ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ. От Элины до Элоны

Но, странное дело, как раз их-то — шелковых трусиков — вопреки ожиданиям производителя и не замечаешь.Равно как не думаешь о возможных протестах вечно озабоченных защитников нравственности на газетных страницах. Хороша… Честь и хвала, стало быть, тренерам из “Динамо”, так оттачивающим фигурки девчонок, что и через 10 лет после окончания карьеры их гимнасток с охотой вербуют для рекламы столь щепетильного вида продукции.
Жаль только, скудноват наш рекламный рынок — отечественное белье едва ли не самое важное стратегическое сырье. А ведь представьте, как было бы здорово, если бы Ирина Юрьевна Лепарская говорила каждому сомневающемуся в перспективах своего любимого чада родителю: “Гимнастка в нашей стране без работы никогда не останется — в крайнем случае будет, как Осядовская-старшая на пару с Павлиной, большие тыщи в рекламе загребать”.
А пока Элоне в зале могут только несколько красноречивых взглядов отпустить за фривольность туалета сестры — на дворе, чай, не сталинские времена, когда сын за отца не отвечал. Теперь и сын за отца, и младшая за старшую очень даже могут. Хотя, подозреваем, Элино фото тренерам понравится, и суровый вид на себя они напустят исключительно ради необходимой воспитательной проформы. Да еще и традиции в картофельной республике такие, что интервью наших грациозных девчат внимательно читают почему-то все без исключения, слева направо, снизу вверх — с горизонтали и по вертикали одновременно.
Один раз даже с самых верхов в “Динамо” приходили ответственные люди, так, мол, и так — почему в одной культовой газете написали, будто Настя Зварико каждый день поджидает президента на трамвайной остановке? Не знает, что ли, что это не только достаточно неразумно, но еще и стратегически неверно? Но когда выяснили, что ошибочка вышла и мечтает она о совсем другом президенте, улыбнулись с облегчением. Но пальчиком все равно пригрозили, мол, поосторожнее надо с этими журналюгами, сами не знают, чего пишут и только людей от серьезной работы отвлекают.
А Настя, между прочим, до сих пор на остановку ту ходит. Верит, значит… Конечно, спросить можно, при чем тут Настя, но только без нее, как и без Юли Раскиной, в нашем повествовании никак не обойтись. Почему-то именно с ними, ни капли друг на друга не похожими, Элону всю жизнь путали и продолжают путать. “Неплохо ты, Настя, выступила!”, или “Так вот ты оказывается какая, Юля Раскина!”
Трудно и обидно быть не самой собой, а кем-то, пусть даже успешным и знаменитым. Однако тут уж ничего не попишешь. Любой тренер вам скажет, что из Элоны — гадкого утенка без особенных задатков и напрочь не просматриваемых талантов — вылепить что-то путное никак не представлялось возможным.
Вот только никто с младшей Осядовской совладать не умел — ребенок пищом лез в будто бы намазанный для него медом зал. А там слишком хорошо помнили о заслугах ее старшей сестры, которая еще во времена Советского Союза стала второй на юниорской Европе, что само по себе было достижением немалым — белорусок за уши отродясь никто в Москву не тащил. За свое достижение Элина потом, кстати, и пострадала: как раз тогда, в 92-м, когда она свой заслуженный значок “международника” получила, СССР распался, заставив белорусскую сборную практически с нуля карабкаться к мировым пьедесталам. Но, с другой стороны, надо же кому-то быть и первым…
Сестры по-прежнему живут вместе, с родителями и обожаемой бабушкой в четырехкомнатной квартире аккурат возле динамовского зала — за что Осядовским завидовало не одно поколение гимнасток, прошедших за десять лет через сборную страны. Нет, хорошая все-таки тема — история суверенной художественной гимнастики в одной фамилии, но двух лицах. От и до. От Элины до Элоны…

