ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ. ВМЕСТО ПРОЛОГА. Высокое давление

На сей раз настроение не ловится. Мелькающие в новостных выпусках голландских каналов кадры тренировок “оранжевой” сборной в Нордвайке, фрагменты последних клубных геройств ван Нистельроя или Зендена, натужные улыбки и обещания в камеру Дика Адвокаата, мобилизующее перелистывание подшивок семилетней давности с подробностями тогдашней сенсационной победы белорусов над голландцами — все это проходит даже не вторым, третьим планом.

На втором — то, что должно бы сегодня быть важнее всего: ахилл Хацкевича, колено Островского, плечо Тумиловича, настроение Кутузова и Глеба, планы тренеров на игру, выездной состав… Но и это оказывается сдвинутым с авансцены стайковским форс-мажором, главной темой вот уж которого кряду дня — последствиями отставки Эдуарда Малофеева.

Как же несносно это — так долго пребывать в разладе с сутью и правилами своей профессии! Давненько не приходилось застревать между Сциллой того, что знаешь и о чем хочется сказать, и Харибдой вернувшегося из небытия внутреннего цензора, уговаривающего молчать, оберегать от досрочной и грустной развязки любимую сказку целой страны. К сотворению которой тоже причастен…

“Из ваших публикаций об отставке Малофеева немногое можно понять. Почему вы не сообщаете всю правду?” — рвут и мечут редакционные телефоны. “Не трогайте руками святое, не лезьте в чужую личную жизнь, вообще закройте тему до отъезда сборной в Голландию”, — умоляют они же.

Поверьте, ее, эту тему, совершенно не хотелось открывать. И очень хотелось закрыть в любой день этой недели, стоило лишь поступить из Стаек долгожданному сообщению: “Он вернулся к работе”. Увы, этого не случилось. Малофеев не провел с командой ни одной тренировки. А перед вечерним занятием в среду, за час до приезда на стайковскую базу президента страны, главного тренера сборной увезли в больницу. По словам врачей сборной, с высоким давлением. Это было похоже на эвакуацию.

В недельной давности заявлении Эдуарда Васильевича об отставке ухудшение здоровья названо первой из причин. Это обстоятельство стало связавшим журналистские руки табу. Они неизбежны там, где начинаются полномочия медицины. Этические ограничения и заставляют удерживаться от версий и предположений, следуя лишь по следам свершившихся фактов и сказанных слов.

Малофеев приехал в Стайки понедельничным вечером, минуя здание на Кирова, 8, куда высшие чины федерации и Минспорта настойчиво, но тщетно зазывали его для разговора на протяжении нескольких дней. Он прибыл на рабочее место точно к началу сбора и при этом почему-то хотя бы формально не поинтересовался судьбой собственного заявления об увольнении. В первом разговоре с игроками, которые, разумеется, были наслышаны обо всем, что случилось тремя днями ранее, тренер объяснил свои действия желанием… продвинуть к решению вопрос о премиальных за выступления в матчах отборочного турнира. По его словам, эти суммы были вдвое снижены по сравнению с предыдущим циклом, но затем, якобы благодаря тренерскому демаршу, все было возвращено к прежним рубежам. Сборники внимали рассказу с объяснимой благодарностью. (Об обидах на “негативную позицию прессы”, упомянутую в том же заявлении, на собрании команды, к слову, даже не вспоминалось.)

Нам не составило труда проверить эти факты на предмет соответствия реальности. История со снижением премиальных ставок и последующим восстановлением их в прежних размерах действительно имела место. Правда, она благополучно завершилась задолго до прихода Эдуарда Васильевича в кабинет президента БФФ с рукописным детонатором взрыва…

По странному совпадению тема денег (теперь уже в контексте повышения зарплаты самому главному тренеру) назойливо зазвучала в Стайках еще раз — во время визита в сборную Александра Лукашенко. И хотя никакой поддержки из уст высокого гостя она не получила — тенденция изумляет. Есть одна из основных программных установок главного тренера, не единожды озвученная им публично: “Показываем результат — и только тогда заводим разговор о вознаграждении”. Не берусь судить, насколько далека в сегодняшних реалиях сия позиция от примитивной популистской демагогии. Просто повторяю вопрос, как-то уже сформулированный в одной из былых публикаций и по другому поводу: “Какой из двух альтернативно несовместимых Малофеевых — истинный?”

