Исполком БФФ. Вотум доверия. И нота неверия

Узнаваемое лицо

…“Заседания исполкома не являются публичными, но, учитывая важность рассматриваемых вопросов, сегодня поработаем в присутствии прессы”, — так сказал вначале Геннадий Невыглас, едва проверив наличие кворума. Прессы в зал набилось небывалое множество — тяжело нависали телекамеры, стрекотали фотообъективы, в три ряда расселись люди пишущие — пришлось включить кондиционер. Свежее решение — открытая часть собрания продолжалась без малого три часа. Была в меру страстной и дискуссионной, порой — юморной, подчас — конфликтной, но в целом не вышла за рамки протокола, дресс-кода и “фэйр плей”.
Тема будущего Штанге в последние недели так живо будоражила общественное мнение, что ее заложили в повестку самой первой. И правильно: если есть бык — его надо брать за рога. С таковой миссией на трибуну вышел Михаил Вергеенко. Натурально с докладом — зампред БФФ подвел итоги немецкой работы в отборочном цикле. Сказанное им следует почесть не иначе как за официальную, “федеральную”, оценку деятельности Штанге. Что ж, оценка эта вполне толерантна — и скорее положительна, чем наоборот. Как и ожидалось, радикальную смену курса в Доме футбола не замыслили.
Конечно, жалко, создав “все условия”, “вложив большие деньги — более шести миллиардов рублей”, не получить на выходе даже третьего места в группе. Бесспорно, “задача оказалась непосильной для тренерского штаба”. Безусловно, Англии и Хорватии в Минске наши футболисты уступили “безоговорочно”. Увы, отсутствовала “четкая вертикаль сборных”. И худо, что в руководстве команды не оказалось “белорусского тренера”. Однако при перечисленных недостатках в обилии имеются и добродетели. К примеру, стабильно успешная игра с Казахстаном и Андоррой. И хорошая, “интересная”, “солидная” — с украинцами и в гостях у хорватов. Радует глаз высокий стиль — “прессинг”, “игра в касание”, “быстрый переход в атаку”. В ногу с практикой шагает теория — аналитическая работа поставлена на довольно прочную основу, похвально компьютеризирована. Подобает сборной и взятая при иностранном тренере социальная роль — посещение сиротских приютов и домов детей- инвалидов, исправные автограф-сессии. Отрадно, что улучшилась атмосфера внутри команды — очевиден “прогресс в быту, манере поведения футболистов”. В целом, разумеется, сборная в ушедшем цикле нас “радовала и огорчала”, но главное — у нее есть “свое молодое, симпатичное лицо”. И, стало быть, “перспектива”.
Из всего вытекало, что эта перспектива откроется не иначе как под предводительством прежнего наставника. И вслед за трибуной возникло новое лицо — симпатичное, но немолодое. Лицо самого Штанге.

