Бундестур на Рождество. Часть 2. Полосатая жизнь от гудка до гудка

Провинциальные истории

География (и демография) ручного мяча в Германии стоит отдельной научной работы. Его главными очагами были и остаются провинциальные города с населением в диапазоне 30-100 тысяч жителей. C сегодняшней точки зрения такой “ареал” вида спорта воспринимается как результат грамотной программы по его развитию. Гандбол словно завозился туда, где народ остро нуждался в зрелище, но в силу удаленности от “цивилизации” его недополучал.
Очевидно, что у жителя неоновых городов-миллионеров куда больший спектр занятий и развлечений. Условно говоря, потенциальный гандбольный зритель из Мюнхена может вечером выбирать из нескольких концертов, кино- и просто театров, ресторанов и видов спорта. То же касается и его хобби: потенциальный спортсмен-любитель в большом городе имеет возможность заняться чем угодно, включая теннис, боулинг, дартс и прочие варианты активного досуга. У жителя, например, Геппингена, такого диапазона нет. Поэтому у местного гандбольного клуба шансов завлечь на свои поединки должно быть больше. К тому же город (или его ближайший географический сосед) с появлением команды получает и приличный зал на 3-5 тысяч зрителей (часто — многофункциональный), и спортивную секцию, и досуг для жителей, и определенную достопримечательность для туристов — хотя бы фанатов из таких же небольших городов. Причем все это — относительно дешево. А в мегаполисах гандболу приходится драться за поклонников, по-крупному вкладывая в маркетинг. Хотя там потенциал развития, разумеется, выше.
Заметим, впрочем, что никакой государственной программы развития вида в Германии в начале двадцатого века не было. Так почему же гандбол будто специально “инфицировал” именно провинциальные городки?
В ответ на этот вопрос пожимали плечами даже журналисты, проработавшие в немецком ручном мяче не один десяток лет. Самая правдоподобная версия объясняет такое положение дел небольшим отставанием в развитии гандбола от футбола. В больших городах площадки, где можно играть, всегда были наперечет. И если их занимали любители “фуссбаля” (а так оно и было), выкурить их представлялось делом трудным. Впрочем, найти новую резиденцию — ничуть не легче. Ведь нужен был не сравнительно маленький зал, а равновеликое футбольному поле — тогда играли в большой гандбол. Поэтому в крупных городах энтузиазм довольно быстро улетучивался. В провинции и с ристалищами было намного проще, и футболистов меньше. Вот почему гандбол зачастую пускал корни в эту благодатную почву.
Географически гандбольные клубы рассеяны неравномерно. Почти все команды сильнейшей немецкой лиги базируются в западных бундесземлях. В восточных команд лишь две: “Магдебург” и “Берлин”. Никакой связи с гэдээровским прошлым здесь, похоже, нет. Ведь представители элиты отсутствуют не только в Саксонии, но и, например, в Баварии — одной из самых зажиточных немецких земель. Если смотреть на карту, то кажется, что гандбол, появившись в Дании, сошел на Германию лавиной, которая катила прямо и никуда, кроме небольшого поворота на Рур, не отклонялась. И первым пострадавшим от нее стал “датский” Фленсбург. Вторым — Киль.

У самого темного моря

Собственно, и Киль на протяжении почти века (с 1773 по 1864 год) подчинялся королю Дании. Отбиться от соседских посягательств удалось после двух Шлезвигских войн, в результате которых провинция окончательно осталась за Пруссией. Именно тогда город стал главной военной гаванью Германии. До этого порт здесь был преимущественно гражданским: долгое время Киль был членом Ганзейского союза. Попытка внедрить промышленное рыболовство оказалась неудачной: слишком далеко отсюда до маршрутов косяков. Зато военный и транспортный приоритеты остались. Как и спортивный: Киль — главный в Германии центр парусного спорта. Регата “Кильская неделя” — самое важное и крупное ежегодное состязание малых судов в мире. Эти же воды принимали соревнования яхтсменов и во время обеих немецких Олимпиад.
До кризиса город жил припеваючи. Пять лет назад ВВП на душу населения в Киле на семь тысяч евро превышал общенемецкий и на тринадцать тысяч — евросоюзовский. Мировые финансовые неурядицы ударили по городу не смертельно. Транспортные суда продолжают сновать по Кильскому каналу, паромы — ходить по темным водам Балтики. Самые важные направления — Швеция и Норвегия. Благодаря им гостей из Скандинавии в Киле немерено. Даже приветствия на дверях кафе и ресторанов написаны на трех языках: немецком, шведском и норвежском.
Особенно популярны рейсы в Гетеборг и обратно, и они ежедневные. Может быть, поэтому гандбольный “Киль” — исторически самая “шведская” команда бундеслиги. В нынешнем составе шведов больше всех — пятеро (немцев — лишь четверо). Трибуны “Шпаркассен-Арены” украшают портреты четырех игроков-легенд клуба. Двое — Магнус Висландер и Стефан Левгрен — шведы. Еще двое — Хайнрих Далингер и Клаус-Дитер Петерсен — немцы.
Засилье иностранцев — единственное, на что жалуются болельщики “Киля” со стажем. Бабушки и дедушки, которые по старинке кличут “Шпаркассен-Арену” не иначе как “Остзеехалле” (“Ostsee” — по-немецки Восточное, то есть Балтийское, море), пеняют нынешнему руководству за отсутствие в составе урожденных кильцев. И вспоминают земляка Хайнриха Далингера. Это его прозвищем Хайн Даддель названа зебра — талисман команды.