— Ну, расскажите для начала, что ж у вас имена-то такие красивые?
Элина. Это длинная история, берущая свое начало с давних времен…
Элона. Традиция такая в семье, девушек называть неизменно на букву “Э”. Правда, не всегда она соблюдалась, но мама у нас, например, Эльвира, ее сестра — Элеонора. А мне имя Элинка придумала.
Элина. Истинная правда. Ее хотели Валерией назвать. Но папа, перед тем как принимать окончательное решение, посоветовался с вполне уже самостоятельной дочкой — мне тогда 7 лет было. А Элина — именно с одной буквой “л”, — как мне объясняла бабушка, это сокращенное от Эвелины, а это в свою очередь, уменьшительно-ласкательное имя Евы. Во как!

— А кто у нас обожаемая бабушка?
Элона. Учительница русского языка и литературы. Где только она не работала: и в Суворовском училище, и в школе для трудных детей…
Элина. По-моему, с нами ей было просто. Бабушка хотя дома и командует по привычке — мы ее иногда генералом в юбке называем, — но по стойке смирно никогда не строила, и по струнке мы не ходили.
Элона. Вообще родители у нас очень демократичные, ни разу руки на дочек не подняли и за ремешок не взялись.
— А сейчас не донимают советами: не танцевать, белое не надевать, поздно не гулять?..
Элона. Когда гулять, если с пяти лет в гимнастике? А в зале завсегдатаем и вовсе с трех годков стала — мама приходила к Элине на тренировки и брала меня с собой. Она ведь сама тоже художественной гимнастикой занималась, даже награду в виде Почетной грамоты имеет.
Элина. А меня в детстве заставляли заниматься музыкой. Боже, как я ненавидела это фортепиано… Пока в восьмилетнем возрасте Лариса Германовна Годиева не поставила вопрос ребром: или гимнастика, или музыка. Ой, я была так счастлива…

— А сейчас музицируешь? “Мурку” изобразить сумеешь?
Элина. Вообще-то учительница просила не бросать это дело, но я была непреклонна. Гимнастика мне сразу понравилась. Хотя тяжело было и больно во время растяжек, но никогда не хныкала.

— Характер! Им вы схожи?
Элона. Разные.
Элина. О да! Сестра аккуратностью и основательностью подхода отличалась с самого детства. Если другим детям нацепят трусики, майку какую-нибудь и они довольные бегут на тренировку, то Элоне пока купальник не предоставят да причесочку не сделают, с места не сдвинется. Закатывала истерики, топала ногами, но добивалась своего. Или вот вам, чем не пример абсолютно разного темперамента. Мама рассказывала, что в детстве у меня было отдельное платишко на каждый день. Я носилась где-то, лазила, домой приходила чумазая, но счастливая. А младшая могла месяц в одном проходить, и выглядело оно так, будто только пять минут назад надето. Она до сих пор такая. В шкафу все на полочках аккуратненько, каждый предмет на своем месте. И если вдруг я похозяйничаю, а она не обнаружит нужной ей вещи там, где та должна быть, — скандал.
Элона. Угадать, что сделает Элина в следующее мгновение, просто невозможно — непредсказуемая. Я более уравновешенная, спокойная. И добрая.
Элина. Это проходит. Я вот, например, с возрастом стала гораздо жестче. Жизнь, как спорт: в ней тоже каждый день приходится за что-то бороться. И борьба эта не всегда по правилам. Если раньше безгранично доверяла людям, душа была нараспашку, то сейчас руководствуюсь принципом “Доверяй, но проверяй”.

— А какой характер более выгоден для спорта?
Элина. Наверное, пробивной, к которому ближе я. Но Элона свое возьмет усердием, она — фанатик. Ей в детстве все уши прожужжали, что, мол, бесперспективная, ничего не добьется… И ведь, правда, видели бы вы ее — бездарный ребенок, гадкий утенок. Ни ног, ни стоп, а спина… Это что-то! Элона элементарный мостик сделать не могла.
Элона. Но фанатиком все равно не была…
Элина. Тебя же дома было не удержать! Хоть привязывай!
Элона. Просто мне безумно нравится дело, которым занимаюсь. Я получаю удовольствие от каждой тренировки. Мама говорит, что без занятий меня удалось продержать всего месяц, после чего вырвалась в зал. Хотя сейчас, с введением новых правил, стало тяжелее.

