Футболист года. Лучший! Александр Кульчий: пьедестал на двоих

Но я пока не думаю об этом и включаю диктофон, чтобы поговорить с героем нынешнего сезона. Это трудная задача, потому что в моем блокноте тьма заковыристых вопросов, которых и задавать-то после элегантной фотосессии Саше и Светлане не очень удобно. Но что поделать, если нам надо узнать о Кульчии все — и желательно без привычных для наших футболистов экивоков и общих фраз.
Мы и так по горло сыты белорусским менталитетом, с которым лучше всего бороться за 4, 5 и 6-е места в отборочных группах. Нам надо первое или, в крайнем случае, второе. И я очень хочу узнать у Саши, как этого можно добиться — пусть силами тех, кто боролся в этом отборочном цикле чемпионата мира.
Вы ведь меня не поймете, если я не попробую этого сделать…

— Честно говоря, удивлен выбором специалистов. Все же провел не настолько блестящий сезон, чтобы стать первым. Мне кажется, Юра Жевнов и Тимофей Калачев достойны этого приза ничуть не меньше.

— Сколько товарищей по сборной поздравило тебя с победой в опросе?
— Гм… Сейчас у нас много молодых игроков… А так Булыга, Корниленко, Омельянчук, из “стариков” — Хацкевич, Штанюк, Белькевич, Ромащенко Макс… Ты почему спросил?

— Как и любому болельщику, мне хотелось бы, чтобы тебе перезвонила вся сборная. Ну типа “мы — одна команда и вместе и в радости, и в горе…” Может, из-за того, что белорусская сборная никогда не являлась монолитом, ей и не удалось прыгнуть выше головы? Как получилось когда-то у латвийцев или греков…
— В любой генерации игроков у нас были хорошие футболисты, другое дело, что ни один тренер не смог сделать так, чтобы мы действительно, как ты говоришь, стали одним целым. Понятно, что когда все чувствуют себя единым организмом, отлично взаимодействуют как на поле, так и за его пределами, то играем мы значительно лучше.

— Еще команде нужен и яркий лидер…
— У нас всегда их было два-три. Те же Хацкевич с Белькевичем, которые выступали в топ-клубе и всегда могли подсказать и напихать. Когда я пришел в сборную — а дебют выпал на “товарняк” с турками в 96-м, — самым авторитетным человеком в ней был Герасимец.

— Представляю, с какими надеждами ты тогда выходил на поле. Двадцать с небольшим, и весь мир в кармане. Можно было помечтать о великих свершениях в майке национальной сборной…
— В тот момент я далеко не заглядывал, о попадании на чемпионат мира не думал. Потом, конечно, хотел, но все знают, что нам чуть-чуть постоянно не хватало.

— Да вроде сборной нашей руководили в твое время тренеры, которые как раз и славились умением зажечь и настроить… Тебе, кстати, по ментальности кто из них был ближе всех?
— Байдачный.

— Шумный и скандальный, который за крепким словцом в карман не лезет и в выражениях не стесняется — такие наставники больше по нраву?
— Просто всегда было понятно, чего он от нас хотел на поле. Анатолий Николаевич очень грамотно проводил занятия по тактике. Малофеев больше на психологию давил, что само по себе огромный плюс, но без изучения стиля и тактики игры противника далеко не уйдешь.

— Мне кажется, любой профессиональный тренер должен быть в равной степени и теоретиком, и практиком, и психологом…
— Идеальных тренеров в своей практике не встречал. Один может быть спецом в тактике, а в психологии — ноль, другой наоборот.

— Кошмар какой-то, учитывая, что в тренеры идет огромное количество бывших футболистов, которые эту самую истину должны понимать лучше других…

Светлана. Просто надо быть многогранными людьми в своей профессии: обладать специальными знаниями в самых разных областях и, главное, неустанно повышать квалификацию. А к этому многие не готовы. Постоянное совершенствование вообще свойственно единицам. Человек по сути своей склонен успокаиваться, особенно попадая в комфортные условия существования.

Саша. Тренеру надо знать подход к каждому футболисту.

