Суд да дело. Часть 2. ОБЭП его знает

“ОБЭП все проверил! — постоянно восклицал главный тренер национальной команды по таэквондо и одновременно председатель клуба “Олимпик”, предъявивший нам рекордный в почти 20-летней истории газеты иск в 270 миллионов рублей. — “Прессбол” ставит под сомнение выводы компетентных органов!” К счастью, сей аргумент, который, по сути, являлся формой давления на суд, не подействовал, а лишь вызвал улыбки, что позволило нам прямо во время слушаний препарировать упомянутый документ.

Майор-вихрь

Сразу оговоримся: помог в этом препарировании хорошо знакомый со спецификой правоохранительных органов источник, по понятным причинам пожелавший остаться неизвестным. Что любопытно, ознакомившись с делом, он попросил не судить строго должностное лицо, проводившее проверку: “В принципе я майора понимаю. Малоквалифицированные крики души аморфной массы вряд ли вызвали воодушевление у представителя правоохранительных органов. Главной его целью было, скорее всего, соблюсти формальности и побыстрее найти достаточно оснований, чтобы списать материал проверки. Что он успешно и сделал”.
Но, видимо, майор и вправду испытывал дефицит времени, ибо, толком не разобравшись, определил такие два направления проверки, что оба они не совпадали с содержанием письма родителей!
Впрочем, вполне вероятно, что оплошность здесь допустил не сотрудник милиции. Именно к такому выводу подтолкнули слова Шелюты, который, искренне возмущенный прохладным отношением к документу ОБЭПа, меня атаковал: “А вы знаете, что по запросу ОБЭПа Министерство спорта проводило внутреннюю проверку?” Невозможно просчитать, какую цель преследовал истец этим вопросом. Видимо, он в запале и сам не понял этого. Однако невольно несколько прояснил ситуацию.
Во всяком случае, можно предположить: мнение майора формировалось отнюдь не на основании проверки финансово-хозяйственной деятельности ОО “Клуб таэквондо “Олимпик”, проведение которой напрашивалось после прочтения письма родителей. На то и принято совместное постановление Минфина, КГК, прокуратуры, МВД, Министерства по налогам и сборам, Минюста, КГБ и ГТК, в котором определен порядок взаимодействия правоохранительных органов с контрольно-ревизионными подразделениями. То есть сотрудник ОБЭПа мог бы не мучиться, роясь в объемном пласте незнакомой ему информации, а отправить письменное обращение в ведомственную контрольно-ревизионную службу. И тогда проверку осуществили бы специалисты соответствующей квалификации.
Ан нет! По какой-то причине майор выбрал иной путь и сам взялся за проверку фактов, касающихся проведения выпускником Академии МВД Шелютой Рождественского турнира.

