ИМЯ НА СЛУХУ. Просто Громыко

— Слово “нет”, кажется, вообще не входит в твой лексикон?

— Ну почему же? Его тоже нужно уметь говорить. И часто приходится.

— По негласным рекомендациям интервью лучше начинать с колючих вопросов. Капитан и лидер команды “Аркатрон” может связно объяснить причины ее затянувшихся неудач?

— Думаю, многое можно и нужно списать на молодость. Ведь по среднему возрасту мы заметно уступаем всем в финальной четверке. И не соглашусь, что команда регрессирует. Но и до обретения законченности игры нам еще очень далеко. Прежде всего нет главного признака класса — стабильности. Можем выдать вполне содержательный тур, а следующий с треском провалить. Ребятам не хватает уверенности, умения правильно воспринимать подсказки со скамейки.

— По-моему, и психологический климат внутри коллектива оставляет желать лучшего.

— Это кажется, если наблюдать за нами исключительно с трибун. В игре желание бьет через край, но в силу неопытности многое не получается. Вот и выплескиваются эмоции, частенько не удается совладать с нервами. Отсюда эти перебранки с тренерами и судьями, которые команду не красят. Но вне площадки, поверь, атмосфера в “Аркатроне” вполне благоприятная.

— В руководстве командой формальное двоевластие. Однако в ходе матчей голос Владимира Азова, как правило, заглушается басом темпераментного коллеги. Импульсивная манера поведения Николая Жука, любящего сочное словцо, тебя не коробит?

— Меня — нет. Но лишь потому, что уже притерпелся, выработал иммунитет. Тем, кто моложе, труднее. Бесконечные окрики их только дергают. А постоянная боязнь ошибиться закрепощает. Скажем, для чего берется тайм-аут? Чтобы дать дельный совет, вплоть до того, куда бежать и как бросить. У нас же минута обычно расходуется на критические замечания к эпизодам, которые не вернешь. Да еще на повышенных тонах. Такой бурный метод ведения игры скорее минус Николая Владимировича. Мне кажется, что тренерам надо искать к игрокам другие подходы. От крика мы уж точно лучше не заиграем.

— А может, так и надо? Вот, допустим, знаменитому мастеру непарламентских выражений Николаю Карполю сверхэмоциональность не мешает оставаться культовым волейбольным тренером и добиваться высоких результатов.

— Так ведь не со школьницами, а со спортсменками, многое повидавшими, поигравшими на приличном уровне. А сломать психику подросткам — раз плюнуть. Как-то обратился по этому поводу к директору клуба Леониду Петровичу Назаруку. Не нажаловался, просто по-человечески поговорили. После этого Николай Владимирович на время успокоился. Но потом все понеслось заново. Наверное, в зрелом возрасте изменить характер невозможно. А тренер он хороший.

— Будь иначе, не привел бы вас в позапрошлом году к золоту чемпионата Беларуси…

— О той команде у меня наилучшие воспоминания. Подбор исполнителей был на загляденье: Сергей Горбок, Андрей Барвиюк, Дима Никуленков, Коля Якимович, Миша Нежура, Андрей Крайнов… Если бы тот состав удалось сохранить, наш чемпионат был бы куда интереснее. И мы сейчас точно спорили бы за чемпионство с брестчанами. Что поделать, все изменяется, и зачастую — к худшему. А та победа в чемпионате страны остается наиболее значимой вехой в моей карьере. Если не считать третьего места в составе сборной 84-го года рождения на Всемирных юношеских играх в Москве.

— Раз уж заговорили о карьерных вехах, расскажи, как судьба свела тебя с гандболом.

— Как многие минские пацаны, перепробовал не одно увлечение. Дольше всего занимался футболом и плаванием. В воде чувствовал себя как рыба и имел неплохие для своего возраста результаты. Но однажды пришлось делать выбор между бассейном и гандбольным залом. Между прочим, колебался долго. Поначалу-то гандбол меня не слишком зацепил. Но веское слово сказал отец, Михаил Петрович. На тренировки к своему другу Анатолию Дмитриевичу Романюку в секцию при 165-й школе батя водил меня буквально за руку. Он сам бывший спортсмен, пятиборец. Постоянно развивал меня физически. А благодаря дружбе с Романюком влюбился в гандбол. Да так, что и меня едва ли не силой к нему привязал. Затем были четыре года спорткласса при РЦОПе у Семена Матвеевича Лахненко, прекрасного специалиста, который дал мне отличную базовую подготовку. К людям, которых здесь назвал, испытываю огромное уважение. Они сделали меня игроком. После школы провел год в “Политехнике” у того же Лахненко. А потом получил приглашение в “Аркатрон”.

