Беларусь — Швеция. ТМ. Вокруг матча. Мусор

Беспечно разговаривая о нелегких буднях белорусского спорта, мы покорно выстояли в ползучей очереди у центральных ворот и после минут сорока солнечного маринада приняли холодный душ от стража порядка: “С газетами нельзя! В мусорку!”
— Как в мусорку? А если мусор на сиденье, чем штаны защитить?
— Не положено!
— А если читать?
— Не положено!
В ход был пущен последний аргумент: “Это ж “Прессбол”!”
Милиционер вздохнул, но покачал головой: “По-любому нельзя. Инструкция! А вдруг вы пропитаете его горючей смесью и зажжете?”
— Но зачем?!
— В целях вашей же безопасности…
Сопротивление было бесполезным и лишь раздражало стражей порядка, которые после изъятия огнеопасного “Прессбола” с особым тщанием прощупали нас от шеи по самые щиколотки. Внутри стадиона продавались спасительные программки, изготовленные, следует полагать, из специальной негорючей бумаги, но приобретать их почему-то не хотелось уже из принципа. Тем более что на входе в сектор предстоял еще один обыск…
Трибуны ничем не удивили — на сиденьях впору было высаживать помидоры, столь щедро выглядел на них чернозем. Зрители, дважды обысканные и лишенные всех средств защиты от мусора, матерились, чертыхались, но все же водружались на оплаченные места. Борис никак не садился, озадаченно оглядывался на “памяркоўных” соседей, попытался развернуть носовой платок, но, видимо, осознав всю ничтожность создавшегося положения, вдруг извинительно произнес: “Серега, давай уйдем отсюда. Неправильно это как-то все. Стыдно за себя, за людей, которых здесь держат за мусор… Уж лучше бы в Могилеве играли, на нашем стадионе хоть кресла чистые”.
И мы двинули восвояси — через армию сержантов, собак и спецназа, силами которых, сдается, легко можно было бы блицкригом захватить любую европейскую столицу. Посмотрели футбол в одном из близлежащих ресторанчиков, а после вышли на улицу. Впереди шли болельщики. Со спины мы узнавали их безошибочно — по одному месту, окрашенному в грязно-пепельные тона.
Борис, склонный к стихотворчеству, легко бы выдал экспромт, зарифмовав недостижимую нам пока беспечную чистюлю Европу с сами знаете чем. Но он почему-то молчал. Неделю назад я читал в интернете его интервью — о том, как произведенная на “Мясограде” колбаса завоевывает нью-йоркские и парижские прилавки, как чопорные европейцы, снисходительно относящиеся к географическому понятию “Беларусь”, ощущают ее особенный, чистый вкус… Я тоже очень хочу жить не в …опе — в Европе. Но как?! При таком-то мусоре…