Показания под копирку

Родителей, подписавших письмо в Комитет госконтроля, Генпрокуратуру и Мингорисполком, никто не собирал. Письменные объяснения в ОБЭПе взяли лишь у двоих (из 54 подписантов!) — простых рабочих железной дороги, к которым, по их словам, сначала нагрянули на работу, одним фактом своего визита напугав там всех почти до смерти. На взгляд человека, никогда не оказывавшегося в подобной ситуации, оба документа начинались довольно весело: “В настоящее время я чувствую себя физически и психически здоровым и могу давать показания. На учетах в психоневрологическом и наркологическом диспансерах я не состою и ранее не состоял. Данные объяснения даю добровольно, без какого-либо принуждения и воздействия со стороны работников милиции или других лиц. В показаниях никого не оговариваю и не выгораживаю”.
Дальнейшее чтение удивило еще больше: в том, что касалось существа дела, показания рабочих были также написаны, будто под копирку! Поэтому я не пожалела времени для личной встречи. Мы созвонились с одним из подписантов, и однажды вечером навстречу мне поднялся солидный мужчина лет под шестьдесят с добродушным лицом и проницательными глазами. Железнодорожник бесхитростно поведал о разговоре в ОБЭПе: “Мы пришли туда вместе с моим коллегой по работе, который тоже подписал то обращение. По сути письма вопросы нам не задавали. Майор красиво улыбался и “грузил”, что все нормально, что стартовые взносы на Рождественском турнире пошли на покупку календариков, призов и подарков, что деньги не достались клубу “Олимпик” (подробнее о подоплеке дела в статье “200 миллионов в деле “очернения и дискредитации белорусского спорта” от 28.05.2009. — “ПБ”.). Показывал какие-то протоколы соревнований. Про членские взносы в клуб, под видом которых, как мы считали, на счет “Олимпика” перечислялись стартовые взносы, разговор точно не шел. Про удары в голову детям, которыми родители возмущались, майор упомянул вскользь, в том смысле, что запрещать или не запрещать — на усмотрение организаторов турнира, но конкретно мы ничего не обсуждали. Больше расспрашивал, как письмо появилось. По-моему, это было главным, что его интересовало”.
Я полюбопытствовала: “Вы со своим коллегой хором на вопросы в милиции отвечали?” “Нет, конечно”, — удивился вопросу собеседник. “А когда подписывали показания, их читали?” — “Не вникал, если честно”.
Дело принимало занятный оборот. Ведь показания были облечены в такую форму, что, на мой взгляд, ненавязчиво подводили к выводу: Шелюте кто-то мстит, а сам он чист, как белый лист! “Послушайте, — не отступала я от подписанта, — а вы говорили такую фразу: “Мы были введены в заблуждение относительно правомерности взимания указанных денежных средств?” Рабочий засмеялся: “Да я не выговорю такого! Что за ерунда, я не мог сказать этого по простой причине: потому что так не думаю”. Вместе с тем подписанные им и его коллегой показания заканчивались именно этой фразой.

Со слов Иванюка

Откуда же взялся явно читаемый подтекст о некой мести Шелюте? Ломала голову недолго — ответ обнаружился в заключении о проверке. Цитирую: “В ходе опроса директора РЦОПа единоборств и председателя ОО “Белорусская республиканская федерация таэквондо” Иванюка Василия Васильевича последний отметил, что ситуация, послужившая основанием для направления обращения в правоохранительные органы и газету “Прессбол” о якобы неправомерности проведения XIII Рождественского турнира, явилась следствием именно неприязненных конкурентных отношений тренеров различных клубов по таэквондо (их фамилии Иванюк В.В. не назвал), а не инициативой родителей. По словам Иванюка, турнир был организован и проведен строго в соответствии с действующим законодательством Республики Беларусь и международными правилами”.
Какая удобная позиция! Причем в ней свалено в кучу все. Во-первых, в корне искажен смысл обращения родителей. И поди теперь узнай, кем именно — проводившим опрос майором либо дававшим пояснения Иванюком, который ранее собственноручно дважды подписал титульный лист положения о названном турнире.
Во-вторых, само присутствие слова “якобы” придает официальному документу какую-то легковесность, тем более в сочетании с подменой понятий. Ведь с точки зрения закона важно содержание письма, а не причина, побудившая к его написанию. Если брошенная жена “маякнет” в налоговую о вольностях бывшего мужа, то глупо надеяться, что инспектор — чисто из соображений морали — закроет глаза на доведенную информацию, не так ли? Здесь же все наоборот. Старший оперуполномоченный как будто беспрекословно принял на веру утверждения тех, в отношении кого и должен бы вести проверку. И одновременно подытожил в своем заключении: “Проведение встречи с коллективом заявителей являлось нецелесообразным”.

