Прикарманенный Штанге. Третьего не дано

А ведь, по сути, нашего немца утвердили в полномочиях рулевого как бы под шумок, вслепую. Коли уж устав БФФ оговаривает коллегиальность подобных решений, то и интереса к его выработке от уважаемого ареопага хотелось бы намного более активного, нежели эмоциональный критический выпад Анатолия Капского да механическое поднятие рук за или против.
На деле не оговорили даже критериев оценки будущей тренерской работы. Не сформулировали и не поставили задачу. Вместо хотя бы наметок плана действий удовлетворились обещанием только в феврале ознакомиться с некой “новой концепцией”. Даже контракт со Штанге, согласно сказанному главой БФФ, еще только предстоит обсудить. (Кстати, что будет, если не договорятся?) Да и состава штаба, с которым двигаться к новым концептуальным целям, не знает пока, похоже, никто.
Вот о штабе и хочется поговорить пространнее. Это же краеугольный камень затеянной постройки. Что он будет собой представлять? Из всего сказанного на исполкомовском вече удалось уяснить лишь одно: в числе ассистентов Штанге непременно появится еще один белорус. Но при этом вскользь озвученное Михаилом Вергеенко намерение федерации сократить в тренерской команде иностранную составляющую прозвучало размыто. Никто так и не понял, касалось ли сказанное только упомянутых тренера вратарей и медиков либо распространялось и на первого помощника — Харальда Ирмшера, смиренно сидевшего в зале.
А ясность здесь чрезвычайно важна — для уточнения новых стартовых позиций. Если Штанге в угоду продолжению сотрудничества с белорусами готов пожертвовать столь близким ему и умелым в профессии соотечественником — это прямое свидетельство ослабления былых позиций немца, урезания его самостоятельности в решениях и поступках. А если Ирмшер остается, то каково его место в предполагаемой иерархии: второе, третье, размыто неопределенное?
Уяснить это хочется еще и для того, чтобы уловить смысл давешней активности Геннадия Невыгласа в подборе кандидатуры того самого гипотетического тренера-белоруса. Кстати, вас не удивило, что резонансные аудиенции в Доме футбола для Виктора Гончаренко и Игоря Криушенко устраивались в кабинете главы БФФ в отсутствие там Штанге? Хотя, по очевидной логике поступивших уважаемым специалистам предложений, услышать их они должны были если не из уст самого предполагавшегося шефа, то хотя бы под его одобрительное покачивание головой. А то гадай теперь: то ли это сам Бернд дистанцировался от процесса, продемонстрировав прохладное отношение к идее, то ли это его с умыслом отдалили, дабы лишний раз намекнуть на изменившиеся правила аппаратной игры?
На мой взгляд, в предложениях, адресованных Гончаренко и Криушенко, хватало странного, выдававшего их ритуальную несерьезность. Не стоит обсуждать саму соразмерность предполагаемой роли статусам, умениям и достижениям Виктора и Игоря. Не думаю, что им было бы комфортно лишь совещательно звучать и расставлять фишки на предматчевых разминках.
Не стану даже задаваться вопросом, каково было бы Гончаренко одновременно подчиняться двум очевидным отныне антагонистам — Капскому и Штанге. Больше этого меня интересует, как в случае прихода наставника БАТЭ в сборную там решались бы вопросы сугубо прикладные. Например, о роли на поле Макса Бордачева. Штанге не раз подчеркивал, что видит в нем только левого хавбека. А Гончаренко не рассматривает такого варианта даже при очевидной прорехе в составе после травмы Игоря Стасевича! По-разному трактуют они игровые амплуа и других борисовчан: Игоря Шитова, Саши Юревича. Здесь не суть важно, кто ближе к истине. Важно представить Гончаренко, сегодня вторящего установкам Штанге в сборной, а послезавтра при выходе на газон клубной базы в Дудинке предлагающего игрокам все услышанное на время забыть. Представить не удается…
Мне почему-то кажется, Невыгласу — тоже. Ибо стал бы он тогда, еще не услышав отказа от Гончаренко, звать на разговор Криушенко? Тот “нет”, кажется, пока не сказал. Сослался на необходимость консультаций с патронами своей “Сибири”.
Хорошо, давайте глянем на ситуацию глазами этих самых сибиряков. Их команда-дебютант ступает на неведомую территорию премьер-лиги. И их тренер в этот определяющий сезон просит предоставить ему рабочий режим неблизких челночных перемещений из страны в страну. Причем его отсутствие в клубе предполагается в дни международных календарных окон — пору, наиболее удобную для правок игры и функционального состояния команды, где легионеров-сборников, считай, и не будет. У вас есть сомнения относительно ответа из Новосибирска? Ну не наивные же благотворители заправляют тамошним футболом!
Вот и задумываешься волей-неволей: а что это было? В качестве первой версии объяснения просятся камуфляжные работы. Продление отношений со Штанге — шаг, на мой взгляд, не лишенный логики. И в принципе позицию Невыгласа и его решимость следует уважать. Правда, никакими гарантиями своей правоты на случай возможных серьезных сбоев национальной команды глава БФФ не запасся. А стало быть, поводы упрекнуть его за ставку на иностранца могут возникнуть совсем скоро — уже следующей осенью. Причем возникнуть — не только у болельщиков и журналистов. В этом случае совсем не бесполезным будет право напомнить: предлагали быть на подхвате и лучшим из числа наших, да вот отказались…
При всей рискованности предсказаний итогов предстоящей квалификационной попытки Штанге абсолютно очевидно одно. Успех немецкого тренера, которого мы искренне желаем, принесет безоговорочную победу и Невыгласу. Неудачу сборной Штанге придется трактовать как его, Невыгласа, поражение. Ведь спрос с молчаливо-покорного исполкома может быть сугубо символичным.
Третьего варианта, вопреки возможным желаниям главы БФФ, кажется, не дано.