О насущном. Станислав Соловьев: будут средства — будут медали

Найти их мы попробовали у Станислава СОЛОВЬЕВА, прогресс подопечных которого позволяет ему со всей откровенностью и прямотой говорить о накопившихся противоречиях.

— Станислав Васильевич, почему на мировом первенстве Беларусь представляли всего две велогонщицы? Неужели у нас больше нет талантов?
— Есть, но все упирается в отсутствие денег. Тех, что выделили, хватило на двух спортсменок. Кого-то третьего вывести на мировой уровень, о чем я сразу сказал, не получится. Дело в том, что белорусские законы не позволяют сделать высокий результат. Ведь он приходит не только как итог тренировок или из-за наличия трека. Другие команды, скажем, те же игровые, имеют хорошую спонсорскую поддержку, за счет чего и добиваются успеха. Я видел, когда на “разборе полетов” после Олимпиады в Ванкувере одного хоккейного тренера спросили, как достичь лучших результатов. Он ответил, что надо повысить ему зарплату. Мне даже стало обидно, потому что они получают в месяц столько, сколько я за несколько лет. А у меня ведь уже 20 золотых медалей с чемпионатов мира. Мы привозим награды с международных соревнований, но находимся в положении изгоев, во время сборов живем на министерские суточные. Это всего 20 долларов в день — ни один представитель игровых видов за такие деньги не вышел бы на площадку. У нас нет возможности как-то улучшить условия, то же питание. Во время недавнего чемпионата мира получали 38 долларов в сутки. Спортсмены не могли есть нормально, готовую пищу. Приходилось тратить силы, чтобы сходить в магазин, купить продукты, потом вернуться, вскипятить чайник или что-то еще… Взять ту же Ольгу Панарину, которую привезли с Украины. О чем можно говорить, если у нее нет жилья? И это человек, который теперь является кандидатом в олимпийскую сборную. Да откуда у нее появится настроение, если вместо того чтобы полноценно готовиться, она идет в гостиницу и думает: что дальше? Где жить? Отсюда ошибки и в тренировочном процессе, и в спринтерских заездах.
А за рубежом, в ведущих велосипедных державах, очень много клубов. У них отличная спонсорская поддержка. И как нам с ними конкурировать?!

— В женском “темпе” у нас есть перспективные девушки: Попко, Омелюсик, Баразна. Почему они не поехали на чемпионат мира?
— Из-за отсутствия средств. Это перспективные спортсменки, на чемпионате мира становились четвертыми в командной гонке, и на “Европе” нормально себя показали. Однако за один сбор хороших результатов не добьешься. Нужна спонсорская поддержка. Это и медицинское обеспечение, и нормальная еда. А наши спортсмены в основном питаются сухим пайком.

— Что говорят в Минспорта?..
— Они же тоже не могут перепрыгнуть через нормы. Положено 20 долларов на питание — значит, больше нельзя.

— А как же спонсоры, которых привлекла федерация?
— От этого нам ничего не перепадает. Разве что федерация впервые купила форму из 19 наименований. Это, можно сказать, сенсация! Раньше комбинезон давали — и все.

— В чем вы видите решение проблемы?
— Хотелось бы, чтобы нас поставили на уровень игровых видов. Ведь добываем для страны медали: с 2000 года Цилинская восемь раз была чемпионкой мира. Кириенко, Лисовский тоже брали золото. Первый, правда, затем ушел в профессионалы, зарабатывает в клубе, живет как-то. А как готовить в Беларуси Лисовского? Зарплату получает, но во время сборов в стране ему платят суточные — 37 тысяч. Это меньше 15 долларов. Надо обеспечить команду как следует — тогда будут и олимпийские медали, и все, что пожелаете. Пока же мы просто не в состоянии развивать командные гонки, хотя это олимпийский вид, так как там нужны три спортсмена. А если с запасным, то четыре. У нас нет на всех денег.

— В велоспорте питание — один из ключевых моментов…
— Верно. Но вы видите, как обстоит дело. Государство выделяет средства по своим нормам. А другие виды имеют очень большую спонсорскую поддержку. Думаю, бюджета некоторых команд нам хватило бы на десяток лет. И массажисты были бы, и вода, и напитки во время соревнований. А так у нас просто велосипеды стоят, велостанки — и все. Тогда как медицина очень слабая. То, что положено по нормам физкультурного диспансера, — это, можно сказать, ничего. Простые витамины, за счет которых результат не повысишь. В регионах, в школах не на чем заниматься. В РЦОПе на отделении велоспорта 22 спортсмена и всего 7 велосипедов. И что — тренировать по очереди? На последнюю стадию подготовки перед чемпионатом мира мы отправились в Крым. Меня назначили главным тренером по женскому “темпу”, а также спринту — как у мужчин, так и у женщин. Раньше обе группы имели свои машины. А здесь директор РЦОПа Евсюк накануне отъезда сказал: мол, хватит и одной. А ведь у спринтеров и темповиков разные программы, методики, и на одной машине работать невозможно. Пришлось обратиться к министру спорта, к его заместителю. Видите, чем приходится заниматься. Евсюк по идее, наоборот, должен быть заинтересован в том, чтобы у Беларуси были хорошие результаты. А он делает все для того, чтобы их не было. Лишь выйдя на уровень министра, получили вторую машину и возможность нормально готовиться к чемпионату. И то за день до отъезда на мировое первенство Евсюк отбирает ее и говорит: “Никуда вы не поедете”. Вот такой он. Все тренеры мучаются из-за него, не только я.

