ЧМ-2010. Сафари вдвоем. Не скучно, а серьезно

С.Н. Наверное, при всем желании делать хорошую мину при той игре, какая показана в Южной Африке на старте чемпионата, нам не стоит. Специфическая получается игра — бедная на происшествия и пиковые ситуации, ради которых мы футбол смотрим. За 16 матчей — ни одной волевой победы, всего по одному пенальти, автоголу и крупному счету. Даже голевых дублей не случилось — хотя, скажем, четыре года назад в Германии их к этому времени было аж шесть. Такая вот презентация всех участников…

Ю.О. Но все же в статистике главная суть — голы. Их забито всего 25. Абсолютный антирекорд с той поры, как перешли к формату 32 команд. Этот чемпионат уже четвертый такой. Так вот, говоря математическим языком, экстраполяция происходящего намекает на высокую вероятность того, что и тенденция снижения средней результативности от турнира к турниру обретет подтверждение, причем весомое. В 1998 году было 2,67 гола за матч, в 2002-м — 2,52, в 2006-м — 2,30. Сейчас по итогам первого круга этот показатель был 1,56.

С.Н. А вдруг мы зря спешим с приговором? До финиша турнира эту арифметику реально поправить.

Ю.О. Не думаю, что существенно…

С.Н. Тогда давай спорить, что с футболом происходит.

Ю.О. Полагаю, он все больше превращается из средства развлечения людей в расчетливый и хладнокровный бизнес, где главное — игра на результат. Причем для многих: и для верхушки международных федераций, и для менеджеров всех уровней и мастей, и для тренеров, и для игроков.

С.Н. Хорошо, но ведь бизнес успешно делают как раз на зрелищах. И, казалось бы, расширение масштабов таких футбольных фестивалей, трансконтинентальный охват должны только способствовать этой составляющей. Ведь понятно, что увеличение числа команд из третьего мира — это разжижение среднего уровня, усугубление разницы в классе.

Ю.О. Тем удивительнее, что этот довод фактически не сработал. Сразу же. Потому что средняя результативность французского мундиаля оказалась ниже, нежели на предыдущем 24-командном турнире в США, а потом только уменьшалась. По сути, один за другим звучат тревожные звонки для генералитета ФИФА, да и УЕФА тоже. Там увлекаются производством продукта на продажу во все больших количествах. О качестве, похоже, думают во вторую очередь. Это опасно. Может случиться критический момент, когда наступит перепроизводство, упадет спрос и товар сделается лежалым. Попросту говоря, доходы от продажи телеправ тоже упадут.

С.Н. Согласен, допускать снижения зрелищности на таких турнирах, как чемпионат мира, которые изначально готовы смотреть даже люди, в повседневной жизни от футбола далекие, это опасно и негоже. Но, может быть, это отражение других процессов? Силы континентальных футбольных группировок подравниваются. А игра становится не скучнее, а просто серьезнее.

Ю.О. Как и все, что связано с извлечением прибыли, вложением больших денег. Образно говоря, футбол дорожает. Все больший денежный эквивалент обретают каждый рывок, каждый фол, каждое касание мяча.

С.Н. Не говоря уже о голах. Вот и получается простая бытовая аналогия. Вы покупаете и приносите домой дорогущую вещь. Вы ведь и беречь ее станете пуще всех других. Так и с голами. Сохранить один становится куда важнее и практичнее, нежели заботиться о преумножении — ведь за победу все равно получишь те же три очка. Отсюда и шесть случаев счета 1:0, ни одного — когда пропустившая первой команда смогла бы победить, четыре ничьих 1:1, две нулевые…

Ю.О. Мы еще ничего не сказали об изъянах системы розыгрыша. А они тоже немаловажны. Многотурнирный опыт сильных сборных показывает, что на групповой стадии любая стартовая неудача при запасе класса подлежит самостоятельному исправлению.

С.Н. Ха! Простой пример. Вот проиграли испанцы швейцарцам, и…

Ю.О. …по-прежнему легко выстраивается сюжет, при котором проигравшие пройдут в плей-офф, а творцы главной пока сенсации до срока отправятся домой.

С.Н. То есть и побудительных мотивов с ходу выруливать на оптимально сильную и зрелищную игру, по сути, нет. Есть, скорее, печальный опыт многих, кто на прежних чемпионатах разбегался во всю прыть и скоропостижно спотыкался. Тогда как будущие чемпионы исподволь выходили из тени, набирали обороты по мере возрастания мотивации. Типичные примеры — чемпионства итальянцев.

