Андрей Синяк: кризис

За несколько дней до отъезда, укрывшись от изнуряющей жары в тени летнего кафе, Андрей рассказал корреспонденту “ПБ” о сезоне минувшем и своих планах на будущее.

— Игровой год для тебя выдался неоднозначным…

— Да, хотя начинался очень неплохо. “Люббеке” приобретал меня на роль лидера команды. И поначалу ожидания вполне оправдывались. Пока во время матча с “Фленсбургом-II” не приключилась серьезная травма.

— А что произошло?

— Меня перевернули в воздухе и приземлили прямо на голову. Помимо легкого сотрясения мозга, возникли нешуточные проблемы с левым плечом и позвоночником. После этого месяц вообще не мог бросать, а на площадку выходил лишь потому, что тренер говорил: “Надо”. Его в принципе тоже можно понять. Задача перед клубом стояла вполне конкретная — возвращение в первую бундеслигу. Причем именно в этом сезоне. То есть права на вторую попытку нам не оставлялось. Вот и приходилось играть, превозмогая боль. Результативностью, как понимаешь, не блистал, но передачи раздавал исправно. Однако это больше черновая работа, не всегда заметная с трибун. Зрители, спонсоры, наверное, не все знали о том, в каком состоянии я выступаю. И получилось так, что после первого поражения “Люббеке” от главного конкурента в Вильгельмсхафене, как раз накануне моего приезда в сборную на матчи отборочного турнира чемпионата мира, стали искать крайнего. Решили, что я для этой роли вполне сгожусь. Вот с этого момента и начались проблемы. Со стороны боссов пошел нешуточный нажим на тренера Йорна-Уве Ломмеля. Ну а тот, соответственно, сделал выводы. Он немец, и такого взаимопонимания, как с Шевцовым, у нас, разумеется, не было. Как не было к команде и такой требовательности, как во время моих выступлений в “Лемго”. Но в итоге сезон для “Люббеке” получился удачным: потеряли всего 7 очков и выполнили задачу выхода в бундеслигу. Хотя тренера все равно сняли. Новым наставником стал швед Роберт Хедин. Его, кстати, клуб купил в середине сезона как игрока.

— Ну, сейчас начнется: первое, что он сделает, — это купит несколько соотечественников.

— Уже купил: разыгрывающего, моего прямого конкурента, и правого крайнего. Я не ропщу, соперничество еще никому не вредило.

— Если здоровое. Но когда тренер — швед, а игрок — его ставленник и соотечественник…

— Надеюсь, что наставник в этом отношении будет честен. Хотя понятие “шведская мафия” в гандболе действительно существует. Но о Хедине как о тренере ничего сказать не могу. Знаю его лишь как игрока. Когда я выступал в “Лемго”, он играл в “Миндене”, и мы не раз встречались на площадке. А как о человеке слышал о нем только лестные отзывы.

— Зимой ходили слухи, что “Люббеке” выставил тебя на трансфер…

— “Прессбол” же об этом и написал.

— Ссылаясь на авторитетное немецкое издание…

— Да, там было сообщено, что клуб хочет отказаться от моих услуг. Но дело в том, что это не так просто сделать — нужно обоюдное согласие. А у меня контракт еще на два года. Это — во-первых. Во-вторых, не понимаю, для чего было ссылаться на немецкий еженедельник, когда я в это время был в Минске. Мы же встречались чуть ли не каждый день. Можно было и у меня спросить. А так получилось нечто сродни газетной “утке”. Эта информация не была подкреплена абсолютно никакими фактами. Ни руководство, ни тренер, ни спонсоры мне об этом не сообщали. А ведь у меня в Беларуси много родственников, знакомых, которым моя судьба небезразлична. Долго пришлось им объяснять, что все это не соответствует действительности.

— Раз уж заговорили о трансферах, нет ли желания сменить страну, уехать поиграть, скажем, в Испанию?

— Может, это было бы и неплохо. Мне уже 30 лет, и с каждым годом играть в бундеслиге все труднее. Молодые поджимают. Хотя не скажу, что являюсь самым возрастным гандболистом немецкого первенства. Взять, к примеру, того же Гену Халепо. Но я живу и выступаю в Германии уже шесть лет и здорово привык к этой стране. Да и быт затягивает. Жена нашла работу, дочка учится в гимназии… А опять учить язык, привыкать к новой жизни… Не особенно радужная перспектива. Однако предложения из других стран были. Настойчиво звали в Швейцарию. Но это был бы шаг назад — ведь уровень гандбола в этой стране невысок.

