Приключенческий жанр. Дарья Домрачева: солнышко взошло

— Судя по проведенной гонке, ты в межсезонье определенно соскучилась по соревновательной круговерти.
— Не то слово. Мне довольно тяжело переносить тренировочные будни с их рутинной работой. Кажется, что подводящие сборы так долго тянутся. А с приближением старта сезона организм словно просыпается, в душе появляется какой-то азарт, во взгляде — огонек. Из восприятия мира сразу пропадает обыденность с ее серым фоном. Как будто на невзрачный потрескавшийся холст кто-то щедрыми мазками бросил яркие краски. Солнышко взошло — и поехали.

— Вот это образность! Чувствую умиротворение в душе Даши Домрачевой. Где же ты так нарелаксировалась — в смысле, как отдохнула во время заслуженного весеннего отпуска?
— Где я только не отдыхала! (Смеется.) Не хотелось бы уточнять конкретные места, они нам еще пригодятся. Главное, что удалось избавиться от психологического и физического груза предыдущего сезона. К началу тренировочного цикла подошла полностью восстановившейся.

— Не в пример прошлым сезонам, ныне ты избежала корректировки подготовки по причине прицепившейся хворобы. Сделала выводы, как-то по-особому береглась?
— Не скажу, что специально корректировала свои действия. Скорее добросовестно выполняла элементарные меры предосторожности. Но все равно элемент случайности из нашей жизни исключить нельзя. В этом году мне действительно повезло — никакая зараза не прилипла. Сейчас стало нормой на всех углах обсуждать угрозу свиного гриппа. Одно время в Европе едва не началась паника.
Мы же в команде из всего этого сделали выводы: старались избегать больших скоплений людей, по возможности не появлялись на массовых мероприятиях, до предела сократили количество контактов с “внешним” миром. Во время авиаперелетов, коих в последнее время было немало, предпринимаем дополнительные меры безопасности — весь рейс не снимаем марлевые повязки. Сам понимаешь, в олимпийский сезон рисковать не хочется, нужно быть аккуратной даже в мелочах.

— Частая смена мест дислокации во время подготовки к сезону действительно помогала в психологическом плане?
— Она пошла на пользу однозначно. Достаточно вспомнить прелюдию к прошлому сезону. Тогда вся “вкатка” проходила в Контиолахти, жили в лесу, два домика, а вокруг — чаща. Честно говоря, тяжеловато в моральном плане. Цивилизация осталась где-то в ночи, никуда не выйти, даже прогуляться страшновато. А сейчас — благодать. Недельку здесь, недельку там, новые лица и окрестности. В биатлоне очень важно не перегрузить психику, на дистанцию надо выходить с “проветренной” головой.

— Сильно огорчилась, когда не получилось проверить свои силы за неделю до Эстерсунда на этапе Кубка ИБУ в Идре?
— Ни капельки. С какой стати? Те гонки изначально не являлись для команды какой-то тестовой проверкой перед стартом Кубка мира. В Идре нам просто запланировали скоростную работу, которую должны были переварить во время спринта. И все. По приезде в Эстерсунд команда получила точно такую же нагрузку, только в режиме контрольной тренировки. К тому же в Идре дождь лил стеной, трассу собирали буквально по крупинкам, да и то на маленькую петлю. Удовольствие ниже среднего бултыхаться в снежной каше, рискуя здоровьем и инвентарем. Правда, перед гонками погода стабилизировалась, и, по отзывам наших ребят, трасса оказалась в удовлетворительном состоянии. Тем не менее абсолютно не жалею, что мы сразу переехали в Швецию.

— “Контролька” прошла без приключений?
— Для меня — да. А вот Наде Скардино не повезло: на крутых спусках она дважды не вписалась в радиус поворота, даже крюк на винтовке сломала. Слава богу, сама осталась цела.