— На одном из последних матчей услышал в твой адрес замечание: Громыко играет нынче так, чтобы не вспотеть. Резонный упрек?

— Ежегодно клуб по разным причинам покидают ведущие игроки. Естественно, что требования к оставшимся возрастают. И в случае неудач виноватыми выставляются самые опытные. Может быть, подспудно иногда зарождается желание сыграть не в полную силу. Но стараюсь его гнать и выкладываться максимально. Хотя уже давно созрело желание сменить клубную прописку.

— Материальный фактор?

— И он тоже. Реалии таковы, что нормальные деньги в белорусском гандболе сегодня платят только в Бресте. А работать за фантики не хочет никто. В нашем же клубе финансовое положение далекое от идеального. Это, кстати, одна из основных причин наших неурядиц.

— Считаешь, уже перерос “Аркатрон”?

— Да. И не скрываю этого. Нас не без оснований называют вечно перспективной командой. Четвертое место — наше законное. Но дело даже не в этом. Чувствую, что перестал прогрессировать. Даже в сравнении с прошлым сезоном вряд ли прибавил. Когда нет сплава молодости и опыта, не за кем тянуться. В Беларуси, может, и неплохо смотрюсь. Но какую оценку заслужил бы в чемпионатах других стран? Не знаю. Потому и хочу уехать, испытать себя. Пока не поздно…

— Ходят слухи, что тебя хотят видеть в Бресте, в команде братьев Мешковых…

— И до меня подобные разговоры доходили. Однако предварительная беседа с руководством БГК состоялась недавно. Я попросил время на раздумье. К выбору клуба надо подходить взвешенно. Тем более когда есть несколько вариантов. Но распространяться на эту тему до поры не стану.

— А кому принадлежала светлая идея переквалифицировать тебя в линейные?

— Начинал я, и небезуспешно, как задний игрок. Но, как это часто бывает, вмешался случай. Дело было осенью 2002 года в Югославии, где мы играли с “Ловченом” матч Кубка кубков. За десяток минут до сирены тренеры, не от хорошей жизни, поставили меня в линию. Провел тот отрезок нормально, даже трижды отличился. Решено было продолжить эксперимент по приезде домой. И уже в следующем календарном поединке чемпионата Беларуси с новой позиции набросал СКАФу девять мячей. Как говорится, с вами все ясно…

— Амплуа тебе досталось незавидное. Линейный — наиболее зависимый от партнеров игрок, которому еще и больше всех достается от защитников. К тому же при завершении атак неизбежны падения, ушибы, шишки…

— А чего плакаться, если получается? Правда, освоился не сразу, поначалу было непривычно. Зато теперь знаю, что играю на своем месте. Впрочем, при необходимости всегда могу стать полусредним или в розыгрыш. И на тренировках по-прежнему бросаю сзади — пусть и меньше, чем раньше. Это здорово, когда игрок разносторонний. А падений и ушибов просто не замечаю. Встаю и бегу.

— Показателями реализации бросков доволен?

— Нет. Линейному чаще всего приходится атаковать с границы шестиметровой зоны, да еще из неудобных положений. Времени на оценку ситуации в обрез. Стараюсь не лупить на силу, улавливать движения вратаря. Успеваю не всегда, поэтому и нужно добавлять в эффективности атак один на один. То же самое скажу и об игре в обороне. Своими защитными действиями особенно не доволен. На тренировках получаются и выход, и блок — но кому там приходится противостоять? А те же брестчане в официальных матчах раздевают, как хотят. Подтянуть защитные навыки — моя задача номер один.

— На заметку тренерам национальной сборной ты попал уже как линейный. Дебют в ее рядах помнишь?

— Еще бы! Это было два года назад. Накануне отборочного турнира чемпионата Европы получил от Спартака Петровича Мироновича вызов на сбор. Сначала за спиной выросли крылья, а потом придавил груз ответственности. Люксембуржцы — не гандбольные гранды, но волновался перед первым матчем сильно. Это не был страх. Скорее, естественное состояние дебютанта. Помню, вышел на площадку уже при большом нашем преимуществе. По ходу успокоился, забросил три мяча. С тех пор из обоймы национальной дружины не выпадал.