Штанге без улыбки

Немец вышел на люди как обычно — в темном, с иголочки, костюме, коротко стриженным, при галстуке и переводчике Александре Рухле. Расхождение с образом, к коему в Беларуси привыкли, касались лишь фирменной нездешней улыбки — ее не было. Да и начал выступление Бернд на полном серьезе. Задачу, мол, мы не выполнили, следовательно, наша работа требует “ясной, трезвой, критической оценки”. Сыпнув эдак пеплу на свою седую голову, Штанге, вероятно, родил в душах своих ненавистников искорку надежды — кажется, так начинаются речи об отставке. Однако пламя из искры не возгорелось — следом германский ритор заговорил о хорошем.
Позитивистская часть немецкой речи в общем-то дублировала предыдущего оратора. Звучали слова об “узнаваемом лице”, о современной “концепции футбола сборной”, которую, ничуть не стесняясь, “берут на вооружение клубы”, о “стабильном скелете команды”, о ее “крепких ногах” (“футболисты охотно приезжают и не высказывают претензий к федерации, не жалуются на организацию, с воодушевлением приняли идею сыграть в Бресте и Гродно, хотя раньше могли бы ее и раскритиковать…”). “Плюсы надо сохранить” — подвел черту Штанге и перешел к минусам. Их оказалось немало, хотя самокритикой собравшихся выступающий не побаловал. В сборной в ходе квалификации было задействовано 32 футболиста (“больше, чем в клубах за сезон”) — так это потому, что многие (“Путило, Павлючек, Киренкин, Корытько…”) не оправдали надежд и пришлось ставить на других. Команда нуждалась в лидере, а его не было — такова жизнь: Глеб менял клубы и лечил травмы… Отнюдь не на международном уровне было функциональное состояние игроков, в их ментальности не оказалось воли к победе (“кто у нас в чемпионате продолжает бороться при счете 0:3?”) — кивок в сторону клубных коллег. Отсутствие у сборной тренировочной базы — камень в огород уже БФФ.
Однако пустил критическую стрелу Штанге и в себя — в последнюю очередь. Он подтвердил необходимость введения в штаб сборной белорусского тренера, а вдобавок пожалел об излишней усидчивости главка национальной команды: “Мы 300 дней в году провели в офисе — это много”. В качестве выхода из ситуации немец предложил “номинировать 35 футболистов, поставить каждому цели и всех контролировать”. Как? Очень просто. “Дерется Глеб с врачом “Штутгарта” — нужно ехать в “Штутгарт”. “Получает Калачев в России девять желтых и две красные карточки — надо отправляться в Самару и разбираться, в чем дело”. “Не играет в ”Сатурне" Ковель — айда в Раменское выяснять причины”.
В итоговой фазе докладчик вернулся на мажорный лад. И то верно, ведь “создана стабильная сборная, у нее хороший средний возраст”. А если найти кандидата на позицию Кульчия, который “скоро уйдет”, да в придачу “поднять уровень ведущих футболистов”, то в будущее очень даже можно смотреть с “оптимизмом” — “тогда мы можем достигнуть многого”.
На том Штанге и откланялся. Но его оптимизм в зале разделяли не все.

Капский оппозиционер

Наибольшие сомнения относительно персоны германского специалиста были у Анатолия Капского. И по обыкновению он не затаил их в себе, аки фигу в кармане, а открыто понес в народ в виде эмоциональной, разгромной лексики. Собственно, глава БАТЭ — по форме рядовой член собрания — по факту снова был самым деятельным, активным и бескомпромиссным участником форума. Вероятно, эта непоседливость и всегдашняя готовность к драке работает в числе прочего на процветание борисовского клуба. Но уж точно благодаря Капскому наш футбольный исполком функционирует живо и в последнее время не похож на российскую Госдуму, которая, как известно, “не место для дискуссий”. В субботу Анатолий Анатольевич был самим собой: часто просил слова, много выступал с места, перечил Невыгласу, порой его перебивал.
Штанге же он мало сказать раскритиковал — разнес в пух и прах. Начав с того, что вопросов к немцу у него нет, Капский пошел по пунктам. Оспорил наличие у команды “молодого лица”: “Раньше наставники тоже привлекали молодежь”. Скептически помянул достопамятный “список 50”: “Натянуто. Многие тренеры заново открыли для себя этих футболистов. И где теперь иные из них?” Едко прошелся по международным контактам герра: “Мне не интересны лестные отзывы об игре сборной Беларуси Арсена Венгера, Фабио Капелло или генсека федерации Саудовской Аравии. Мне интересно мое мнение”. И тотчас же это мнение озвучил — вышло вполне в духе категоричного капитана Смоллетта: “Мне абсолютно не нравится команда Штанге!” Потом пояснил: “Бесконечная перепасовка на своей половине поля, как было с матче с англичанами, — это и есть красивый современный футбол, которым мы удивили “Уэмбли”?” С особым жаром вступился Капский за оскорбленные национальные чувства белорусов: “Если бы тренер какой-то другой сборной сказал, что его команда похожа на собачонку — он на следующий день был бы уволен. Господин Штанге же до сих пор за те слова даже не извинился. Это не сборная Беларуси похожа на собачонку — это команда Штанге на нее похожа!”
Много чего еще инкриминировал иностранному специалисту отец- основатель БАТЭ. Тотальное непризнание собственных ошибок, перманентные ссылки на внешние факторы, умение присваивать себе чужие заслуги, заигрывание с легионерами при более прохладном отношении к представителям национального чемпионата… И в конце — чтоб мало не показалось — заключил: “Я не знаю страны, в которой тренер футбольной сборной после такого результата остался бы на своем посту”.
Штанге мало не показалось. Не усидев на своем месте у шкафа, он спохватился и, прихватив переводчика, снова вышел к трибуне. В ответной атаке, правда, далеко не зашел. Вспомнил было переносы на понедельник матчей БАТЭ с целью “урвать день у национальной команды”, подчеркнул, что не только футболист полезен сборной, но и наоборот. Однако потом дал дипломатический ход и сказал, что нужно улучшать сотрудничество, поддерживать друг друга. Хотя, конечно, “Анатолий, критика позволяет двигаться вперед”.

