Игра вдалеке. Степан Сидорчук: о гандбольной Азии заговорят годика через четыре

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Степан СИДОРЧУК. Родился 31.07.83 в Краснодаре. Главный тренер национальной и молодежной сборных Ирана по гандболу (с 2007). Был ассистентом главных тренеров в краснодарских “Кубани” и СКИФе. Входил в комплексную научную группу по подготовке сборной России к Олимпиаде-2008. Автор материалов для издания “ЕГФ-периодика” и диссертации на тему “Нормирование функциональной нагрузки гандболистов в базовом мезоцикле подготовительного периода”. Достижения: 4-е место в чемпионате России среди женщин (“Кубань”, 2003/04), 2-е место на молодежном (U-20) чемпионате Азии-2008 (сборная Ирана), 3-е место на юношеском (U-18) чемпионате Азии-2008 (сборная Ирана), 7-е место на чемпионате Азии-2010 (сборная Ирана).

— Приглашение поработать в Иране получил от чемпиона Олимпиады-76 Юрия Михайловича Климова. Он обосновался там раньше меня. С руководителями иранской федерации встретились в Краснодаре. Там их команда проводила сбор. Общий язык нашли легко. Так и оказался в этой полной сюрпризов стране с богатейшей историей. Начинал с молодежной и юношеской дружин. В 2008-м мы выиграли медали на первенствах континента: “молодежка” — серебро, юноши — бронзу. Через год на юношеском чемпионате мира в Тунисе сборная Ирана была признана ИГФ командой-открытием. Вдобавок впервые в истории лучшим бомбардиром такого турнира стал иранский гандболист. На прошлогоднем молодежном чемпионате мира в Египте мои парни тоже отличились: обыграли на групповом этапе испанцев. После этих успехов молодежи в Иране решили обновить ряды взрослой сборной. Ее я вскоре тоже возглавил. На чемпионате Азии этого года в Бейруте мы стали седьмыми, но оказались там самой молодой командой. Нацеливаемся пробиться через два года на чемпионат мира. Для этого надо попасть в тройку призеров на континенте. По осени начну тренировать еще и клуб — “Зобоган”.

— Многовато работы…
— Да уж. Никак не найду времени съездить в Россию и защитить диссертацию. Но работать с персами интересно. С руководителями тоже иной раз проще, чем с нашими, российскими. Говорят честно и прямо. В принципе, как и белорусы. У меня здесь с вашими соотечественниками настроения просто братские. Это представители БелАЗа, “Белнефти”, сотрудники посольства. Все мы живем на севере Тегерана, недалеко друг от друга.

— Финансовый кризис затронул иранский гандбол?
— Затронул. Но сейчас о нем уже практически забыли. Спад финансирования пришелся на март-апрель прошлого года. Хотя гандбол имеет здесь прочную спонсорскую базу. Вот беру таблицу первенства: “Фулад Мобараки” — сталелитейный завод; “Зобоган” — чугунолитейный завод; “Месс” — холдинг по добыче и обработке серебра; “Хэпко” — завод тяжелой строительной техники; “Бафк” — холдинг по добыче и производству меди; “Абу-Муслем” — силовые структуры; “Шардари” — муниципалитет города; “Петрошеми” — предприятие по добыче и переработке нефти; “Данешко Азад” — объединение студентов Ирана; “Университет-Урумия” — технологический университет. Потеряли только одну хорошую команду — тегеранскую “Нафту”. Но тому виной не кризис, а нерациональное расходование средств менеджментом. На это обратило внимание руководство холдинга и прекратило финансировать гандбол. При этом волейбольная, баскетбольная и футбольные команды сохранены.

— Злободневный для Беларуси вопрос: а как клубы и спонсоры находят один другого? Эффективно работает клубный менеджмент? Сами предприятия видят пользу в сотрудничестве с гандболистами? Или причиной всему государственный протекционизм?
— Каждое крупное предприятие имеет спортивный отдел. Его менеджер определяет, какие виды интересно поддерживать для создания благоприятного имиджа компании и продвижения продукции. Иногда в эти дела может вмешаться градоначальник. К примеру, несколько лет назад в Исфахане мэр вызвал менеджеров и в директивном порядке все определил. В городе было несколько средних команд в каждом виде, но чемпионов не было. Вот мэр и объявил: ваш завод бросает все средства на футбол, ваш — на волейбол и так далее. Но, как правило, руководители спортивных отделов сами решают, куда вкладывать деньги.
И каждый — именно каждый — завод старается инвестировать в спорт. Ведь все сотрудники — ярые болельщики, а в детские группы ходят их сыновья и дочери. Это как часть социальной программы предприятия, независимо от того, частное оно или государственное. Кстати, крупных заводов в одном только Исфахане пять- шесть.

