ЛИЦОМ К ЛИЦУ С СЕРГЕЕМ ОЛЕХНОВИЧЕМ. Виктор Дойлидов: ни слова о гимнастике

Похоже, за прошедшее с той поры время Виктор Викторович, к его чести, так и не научился лукавить. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного: после сорока характер человека меняется крайне редко…

Да, чуть не забыл. Виктор ДОЙЛИДОВ предложил встретиться в его новой квартире, где несколько недель назад закончился ремонт. Точнее, даже не ремонт, а реконструкция. И, поверьте на слово, благодаря дойлидовскому вкусу, таланту дизайнера и работе специалистов стандартная в принципе “двушка” преобразилась в обитель, в которой хочется жить. Правда, превращение “гадкого утенка” в “прекрасного лебедя” влетело тренеру в копеечку…

— Знаете, какие мысли преследуют меня последние два-три года? Что я почему-то разучился радоваться. Вы видели квартиру. Красиво, правда? Однако ловлю себя на мысли, что нет у меня той радости, которая по идее должна быть. Как не наблюдалось радости и в 98-м, когда приобрел “мерседес”, аналогов которому ездило тогда по Минску штук пять от силы. То бишь, вроде, должен быть на седьмом небе от счастья, так ведь нет… Зато сразу вспоминается, как радовался и гордился (в сто, в тысячу раз сильнее, нежели от приобретения “мерса”!), когда в девятом классе скопил талонов и сам, без помощи мамы и папы, купил радиоприемник ВЭФ-201, заплатив за него, как сейчас помню, 93 рубля 2 копейки. 92 “целковых” стоил сам приемник, плюс 17 копеек тянула каждая из шести батареек. Дело в том, что я был страстным поклонником рок-музыки, а “Спидола” (так еще назывался 201-й ВЭФ) позволяла ловить “Голос Америки”. Там каждую субботу с полдевятого до десяти вечера с 15-минутным перерывом на новости транслировалась “Танцевальная передача из Вашингтона”, которая посвящалась творчеству какой-нибудь группы — “The Beatles”, “Rolling Stones”, “The Doors”, “Pink Floyd”, “Led Zeppelin”, “Deep Purple”. Вот тогда была просто сумасшедшая радость!..

Сейчас ситуация вновь повторяется. Я мечтал об этой квартире, долго думал, как сделать ее уютной. Мало того, мне в ней не одиноко: я живу с человеком (ее зовут Людмила), который мне очень дорог. И тем не менее полной отрады не испытываю. Может, это только в детстве, юности человек способен испытывать всепоглощающую радость, восторг? А может, я просто стал старым? Ведь прекрасно помню собственные юношеские полеты души… Отчего так происходит? Или я просто зажрался? Не исключено, что, прочитав ваш материал, многие так и подумают: выпендривается, дескать, Дойлидов.

— Не знаю. Возможно, человеку на его век отпущено определенное количество очень ярких и светлых мгновений, которых, подобно шагреневой коже, с каждым разом становится все меньше и меньше…

— Будет очень обидно, если так оно и есть на самом деле. Выходит, в молодости я выплеснул всю свою радость на какую-то ерунду — ту же “Спидолу”, например… Впрочем, у меня имеется собственная версия.

— Поделитесь.

— Знаете, порой на меня нападает даже не хандра, а депрессия. И тогда начинаю думать, что нужно вносить коррективы в жизнь — поменять машину, квартиру, девушку… Хотя — стоп. Людмила меня полностью устраивает и очень дорога мне. Она, во-первых, предельно порядочный человек. Во-вторых, сумела подобрать ко мне ключ. Поверьте, сделать это ох как непросто, поскольку я страшно эгоистичен. И, наконец, оценка нашей с Людой сексуальной жизни заслуживает превосходной степени. Что для меня значит очень много…