Невыглас миротворец

В итоге всех более или менее примирил Невыглас. Геннадий Николаевич согласился, что “можно по-разному оценивать результат”. Но “могла ли быть выполнена задача при имеющихся игроках любым тренерским штабом?” — “Нет, конечно: не готовы мы пока обыгрывать Англию…” Зато “команда создана, ее футболисты верят в тренера — мы беседовали с ними, все хотят продолжать сотрудничество со Штанге”. Немаловажно и большое представительство в сборной национального чемпионата: “Я седьмой год работаю. Никогда столько игроков белорусских клубов не привлекалось”…
Председатель БФФ призвал всех задуматься, “нужны ли перемены?” Все задумались — и дали ответ: не нужны. При голосовании из 21 участника “избирательного процесса” 18 благословили немецкого тренера на дальнейшую плодотворную работу у руля сборной. “Против” оказалось незначительное меньшинство — кроме Капского, вотум недоверия германскому вектору объявили руководитель минского “Динамо” Юрий Чиж и главный тренер “Динамо” брестского Юрий Пунтус.
Итоги волеизъявления впоследствии подвел для “ПБ” новоизбранный Штанге: “Считаю, я добился фантастического результата в ходе голосования. Многие люди высказали мнения, но против моей кандидатуры выступили всего три человека. У членов исполкома была возможность ознакомиться с моими взглядами, с программой развития футбола в Беларуси. Они могли избавиться от Штанге, но подавляющее большинство предпочло продолжить наше сотрудничество. И это значит, что многие верят в мои идеи. В то же время должен признаться, что теперь я чувствую огромное давление. Больше, чем когда-либо за время работы в Беларуси. Ведь перед сборной ставятся более масштабные задачи, чем прежде. В предстоящем отборочном турнире надо выступить успешнее, чем в предыдущем, даже если достанется сложная группа. Минувшие два года были важными, мы обновили состав команды, привлекли в нее большую группу молодых футболистов. Однако теперь все будет по- другому, и, чтобы осуществить планы, надо больше работать, выдвигать новые идеи”.
Здесь стоит сделать оговорку и не разделить воодушевления Бернда относительно недюжинной белорусской поддержки немецкого курса. Количественно, конечно, оппозиция у “тевтонского ордена” маленькая. Но если измерить ее другим аршином — авторитетом, харизмой, влиятельностью — то выйдет совсем другой коленкор. Для обозначения коего достаточно задаться вопросом: какой будет дальнейшая работа, коли главный тренер сборной очевидно не в ладах с руководителями двух сильнейших клубов страны?
Впрочем, это дело будущего. А пока стоит отметить моральную готовность того же Капского к продлению германских полномочий. Еще в первой речи Анатолий Анатольевич поведал об отсутствии иллюзий: “Очевидно, сроки обсуждения других кандидатур упущены. Сегодня Штанге — безальтернативен. И это неправильно”. Невыглас заверил, что работа в этом направлении велась, но конкретных имен не назвал — таково “наше обещание”. А в продолжение тренерской темы собрание перешло к вопросу о помощниках главного тренера. Правда, в этой части решать оказалось нечего — за отсутствием объекта. Добрая идея о белорусском специалисте в штабе сборной, похоже, разбилась о клубные реалии. Переговоры БФФ с Виктором Гончаренко и Игорем Криушенко, о которых “ПБ” сообщал на прошлой неделе, прогнозируемо не принесли результатов, хотя оба кандидата приняли посыл БФФ “с энтузиазмом”. Гончаренко, по словам Капского, “был дан выбор — БАТЭ или сборная — у нас ведь не рабовладельческий строй, чтобы что-то запрещать”. И Виктор Михайлович решил, что борисовская рубашка ближе к телу. А то, что мимо него пройдет наука в национальной команде, руководителя БАТЭ вовсе не смущает: “Гончаренко кое-чего уже достиг в футболе. Учиться ему нужно у более серьезных специалистов, чем Штанге”. Что до Криушенко, то и здесь все упирается в позицию “Сибири”, руководство которой “взяло паузу”. Наивно полагать, что в российской команде поощрят параллельную занятость своего главного тренера. Следовательно, на сегодня готовых помощников главного тренера в сборной нет — кроме, разумеется, Харальда Ирмшера.
Посему решено: в ближайшие месяц-полтора расшибиться в лепешку, а белоруса-ассистента для Бернда сыскать. Чтобы утвердить его на следующем заседании.