Светлана. А для этого нужно быть внимательным.

— Саша, а какой к тебе должен быть подход, ведь ты тоже наверняка не раскрылся на сто процентов?
— Можно посетовать на что-то и пожалеть о чем-то, но все же надо радоваться тому, что есть сейчас.

— В 22 года ты попал в московское “Динамо” — вариант, прямо скажем, не худший для легионерского старта. Но затем-то наверняка можно было и в серьезную заграницу податься…
— Что сейчас об этом говорить… Если бы да кабы… Предложения поступали, однако конкретики в них было мало.

— Однако ведь существовала еще и сборная, в которой “засветиться” куда легче…
— Все об этом помнили, когда надевали майки национальной команды, но сколько человек попало из нее в престижные клубы? По сути, один Сергей Гуренко, да и то он оказался в сфере интересов “Ромы”, когда итальянцы увидели его в еврокубковых матчах за московский “Локомотив”.

— Тебе пришлось поиграть в России под началом многих тренеров. Кого из них мог бы назвать идеальным, исходя из характеристики, которой мы уже наградили ведущих представителей этой профессии?
— Идеальных точно не встречал.

Светлана. Саша будет хорошим тренером.

Саша. Я не собираюсь им становиться. Во всяком случае, таких планов пока нет. Может быть, потом, когда закончу, осмотрюсь и приду к подобному решению.

— А куда тебе деваться-то? Бывшие футболисты, как правило, в тренеры и идут… Кстати, это и к Светлане как к психологу со стажем вопрос: почему люди априори сильные и волевые, изведавшие славу и почет, так резко теряются в послеспортивной жизни?

Светлана. Человек настолько глубоко живет футболом, что просто упускает какие-то жизненные ориентиры — он не знает, что потом с собой делать. Не теряют присутствия духа и намечают новые цели большей частью люди харизматичные. Скажем, тот же Платини…

Саша. Харизматичные добиваются своего и в футболе. Ты хотел услышать фамилию идеального тренера? Бердыев. Кто мог поверить, что Казань два раза подряд станет чемпионом России? Человек показал всем, как можно правильно тратить деньги и грамотно играть — так, что и на международной арене уже не знают, как с этой командой бороться…

— Раньше одним из самых перспективных российских тренеров считался Олег Долматов, под началом которого тебе неоднократно приходилось выступать…
— Психология — явно не его конек. Олег Васильевич в один момент может обрубить все связи. Нет у него подхода к игрокам. Футболисту многие вещи надо объяснять в индивидуальной беседе, у него должен быть постоянный контакт с тренером. Причем в этом больше всего заинтересован именно последний. Хотя по части тактики Долматову мало равных. Как обычно говорит тренер: “Ну, вы люди опытные, сами разберетесь на поле, что делать”. Да, мы опытные, но понимание опять-таки у всех разное. Долматов же разжует каждому, что ему надо делать и куда бежать в любой ситуации.

— Что скажешь о Штанге?
— Он по-своему уникален. Для футболиста главное, чтобы его, грубо говоря, не зае..ли. Знаешь, бывает, тебя посадят на тактические занятия и грузят без перерыва по два часа. А этот за 5-10 минут расскажет все, что нужно.

— Очень удобно, быстрее можно спрыгнуть из расположения сборной…
— Это раньше люди уезжали из Стаек и зависали ночью в городе. Теперь такого нет, сто раз подумаешь, портить свою репутацию или нет, есть ли смысл нарушать режим или лучше спокойно поспать в номере, выйти на матч свежим, хорошо сыграть и добыть этим для себя дополнительные очки.
Сейчас за нашей игрой с пристрастием следят агенты, которыми раньше и не пахло. Если ты начудишь, он же первый тебе и напихает.

— Часто достается от агента?
— А у меня его нет.

— Предусмотрительно. Иначе он тебя еще и за нарушение режима прессовал бы…
— Эх, было такое раньше…

— Подобные проблемы почему-то у многих футболистов возникают.

Светлана. Я добавила бы: не только у футболистов, но и у всех остальных людей. Успех — он ведь окрыляет.

