Петр Воробьев: лентяев выгоняю

— Летом вы намеревались покинуть волжскую дружину и уйти на покой. Почему остались?
— Ребят жалко было бросать, вот и продолжил работу с “Ладой”. И путей выхода из кризиса я не вижу.

— Как относитесь к мнению, что “Лада” еще жива лишь потому, что с командой работаете вы?
— Все идет к тому, что взрослую дружину в Тольятти похоронят. Не помогает даже мой авторитет. Почему так происходит? Руководители такие. Люди же не могут долгое время жить без денег, постоянно просить у знакомых и друзей в долг. При этом еще и работать за мифическую зарплату, которую видят очень редко.

— И все же из года в год в “Ладе” стабильно появляются интересные хоккеисты. Поделитесь секретом воспитания звезд.
— Ничего выдающегося нет. Нужно работать, работать и еще раз работать. Меня еще в советские времена учили, что просто так ничего не получишь. Это касается не только хоккеистов, но и тренеров. Ждать, когда судьба сама приведет к тебе толковых игроков, можно всю жизнь. А чтобы они появлялись, необходимо и самому повозиться с сырым материалом.

— И как же вам удается регулярно раскрывать лучшие качества молодых игроков?
— Повторюсь, все приходит только через кропотливую работу. Хотя сейчас эти принципы многие попрали. Предпочитают выбить деньги на селекцию, закупить готовых мастеров. Тем более квоту на легионеров увеличили. Так чего работать со своими молодыми игроками, когда проще подписать контракт с уже сформировавшимся исполнителем? А “Лада” половину предыдущего сезона провела без варягов, играли ребята с российскими паспортами. В этом первенстве взяли словака Кукумберга, самого дешевого из тех, что были. А так обходимся своими силами.

— Что же заставляет вас работать на перспективу?
— Выхода у меня нет. Из-за кризиса вынужденно отдаем ведущих игроков. Ребята, которые с весны покинули “Ладу”, не хотели переезжать в другие города. Но приходится отпускать своих воспитанников, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Кошечкин, Бодров, Кетов, Крысанов, Захарчук, Воробьев… А когда начали распродавать парней 1988 года рождения и моложе, то это, согласитесь, свидетельствует о катастрофическом положении команды. Мне интересно одно. Кто потом будет заново выстраивать систему подготовки молодых игроков? Бывает, заглядываю в заявки клубов КХЛ и практически везде вижу ребят тольяттинской школы хоккея.

— То есть сейчас хоккеисты “Лады” выходят на площадку с одной мыслью — засветиться перед потенциальными купцами и перебраться в более благополучную дружину?
— И такой момент присутствует. Однако не забывайте, что большинство наших хоккеистов первый сезон проводят на этом уровне. Надо их растить, воспитывать. Мне интересно возиться с молодежью, раскрывать ребят, затем следить за их дальнейшей судьбой. На заре наставницкой карьеры мне сказали: “Тренер — это не тот, кто выигрывает, а тот, кто оставляет после себя какое-то наследие”. Сейчас же все прикрываются тем, что перед командой постоянно ставятся задачи. Их необходимо выполнять, а, следовательно, времени на эксперименты нет. Цели есть и у “Лады”, хотя команда находится в кризисе. Нужно проходить в плей-офф. В прошлом сезоне, не приди на помощь ЦСКА судьи, даже в ослабленном составе могли попасть в четвертьфинал.

— Верить ли слухам, что вы могли по ходу уже нынешнего первенства покинуть Тольятти?
— Мысль уехать возникает постоянно. И сейчас, общаясь с вами, думаю об этом. Но не знаю, что удерживает меня в “Ладе”. Наверное, дело в воспитании. Я человек старой школы, главным правилом которой был принцип “Взялся за что-то, доведи до конца”. До окончания этого сезона у меня контракт, который необходимо отработать. Надо, хотя давно мог бы плюнуть на все и уехать.

— Не задумывались, случаем, возможно, “Ладе” и не торопятся помогать, потому что вы работаете в Тольятти. Вот обиженные вами прежде люди и мстят…
— Да бог им судья. Я не в том возрасте и положении, чтобы на кого-то обижаться. Каждый работает как может и как хочет.

— Сильно изменились за последние годы?
— Взгляды на хоккей, естественно, корректируются. А вот жизненные принципы прежние. Хочется оставить после себя что-то. Вернее, многое оставил за время своей работы и в “Ладе”, и в московском “Динамо”, и тем более в ярославском “Локомотиве”.

— Часто вспоминаете первые годы тренерской работы?
— Интересно было как учиться у Юрзинова, так и пробовать все делать самостоятельно. В 1993 году Владимир Владимирович покинул московское “Динамо”, а вслед за ним уехали и шестнадцать игроков основы. В том числе и ваши Гальченюк, Микульчик, Ковалев, Андриевский. Юдин, правда, по ходу сезона вернулся. Пришлось строить все с нуля, однако мы в итоге вновь стали чемпионами России. Старшим у меня в той дружине был Володя Крамской двадцати семи лет. Остальные — молодежь.

— Уже в то время в боевых условиях учились лепить хоккеистов?
— В какой-то степени. Тогда разруха в нашем хоккее была ужасная. Сопоставима с нынешней тольяттинской. Отличие в том, что тогда постоянно уезжали за границу из всех городов, а нынче массово — лишь из “Лады”. Приходилось подтягивать молодежь.

— Не жалели, что юные игроки, толком не став на ноги, отправлялись в Америку и там пропадали?
— Никогда во мне жалости не присутствовало. Это достоинство тренера — воспитать хоккеиста. А как он потом распорядится своим шансом — его дело. Сашка Семин блистает в “Вашингтоне”, выделяется и в сборной. Вот пример для подражания. Весной он приглашал меня на плей-офф Кубка Стэнли. В следующем году вновь поеду за океан: Александр уже пригласил меня на самые важные матчи НХЛ. Это счастье, когда твои питомцы чего-то добиваются впоследствии. Признаюсь, бывает, не удается рассмотреть задатки будущей звезды в пацаненке. Но я всем предоставляю шанс проявить себя, доверяю парням, наблюдаю за ними. Талантливых юнцов у меня было немного. В основном игроки средней руки. Таких, как Саша Семин, попадались единицы. Другой вопрос, заставить ребят пахать. Считал и считаю: главная заслуга наставника — если он научит человека добросовестно работать и не отлынивать от тренировок. Без каждодневного труда ничего не добьешься. Что делал с лентяями? Выгонял.