Однако я несколько отвлекся. Как уже говорил, я долго не мог понять, почему испытываю жизненный дискомфорт. И однажды в руки попался глянцевый российский журнал, где прочел о том, о чем подсознательно думал в последние годы — по меньшей мере с момента окончания Олимпийских игр в Сиднее. О чем именно? В статье сообщалось, что в последнее время в Японии стали исчезать мужчины, чей возраст колебался от сорока до пятидесяти лет. Причем колоссальные усилия полиции по розыску пропавших успеха не принесли. Но в конце концов в Стране восходящего солнца разобрались с проблемой. Оказалось, к этому периоду большинство японцев уже пресытились жизнью: жена и семья надоели, дети выросли и в состоянии сами позаботиться о себе, на работе стремиться некуда, так как профессионального пика человек уже достиг. А поскольку к этому моменту у них уже имеется солидный банковский счет, то многие из потомков самураев делают пластические операции (желательно не в своей стране) и уезжают с другой внешностью и чужим именем кто куда: на Аляску, в Австралию, Новую Зеландию, на остров Бали… И уже там, на чужбине, круто изменив собственную судьбу, начинают жить в свое удовольствие. Их жены, дети считают мужей и отцов без вести пропавшими, однако сами японские мужчины будто бы заново рождаются.

— Своеобразный, следует признать, способ реинкарнации.

— Когда я прочел статью, меня словно током ударило: “Виктор, ты же об этом постоянно думаешь!” Я понял, чего хочу… Правда, имеется препятствие — отсутствие солидного счета в банке. Конечно, если продать эту квартиру, машину, то, возможно, денег хватит, чтобы сделать пластическую операцию и долететь, допустим, до Бали, однако на благоустройство средств определенно не останется… Но как заманчиво, черт побери, так резко поменять жизнь! И пусть на меня не обижаются ни сын, ни мама, ни Люда — я желал бы (и, думаю, сумел бы) изменить жизнь таким образом. Поскольку объелся большим спортом, этим бытием, где есть только одно слово “надо!”

Конечно, если бы я мог опустить поднятую единожды планку чуть ниже, то, наверное, рассуждал бы иначе. Но этого сделать я не могу. Да и, откровенно говоря, не хочу. А еще, создается впечатление, многие наши чиновники не понимают, что спорт состоит не только из одних громких побед, но и болезненных поражений; что грандиозным подъемам почти всегда сопутствуют великие падения. Помните у Высоцкого: “Лишь мгновение ты наверху и стремительно падаешь вниз”? В высоких кабинетах, очевидно, этого не разумеют. Иначе как объяснить, что нам, тренерам, спускают для заполнения бумаги, где нужно спрогнозировать, назовем так, рост спортивного мастерства. Извините, однако “рост спортивного мастерства” — далеко не то же самое, что прирост веса у свиней… Считаю, настоящие, с большой буквы, атлеты и тренеры должны уметь даже не столько выигрывать, сколько с честью проигрывать. Да, научиться достойно переносить поражения ужасно трудно, однако необходимо. Причем это относится не только к спорту.

— Виктор Викторович, а почему вы не воспользовались шансом круто изменить жизнь и не остались жить в Канаде? Что вас заставило, отработав какое-то время в Стране кленового листа, вернуться в Беларусь?

— В 1991-м Виктор Дойлидов был совсем другим: в 34 года он думал и рассуждал не так, как сегодня. Кроме того, в Канаде, где я провел почти полгода, родители детей, которых тренировал, не позволили делать ту гимнастику, которую хотел…

Впрочем, мы же договорились: ни слова о гимнастике. Почему не остался в Канаде? Дело в том, что я долго не могу жить за границей, мне “за бугром” очень быстро становится тяжело. В первую очередь в моральном плане. Я жил в канадской семье, хозяева говорили, чтобы чувствовал себя как дома, но вот в чем загвоздка — воспитание у меня другое. Ну не готов я, хоть тресни, заглянуть в чужой холодильник и взять оттуда то, что пожелаю. Это — раз. Во-вторых, тогда рядом со мной не оказалось близкого человека. И самое главное, сыну Леше тогда исполнилось только девять лет, он остался в Минске, а я по нему очень скучал. Как, кстати, и по маме с друзьями. То есть телом я пребывал в Канаде, а душой и сердцем — в Беларуси. Иными словами, в Северной Америке убедился на личном примере: ностальгия — не просто красивое слово, она действительно имеет место и порой берет за горло так, что хоть караул кричи.

— Знающие люди утверждают, что от тоски по родине спасает работа.

— Они правы. Летом, в первые три месяца моего пребывания в Канаде, было более или менее сносно. Однако когда ребята пошли в школу, большую часть дня я оказался предоставлен самому себе. А поскольку жил в провинциальном городке, расположенном в 40 километрах от Торонто, то чем мог заниматься как минимум до обеда? Ну, гулять по окрестностям, бегать кроссы, плавать в бассейне, учить английский язык. Вскоре мне это надоело, а ностальгия буквально сжирала: я стал худеть, появились проблемы с желудком… Скажу больше. В течение, наверное, месяцев четырех я не слышал ни одного русского слова и ловил себя на мысли, что начинаю думать пусть и на плохом, но английском.