— Без разговора о последнем отборочном цикле — уже третьем для тебя — не обойтись. Перед началом турнира и даже после стартовых поражений от венгров вы в один голос твердили, что все будет в порядке. Такая уверенность в удачном исходе кампании была оправданной?

— Это мы так себя заводили. На мой взгляд, угодили в сильнейшую группу. С венграми, полуфиналистами Олимпиады, тягаться было тяжеловато, хотя, согласись, варианты возникали. А главными конкурентами в споре за выход в плей-офф были итальянцы — наши прошлогодние обидчики. Не могли мы вторично наступить на эти грабли! И дома добыли победу практически без проблем. А потом эта выездная нервотрепка с ничьей, равносильной выигрышу. Короче, считаю, в нокаут-раунд пробились, пусть и ценой немалых усилий, но абсолютно заслуженно.

— Результат жеребьевки плей- офф внушил тебе оптимизм?

— Да. Любой другой вариант был бы хуже встречи с исландцами. А так появились шансы пробиться на чемпионат Европы. Да, сборная Исландии — авторитетная и стабильная команда, почти все ее игроки выступают за именитые европейские клубы. Однако на недавнем чемпионате мира она была лишь пятнадцатой. К тому же за нас должно сыграть огромное желание наконец-то прорваться на топ-форум.

— Представляешь, как сейчас пригодился бы сборной Беларуси гордость и боль нашего гандбола Сергей Рутенко. Но он, к сожалению, уже законный словенец…

— Это его выбор, который я уважаю. Не понимаю тех, кто навесил на Рутенко ярлык предателя родины. Его решение не было спонтанным. Знаешь, сколько он думал, мучился, советовался? Смена паспорта далась ему нелегко. А время показало, что Серега поступил правильно. Видел, что он вытворяет в Лиге чемпионов, в матчах за сборную Словении?! Считаю его сильнейшим на сегодня игроком мира. По крайней мере потенциально. Не думаю, что он смог бы достичь таких высот в Беларуси…

— Судя по всему, Рутенко-младший, играющий уже в итальянском “Конверсано”, всерьез намерен пойти по стопам брата…

— Это естественно. Денис во всем равняется на Серегу. Мы все желаем ему успехов. Но, конечно же, ждем его приезда в белорусскую сборную, и ни в какую другую.

— А Юрий Громыко способен сменить гражданство?

— Гм-м… Не хочется об этом думать. Во-первых, я еще ничего не достиг, чтобы получать такие предложения. А во-вторых, и это главное, люблю Беларусь, Минск и хочу здесь жить. Но ведь в жизни возможны любые, самые непредсказуемые повороты. Так что патриотично бить себя в грудь или о чем-то загадывать бессмысленно…

— Ты тщеславный человек? Газеты со статьями о себе в папочку не складываешь?

— Не считаю скромность пороком. Я делаю свою работу, журналисты — свою. Хотя внимание прессы, болельщиков льстит любому спортсмену. Но если на этом зацикливаться, беды не миновать. Когда я только попал в сборную, ребята из “Аркатрона” упрекнули: изменился ты, Юра, зазнался, что ли? Сам этого не замечал, но подумал: может, и в самом деле немного задрал нос? Спасибо, что вовремя подсказали. Думаю, и в клубе, и в сборной, и в жизни я одинаковый. Просто Юра Громыко.

— Ты ничего не сказал о своей жизни вне спорта…

— А спорт сейчас и есть моя жизнь. Разве что изредка удается послушать музыку, посидеть за компьютером, сходить на дискотеку. Люблю общаться с лучшим другом Димой Никуленковым, но он сейчас на легионерских хлебах в Польше. С ним и сестрами Артеменко, Наташей и Ирой, тоже играющими в польских клубах, у нас давно образовалась отличная компания. Обычные увлечения обычного человека. А еще учусь на четвертом курсе экономического университета по специальности “экономика управления торговлей”.

— Готовишь площадку для приземления после спортивной карьеры?

— Так далеко не заглядываю. Еще не осуществил глобальные спортивные мечты. Хочу выиграть с клубом и сборной что-нибудь значимое, подержать в руках престижный трофей. Еще раз ощутить себя чемпионом…