— Просто не могу не спросить про гандбол женский.
— Женская сборная Ирана на регулярной основе существует с позапрошлого года. Есть и молодежная. Дамский гандбол в регионе развивают бурно. За него энергично взялись и в Катаре, и в Бахрейне, и по соседству. На чемпионате Азии ко мне обращались из трех федераций с одной просьбой: порекомендовать тренеров для команд прекрасного пола. Самое заманчивое предложение от Катара — условия шикарные, но нужна женщина.
Мне тоже довелось поучаствовать в развитии иранского женского гандбола. Пару раз даже проводил тренировки, что в принципе строжайше запрещено. Когда входил в зал, все двери закрывались на ключ, дабы кто-нибудь случайно не узрел вопиющего нарушения религиозных догм. Дотрагиваться до игроков нельзя. Можно только на словах объяснять прием или элемент — благо фарси уже выучил. Экипировка состоит из штанов, кофты с длинными рукавами и специального платка. Здесь уж уровень выносливости должен быть изначально выше, чем у соперниц в традиционной форме. Поэтому иранкам будет сложно одним махом стать вровень с традиционными лидерами гандбола на континенте: Южной Кореей, Казахстаном, Японией, Китаем.
Ускоряет развитие и мужской гандбол. В регионе много иностранных тренеров: балканцы, норвежцы, венгры, датчане. На капиталовложения в зоне Персидского залива не скупятся. Удивительно, но факт: иракцы рассказали, что у них в разгромленной стране действуют тридцать шесть гандбольных клубов, тренерам-иностранцам предлагают хорошие деньги.

— Ну, не будем сманивать за кордон последних белорусских тренеров…
— Кстати, в Ираке с ностальгией вспоминают время, когда после развала СССР там успели поработать сразу пятеро наших специалистов. Сейчас там наплыв европейцев. Полагаю, о гандболе Среднего Востока в мире заговорят годика через четыре.

— Последний чемпионат континента чем-нибудь удивил?
— Неудачным выступлением сборной Катара. Ради нее на четыре месяца было прервано национальное первенство, сборная провела десятки матчей в Дании и Германии. Поговаривают, шейх Катара вложил в подготовку полтора миллиона долларов. Возглавлял команду бывший наставник сборной Кореи. Состав доукомплектовали четырьмя бывшими игроками сборной Туниса и венгром. Но увы… А самый красивый и важный мяч был заброшен в полуфинале Бахрейн — Саудовская Аравия. За три секунды до сирены при равном счете саудовцы потеряли мяч в позиционной атаке, и подобравший его самый пожилой игрок чемпионата (43 года!) бросил от своей шестиметровой линии… Мяч перелетел вышедшего из “рамки” голкипера и лег точно под перекладину! Этот гол вывел сборную Бахрейна на чемпионат мира.

— Чем отличается тамошний гандбол от европейского?
— Заметнее всего отставание в антропометрии. Зачастую атлеты относятся к спорту как к хобби, поскольку у большинства игроков в таких странах, как Кувейт, Катар, Бахрейн, есть основные места работы. Тяжелые нагрузки не жалуют: зачастую спортсмены не готовы функционально. Хотя, когда после проигрыша открываешь газеты, мнения местных экспертов обычно сводятся к тому, что команда не готова психологически.

— Это и в наших белорусских палестинах случается…
— Зато в плане тактической подготовки азиатский гандбол не отстает. Это связано с работой тренеров-легионеров из Европы. Федерации практикуют приглашения лекторов из ЕГФ и ИГФ, организуют курсы и семинары, командируют специалистов на аналогичные мероприятия в Европу.

— Проводятся ли континентальные кубковые турниры? Участвуют ли в них иранские команды?
— Есть Лига чемпионов. Но в отличие от европейского аналога она проходит скоротечно — в ноябре-декабре или же июне-июле. Собираются двадцать команд, которые делятся на четыре группы. Клубы из Кореи, Японии и Китая участия не принимают. С чем это связано, не знаю. Иранские команды последние два года завоевывали бронзу.

— А каков внутренний чемпионат Ирана?
— Здесь очень короткий сезон. Десять команд, система с разъездами. Выходит восемнадцать игр. Есть легионеры: из России, Украины, Македонии, Швеции, Сирии, Азербайджана. Исфахан — второй по величине город страны –- в спортивном плане особенно примечателен. Советскими специалистами там построены металлургические комбинаты. Их спортивные отделы — самые богатые в стране и являются “заклятыми друзьями”. “Фулад Мобараки” становился чемпионом семь раз, “Зобоган” — восемь. Гандбол там значительно популярнее футбола. Как, кстати, и в ряде других городов: Араке, Кермане, Язде.