— Так ведь это же здорово.

— Согласен. Однако когда позвонил в представительство “Аэрофлота” в Монреале и на неважном английском попытался заказать билет до Москвы, мне ответили: “Да перестаньте ломать язык, говорите по-русски”. Вы не представляете, как я тогда обрадовался и переволновался, услышав родную речь: у меня сильно забилось сердце, вспотели ладони. Тем паче у девушки оказался очень милый и приятный голос. Думаю, именно тогда окончательно понял, что заграница не для меня…

Впрочем, с этим я худо-бедно, но смирился бы. Знаете, что мне особенно не понравилось? Прижимистость тамошнего населения, готового, образно выражаясь, удавиться из-за пары долларов. Примеры? Как я уже говорил, моим временным пристанищем в Стране кленового листа стала канадская семья. Точнее, эмигрантская. Поскольку глава “ячейки общества” Кристин родился в ГДР, а у его супруги Кони литовские корни. У них хороший дом комнат на двадцать, бассейн, три машины, оба прилично зарабатывают. Правда, и пашут от рассвета до заката. И это мне импонирует, что за границей люди получают достойные деньги за качественный труд. Однако их привычка ежевечерне расписывать расходы по счетам… Они могли разругаться “на нет” из-за пяти паршивых канадских долларов и пойти спать по разным комнатам! Может, это и правильно — все считать до последнего цента, но я такого не воспринимаю. Это не мое. И никогда, видимо, не будет моим. Или взять историю с бассейном, о которой я, по-моему, рассказывал Сереге Щурко. Звонит как-то соседка хозяйке и спрашивает: “Кони, дорогая, могут мои дети прийти поплавать?” Та отвечает: “Сейчас нет, а вот в следующий четверг пожалуйста”, — и приклеивает магнитиком записку на холодильник, что через неделю с пяти до шести вечера соседская ребятня будет плескаться в бассейне. А почему не сейчас? Бассейн все равно пустует, плавай сколько влезет… Когда я рассказывал эту историю, многие говорили: “Витя, ты не врубаешься. Вот он лозунг “Мой дом — моя крепость” в действии. А может, Кони в тот момент никого не хотела видеть, не желала, чтобы кто-то плавал в ее бассейне?” Не исключено, что я не прав и мне одному чужда такая сверхрачительность, однако меняться не хочу. На мой взгляд, за границей хорошо тому, кто от этой заграницы финансово независим. Поэтому, наверное, никогда и не смогу жить за пределами Беларуси.

— Возможно, в этом и проявляется патриотизм Виктора Дойлидова?

— Вряд ли. Да, мне часто говорят: “Вы, Виктор Викторович, настоящий патриот, работаете на благо Республики Беларусь и никуда уезжать не собираетесь”. Все значительно проще и менее пафосно: здесь я на своем месте. Другое дело, что от этого зверски устал, посему и хотел бы, как тот японец, раствориться где-нибудь на Аляске или на острове Бали. А если бы не получилось — вернулся: здравствуйте, я нашелся!..

Недавно по телевизору видел выступление депутата Российской Думы Станислава Говорухина (хотя знаю его только как замечательного режиссера и человека, дружившего с Владимиром Высоцким), который сказал буквально следующее: “Жить, как американцы, мы будем лет через 100-150, не раньше, а вот такими же тупыми, как они, станем, пожалуй, годков через семь”. И где-то я с ним согласен, поскольку мне кажется, что сегодня в жизни нашей молодежи слишком большую роль играют деньги. Совсем как в Соединенных Штатах Америки. В мою молодость такого не наблюдалось. У нас была замечательная компания, в которой никогда не поднимался вопрос, сколько у кого денег в кошельке. Помню, однажды борец Вася Данильчик приходит и говорит: “Слышь, ребята, я сегодня получил талоны в ресторан “Беларусь”. Надо их оприходовать”. Сказано — сделано. Мы поехали туда, пригласили девчонок, заказали вкусные блюда, водочки, пивка. Короче, славно прогуляли почти все Васины талоны, а на сдачу взяли с собой несколько бутылок шампанского и продолжили веселье. Не хотелось бы прослыть эдаким брюзгой, у которого раньше и сахар был слаще, и соль солонее, однако сомневаюсь, что кто-либо из современных молодых людей способен столь же бескорыстно угостить товарищей…

— Как думаете, почему так случилось?