— А в Россию? Там сейчас вроде бы неплохие деньги платят…

— Я слышал о правопреемнике ЦСКА — “Чеховских медведях” и их финансовых возможностях. Однако это Россия: сегодня деньги есть, а завтра их нет. Наобещать можно с три короба, а вот как дела обстоят с выполнением, еще вопрос. Да меня в Россию никто и не зовет — вряд ли я там кому-то нужен. Есть много молодых, перспективных ребят или именитых игроков, выступающих под руководством Максимова за сборную. Знаю, что велись переговоры о переходе в стан “Чеховских медведей” с такими глыбами, как Александр Тучкин, Эдуард Кокшаров, Андрей Лавров… Однако все они предпочли остаться за границей.

— А Шевцов не зовет к себе в ТУСЕМ?

— Нет шансов. Квота на двух легионеров из стран, не входящих в Евросоюз, занята в Эссене лучшими, на мой взгляд, игроками мира в своих амплуа: украинским полусредним Олегом Великим и российским линейным Дмитрием Торговановым.

— Что ты думаешь о последних результатах сборной Беларуси? О поражениях в отборочном турнире от Латвии и Литвы?

— Тема сборной для меня очень болезненна. Я много игр провел за национальную команду, но так ничего с ней и не достиг. А насчет Латвии и Литвы… Дело в том, что слабых команд сейчас не осталось. И последний чемпионат Европы это подтвердил. Как правило, есть два-три железных фаворита — в первую очередь Россия и Швеция, а остальные приблизительно равны и могут с одинаковыми шансами рассчитывать победить один другого. Та же Исландия, которой раньше мы уступили в матчах плей-офф отбора на Европу, в финальной части первенства континента произвела настоящий фурор, остановившись в шаге от наград. И практически во всех сборных, за исключением, пожалуй, Германии и Испании, главные роли играют легионеры. А молодежь, которая на подхвате, гораздо выше уровнем, чем в Беларуси. Да и база, подготовка лучше. Я не хочу сказать, что у нас плохие специалисты, а имею в виду лишь то, что подход к сборной, на мой взгляд, должен быть немного другим.

— Каким?

— Насколько я знаю, незадолго до январских отборочных матчей чемпионата мира поменялось руководство Белорусской федерации гандбола. Причем возглавили ее люди достаточно далекие от этого вида спорта, отнюдь не профессионалы. Может быть, в каких-то других делах они и доки, но что касается гандбола… Даже сборы надлежащим образом организовать не смогли. Никто не требует сверхусловий, но хотелось бы выполнения элементарных вещей. Если я на время отборочного турнира заселился в Стайки, то должен жить в постоянном номере и после выездной игры возвращаться именно туда. Я не хочу каждые три дня перетаскивать сумки из одного места в другое и тренироваться то в одном зале, то в другом. Не знаю, как себя чувствуют молодые, но после занятий в Стайках, потом во Дворце спорта, а на третий день еще и в манеже в Уручье у меня болит практически все. Столь частая смена покрытий никак не благоприятствует нормальному тренировочному процессу — об этом знает каждый профессионал. А если еще добавить, что в каждом из этих залов зимой было жутко холодно, то вырисовывается чудесная картина подготовки к ответственным матчам. Не знаю, может быть, все дело в том, что мы, легионеры, немного избалованы: играем постоянно в тепле, живем в хороших гостиницах, больше шести часов на автобусе не путешествуем. Хотя, приезжая на сборы, ребята морально готовы к некоторым неудобствам. Понятно, что существуют финансовые проблемы, но если уж вызываете легионеров, тратите на их приезд довольно большие деньги — доводите дело до конца.

— Доподлинно известно, что и приезд на два ключевых матча против команды Литвы лидера сборной Андрея Климовца — дело твоих рук.

— Не могу только себе приписать инициативу прибегнуть к помощи Андрея. И Спартак Петрович Миронович, и Александр Владимирович Каршакевич говорили, что нужно приложить все усилия, дабы обыграть Литву и в гостях, и дома. Естественно, для этого нам просто необходим был европейского уровня линейный, а заодно и центральный защитник. Именно эта позиция вызывала наибольшие нарекания. Будь Климовец в команде с самого начала, Латвии мы никогда не проиграли бы — говорю это со стопроцентной уверенностью. И вот перед ключевыми поединками с литовцами я позвонил Андрею во Фленсбург и поинтересовался, согласен ли приехать и помочь. Он ответил, что не будет иметь ничего против, если ему позвонят и пригласят. На том моя миссия закончилась. Обо всем остальном договаривались тренеры.