Саша. Это точно… И звезда зажигается во лбу.

— Может, людям просто надо снимать стресс, или во всем виновата генетика, которая легко способна вырвать человека на некоторое время из привычного ритма?

Саша. Кому-то одного дня хватает, а кто-то и неделю остановиться не может. Все от организма зависит.

— А тебе сколько надо было?
— Ха, как минимум три дня.

Светлана. Главное, что все в прошлом и Саша может вспоминать об этом с улыбкой. Жизнь прекрасна — давайте напишем так.

— Давайте. А еще принято считать, что у футболиста обычно два тренера — и вторым из них является жена.

Саша. Все жены — разные. Одним вообще все по барабану, другие готовы каждый день к президенту клуба ходить и пробивать какие-то вопросы в пользу мужа. Приятно, что моя Света не из таких. Она очень чуткий и тактичный человек, умеющий разбираться в людях, и я всегда вправе рассчитывать на ее квалифицированный совет в области человеческих отношений.

Светлана. Тренеры тоже разные бывают. Я, например, сейчас вспомнила Анатолия Ивановича Юревича. Вот с кем бы я всегда встретилась с удовольствием.

— У вас с ним, видимо, был хороший контакт…

Светлана. А зачем нам контакт?

— Мне кажется, любой тренер заинтересован в хороших отношениях с женами подопечных. Таким образом можно оказывать воспитательное влияние на последних с двух сторон — особенно если те вдруг зависнут где-нибудь на пару-тройку дней…

Светлана. Мы упираемся в одну важную проблему — отсутствие профессиональных психологов в команде. Я как специалист вижу резерв усиления игры сборной Беларуси в их наличии.

— Представляю, какова будет реакция отечественного тренера старой формации, если к нему в команду пришлют подобного специалиста.

Светлана. Да он воспримет это как личное оскорбление. По сути, каждый считает себя незаурядным психологом.

— Саша, не обидело, что Штанге в начале цикла решил не пользоваться больше твоими услугами, после того когда ты не смог приехать на товарищеский матч?
— Меня спас Люксембург. Когда мы ему проиграли, Штанге ничего не оставалось, как вернуть меня в сборную.

— А ты вообще переживал по поводу этого вынужденного перерыва?
— Штанге можно было понять. Он приехал в незнакомую страну, и откуда ему знать о каком-то там 35-летнем Кульчии, вдобавок еще и играющем в российском клубе, о котором он тоже вряд ли слышал.
Хотя, конечно, неприятно было, тем более что играть с Люксембургом мы должны были не где-нибудь, а в родном для мня Гомеле.

— Ну, на Штанге можно было много за что обидеться. Например, за твоего лучшего друга Сергея Штанюка, которого перестали вызывать в сборную без объяснения причин…
— Да, обидно…

— А ты к нему подходил по этому поводу?
— По-моему, это не совсем тактично идти к тренеру и обсуждать то или иное решение. На мой взгляд, иногда в сборную вызывались игроки, не соответствующие ее уровню, — и что, мне об этом тоже надо было говорить со Штанге?

— А почему бы и нет? Он же ни бельмеса не рубил поначалу в том, ху из ху. Тем более что и отвечать за результат приходится прежде всего старожилам команды, а не советчикам со стороны.
— Если разобраться, то нашей сборной не только Штеп, но и Гуренко помог бы. Не говоря уже о Максе Ромащенко.

— Кстати, на твой взгляд, кто должен был сделать первый шаг после их конфликта: главный тренер или Максим?
— Максиму, конечно, надо было позвонить тренеру. Но он такой человек, что первым на контакт не пойдет, — он ждал звонка от Штанге. Тот сказал: “Нет проблем, пусть только Максим мне позвонит, и мы все решим”.
Когда были на сборе в Турции — аккурат перед выездной игрой в Казахстане, — то команда Максима тоже там находилась. Он обещал приехать в гостиницу, и ребята — Глеб, Кутузов, я — ждали его, чтобы они встретились с тренером и спокойно поговорили. Но Макс не появился.