— Горнолыжная подготовка у вас по-прежнему востребована?
— Сейчас так профилируют трассы, что без нее биатлонистам никуда. Если когда-нибудь перестану проходить в состав нашей команды, буду пробиваться в сборную Беларуси по горнолыжному спорту. (Смеется.)

— А то! Судя по телекартине, у вас там настоящая зима.
— Сейчас — да, но неделю назад здесь также вовсю лил дождь, лыжня была разбитой и грязной — камни, песок. Как только подморозило, технический персонал быстро привел трассу в порядок.

— Какую задачу на первую гонку сезона ставила перед собой?
— В спорте стараюсь не ставить перед собой конкретных задач. Главное, чтобы перед выходом на трассу был настрой на борьбу. А там как карта ляжет.

— До второй стрельбы у тебя в колоде наблюдались преимущественно козыри. Но по поводу стойки в твоем исполнении версии телезрителей диаметрально расходятся. Что там за свистопляска пошла со штрафными минутами?
— Значит так, рассказываю. На втором огневом рубеже мой первый выстрел закрыл глазок соседней мишенной установки. Следующие четыре залпа отправила точно по назначению уже на свой номер. Поначалу штраф высветился правильно — одна минута, но затем “единичку” сменила “двойка”. Может, судья на мишени впопыхах решил наказать меня дополнительной минутой за стрельбу по чужой тарелочке, но в правилах на этот счет сказано четко: выстрел не по своей установке — это всего лишь промах. А может, он предположил, что я выстрелила четыре патрона из пяти. Так или иначе, но к финишу я подкатила со штрафной нагрузкой в три минуты. Но наши тренеры, в частности Клаус Зиберт, вовремя указали судейской бригаде на явную ошибку. По этому поводу даже жюри не собиралось, арбитры просто убрали из моего результата придуманный штраф, и я автоматически переместилась на третью строку протокола.

— Находясь на дистанции, знала реальное положение дел?
— Если честно, о том, что запулила первый выстрел в чужую мишень, узнала только после финиша. Уже успела пройти “закатку”, переоделась, и вдруг меня вызывают на церемонию награждения.

— Как отреагировала?
— Поначалу, конечно, радовалась восстановленной справедливости, все-таки гонку прошла хорошо и заслужила высокое место. Но потом сильно расстроилась из-за очередного конфуза, в который умудрилась попасть. Блин, Даша, ну сколько можно напрягать всех подобными казусами! Видимо, приключения — этой мой жанр. (С горькой иронией.) После завершения “индивидуалки” наш старший тренер Андриан Алексеевич Цыбульский успокоил: мол, все равно с тобой раз в год какой-нибудь прикол должен был случиться. Пусть лучше сейчас, чем в Ванкувере. И я с ним согласна.

— Какова была реакция тренерского штаба на твой пьедестал в первой же гонке сезона? Перечисляю варианты: восхищение, удивление, спокойствие, нагоняй за преждевременный всплеск.
— Какой последний пункт?

— Нагоняй за преждевременный результат.
— Нет, точно не он. (Смеется.) Да нормально тренеры отнеслись к третьему месту. Они же видели статистику прохождения дистанции и были готовы к такому распределению мест.

— В нашу команду пришел новый ведущий сервисмен. Что скажешь о работе Рейнхарда Нойнера применительно к “индивидуалке”?
— Только добрые слова. Лыжи работали очень хорошо — что на спуске, что на подъеме. Я довольна.

— В сравнении с предыдущими длинными гонками ты впервые ограничилась двумя минутами штрафа, а ведь именно третий промах всегда отодвигал тебя от пьедестала. Прогресс налицо?
— Наверное, все-таки не мне об этом судить. Время покажет, кто чего стоит. Буду стараться, но от прогнозов воздержусь.

— Благодарю за обстоятельный рассказ, и удачи всем нам на биатлонных ристалищах.
— Тебе тоже спасибо.

— За что?
— За незаданные вопросы про Олимпиаду.