Ю.О. Ну, излишне абсолютизировать стартовую сдержанность все же не стоит. Ведь история утверждает, что в шестнадцати из восемнадцати прежних чемпионатов будущие триумфаторы начинали с побед и только дважды — с ничьих. Так что в свете этой цифири перспективы испанцев представляют собой альтернативу: или покориться судьбе, или перевернуть устоявшийся закон футбольного мироздания.

С.Н. Но вернемся к системе розыгрыша. Как, на твой взгляд, ее можно поправить, дабы активизировать стартовые усилия соперников?

Ю.О. Здесь надо думать, и варианты отыщутся. Мне, например, на днях пришел в голову такой: вернуться к формату 24 команд. При этом делить их на шесть групп по четыре сборные. А выход в плей-офф оговорить только для восьми: шести победителей квартетов и двух лучших из числа занявших вторые места. Во-первых, со старта стимулируется борьба за выигрыш группы. Во-вторых, при неудаче не снимается с повестки спор и за вторую строку. Для будущих чемпионатов Европы, в свете расширения финальных стадий до 24 команд, формула вообще идеальна. Она предотвратит превращение рафинированного турнира в мыльную оперу, сократит его на один раунд. Надо будет подбросить идею Платини во время октябрьского заседания исполкома УЕФА в Минске…

С.Н. Ну, Блаттеру что ни подбрасывай, ФИФА на сокращение формата точно не пойдет. По крайней мере пока к этому не подтолкнет реальный коммерческий интерес. Поэтому я в отличие от тебя думаю о другом. Как настроить на прежнее мега-позитивное восприятие топ-турниров конкретно себя?

Ю.О. Придумал?

С.Н. Не приходит в голову ничего, кроме парадоксального: прекращать относиться к футболу слишком серьезно. Не видеть в нем повод для витиеватых наукообразных умозаключений и поучений. Больше веселиться и радоваться тому, что есть.

Ю.О. Из твоих уст это звучит едва ли не революционно. А как быть, к примеру, с нашими давними пристрастиями к тактике?

С.Н. Знаешь, это было когда-то увлечением не для всех, признаком некоей “продвинутости”, белой кости. Сегодня думаю об этом даже с некоторой самоиронией. Часто общаюсь с тренерами. Так вот, с недавних пор пребываю в убеждении, что редкий из них станет на установке категорично утверждать: сегодня играем по схеме такой-то. Все гораздо проще и обыденнее: лепятся фишки на планшет, и каждому игроку ставится задача безотносительно к амплуа. Назовите их как угодно: инсайд, латераль, коридорный, полунападающий или опорный хавбек. Сегодня среднестатический болельщик у компьютера может выудить из интернета расположение игроков чуть не в каждую новую пятиминутку. Нам зацикливаться на этом теперь, пожалуй, уже ни к чему.

Ю.О. А порой даже и вредно. Твои мысли подсказали забавную иллюстрацию к нашей беседе. Это могут быть два графических файла, взятые почти по соседству — на официальном сайте ФИФА. Чтобы не гадать с выбором, пусть оба будут касаться первого же матча турнира. Состав сборной Мексики, представленный на первой схеме, — это предстартовая версия, миллионно размноженная телевизионной графикой по всему миру. По соседству — вариант расположения тех же игроков, полученный после компьютерной обработки действий футболистов по ходу матча.

С.Н. И ведь мало общего! А было как? Изначальную формацию на веру приняли за истину многие. Хотя при минимальной свободе воображения даже ее можно было истолковать и как 4-3-3, и как 4-1-4-1. Исходя из этих кодов весь матч умничали сотни комментаторов и толкователей, подгоняли под схему свои выводы. А на деле мексиканцы играли совсем по-другому.

Ю.О. Кстати, как? Вот попробуй определить, кем был в этой игре отквитавший гол Рафа Маркес. Не то опорник, не то центральный защитник с давно забытыми функциями стоппера. Картинку справа можно трактовать и как 3-4-3, и как 5-2-3.

С.Н. А так ли это важно? Может, и нам стоит отказаться от отражения этого надуманного деления на линии в протокольных сведениях о матче.

Ю.О. А зачем? Все-таки в этих “компотах” мы стараемся отразить построения команд максимально приближенными к игровой реальности. Пусть в тот раз склонились к 3-4-3. В следующий соперник посильнее заставит тех же мексиканцев отойти назад (в первую очередь фланговых игроков), и тогда получим 5-4-1. И информация об этом только поможет читателю больше узнать об игре. В придачу к тому, что написано рецензентом.

С.Н. Короче, не напрягайтесь, смотрите футбол и получайте удовольствие, которое вам дозируют нынче скуповато. После этого сегодня проще простого нажатием пары клавиш получить углеводную формулу десерта, который вы только что отведали. Если она вам, конечно, интересна.