— Ты вообще доволен, что к рулю сборной пришел иностранный тренер?
— Штанге внес оживление и свежую струю. Например, раньше мы жили в Стайках — на мой взгляд, это не соответствует уровню сборной. Тренер посмотрел на все это и сказал, что нужны лучшие условия. Вообще он привнес в деятельность и саму схему функционирования сборной много новых идей.

— Тогда чего же не хватило, чтобы выполнить задачу-максимум?
— Если мы ставим задачу выхода и параллельно наигрываем молодых футболистов в расчете на новую команду, то, понятно, из этого ничего хорошего не выйдет. Значит, будем считать, что в завершившемся цикле мы решили вторую задачу, и от нее уже станем отталкиваться в следующей квалификации.

— Может, все же поменять Штанге на белоруса?
— Да местных вроде бы уже всех попробовали, некоторых даже по два раза, а игра в последних матчах — уже при новом наигранном составе — была у нас довольно высокого качества, так что я ничего здесь менять не стал бы.

— Стало быть, у нашей команды сейчас самый идеальный тренер из всех, кто только мог быть?

Светлана. Буду помогать Саше в ответе на столь щепетильный вопрос. Думаю, в любом случае нам всем видна лишь верхушка айсберга, и мы никогда не узнаем, что происходит там, внизу, — в той части, которая скрыта практически от всех глаз…

— Вот именно поэтому болельщику и хочется увидеть основание айсберга. Кстати, как Александр Кульчий относится к попыткам отдельных футболистов открыть завесу для всех? Я имею в виду знаменитое откровенное интервью Сергея Герасимца, которое год назад произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Светлана. А для чего он это говорил?

— Человеку в принципе свойственно рано или поздно рассказывать, как все было на самом деле.

Саша. Если честно, мне неинтересно эту тему обсуждать.

— А вот болельщику как-то обидно чувствовать себя в роли клоуна, болея и переживая за результат матча, который известен игрокам обеих команд еще в раздевалке. Футбол — это же все-таки не театр. Вспомним еще и знаменитую историю с Шанталосовым и Тумиловичем и двумя отборочными матчами 2003 года с Чехией и Молдовой.

Светлана. Саша, ответь за Шанталосова.

— Или за Тумиловича.

Светлана. А может, Саша лучше сам за себя ответит?

Саша. Легко. Оба эти матча — с чехами и молдаванами — договорными не были. Не знаю, может, кто-то о чем-то и договаривался, но я видел и чувствовал, что ребята играют по-честному.

— Вопрос был не в сдаче игр командой, а в конфликте двух голкиперов сборной, обвинивших друг друга во лжи. Тебя чья точка зрения в споре ближе?
— Тумиловича.

— Потому что он твой друг?
— Просто я видел, как в Молдове Гена завелся после одного телефонного звонка. Такую реакцию сыграть невозможно.

— Как ты вообще Гену можешь обрисовать?
— Уникальный человек. И очень хороший вратарь.

— Но все же кажется, что и он после завершения карьеры целиком в новой жизни не реализовался…
— Я не сомневаюсь, что он будет хорошим тренером вратарей.

— Кем видишь Штанюка? Он-то точно не собирался заниматься тренерской карьерой.
— Он может стать хорошим менеджером сборной.

Светлана. Сережа обладает для этого отменным набором качеств.

Саша. Он сам поиграл и прекрасно знает, что нужно футболистам, да и ребята ему доверяют, а это не последнее дело. Штеп — очень надежный человек.

Светлана. Команда — это не только те люди, которые выходят на газон футбольного поля, но и кто обеспечивает жизнедеятельность сборной. Если все они работают в одной упряжке и у игроков нет ни малейших нареканий и вопросов к федерации, это, безусловно, сыграет на результат.
Конечно, это идиллическая картинка. К сожалению, в реальной жизни у каждого свои мотивы, интересы и стимулы…

— А мне кажется, у всех должен быть один интерес — Беларусь на первом месте… И это оправданно ментально. В том же Союзе считали, да и считают, что белорусы — лучшие люди, а если мы лучшие, то и цели у нас должны быть самые возвышенные.