Секретарь на содержании

Одной из тем, упорно муссируемой Шелютой на суде, была сдача ежегодных членских взносов в возглавляемую Иванюком федерацию таэквондо. В тот, 2008-й, год сумма составляла 20 тыс. рублей.
Признаться, меня всегда разбирал интерес: на какие цели расходуются деньги членов федераций? Почему-то хотелось думать о высоком — дескать, идут на развитие спорта. Какой идеализм! Что до федерации таэквондо, то, согласно информации, собранной должностным лицом ОБЭПа, из этих сумм производится оплата работы бухгалтера, аренды юридического адреса и коммунальных услуг — не более того. Сие довольно познавательно, тем паче что сегодня юридический адрес федерации находится там же, что и РЦОП единоборств, где директорствует все тот же Василий Иванюк, — по проспекту Независимости, 32б. Посему оплата помещения не должна ложиться слишком уж тяжким грузом на бюджет федерации.
Генеральный секретарь БРФТ Шелюта также внес свою лепту в разжигание интереса к означенной теме. Так, на суде он пояснял: “Членский взнос идет на аренду офиса, содержание бухгалтера, секретаря”. Я аж подскочила, мысленно возопив: какого секретаря? С какой тогда стати истец убеждал суд, что секретарь федерации — должность сугубо общественная? В какой момент он не кривил душой? Честно говоря, так и не разобралась. Отмечу лишь, что оба этих высказывания Шелюты зафиксированы в протоколе судебного заседания.

Проверяя, проверяй!

Милицейская проверка установила, что “никакого отношения к организации и проведению соревнований членский взнос в ОО “БРФТ” не имеет”. Должностное лицо не уточнило, откуда почерпнуты эти сведения, но наверняка от кого-то из ответственных лиц федерации. Однако родители таэквондистов и тренеры, выступавшие в суде в качестве свидетелей, утверждали как раз обратное: “Если спортсмен в начале года не сдал членский взнос в федерацию, он не имеет права принимать участие в республиканских соревнованиях, которые стоят в официальном календаре Министерства спорта и туризма”. Для справки: XIII Рождественский турнир именовался республиканским соревнованием, включенным в календарь Минспорта, но при этом на положении о турнире стоит и печать федерации с подписью председателя Иванюка. Все это должным образом зафиксировано в материалах дела.
Кстати, эти показания свидетелей подтверждаются и документами самой федерации. Причем в одном из них речь идет о решении конференции БРФТ от 22 января 2009 года, принятом аккурат перед началом проверки ОБЭПа (в нем письмо родителей зарегистрировано 30 января). И одним из пунктов этого решения стоит следующее: “Ввести общую проверку уплаты ежегодных членских взносов членами ОО “БРФТ”, участвующими в спортивно-массовых мероприятиях (соревнованиях, аттестациях и др.), проводимых под эгидой ОО “БРФТ”. Контроль над выполнением настоящего распоряжения возложить на генерального секретаря Шелюту С.В.”. И подпись — В.В.Иванюк.
Так имеет отношение членский взнос в федерацию к проведению соревнований или нет? Кто здесь вольно трактует факты? Отнесла бы последний вопрос к разряду риторических.

Опровергнуть суть

Ранее рассказывала, как истец настаивал в суде, чтобы газета опровергла едва ли не все, вплоть до карикатуры и слова “непотопляемый”. И, прослушивая диктофонные записи, вновь и вновь не устаю поражаться, насколько Шелюта неистощим на фантазии в своих попытках обосновать исковые требования. По всей видимости, он возомнил, что на основе благополучно миновавшей для него милицейской проверки и Фемида однозначно склонит чашу весов в нужную сторону. И потребовал опровергнуть уже знакомый отрывок из письма родителей: “Чтобы участвовать в соревнованиях под эгидой ОО “БРФТ”, наши дети должны каждый год сдавать членский взнос в федерацию в размере 20 000 рублей”.
Судья изумилась: “Так вы же сами называли эту сумму. Чем эта фраза вас порочит?” Истец сформулировал замысловато: “Считаю, этот абзац надо опровергнуть по сути”. Пришлось суду напомнить Шелюте про статью Гражданского кодекса, где ни о какой такой “сути” не упоминается. Наш герой не сдавался, ведь он не знал, что у нас на руках уже есть процитированное выше письма Иванюка: “Но этот абзац не соответствует действительности! Я являюсь генеральным секретарем федерации, отвечаю за весь документооборот, за решения и все эти нюансы. Членские взносы и участие в соревнованиях никак не связаны друг с другом”. Мы откровенно смеялись. Судья же терпеливо продолжила назидание: “На основании какого законодательного акта вы просите его опровергнуть? Газету проверяет Министерство информации. В случае искажения фактов оно может вынести предупреждение. Но в суде вы защищаете свои честь, достоинство и деловую репутацию”.
И здесь “опороченный” деятель выдал очередной перл: “Ваша честь, во время проверок компетентные органы требовали с меня предоставления документов федерации, положение о членских взносах, спрашивали, куда они расходуются. То есть непосредственно я оправдывался по этому пункту. И как бы получается, что косвенно данный абзац меня порочит!”
В общем, готовый совет всем будущим истцам — подавайте в суд на тех, кто инициировал проверку вашей бухгалтерии. Авось вам повезет и наткнетесь на менее компетентного судью, нежели была на процессе по нашему делу, и сумеете-таки звонким рублем компенсировать душевные издержки. Увы, нашему герою в этом плане не посчастливилось.

