ИМЯ НА СЛУХУ. Михаил Усачев: я вернулся

— Ты пробыл на легионерских хлебах без малого семь лет. Возвращение на родину можно воспринимать как карьерный шаг назад?

— Не сказал бы. В какой-то момент твердо для себя решил, что рано или поздно надену форму брестского клуба. И разве можно считать шагом назад выступление в Лиге чемпионов, где мне удается забрасывать мячи в ворота авторитетных в гандбольном мире команд?

— А как вообще возник вариант с переездом в Брест?

— Это была моя инициатива. Сам вышел на руководство БГК. Значительную роль сыграло то, что родом я из Бреста. В межсезонье было немало предложений от европейских команд. Но вести о том, что в моем родном городе создан приличный клуб, не давали покоя. В конце концов позвонил в Брест. К счастью, на другом конце провода отказа не услышал. В коллективе меня приняли отлично. Тем более что со всеми белорусскими игроками команды был знаком по выступлениям за СКА и в юношеских соревнованиях. Да и с легионерами быстро нашли общий язык. Осталось наладить игровые связи. Потому что пока на площадке у нас многовато хаоса. Но это дело поправимое — ведь в этом составе играем всего полгода.

— Кошмарный дебютный матч в Лиге чемпионов против датского “Гудме” заставил усомниться в том, что белорусский чемпион способен достойно представить страну…

— Не могу толком объяснить причины провала в Дании. Не думаю, что проигрыш с разницей в 19 мячей реально отразил разницу в классе. Но по игре, которую мы тогда показали, результат был закономерным. Возможно, повлияло волнение. Все-таки для многих ребят это был первый поединок на таком уровне. К тому же, как стало ясно к финишу группового этапа, играли с лидером нашего квартета.

— Тогда не возникло ощущения, что БГК занимает в самом престижном клубном турнире Европы чужое место?

— Намек на несостоявшиеся квалификационные игры против “Порту”? Можно долго спорить, сумели бы мы одолеть португальцев или нет. Уверен в одном: те матчи наверняка выявили бы нашу реальную силу. А так нам просто повезло: в группу попали без отбора. Но ведь мальчиками для битья не стали! После датского прокола сказали друг другу: сыграть хуже невозможно. Успокоились, привели в порядок нервы. И уже в домашней игре против “Горенья” доказали и себе, и болельщикам, что играть в качественный гандбол умеем. Победа над словенцами стоит дорогого. Участие в основной сетке Лиги чемпионов — уже огромный позитив. А здесь сразу удалось и очками разжиться! Короче, лигочемпионский дебют в любом случае считаю удачным. Главное, набрались опыта и поверили в свои силы. Даст бог, и в новом сезоне пробьемся в групповую стадию. Думаю, выступим еще успешнее.

— Судя по всему, связать судьбу с БГК ты вознамерился всерьез и надолго?

— А почему нет? Не скрою, в финансовом плане после возвращения из Австрии я потерял. И немало. Зато приобрел в другом смысле. В Бресте сейчас есть все условия для профессионального роста игроков. Амбиции руководства простираются далеко. Вижу, насколько велики перспективы этой команды.

— Но ведь ты достиг возраста, в котором как-то не принято начинать спортивную жизнь с чистого листа. Бытует мнение, что в тридцать лет игрок в лучшем смысле топчется на месте, в худшем — деградирует…

— По большому счету, это верно. Во всяком случае, среди знакомых обратных примеров не встречал. Но, повторюсь, я верю в брестский клуб и в то, что смогу с ним чего-то добиться. Поэтому и не побоялся в тридцать лет круто изменить карьеру. Думаю, что к тридцати пяти годам достигну здесь больше, чем в цветущие двадцать пять.

— Самое время оглянуться. С чего начинался твой путь в большом спорте?