— Чем он это мотивирует?
— Да ничем. Говорит, не дам, и все. Хотя эти машины вообще-то купило министерство, чтобы работать со сборными.

— Высказывалось много нареканий и на работу трека…
— К счастью, теперь сюда приезжают со всех регионов. Что касается меня, то перед чемпионатом мира каждое утро работали по два с половиной часа, а вечером — по три. То есть больше пяти часов в день забирал я, чтобы готовить ведущих спортсменов. Естественно, другие обижались, однако не было другого выхода.

— Расскажите, почему вы решили стать тренером велосипедистов?
— Начал работать в 16 лет — в 1965 году. Трудился в спортивной школе в Нарве. Так сложилось, что мой предшественник уехал в Ленинград, потому что жена не хотела жить в маленьком городке. Собралась вся секция, и мне сказали: давай, начинай работать. Ответил: “Будете слушаться — тогда согласен”.
Через некоторое время надоело, но они сказали: “Кто-то же должен выполнять эту работу”. Вот до сих пор ее и делаю. Но уже тогда, в 16 лет, передо мной в строю стояли 100 человек. И мальчики, и девочки. К чему это все говорю? К тому, что многие тренеры и раньше просто отбывали на занятиях номер. И сейчас тоже. Конечно, хорошо прийти, постоять в тепле на треке… А когда я начинал работать, мы бегали кроссы зимой, в лесу, по пояс в снегу. И результаты росли. В нынешнее же время многие специалисты далеки от того, чтобы по-настоящему подготовить спортсмена в физическом плане, а потом уже давать специализацию. Нет же, сразу садят на велосипед. Зачем юношам 12-16 лет столько времени проводить на треке? Так происходит по всей Беларуси, да и в России тоже.

— Кроме того, молодые в тренеры идут неохотно…
— Потому что зарплаты маленькие. Приходят порой и хорошие ребята, которые могут развиваться, но такова уж система… Нужно больше работать над физподготовкой, заинтересовать детей, дать им побегать, поехать в лес на велосипеде. И тогда они потянутся! А если каждый день только кататься, то ребятам надоедает, и они уходят. Детям надо создавать обстановку, чтобы было весело.

— А как вы в 16 лет прочувствовали методику тренировок?
— Стал много читать, как правильно проводить тренировки. Конечно, ошибки были. Но учился и учился на многих поколениях. Уже потом мы начали выигрывать чемпионат Эстонии и на шоссе, и на треке. Эрика Салумяэ — моя первая спортсменка, покорившая олимпийские вершины. Хотя и до нее были юниоры, становившиеся призерами чемпионатов СССР и мира. Олег Лядов семь раз выиграл первенство Союза — на шоссе и на треке.

— Спринт — одна из самых сложных дисциплин. Почему вы стали специализироваться на ней?
— Как-то так повелось. Хотя раньше много занимался и темповыми видами. Лядов ушел из спорта, и у меня осталась Салумяэ. Спринт — сложный вид, здесь надо выполнять более трудную и кропотливую работу, чем в “темпе” или на шоссе.

— А как оказались в Беларуси?
— Вообще-то работаю не только здесь — и в Китае помогал, и Крупецкайте вывел в призеры чемпионата мира. Но она вышла замуж, и с ней работать стал супруг, тоже бывший велосипедист. Так она от меня и отошла. Первая китаянка завоевала медаль в Сеуле-88, до этого олимпийских наград в велоспорте в Поднебесной не было.

— В России вас не оценили?
— Просто начал работать с Цилинской, и у меня было больше стимулов в Беларуси, чем в России. Хотя тренировал и россиянку Гранковскую — трехкратную чемпионку мира. А параллельно — Наталью. Они вместе занимались, помогали друг другу. Может, благодаря совместной работе обе и добились таких хороших результатов.

— Сейчас вас на родину не зовут?
— Разговоры ходят, но мне уже не очень хочется. Сейчас там меняют руководство федерации. Путин, Медведев — они ведь не знают всей подноготной. В спорте там делается все для того, чтобы результатов не было.