Качан за сокращение

Другая интрига субботнего форума — вопрос о сокращении высшей лиги до 12 команд — разрешилась куда тише первой. Точно и не было вовсе дестабилизирующего фактора — заявления клубных тренеров от 25 ноября. В нем профи солидарно заключили: элитный дивизион должно оставить в неизменном виде, а в будущем и расширить до 16 команд. Невыглас со товарищи, безусловно, знали об этой инициативе низов — хоть бы из пятничного номера “ПБ”, — но собрание построили так, что сей глас вопиющий был фактически проигнорирован. Исполком словно отмахнулся от идеи — ввиду ее очевидной ненадобности. Если не сказать абсурдности, ибо где видано, чтобы после финального свистка менялись правила и пересматривались итоги.
Твердость руководящих намерений исчерпывающе донес до аудитории министр спорта. Он заседал по правую руку от главы БФФ, а когда поднялся на трибуну, то по поводу состава лиги был категоричен. Олег Качан заподозрил, что “кое-кому очень не хочется развиваться в компании сильнейших”. Конечно, “спокойнее отсидеться в середине”, потому что вылет приведет “к потере господдержки”, а терять ее “не хочется”. При этом панацею в сокращении высшего эшелона министр не видит. Но иметь в элите много команд — тех же 16 — можно тогда, когда в европейских топ-лигах будут играть “один или два белоруса”, а в чемпионате у нас появятся “три-четыре таких клуба, как БАТЭ”.
После такой затравки, собственно, и стало ясно: песенка консерваторов спета. И когда итоживший клубный сезон зампред БФФ Сергей Куница предложил зафиксировать итоги — то есть, в частности, вылет “Гомеля”, “Гранита” и “Сморгони” и повышение “Белшины” — ни у кого не поднялась рука проголосовать “против”.
Разве что в конце тема снова всплыла, но то уже было махание кулаками после драки. Его начал с места руководитель “Минска” Игорь Шлойдо, затем Пунтус довел до присутствующих мнение коллег, а Капский сказал, что футбол двигает вперед “не количество клубов, а ресурсы и интеллект”. Однако было поздно. Слова ложились уже в другую канву — выбор схемы розыгрыша. Вот здесь-то исполком снова зашел в тупик. Две трети клубов сокращенной лиги — кроме БАТЭ, “Днепра”, обоих “Динамо” — радеют за то, чтобы 12 команд играли в три круга. Резон прост: двухэтапный чемпионат — с экваторным разбиением на две шестерки (за это давно ратует “ПБ”) — якобы плох невозможностью исправления ошибок, допущенных в первой половине сезона. Мол, угодил во второй секстет — и уже не вырвешься. Противники же трехкругового формата напирали на то, что в заключительной трети будет нарушено условие соревновательного равенства — в области определения фактора родных и чужих стен.
Снова разгорелся спор. Истину он, однако, не родил. Тогда и этот вопрос решили отложить до лучших времен — до января. С гарантией декабрьского обсуждения темы на всех уровнях. Коли так, то скажем от себя: играть в три круга — значит девальвировать реформу в одной из ее главных задач. Потому как и посреди дюжины запросто можно “отсидеться в серединке на господдержке”. Ну разве нет?