— Трудно сказать… Да и нельзя утверждать, что вся молодежь такая. Думаю, для большинства парней и девушек моральные ценности по-прежнему превалируют над материальными. А может, во мне говорит тоска по молодым годам? Вряд ли, ведь я не хочу, чтобы социалистические времена возвратились… Впрочем, что-то хорошее, пускай его было мало, но в Советском Союзе тоже имелось. И дружба тогда однозначно ценилась значительно выше денег.

— Ваш сын разделяет взгляды отца?

— У меня замечательный сын, я его очень люблю и чрезвычайно рад, что мы с Лешей большие друзья. Хотя было время, когда перестали понимать один другого. Это произошло, когда Алексей учился в 9-10 классах. Он рос совсем никаким, придерживался каких-то непонятных принципов, ходил волосатый, будто Джимми Моррисон (лидер группы “The Doors”. — “ПБ”.)… Поначалу я пробовал его воспитывать, но потом понял: лучше вожжи слегка отпустить, иначе мы элементарно потеряем друг друга в этом мире. Пытался разговорить — не получилось, стал больше сына слушать, вникать в проблемы. Мне, сознаюсь, было очень трудно, а ситуация усугублялась еще и тем, что я не живу с ним, поэтому видеть Лешу так часто, как хотелось бы, не удавалось. Но сейчас, слава богу, все нормально. Я горжусь сыном — Леша воспитан, вежлив, у него масса других положительных качеств — и не представляю себя без него. Убежден на все сто: между дружбой и деньгами он выберет дружбу.

Только не подумайте, что Дойлидов выступает против финансовой независимости. Отнюдь. Суть в другом: будет очень жаль, если мы окончательно заамериканизируемся, а добыча денег станет главной целью в жизни, для достижения которой все средства хороши. У янки многому можно поучиться, кое-что перенять — например, пробежки по утрам, занятия на тренажерах, короче, стремление к здоровому образу жизни. Но душа у нас обязана оставаться славянской. Скажите, разве какой-нибудь американский миллионер в состоянии понять наш образ мыслей, наши анекдоты? Кстати, буквально вчера поведали классный анекдот. Острый и тонкий одновременно. Приходит мужчина к врачу и говорит: “Доктор, когда занимаюсь сексом, у меня такой свист стоит в ушах, что спасу нет”. — “Странный симптом. А сколько вам лет?” — “Семьдесят пять”. — “Ну, батенька, аплодисменты вы уже вряд ли услышите”. Думаю, мало отыскалось бы американцев, которые нашли бы анекдот смешным. По причине того, что просто не поняли бы. Поэтому я и боюсь, что слова Говорухина окажутся пророческими.

— Где выход?

— Не знаю… Вообще-то я нередко ощущаю себя чертовски усталым. Скорее всего, потому, что живу по какому-то гимнастическому календарю: сборы, соревнования, чемпионаты мира, Европы и пик — Олимпийские игры. И так каждые четыре года. Забегался я по этому кругу… А с другой стороны, что я еще умею в жизни, кроме как готовить сильных гимнастов? По большому счету, ничего. Да и чего греха таить, сейчас в Беларуси тренерам и спортсменам высокой квалификации очень неплохо платят. Порой даже стыдно бывает. Мы получаем зарплату в кассе, поэтому иногда слышим реплики типа: “Опять спортсмены пришли. Сейчас эти десять человек выгребут все деньги. На зарплату целым предприятиям требуется меньше средств, чем им”.

— Кто на что учился, Виктор Викторович.