— Впечатления от последнего года работы?
— Гандбольные — исключительно позитивны. Правда, год запомнился не только спортивными событиями, но и народными волнениями после выборов президента. Из-за них отменили Игры исламской солидарности, их должен был принять Иран. Усугубляется изоляция страны. Растет непонимание между Россией и Ираном. А вообще отношение к выходцам из бывшего СССР здесь всегда было самым доброжелательным. Но после недавних бурных событий кое-кто стал относиться к россиянам настороженно. Иранцы кажутся очень спокойными и неторопливыми. В ментальности персов прочно укоренилось понимание того, что все будет, “как скажет Аллах”. Сия мысль выражается одним словом — “иншалла”. Наряду с “фардо” — “завтра” — это два самых нелюбимых иностранцами слова из языка фарси. Как объяснил мне при встрече один белорусский дипломат, если слышишь на переговорах одно из этих слов, надо сразу брать номер телефона и говорить, что сам перезвонишь завтра. Иначе “иншалла” и “фардо” могут продолжаться долго. При встрече иранцы обязательно говорят друг другу около полутора десятков слов. Считается невежливым просто поздороваться со знакомым. Нужно непременно спросить: “аль шома хуби?” или “аль шома чахаба?” (как дела? как жизнь?), в ответ услышать ритуальные “мэрси”, “хубам” или “саламати” (спасибо, все хорошо, проблем нет), затем самому ответить на аналогичные вопросы. Произносится это скороговоркой, с не самым заинтересованным выражением лица. Ведь это скорее традиция, нежели искренняя забота о собеседнике.

— Разве не так у нас?
— Есть еще много примечательного… В Араке случайно встретил делегацию шведского “Вольво”. Скандинавы поведали, что удовлетворяют здесь профессиональную ностальгию. На иранских дорогах можно встретить машины очень старых моделей в рабочем состоянии. Сам был свидетелем, как английские туристы на древних улицах Исфахана побросали рюкзаки и стали фотографировать какой-то автомобиль. Ажиотаж они объяснили тем, что в Англии такой можно увидеть только в музее, а здесь он ездит. На одной из стоянок обнаружил исправную машину, которой, по рассказам владельца, около сотни лет: передние два сиденья не раздельные, а сделаны одной сплошной лавкой. Причина такой бережливости иранцев в том, что государство облагает налогом в сто процентов ввозимые из-за рубежа авто. Еще в Азии принято запоминать людей по именам, а не по фамилиям. Так что я здесь мистер Эстефан. Это, видимо, связано с тем, что читают они справа налево, и первым в паспорте попадается имя.

— Расскажите о заветных увлечениях.
— Играю на фортепьяно. Хотя в Иране его редко встретишь. Более популярен инструмент, похожий на гусли. На нем играют молоточками. Читаю научную и художественную литературу. Изучаю иностранные языки. Сейчас подналег на немецкий. В этом плане для меня большой авторитет Экке Хоффман — бывший тренер женской сборной Германии и начальник офиса ИГФ. Он свободно общается на пяти языках.

— Вы начинали в качестве помощника у великого и ужасного краснодарца Александра Тарасикова…
— Не мне давать оценку Александру Ивановичу. Но некоторыми умозаключениями могу поделиться. Много позже, в КНГ мужской сборной России, мы имели современную аппаратуру и совместно с Владимиром Максимовым искали пути оптимизации тренировочного процесса. Так вот, проанализировал результаты исследования и пришел к выводу, что методы Александра Ивановича были столько же просты, сколько и гениальны для своего времени. Он моделировал практически идентичные соревновательной деятельности объем и интенсивность с акцентом на наиболее энергоемкие упражнения. В основном они были ориентированы на отработку наиболее перспективного в ту пору элемента тактической подготовки — быстрого перехода из защиты в нападение. В звездные сезоны 80-90-х “Кубань” забрасывала так до четверти мячей. И у ведущих команд современности этот показатель примерно такой же! То есть во многом Тарасиков опередил свое время. Но затем произошла “крупнейшая геополитическая катастрофа века”, сократилось количество детско-юношеских соревнований, снизился общий уровень здоровья детей. Как следствие, готовность приходящего пополнения оказалась ниже прежней. На мой взгляд, необходимо было гибко адаптировать тренировочный процесс к изменившимся условиям, не останавливаться в прогрессе. Но этого не случилось. Потому пошел спад в результатах, время догнало и перегнало его. Но, несомненно, Тарасиков — тренер-легенда.
Что касается его манеры управления игрой, то она присуща многим специалистам советского времени. Тот же Николай Карполь объяснял такую модель поведения тем, что сама игра — стресс для спортсменок и общением в таком стиле он помогает им адаптироваться к нагрузкам на психику. Правда, на четырех последних Олимпиадах победу праздновали гандбольные команды, наставники которых вели себя спокойно. Зато золото четырех из пяти последних мировых первенств осталось за дружиной Евгения Трефилова, чью манеру управления игрой норвежские газеты окрестили “стилем ревущего медведя”. А еще на глаза мне попались исследования датских спортивных психологов. По их мнению, истина посредине: современному специалисту необходимо умелое использование различных стилей поведения в подходящие для этого моменты. Наверное, лучший стиль все же тот, который приносит результат.