Если честно, этот вопрос, навязавшийся еще в конце 80-х, не раз выводил из душевного равновесия в продолжение и последних двух лет. Задавать его было… совестно… боязно… стыдно… рискованно… не ко времени… теперь уже трудно подобрать общий знаменатель настроений, тормозивших слова. Ведь главным фактором нашей футбольной жизни все это время была руководимая Малофеевым команда, державшая курс к сенсационно успешному финишу предыдущего отборочного цикла. У сборной Беларуси формировался почерк, разгорались звездочки и звезды, креп характер и прочнело реноме. Результат заслуженно признавался главным критерием истины. Мы аплодировали Эдуарду Васильевичу. Мы соглашались видеть в его неподражаемости сияющий идеал. Мы покорялись эйфории. И мы не давали себе труда задуматься о пограничной черте, которая разделяет наши объективные представления о незаурядном футбольном специалисте, и яркий образ, создаваемый им же — но уже талантливым лицедеем.

Стоит перебрать в памяти этапы творческой биографии тренера Малофеева, дабы понять, что этот образ был органичен лишь тогда, когда искренность счастливо ложилась на добываемый его командами результат. Впрочем, тренерская жизнь невозможна без отступлений с завоеванных рубежей. И тогда случалось всякое: расправа над соратниками по золотому “Динамо” в конце 80-х, постыдный ничейный матч с “Памиром” на глазах у минской публики с последующими обидами на прессу и тихой сдачей полномочий “по состоянию здоровья” в 91-м… Наконец, прошлогодняя пресс-конференция после поражения от Украины с прямыми обвинениями двух своих подопечных в нечестной игре и скорыми витиевато-извиняющимися толкованиями совершенно конкретного понятия “предательство”.

Логика решений и поведения главного тренера сборной в последнюю неделю по степени непостижимости сопоставима с убедительностью так полюбившегося белорусам образа. Поклоняясь ему, страна целую неделю отводит в сторону глаза и телекамеры, панически избегая правды. Поверьте, мне совершенно загадочны действительные причины приключившегося с Эдуардом Малофеевым срыва. За ним вполне могут стоять потрясения этой мятущейся души, достойные понимания и участия. Но, какими бы уважительными эти причины ни были, меня никто не убедит, что это допустимо и простительно: на глазах у доверенного тебе национального достояния, коим является сборная страны, собственным примером превращать в фикцию понятия “профессионализм” и “спортивный режим”. Даже перед матчами, которые не чета тем, что предстоит завтра в Эйндховене. Вам не обидно за наш праздник, который, еще не начавшись, оказался беспардонно омрачен? Вас не предали?

Извините, мне хотелось написать совсем другой пролог. О гениальном голландце Ринусе Михелсе… О своем юношеском упоении футболом Круиффа (тогда писали так), Неескенса, Крола и Ренсенбринка… О наших ребятах, от которых, несмотря ни на что, ждем завтра смелости, класса и мужества.

“Каждый костер когда-то догорит…” В шедевре “Машины времени” не столько упрек тому, кто гаснет, сколько призыв к другим — не замерзать. Огня и дров у нас хватает…

Сорок белорусских штыков на новый отборочный цикл: версия «ПБ»

ПРИМЕЧАНИЕ. В столбцах таблицы последовательно приведены: 1) имя и фамилия футболиста, 2) дата его рождения, 3-4) дата и результат дебютного матча за сборную, 5-6) дата и результат последнего матча за сборную, 7) количество игр, проведенных в четырех предыдущих отборочных циклах (забитых мячей), 8) общее количество сыгранных матчей (забитых мячей), 9) нынешний клуб. У вратарей после количества сыгранных матчей в скобках со знаком “-” указано число пропущенных мячей.