Больны гандболом

Мимо “Шпаркассен-Арены” не пройдешь, даже гуляя по Килю без всякой цели. Она расположена на видном месте — даже удачнее, чем городская ратуша. На нее смотрят стрелки половины кильских указателей. К ней выходит богатая магазинами Хольстенштрассе. Наконец, помогают не остаться незамеченной ее размеры. В день матча именно сюда текут многолюдные потоки, разодетые в черно-белые шарфы и знаменитые шапочки.
“Гимнастическое общество Хасзее-Винтербек” (так официально называется “Киль”) культивирует гандбол с 1923 года. Он стал здесь вторым видом спорта после собственно гимнастики. И с тех пор настолько крепко врос в жизнь города, что теперь трудно понять, в какой день Киль окончательно миновал точку невозврата к старой, догандбольной, жизни. Наверное, это произошло тогда, когда на матчи “зебр” болельщики начали приходить в тех самых забавных полосатых шапках, которые толком вовсе и не греют. Еще до того как клуб додумался продавать атрибутику, сердобольные и изобретательные кильские женщины стали вязать мужьям и детям черно-белые головные уборы — чтобы те могли достойно фанатеть от своих кумиров. Никакого конкретного фасона не было — творили, как бог на душу положит. Единственное правило: полоса белая, полоса черная.
Теперь производство этих головных уборов поставлено на поток. Потому что “Киль” уже давно стал явлением европейского масштаба. А матчи клуба — даже рядовые — обставлены как события великой значимости. По-другому и быть не может: на паркет выходят суперзвезды.
Сколько аншлагов кряду приняла “Шпаркассен-Арена” (а до реконструкции — еще семитысячный “Остзеехалле”), никто не считает. Последние лет пять табличка “ausferkauft” (“все билеты проданы”) на ее кассах — явление такое же обыденное, как и пара-тройка спекулянтов, наживающихся на всегородском гандбольном помешательстве. А цифра вместимости зала — 10250 — стала синонимом числа посетителей трибун. Пожалуй, Киль — единственный город в мире, где спрос на ручной мяч настолько превосходит имеющийся футбольный аналог (“Хотя в этом году футболисты вышли в третью лигу и сделали серьезный прорыв в плане работы со зрителями. Теперь на “Киль-Гольштейн” иногда даже по три тысячи приходят. Для этого уровня неплохо”, — рассказал коллега из “Kieler Nachrichten” Раймер Плен.)
Все четыре кольца “Шпаркассен-Арены” исправно заполняются до отказа. Забиты даже оба балкона на четвертом уровне, на перила которых облокачивается значительный отряд болельщиков. А им что, мест не хватило? Нет, объясняют, хватило. Там, на балкончиках, и есть их места. Фанаты все равно стоят весь матч, поэтому многие предпочитают покупать билеты именно туда, на верхотуру. Вся арена — как на ладони. И до точек общепита рукой подать. Собственно, в кассы перед матчем только эти билеты и поступают. 9530 мест зарезервированы за держателями сезонных абонементов. Но и оставшиеся квитки разметают моментально. Если задумаете сходить на матч чемпионата Германии, запаситесь терпением. Ближайшая игра, на которую пока не проданы все билеты, — 5 мая. “Киль” — “Дюссельдорф”. На Лигу чемпионов попасть проще (абонементы там не действуют), но тоже уже только на стоячие места. Шанс посидеть есть 3 марта — на матче против “Вардара”, который выбил из турнира минское “Динамо”. На худших местах.
С абонементами, кстати, тоже туго. Обладатель сезонного билета в нынешнем сезоне имеет приоритет сохранить свое место на следующий год. Эту опцию используют почти все. Поэтому на сайте “Киля” в “билетном” разделе вежливо объясняют: абонемент вам, скорее всего, купить не удастся. Так что извините.
Поклонников у “Киля” настолько много, что даже фан-клубов, в отличие от всех остальных бундеслиговских команд, два. “Schwarz- WeiЯ” (“Черно-белые”) — спокойнее. “Zebrasprotten” (буквально — “Зебровые шпроты”; шпроты в немецком символизируют слаженное единство, как у косяков рыб) — активнее. Это они устраивают выезды — даже самые далекие. Впрочем, совсем без поддержки “Киль” не остался бы нигде: в любом гандбольном городе есть поклонники “зебр”. Правда, они в явном меньшинстве. Большинство, разумеется, болеют против фаворитов. Примерно такое же отношение в Германии к мюнхенской “Баварии”. Когда она проигрывает — гуляет вся остальная футбольная общественность. “Богатым и всенародно любимым быть трудно. Все думают, что, будь у них столько денег, они скупили бы всех лучших и тоже побеждали бы. Но ведь не все так просто”, — пожимают плечами “шпроты”.
Тем не менее вряд ли даже у самых заклятых зеброненавистников не пробегают по спине мурашки, когда на “Шпаркассен-Арене” гаснет большой свет, врубаются прожекторы и пиротехника и завывает протяжная пароходная сирена. Она оповещает о начале особого времени — времени “Киля”.

