Штанге: май-июнь. Три за семь

Во-первых, за без малого трехлетний белорусский стаж Бернда Штанге у команды не было календарных отрезков подобной игровой и логистичной интенсивности. (Мальтийский турнир февраля-2008 берем в скобки. Там не менялось место дислокации, да и играли, по сути, два разных состава.) Во-вторых, этот сериал совпал со всегдашним для начала лета форс-мажором: череда причин разных степеней уважительности изъяла из нашей сборной группу наиболее необходимых ей исполнителей.
Эта нештатная ситуация увлекала загадочностью тренерского подхода. Какие задачи изберет Штанге приоритетами? Какая логика откроется в итоге в его решениях и поступках?
Два австрийских поединка в этом смысле обнадежили и наш интерес даже взбодрили. Построение 4-4-2, результативно — двумя голами — сработавшее в начале второго тайма матча против гондурасцев, было повторено в стартовой заявке на встречу с южнокорейцами в точности: и схемой, и персоналиями. Тогда такая непривычная для спаррингов сдержанность в ротации ничуть не насторожила. Напротив, в ней прочиталось желание затвердить на практике удачно найденное распределение ролей. Прежде всего — в кардинально обновленной полузащите, где созидательная инициатива динамовцев Кисляка и Путило, окрепших ментально и физически, органично срослась с опорной обстоятельностью Тигорева и Омельянчука.
После того выигрыша у раскосых дальневосточников многие (автор этих заметок в том числе) сошлись на заключении, что у Штанге появился как минимум один черновой вариант состава, этакий набор заплат на случай, если злоключения Глеба-старшего или кого-то из четырех “К” (Кутузов, Калачев, Ковель и Кульчий) затянутся до сентябрьского старта в евроквалификации.
“О»кей, Бернд, годится, — согласились мы и переключились на ожидание домашнего рандеву со шведами. — А что дальше?” Ведь белорусский ростер манил практически не проверенными в Австрии Ленцевичем, Бордачевым и Верховцовым, уже в Минске он прирос Глебом-младшим, Филипенко и Сиваковым. Воображение рисовало немало занимательных кадровых проб.
В проекции на такие разгулявшиеся познавательные аппетиты белорусская заявка на минский матч показалась… прокисшим супом в начале обеда. По сравнению с игрой трехдневной давности Штанге заменил в “старте” только вратарей: Амельченко на Жевнова! При этом и в сравнении с первым австрийским поединком, от которого не отсчиталась и неделя, рокировка тоже была всего одна: Родионов вместо Кривца…
…Уже после матча и пресс-конференции, в разочарованно-неспешном променаде в сторону метро, мы обсуждали игру с коллегой Тасманом. “У него же есть научная бригада! Толковый доктор Переход… Результаты обследований… Это все должно ложиться на стол, как колода карт! Что же теперь сетовать на отсутствие свежести?” — горячился Борис. С ним трудно было не согласиться. Хотя еще труднее оказалось удержаться и от своей ремарки: “Знаешь, Боря, чтобы сыграть практически одним составом три матча за семь дней, надо недели три готовить этот состав в режимных тренировках — как, к примеру, Хиддинк сборную России в той же Австрии в 2008-м. А то, что нашей команде такой график элементарно не под силу, можно было предсказать и без медицинских заключений. Исходя из здравого смысла и опыта.”
Сказав журналистам, что его команде тяжело дался первый тайм, и противопоставив ему второй, сыгранный после изрядного освежения рядов, Штанге ведь фактически согласился, что с выбором одиннадцати первых он ошибся. Кстати, косвенным следствием этого просчета мы вправе посчитать и победный шведский гол. Вышедший на поле после антракта Шитов наверняка не успел войти в игру, освоиться на своем правом фланге, где его с ходу застал врасплох дерзким рейдом от средней линии бывалый бровочник Вильхельмссон.
Сейчас, конечно, можно сколь угодно громко вопрошать: стоило ли не задешево выдергивать из-за китайских горизонтов Славу Глеба, чтобы дать сыграть ему лишь второй тайм? Или — так поздно выпускать Бордачева, чтобы обнаружить в исполненной им десятиминутке больше креатива, чем у его левофланговых предшественников Молоша и Юревича набралось на двоих за три игры? Или — загонять себя и нас в двойственные чувства по поводу Верховцова: что очевиднее — его лишний вес или вполне пристойная игра в отведенные двадцать минут? Или — эгоистично упорствовать в незаменимости Мартыновича, Путило и Кисляка, что в преддверии завтрашнего матча “Динамо” против “Белшины” выглядит чуть ли не диверсионной услугой бобруйчанам и иже с ними?
Однако гораздо занимательнее всей этой риторики кажутся именно мотивы, которыми руководствовался Штанге, затевая этот необычный для товарищеских матчей парад постоянства предпочтений. Мой прямой вопрос на сей счет в ходе пресс-конференции Бернд умело “заговорил”, хотя поначалу все же обмолвился о желании достичь результата.
Желание праведное и здравое. Отчего же не обыграть шведов? Тем более что этот обыгрыш наверняка взметнул бы белорусов (читай: Штанге) на добрый десяток строк в рейтинг-листе ФИФА. Только вот показалось, что в этом желании урвать близлежащее, популистски работающее на имидж наш герр малость переусердствовал, принес в жертву заботу о завтрашнем дне. Сразу и не понять, то ли переосторожничал, то ли излишне рискнул. Но в любом случае проиграл в итоге.
Хорошо, если только в промежуточном — Эрику Хамрену…