— Вы, кстати, “за” или “против” этих нововведений?
Элина. Та художественная гимнастика, которой занималась я и в которой сейчас Элона, — это разные виды спорта. В наше время не было насилия над организмом. У меня травм было гораздо меньше, нежели у сестры. То, что для нас считалось пиком сложности, сейчас щелкается, как орешки.
Элона. Это правда. Свою старую программу я могу сделать, даже не запыхавшись.

— Так получается, что ты круче гимнастка, чем Элина…
Элина. Так и есть. Против фактов не попрешь.

— Ну, а в зрелищности гимнастика выигрывает в сравнении с прежними временами?
Элона. Нынешние правила, наверное, интереснее. Во времена Элинки все было изящнее, что ли… Но в то же время и академичнее: ножку подняла, вытянулась, постояла, все похлопали. Сейчас такую роскошь себе не позволишь, стоит только привстать на полпальчика и чуть замешкаться — музыку потом не догонишь. Зрители сидят, глазами хлопают, ничего понять не могут: девчонки бегают, на коленки бухаются, что-то невообразимое вытворяют… Настя Зварико недавно зашла к нам на контрольные, посмотрела: “Да-а, девчонки, мне вас жалко…”

— Иными словами, тогда было искусство, а сейчас трюкачество.
Элина. Если раньше шесть прыжков еле вытягивали, то сейчас делают семнадцать. Элементы, как в цирке у акробатов. Марафон на выживание.

— Какой нынче для художниц критический возрастной порог, переступив который, хочешь или не хочешь, а придется завязать?
Элина. Я закончила в шестнадцать. Что же говорить о теперешней ситуации…

— А почему, кстати, ты так рано ушла?
Элина. Проблемы с лишним весом.

— Да ладно… (Смотри фото. — “ПБ”.)
Элина. Нет, правда. К тому же ушла вся наша команда, выступавшая в групповых упражнениях. Были, конечно, и еще кое-какие причины, но о них как-нибудь потом. И вообще, у меня непростой характер. С тренерами, например, я никогда не была близка, как многие девчонки. Я их не сторонилась, не пряталась, но и души никогда не раскрывала.

— А кому же плакалась в жилетку во время долгих сборов?
Элина. Первое время спать ложилась с телефонной трубкой — жаловалась маме на трудные спортивные будни и делилась с ней всеми невзгодами. А к концу карьеры стала просто непрошибаемой. Орут, кричат — все равно, как о стену. Зато когда меня “возвращали” в 1996 году, попросили помочь команде, этого прессинга уже не выдержала. Разрушилась броня, и все упреки доходили до души, задевая ее и вызывая соответствующую защитную реакцию. Чувствовала себя ужасно, хотя и знала, что по-другому в большом спорте нельзя. Мне кажется, у тренеров в художественной гимнастике нервы должны быть, как канаты. Особенно тогда, когда приходится работать на перспективу. Что я имею в виду?
Когда пашешь в зале как прокаженный и понимаешь, что все твои усилия перейдут в какое-то материальное воплощение лишь через несколько лет. Нужно завоевать авторитет, имя. Вот сейчас у наших “групповичек” оно есть — можно сказать, уже корифеями стали. Золото, серебро, бронза почти на каждых соревнованиях. Так просто уже в сторону не отодвинешь…
Я свою гимнастику закончила практически выхолощенной, но все равно без нее больше месяца не продержалась. Набрала группу девчонок — и за работу.

— И как, наследственный педагогический дар ощутила?
Элина. Одна моя воспитанница готовиться в сборной к первенству Европы — Глаша Мартинович. Еще одна девочка сейчас в бальных танцах на ведущих ролях.

