Задача латвийцев, в его понимании, — это не конкретные места, а максимальный настрой на каждую тренировку, каждое единоборство, каждый матч. Старков блестяще обыграл примененную Брауном характеристику Хиддинка. Его “жесткой любви” к игрокам “Челси” рижский гость противопоставил свою “любовь к отверженным”. И пояснил, что зачастую имеет дело с футболистами, мало приметными в клубах, порой там не играющими, обделенными вниманием. “Нам ничего не остается, как окружить этих парней заботой, даже сочувствием. Создать для них максимальные тепло и комфорт, дать им понять, что в родной стране их ценят и считают героями. У любой команды с рейтингом ниже шестидесятого в споре, скажем, с голландцами или немцами не может быть иного серьезного аргумента, кроме патриотизма…”
…По пути в редакцию вспомнилось, как на португальском EURO в 2004-м лишь трусоватость рефери помешала старковским “отверженным” и впрямь одолеть немцев. Помните, как англичанин Райли побоялся дать пенальти за явный снос в штрафной Верпаковского?
А еще всплыла в памяти и стала прозрачно понятной отставка Старкова из московского “Спартака” в 2006-м. Ему, привыкшему продвигаться к цели интеллигентными и осторожными шагами, было никак не ужиться с концепцией народной команды-гегемона, выродившейся к тому времени из романцевского романтизма в трибунную пошлость: “Мы — “Спартак”, а вы — говно!”
И о Хэнлоне вспомнилось. Надо же: ведь он тоже рыжий, как Старков. Со своей философией реальных целей и ставкой на патриотизм. И со своей неудачей там, где тему “Разные культуры — разные подходы к тренерской работе” делает абсолютно неактуальной чье-то воинственное бескультурье…