— В пятом классе пришел в гандбольную секцию к известному брестскому тренеру Леониду Ильчу Вашкевичу. Года три, говоря откровенно, валял дурака. Не напрягался и грандиозных планов не строил. А потом меня заприметил Виктор Петрович Косинский и принялся активно зазывать в столичный спортинтернат. Но большого желания перебираться в столицу не испытывал. В итоге ровесников приняли в училище олимпийского резерва, а я оставался дома. Только через год тренеры и родители уговорили взяться за ум. И в 89-м году уехал к Косинскому в Минск. А дальше все шло по накатанной дорожке: через три года попал в дубль столичного СКА, а затем дорос и до главной армейской команды.

— И вскоре ее покинул, пополнив белорусский легион.

— Да, за границу подался довольно рано — в двадцать три года. Но, во-первых, определенного уровня мастерства я тогда уже достиг. А во-вторых, это было время массовых отъездов гандболистов за рубеж. Можно было на игроке заработать хоть что-то — его тут же продавали. Моего согласия, кажется, и не спрашивали. Хотя не скажу, что не горел желанием оказаться за рубежом. Более того, в последние годы, проведенные в СКА, упорно тренировался с одной целью: уехать. Знал, что мои планы скоро осуществятся. Получилось, правда, даже несколько раньше, чем ожидал. Первым заграничным клубом в моей карьере стал немецкий “Золлинген” из второй бундеслиги. В различных клубах этого дивизиона чемпионата Германии провел в общей сложности четыре года. Потом на пару лет осел в Швейцарии. А последний сезон выступал в сильнейшей австрийской лиге за “Бернбах”. Там-то меня и стали посещать мысли о возвращении в Брест. Тем более что дела у “Бернбаха” совсем не ладились. Клуб угодил в непростую финансовую ситуацию, его покинули семеро ведущих игроков. В результате команда скатилась дивизионом ниже. А мне идти на понижение не хотелось. Чемпионат Австрии и в сильнейшей лиге средненький. Хотя значительно сильнее белорусского.

— В амбициозном БГК ты готов в свои тридцать пахать как юный новобранец?

— Для того и приехал. Ведь спокойно мог еще лет пять, образно говоря, с сигаретой в зубах пылить в Австрии. Но мне этого мало. Поэтому готов работать в поте лица, чтобы еще чего-то добиться.

— А почему, на твой взгляд, столько белорусских легионеров практически потерялись за рубежом?

— Наш легион представлен в основном воспитанниками старой школы. Здесь у игрока за спиной всегда стоит тренер, который за подопечного думает, раздает указания: сколько прыгнуть, сколько пробежать, в какой норматив уложиться… За границей по-другому. Там гандболист должен самостоятельно следить за своей функциональной готовностью. А наши ребята привыкли во всем полагаться на тренера. Вот и выходит, что свободный режим идет им во вред — отбегали тренировку, и хватит на сегодня. Потом это вылезает боком. Без должной самоподготовки можно быстро растерять форму.

— Для славян свобода режима нередко выливается в его систематические нарушения…

— Не думаю, что это особенность исключительно широкой славянской души. Другое дело, что уж если мы расслабляемся, то с размахом, по полной программе. Спортсмены тоже люди. Просто не все знают меру и не всегда выбирают подходящее время для бурного отдыха.

— Обратимся к, возможно, болезненной для тебя теме сборной. Ты дебютировал в ней в восемнадцать лет и около шести сезонов был в обойме. А затем на долгую пятилетку выпал из поля зрения тренеров национальной дружины…

— К моему появлению в сборной позиция правого полусреднего была вакантной. Можно даже сказать, что за место в составе мне не с кем было бороться. А в конце 90-х возмужали вчерашние юниоры и составили мне серьезную конкуренцию. Да что говорить, на ту пору те молодые ребята были сильнее меня. Так что тренеры приняли правильное решение. Обиды не было. Но и сказать, что все эти годы равнодушно наблюдал за играми сборной — значит, покривить душой. Конечно, хотелось видеть себя в форме с белорусским гербом.

— Сейчас все в твоих руках. Ты постоянно на виду у Спартака Мироновича, а позиция правого полусреднего в нынешней сборной явно проблемная. Или желания вернуться в главную команду страны нет?

— Есть. И очень большое! Тем приятнее было узнать, что меня вроде бы приглашают на ближайший сбор.