— А почему Климовца не вызвали сразу, на весь отборочный цикл?

— На него выходили, но слышали отказ. Однако не знаю, кто и как с ним вел переговоры. Скажу лишь, что когда я ему позвонил, Андрей согласился приехать практически сразу.

— Сам-то долго еще планируешь выступать за сборную?

— Ни разу не было случая, чтобы я отказался приехать в национальную команду. И буду приезжать, пока будут звать. Если, конечно, смогу чем-то помочь. В январе, например, все в том же отборочном цикле, я был не в лучшей форме, и Серега Убоженко выглядел в розыгрыше сильнее. Но травма, к сожалению, вывела его из строя.

— Согласен с утверждением, что белорусский мужской гандбол находится в кризисе?

— Об этом можно судить по результатам — их нет. Причина, наверное, и в том, что мы с Андреем Климовцом — последние, кто уехал выступать в ведущие клубы Европы. Остальные разъезжаются все больше по второсортным командам. Даже Убоженко: Австрия — не гандбольная держава. “Лемго” как-то играл с чемпионом этой страны в еврокубках, и в обоих матчах была катастрофическая разница больше чем в полтора десятка мячей. Это о чем-то говорит. Не знаю, что сейчас представляет собой запорожский ЗТР, но если судить по последним сезонам, можно надеяться, что Ваня Бровко уехал в приличный клуб. Дело еще и в том, что в Беларуси по-прежнему работают по старинке. Ничего не обновляется, нет никаких современных веяний. Есть монополист — минский СКА, который имеет свои выходы на национальную федерацию и международный рынок. И все. Клубы не привлекают спонсоров, не ищутся дополнительные средства финансирования. А ведь в любом виде спорта нужны деньги. На своем веку не встречал ни одной команды, которая сама зарабатывала бы. Всякий клуб стоит денег, причем немалых. Не думаю, что у нас в стране нет финансов. И наверняка нашлись бы заинтересованные люди, которые смогли бы гандбол поддержать и вложить в него деньги. Тем более под имя и авторитет Мироновича.

— Новый сезон сборной, похоже, не сулит ей ничего хорошего. Жребий был весьма жесток, отправив ее в одну отборочную группу с Норвегией, Румынией и Люксембургом…

— В стадию плей-офф выходят две команды, так что ничего страшного не произошло. Если думать, что пробиться сквозь это сито нереально, то и играть не стоит. При хорошей подготовке с Румынией вполне можно бороться. Люксембург же откровенно слаб. Что касается Норвегии, то у скандинавов сейчас новый тренер, и в сборную вернулись многие гандболисты, которые раньше отказывались выступать, причем игроки очень сильные, играющие в Германии и Испании. Традиционно сильны в Норвегии и вратари. Поэтому бороться со скандинавами будет трудно.

— В законном отпуске ты исправно тренируешься. Профессионализм?

— Действительно, начал втягивающие занятия. Наверное, это приходит с возрастом. Если раньше я мог месяц ничего не делать и спустя неделю быть в норме, то сейчас держать себя в тонусе гораздо тяжелее. До приезда домой отдохнул на пляжах Испании. Отпуск — это отдушина. В Германии, конечно, хорошо, но там очень уж запрограммированная, скучная жизнь. Хотя с другой стороны после побывки в Минске каждый раз ловлю себя на мысли, что лучше немецкая скука, нежели белорусское веселье. Здесь чересчур много сюрпризов, и не всегда приятных. Но все равно не исключаю возможности, что после окончания карьеры вернусь домой.

— И чем займешься?

— Это интересный вопрос…

— Если только сборную возглавишь…

— Тогда уж лучше сразу всю страну! Хороший игрок и грамотный тренер — это не одно и то же. Если у меня когда-нибудь и возникнет такая мысль, то для начала надо накопить опыт.

— Ну, Феллер вон с колес вывел Германию в финал футбольного чемпионата мира.

— Ну, сравнил! Он, на всякий случай, чемпион мира! А вообще, конечно, не стоит загадывать — жизнь штука сложная. Может, я буду идти по улице, а кто-то предложит хорошую работу. Дело случая…