“Hey, Zebras, Hey!”

Вообще-то любую прелюдию к гандбольному матчу в бундеслиге пытаются сыграть максимально эффектно. Причем не стесняются делать упор на своих. Гостям посвящается лишь дежурное оглашение заявки. Даже выход талисмана хозяев всегда обставлен с большей помпой. В принципе ничего необычного в этом нет. Но то, что творится на “Шпаркассен-Арене”, — это как мини-открытие Олимпиады. Трибуны ревут и сверкают фотовспышками, из ворот, откуда выходят игроки, вырываются языки пламени, прожекторы выхватывают из темноты гандболистов, громогласно вещает диктор… Зрители, которых постоянно теребят, не дают молчать и талисман, и информатор, теперь не затихнут до самой финальной сирены. Хотя все эти вспомогательные средства вряд ли помогли, если бы не “катила” команда.
“Киль” выходит на матч злым. В предыдущем туре “зебры” непостижимым образом “сгорели” “Балингену”. “Ездил с командой в Баден-Вюртемберг. Там после финальной сирены творилось такое, словно они чемпионский титул завоевали! Хозяева всем городом праздновали настолько трогательно, что даже не так обидно было, что проиграли”, — говорит представитель “шпрот” Ральф. Разумеется, второй кряду баранки — домашней от “Гроссвальштадта” — никто не простит.
И “Киль” прет с самого начала. Каждый гол — взрыв эмоций. “За гол мы говорим спасибо Филипу…” — “…Йихе! Хей, Филип, Хей!” Таких диалогов между диктором-информатором и трибунами за матч происходит уйма. Добавление типа “Хей, Филип, Хей!” — давняя традиция болельщиков “зебр”. Чтобы не только благодарить за гол, но и сказать: давай еще! Ну как при этом можно проиграть дома?
Они и не проигрывают. В чемпионате Германии — уже 37 матчей (или 795 дней) кряду. В Кубке Германии — вообще космос: 6989 дней без домашнего поражения!..
Заканчивается игра так же, как начинается — густой корабельной сиреной. Но зрители не расходятся. Ведь нужно еще получить автографы любимцев. Такой вольницы, как в Лемго, — к кому хочу, к тому и иду — на “Шпаркассен-Арене” нет. Другой уровень организации. Здесь у выхода из раздевалок на площадку сразу возникает заборчик, у которого быстро столпятся страждущие пообщаться с кумирами. Приняв душ, те непременно выйдут к народу. И не только распишутся на программках и сфотографируются, но даже получат подарки от самых преданных — все-таки Рождество.
“Киль” — это праздник, который всегда с ними. Не подорвал любовь к команде даже скандал с якобы купленным финалом Лиги чемпионов-2006/07 против “Фленсбурга”. К нехорошей истории, связанной с золотоносным экс-тренером “зебр” Звонимиром Сердарушичем, поклонники “черно-белых” относятся спокойно. Во-первых, вина так и не была толком доказана. За многомесячным расследованием пока не последовало конкретных обвинительных приговоров, а презумпции невиновности еще никто не отменял. Во-вторых, игроки-то ни в чем не виноваты. Даже если подкуп судей и был, они вряд ли об этом догадывались. Ходят ведь на них, а не на менеджеров и генеральных директоров. Благодаря спортсменам и получается этот большой гандбольный праздник.
Им проникаешься всецело. Стоишь и думаешь: какая красота! А самые большие завидки берут, когда под конец какой-нибудь коллега-журналист заметит: “Что-то сегодня вяловато болели. Это потому, что “Балингену” уступили. Болельщики немного обиделись. Вот когда с “Гамбургом” играли — вот это было шоу!”
Гандбол стоило бы придумать уже лишь для того, чтобы в него играли здесь — в затянутом облаками городе на берегу Балтийского моря.

БУНДЕСЛИГА: ГЕОГРАФИЯ И ДЕМОГРАФИЯ

* — “Гуммерсбах” часть своих матчей проводит на “LANXESS-Arena” в Кельне (19500).