— В общем, жизнь у тебя, Элина, стала веселее, разнообразнее, свободнее: друзья, дискотеки… Младшая не завидует?
Элона. Нет. Она и во время активных выступлений отшельницей не жила — все время какие-то истории, приключения…

— А из зрительской аудитории твой, Элона, взгляд уже выхватывает заинтересованные лица парней, пристально наблюдающих за твоими движениями?
Элина. Вы что? Ей еще рано.
Элона. Знакомых на трибунах я замечаю, но вот парней никогда не высматривала. Вот когда закончу карьеру…

— …а когда ты ее закончишь?
Элона. К чему такой интерес? После Олимпиады в Афинах. Мне Элина правильный совет дала: до этих стартов влюбляться ни-ни. После — пожалуйста.
Элина. Она даже на дискотеки не ходит.
Элона. Весь мой опыт вечеринок включает в себя посещение “Юлы” и “Шайбы”. Все!
Элина. И то пару часов побыла и домой стала проситься: спать хочу, мне надо отдохнуть, в понедельник тренировка…

— Хорошо, вот подойдет к тебе Элона после Олимпиады и спросит: “Скажи, сестра, что это за люди такие — мужики?” Что ты ей ответишь?
Элина. Мужики — это диагноз.
Элона. С чего это я стану ей такие вопросы задавать? Будто у меня собственного опыта нет.

— Это какого такого?
Элона. Ну, я же наблюдаю за своей сестрой. С кем она общается, что, как, почему… Все на ус накручиваю.
Элина. Бытует мнение, что вы все… Как бы это помягче сказать… В общем, нехорошие люди на букву “к”.

— Козлы, что ли? Постой-постой… Кто это “мы все”?
Элина. Не вы, и не кто-то конкретно. Ну, есть такое мнение. Так я вам скажу другую истину: женщину можно обманывать до тех пор, пока она будет позволять это делать. Она всегда чувствует обман. Главное, не переходить эту грань. А мы, девчонки-художницы, да и, пожалуй, как и другие спортсменки, жить начинаем гораздо позже, а многие только после окончания карьеры. Обычные парни и девчата уже в средней школе гуляют по вечерам: кино, гости, чай, кофе — потанцуем, и все такое. Мы же всю эту романтику переживаем позже.

— Надо так понимать, что ты ее уже пережила. А вот Элона…
Элина. Жизнь такова, что романтика может в любой момент вернуться. А вот за Элонку действительно жутко переживаю. Просто вся на иголках: куда пошла, с кем, зачем…
Элона. Столько вопросов и сразу. Говорю: “Пойдем с девчонками в цирк”. — “С кем конкретно, когда, во сколько?” Она меня даже с тренировки встречает, хотя живем через дорогу от зала “Динамо”.
Элина. Так ведь темно уже, мало ли что может случиться. Но навязывать сестре свое видение жизни я не буду. Но о своих ошибках расскажу. Если она их учтет — замечательно, но каждый человек должен идти своей дорогой, набить шишки, научиться жить.

— Вы верите в любовь с первого взгляда?
Элина. Да. Почему-то считается, что любовь с первого взгляда — это, как правило, первая любовь. Я тоже придерживалась такой точки зрения. Сейчас думаю по-другому.

— А ты, Элона, чего отмалчиваешься?
Элона. Я еще никого не любила, поэтому знать о таких вещах не могу.

— Так ведь никто не говорит о знаниях. Мы — о вере…
Элона. Вот привязались! Верю, ве-рю. Довольны?

— А в женскую дружбу?
Элона. Чаще всего она сопровождается корыстными интересами с одной из сторон. А иногда и с обоих.
Элина. Я не могу говорить за мужскую дружбу, возможно, она действительно бывает крепка, а девушка не отдаст за подругу последнюю рубашку. За любимого — да, за ребенка — всегда. Материнский инстинкт сильнее.

— Элона, кто твоя лучшая подруга?
Элона. Сестра.