Смета на веревочки

Минувшей осенью президент Беларуси часто обращался к теме контрольной деятельности, напоминая: “Проверки для государства являются основной формой обеспечения правопорядка в экономической деятельности”.
Проецировать это высказывание исключительно на бюджетные организации было бы поистине недальновидно. И потому мы не поленились обратить внимание суда на любопытный документик, содержащийся в материалах милицейской проверки. Он представляет собой фирменный бланк клуба таэквондо “Олимпик” и называется “Смета-отчет расходов на организацию и проведение XIII Минского Рождественского турнира”. К слову, всем работникам спортивной области, кому я ее показывала, особенно понравилась в ней сумма, затраченная клубом “Олимпик” на веревочки для каких-то карточек — 128 тысяч рублей! “Золотая нить в них вплетена, что ли?” — смеялись мои собеседники и просили принести образец для исследования.
Недоумение вызывала, к примеру, и графа транспортных расходов. Бухгалтеры, к которым обращалась за консультацией, удивлялись: “Полмиллиона запланировали потратить и тютелька в тютельку уложились? Чудеса да и только! А где корешки путевых листов? Или, может, есть договор об исполнении работ? Но где тогда акт об исполнении? Почему в смете нет соответствующих отметок?!” В ответ я лишь пожимала плечами, мол, сама не понимаю, как так может быть.
Поэтому, выступая в суде, не преминула подчеркнуть: положение о турнире утверждено и согласовано с замминистра спорта Дмитрием Шичко, зампредом Мингорисполкома Михаилом Титенковым, главой федерации и директором РЦОПа Василием Иванюком. Однако эта смета-отчет по расходованию собранных с детей стартовых взносов подписана только работниками ОО клуба “Олимпик” — председателем Шелютой и главным бухгалтером Аверьяновой. Не оттого ли, что государственные мужи попросту и не рискнули бы поставить свои подписи под этим странным документом, предложи им это Шелюта? Они-то знают, что сначала составляется плановая смета расходов, которая тоже должна с ними согласовываться, а потом пишется фактический отчет об исполнении сметы. То есть, мы уверены, должны быть два разных документа, а не один, как нечто общее!
И еще. Председатель клуба “Олимпик” Шелюта не имел полномочий в одиночку (!) утверждать эту так называемую смету. Ибо, совершив данное действие, он нарушил основополагающий документ общественного объединения. Ведь, согласно уставу “Олимпика”, имеющемуся в материалах проверки, смету расходов утверждает правление (!) клуба, а это как минимум девять человек.
Почему хотя бы на эти факты не обратило внимания должностное лицо, проводившее проверку? Нет ответа. Поэтому мы высказали суду свое мнение: “Истец чересчур широко трактует документ о проверке, придавая ему смысл, которого он не содержит. Старший оперуполномоченный не установил фактов нарушения действующего законодательства. Однако это не противоречит утверждению, что информация, содержащаяся в письме родителей, соответствует действительности”. И суд принял нашу сторону.
Вскоре мы расскажем, при каких обстоятельствах истец вынудил Высокий суд повысить голос и как развивались события после того, как из уст Фемиды прозвучала эмоциональная тирада: “Компетентные органы, извините, не имеют для суда никакой силы! Материалы их проверок также подлежат проверке в судебном заседании. Суд дает оценку всем доказательствам по делу. Ну, проверял вас ОБЭП. А что мне до этого?” Продолжение следует.