Светлана. Москвичи говорят, что мы смиренные люди и прекрасные исполнители. То есть инициативы нет, зато присутствуют старание и прилежность в выполнении самой тяжелой работы.

— Обидно это как-то слышать…

Светлана. Мне тоже.

— Так что, в качестве руководителей нам необходимо завозить каких-то специальных людей?

Светлана. Жизнь показывает, что таланты есть везде. Глобальные революции всегда делают несколько личностей — именно они ведут остальных за собой, убеждая в правильности своего выбора.

— Саша, а Невыглас — революционер?
— Безусловно. Он хочет больше, чем остальные.

— А ты можешь с ним запросто и без робости обсудить какую-то тему, откровенно поговорить?
— Конечно. Мало того, он сам интересуется мнением игроков о том, что нам можно улучшить в деятельности федерации и сборной.

— И что можно улучшить?
— Есть мелочи, но важные: питание, качество поля…

— На мой взгляд, главные наши проблемы — в собственной голове. Толерантному белорусу — уж извини за штамп — не присуще прыгать выше головы, он вполне доволен тем, что есть.

Светлана. Иногда наши сами не верят в то, что могут достичь, казалось бы, невозможного. Посмотрите, в товарищеских матчах они способны сыграть на равных и даже победить самого грозного соперника, а едва дело дойдет до официального поединка, все получается наоборот. О чем это говорит? Об ответственности. Мы получаем удовольствие от товарищеских игр.

— Саша, ты получаешь удовольствие?

Саша. Получаю. Игры за сборную всегда особенные, в них виден реальный уровень команды. Желания много, мастерство есть, удовольствие от игр есть, выхода из группы нет.

Светлана. Видно, что ребята не жалеют себя, выкладываются без остатка. Но, как говорится, самый главный враг — это я сам.

— Хитро говоришь. Может, тебе, Светлана, в нашу сборную психологом пойти? Тем более у супруга хороший контакт с главой федерации. Скажем, придет он как-нибудь к нему в гости и в располагающей беседе в правильный момент возьмет да и скажет, мол, а хорошо бы нам психолога завести квалифицированного.
Геннадий Николаевич как человек разумный согласится, но задаст при этом резонный вопрос: “А где ж нам хорошего специалиста найти, они, чай, на дороге не валяются?..” Тут Саша его и огорошит, предложив супругу Светлану. Невыглас хитро улыбнется, подумав: “Однако…”, но тут же резонно рассудит, что тем самым сможет оставить лучшего футболиста страны еще на год в сборной и играть за нее тот будет даже не на 100, а на все 120 процентов…

Светлана. Ну насмешил. На самом деле психология в спорте — это непаханая целина…

Саша. Слушай, Серега, может, давай заканчивать? А то мы еще черт знает до чего договоримся…

Саша наверняка представил картину в декорациях кабинетов футбольной федерации: мужчин в пиджаках и галстуках, внимательно изучающих и, несомненно, комментирующих каждое его высказывание — разумеется, в соответствии со своими сегодняшними мотивами, интересами и стимулами в дальнейшей работе.
Оно ему надо? Ведь, в конце концов, наш лучший хавбек ничем не отличается от других — исполнительных и работящих белорусов, которым проще всего обыграть сильного соперника в товарищеском матче, когда на кону стоит лишь эфемерный престиж роста в рейтинге ФИФА.
Мы не будем драться до тех пор, пока не посчитаем себя уязвленными в нашей вечной толерантной беспомощности перед лицом грандов, для которых мы всего лишь серое пятно на карте Старого Света.
Светлана, жена Александра, права: главные враги белорусов — это сами белорусы.
Если Геннадию Николаевичу таки придет в голову идея пригласить в штаб нашей сборной психолога, пусть им окажется женщина. Этим с виду слабым существам удивительным образом удается посеять в нас комплекс неполноценности или, наоборот, заставить уверовать в собственную исключительность.
Я не знаю, как они это делают, но попробовать все же, по-моему, стоит…