— В свое время тебе пророчили звездную карьеру. Называли даже “вторым Тучкиным”…

— Такое сравнение мне льстило. Помню, как пятнадцатилетним пацаном с открытым ртом наблюдал за тренировками Тучкина в СКА. До сих пор восхищаюсь Александром и как игроком, и как человеком. Можно сказать, считаю его своим кумиром. Кстати, “вторым Тучкиным” меня называл и сам Саша. Но тех авансов я не оправдал, в полной мере не реализовался. Впрочем, это тема для долгого разговора. Где-то не сошлись звезды. Но и сам ведь далеко не все предпринял, чтобы вырасти в гандболиста высокого класса.

— Право на место в сборной необходимо доказывать регулярно. В том числе и стабильной игрой в национальном чемпионате. Каким он тебе показался после семилетнего отсутствия?

— Ох… В преддверии домашнего матча с “Гудме” мы встречались с “Колосом” из Горок и столичным “Аркатроном”. Никого не хочу обижать и самонадеянно возносить свою команду выше других. Но считаю, что БГК такие игры не приносят ничего, кроме вреда. Хорошо хоть есть минский СКА и “Виктория-Регия”. Для победы над ними нужно изрядно напрячься. Но в остальном… Короче, в таком чемпионате мне можно спокойно играть еще с десяток лет.

— Ладно, не будем о грустном. Расскажи о делах семейных. Домочадцы успели привыкнуть к белорусским реалиям после жизни на сытом Западе?

— Быстрее меня. Жена Лариса с семилетним Никитой и двухлетним Глебом вернулись в Беларусь на полгода раньше. Вообще, возвращение на родину было воспринято семьей нормально. Скажу больше: на семейном совете постановили, что продлим прописку в Австрии максимум на год. А затем при любом раскладе едем в Беларусь — независимо от того, буду я играть или нет. Рождение в Бресте хорошего клуба только укрепило наше решение. Так уж удачно совпали обстоятельства.

— Если не ошибаюсь, у вас спортивная супружеская чета.

— Да, жена имеет непосредственное отношение к спорту. Возможно, ты помнишь фамилию участницы мировых и европейских первенств по стрельбе — Стацкова? К слову, отец Ларисы — известный тренер, специализирующийся на мишени “бегущий кабан”. В спорте Лариса достигла гораздо больше, нежели я. И, несмотря на семилетнюю паузу, по-прежнему способна на многое.

— Не завидуешь?

— Разве что чуть-чуть. Белой завистью. Мы и вернулись-то во многом ради перспектив Ларисы. Я постоянно подталкиваю ее к возобновлению занятий стрельбой. Мечтаю, чтобы она попала на Олимпиаду в Пекине.

— В облике Беларуси за время твоего отсутствия многое изменилось?

— А то как же! Я видел немало красивых городов, но Минском просто восторгаюсь. Натуральная Европа! Сюда абсолютно не стыдно привезти на экскурсию какого-нибудь бюргера. Уверен, он будет поражен.

— Политикой интересуешься?

— Референдум проигнорировал. Если бы у нас в стране существовала фигура, альтернативная Лукашенко, тогда голосование, неважно за какую кандидатуру, имело бы смысл. Но замечу, что как спортсмен я к президенту претензий не имею. Спорт он поддерживает основательно. А вот мой брат и теща занимаются предпринимательской деятельностью, и у них есть причины для недовольства. А у меня за тот срок, что я здесь, таких оснований не появилось.

— Чем занимаешься в часы досуга?

— Интересуюсь в первую очередь спортом и считаю себя сведущим во многих видах. Люблю посидеть за компьютером, побродить по Интернету. Но главное в жизни — семья. А когда встаешь в полседьмого и ложишься заполночь, времени на многое не хватает.

— Соблазн вторично войти в легионерскую реку, а там, по примеру многих, и встретить старость за границей отвергаешь напрочь?

— Повторюсь: у меня была возможность остаться в той же Австрии. Однако окончательно решил: возвращаюсь. В жизни может произойти всякое. Но чего не будет точно — так это моего отъезда за рубеж для того, чтобы там остаться. А ближайшие планы прочно связаны только с брестской командой. И со сборной, если получится…