— Все так. Однако когда подумаешь, что хирургам, делающим уникальные операции, платят какие- то гроши…

Я никогда не завидовал богатым людям. Честное слово. Потому как у них проблем в сто раз больше, чем у меня. Завидую тем индивидам, у которых всего достаточно: здоровья, денег и так далее. Скажем, моей сегодняшней зарплаты мне вполне хватает. Я не рисуюсь, говорю совершенно искренне: пускай и впредь останется то, что есть, больше и не надо, а вот здоровья… Мы начали разговор с того, что нет у меня должной радости от машины, квартиры в охраняемом престижном доме с подземным гаражом. А может, я очень много здоровья израсходовал, чтобы все это иметь? Вдруг мне просто не хватает сил (после Игр в Сиднее чувствовал себя неважно, из больниц долгое время не вылезал), чтобы порадоваться? Поэтому если бы мне предложили прожить жизнь заново, я выбрал бы тот же путь, но здоровья для достижения результата положил бы меньше. Правда, успехи наверняка были бы не столь значимыми… Ну и пусть. Я, не раздумывая ни секунды, согласился бы. Потому что изначально Бог отвел мне больше здоровья, чем у меня сейчас осталось. Мало того, отчего-то пусто на душе, будто кто-то сильный изрядно ее очистил от положительных эмоций. И ведь все вроде нормально. Как в бытовом, повторюсь, плане, так и в личном — замечательный сын, и мама, тьфу- тьфу-тьфу, неплохо себя чувствует для 76 лет, и любимая девушка рядом… Кстати, прежде чем я повстречал Люду — сколько женщин пришлось перебрать! А сил и здоровья на них положено — обалдеть! Но только сейчас понимаю, что пока не познакомился с Людой, все это донжуанство было впустую — только себя исчерпал…

— Так, может, и не стоит искать? Есть же профессионалки, на которых требуется много меньше сил и здоровья. Недаром Ремарк вложил в уста Равика — главного героя “Триумфальной арки” — фразу, что “среди женщин, ни разу не спавших с мужчинами, гораздо больше проституток, чем среди тех, для кого это стало горьким куском хлеба”.

— Хорошо сказано… Однако я, наверное, странный человек, поскольку не могу лечь в постель с женщиной, которая мне несимпатична. И не только внешне. Бывает, стоит женщина, ну, одним словом, куколка, а откроет рот — думаешь: “Господи, лучше бы ты молчала…” Что касается куртизанок, то, честное слово, их услугами я никогда не пользовался.

— И даже в Северной Америке?

— Если быть откровенным до конца, то, когда жил в Канаде, Кони затащила в постель… И хотя она была старше, не скажу, что мне не понравилось. Долгое время без женщины тяжело, да и в сексе она хорошо разбиралась. Другое дело, что потом Кони влюбилась в меня, и сей факт, похоже, не остался без внимания Кристина…

— Не послужило ли это одной из причин вашего отъезда из Канады?

— Безусловно. Кристин — классный мужик, поэтому мне не хотелось, чтобы наши с Кони отношения получили развитие. Считаете, что можно было бы сменить место жительства? Это исключалось в принципе: Кони однозначно никуда меня не отпустила бы…

— Ловлю себя на мысли, что в нашем разговоре преобладали минорные тона.

— Ничего удивительного. Подчеркиваю еще раз: вы разговариваете с довольно-таки уставшим человеком, который многое повидал и испытал в своей жизни… Недавно смотрел интервью Андрона Кончаловского, и он сказал примерно так: “В любой области человеческой деятельности все люди видят, к чему нужно стремиться, но только истинные таланты достигают этой цели и добиваются того, чего хотят. Таковых не так уж и мало. Гении же попадают в ту цель, которую, кроме них, вообще не видит никто. И тем самым идут впереди эпохи”. Полностью солидарен с режиссером: история помнит множество примеров, когда книги, картины получали признание только после смерти авторов… И спорт не исключение. Перед барселонской Олимпиадой Сергей Шинкарь, тренер Щербо, говорил своему ученику: “Виталик, нельзя быть таким хвастливым. Как ты мог сказать в интервью, что выиграешь в Барселоне все медали?” — “Я выиграю все медали”. Итог известен: на Играх-92 Щербо завоевал шесть золотых наград — результат, который вряд ли когда-нибудь будет перекрыт. Каков вывод? Виталик видел ту цель, которую не мог разглядеть тренер. Причем не только Шинкарь, но и Аркаев — главный тренер сборной.

— То есть вы хотите сказать, что те японцы, которые рискнули в корне поменять собственное течение жизни, тоже опередили свое время?

— Вот именно. Ведь в начале беседы я говорил, что меня еще только посещают подобные мысли, а японцы уже этим “моим” ноу-хау вовсю пользуются. Вот и получается, что я всегда оказываюсь в роли догоняющего. Поэтому, наверное, и являюсь не гением, а просто талантливым человеком…