— А как же дружба в команде? Вы ведь по определению должны быть единым целым…
Элона. У нас прекрасные отношения. Со всеми в равной степени. Мы одна команда, которая работает на результат. И взаимоотношения внутри нашего коллектива великолепные.
Элина. Мне кажется, что у нас в команде такой сплоченности не было. Как-то сам собой сформировался костяк, который жил своей жизнью. Конечно, общались и с другими девчатами, но таких дружеских отношений не было.

— Говорят, что раньше тренеры жестче контролировали свободное время своих подопечных, а сейчас распустили — кабаки, дискотеки…
Элина. Я думала об этом. Мы жили в Раубичах, и, следовательно, наставники несли за нас полную ответственность. Думали только о том, как до кровати доползти и спать бухнуться. Самое большое искушение — хорошо покушать. Сейчас все по-другому: оттренировался и домой. А ведь соблазнов в городе для юных особ действительно много. Хотя если сил хватает на дискотеку, на ночные походы, то почему, собственно, нет? Они в сознательном возрасте и могут сами решать.

— Ну-ка, Элона, выступи в защиту профессионализма нового поколения!
Элона. В принципе сходить на дискотеку я не против, но… Объясняю. В воскресенье у нас выходной. У многих девчонок действительно имеется привычка на диско оторваться в субботу. При этом они умудряются выглядеть в понедельник, как огурчики. Я так не могу.

— Нет тормозов?
Элона. Я не пью, если вы на это намекаете. Продолжаю. В единственный выходной хочется выспаться, потом — просто отдохнуть, заняться учебой и снова хорошо выспаться. А если идти танцевать на всю ночь, то воскресенье из календаря выпадает.

— А как ты отдыхаешь?
Элона. Просто прогуливаюсь по городу. Обожаю выехать на природу, в лес.

— Часто выбираетесь отдохнуть всей командой?
Элона. Мы ведь все разные, у каждой свой характер. Наташку Александрову, например, из дому вообще не вытянешь. Она вот такая домашняя, немножечко скрытная. Вместо увеселительных мероприятий предпочтет почитать, подготовиться к экзамену, перемотать обручи. Машка Поплыко — разносторонняя: в зале — профессионал, и отдохнуть тоже может от души. Мне с ней легко — простая девчонка. Наташа Пальчевская, наверное, главная любительница дискотек. Но при этом никогда себе не позволит куда-нибудь сходить в середине недели, когда идут активные занятия. Хотя раньше выбиралась, но на тренировках при этом работала едва ли не больше других. А вот Прокопова Наташа вообще особенный человек! Может разговаривать, разговаривать и разговаривать… О чем угодно, на любые темы. Иногда кажется, что сил и энергии у нее — вагон. Как с батарейкой “энерджайзер”. В этом плане с ней и Пальчевской может посоперничать разве что Оля Маслакова. Интересы Златы Нерсесьян выходят далеко за рамки спорта и гимнастики в частности. Окончила школу с золотой медалью, играет на нескольких музыкальных инструментах, занимается на компьютерных курсах. У каждой свои дела, поэтому организованно выйти в свет удается нечасто.
Элина. Последний раз всей командой они расслаблялись накануне Нового года в “Белой веже” на вечере, который организовали ваши собратья-журналисты вместе с “Трайплом”. Целую неделю потом жила воспоминаниями.
Элона. Вот только телевизионная версия праздника мне абсолютно не понравилась. Наташка Пальчевская сказала: “Что вы там мне втирали, что все так круто было… Я возле телевизора чуть не уснула!” В самом деле, какой-то отчет с партийного мероприятия получился… Там же столько было изюминок!
Элина. А чего ты еще хотела от нашего БТ? Я, например, давно его уже смотреть не могу. Мне кажется, они там сами не могут понять, чего им снимать и как. А вообще действительно обидно — вроде бы творческие люди, а атмосферу праздника передать не сумели. Тем более что на моей памяти это было первое такое мероприятие, где встретились спортсмены из разных видов спорта. О многих я раньше только в газетах читала. Вот бы и в этом году такую встречу “замутить”…

— У вас, занимающихся столь изящным видом спорта, действительно присутствует неистребимая тяга к прекрасному или это все сказки?
Элона. Не могу говорить за всех, но мне нравится ходить в театры, посещать выставки. Бывая за границей, абсолютно не думаю о том, где бы чего подешевле купить, ненавижу бегать по магазинам в погоне за шмотками. Гораздо интереснее и познавательнее просто пройтись по улочкам, полюбоваться архитектурой… К сожалению, очень немного времени сейчас остается на чтение и приходится изучать лишь то, что предусмотрено учебной программой. Из последних произведений, которые по настоящему запали в душу, отмечу “Мастера и Маргариту”. Я просто обалдела.
Элина. У нас книжек дома — читать не перечитать! Вся мировая литература представлена. Вы не забывайте, пожалуйста, кто у нас бабушка.

— А что же тогда Элона поступила в институт физкультуры, отнюдь не слывущий обителью знаний культуры?
Элина. Я хотела, чтобы она пошла в институт культуры. Когда закончит карьеру, попробует перевестись. Не получится — будет поступать.
Элона. Серьезно учиться и тренироваться невозможно. А терять столько времени впустую не хотелось.

— А к чему вообще вся эта одухотворенность, стремление к прекрасному? Не проще ли найти богатого спутника жизни, который обеспечит будущее? Хочешь свою школу — получи, сольную карьеру — пожалуйста…
Элина. Если нет ничего в голове — это отражается в глазах. Люди с пустым взглядом, думаю, не интересны никому.
Элона. Жить ведь предстоит не с кошельком, а с человеком.
Элина. Тоже правильно, но я немножко не об этом. Никакой дядя с кошельком не купит тебе мозги. А без интеллекта не может быть ни своей школы, ни чего-то другого. Да и в силу своего характера я никогда не буду содержанкой и жить за счет другого, пускай даже любимого человека. Стремлюсь обеспечивать себя сама.

— Объясни, пожалуйста, как женщина может заработать большие деньги? Тем более в искусстве, коим ты сейчас и занимаешься.
Элина. Трудно. Ведь белорусская культура забыта. Как послушаешь, на какой тросянке говорят хотя бы на БТ — страшно становится.
Элона. После этого нечего удивляться, что многие не любят “матчыну мову”. Они ее просто не слышали никогда настоящей! У нас мама преподаватель белорусского, чтобы понятно было, почему мы об этом говорим.
Элина. Нету в нем этих невозможных “гэ”, “чэ”, коверкающих язык….

— Это ты смело…
Элина. Я не о том, о чем вы подумали. По-моему, о культуре белорусского языка речь ведем.

— Реклама нижнего белья, в которой ты снялась, — это искусство?
Элина. А почему нет? Во всяком случае, это красиво.

— Ты себе в этой фотосессии понравилась?
Элина. Начнем с того, что это было интересно и ново для меня. Работавший с нами фотограф Андрей Щукин рассказал все, что от нас требуется, и, кажется, получилось действительно неплохо.
Элона. А мне о съемках вообще ничего не сказала. Обо всем узнала от мамы уже постфактум.
Элина. Правда, до сих пор так и не удалось увидеть себя на рекламном плакате, что расположен на станции метро “Октябрьская”. Давненько подземкой не пользовалась, все больше на автомобиле передвигаюсь.

— Элона, а как тебе сестра в роли фотомодели?
Элона. Красиво. Но важно, чтобы красоте внешней, на которую бездумно клюет большинство мужчин, сопутствовала внутренняя. У Элинки это есть.
Элина. Когда сестра уйдет из профессионального спорта, я ей буду настойчиво рекомендовать пойти в модельную школу. И не для того, чтобы связать свое будущее с этой профессией, а просто, скажем так, для общего развития. Ведь в человеке все должно быть прекрасно…