ЧЕ-2012. Люксембург — Беларусь. С места события. Размер не имеет значения.

Бага никого не убьет

Взойдя на борт лайнера, возвращавшего белорусскую сборную домой после майской победы над южнокорейцами в австрийском Куфштайне, Сергей Омельянчук не без иронии заметил: “Как выиграли, так и самолет вместительный пригнали”. Летательный аппарат по размерам и впрямь был не чета тому, который доставлял футболистов из Минска. В том даже для единственного отечественного журналиста не сразу отыскалось место. Для поездки в Люксембург к услугам Штанге со товарищи был уже знакомый, воспетый Омельянчуком, вместительный лайнер. Иных вариантов как будто не существовало, так как компания разрослась вдвое. Вместе с национальной командой на борт поднялась “молодежка” Кондратьева. Ей волею обстоятельств также пришлось лететь в Люксембург, но лишь для того, чтобы затем отправиться дальше, в Италию.
Если вынести за скобки места бизнес-класса, субординации в салоне не существовало — каждый садился на то кресло, которое ему пуще других приглянулось. И все же футболистов “молодежки” больше оказалось в хвосте, из скромности. Одним из последних в салон зашел Дмитрий Бага. Паспортный контроль для полузащитника был самым долгим. На пропускном пункте выяснилось, что у игрока БАТЭ есть армейская задолженность. Проблемы с военкоматом вроде как должен был решить клуб, однако случилась заминка — футболист оказался в списке невыездных. Впрочем, уверенный в своей безгрешности Бага бодрости духа не терял и использовал вынужденный простой для общения со всяк мимо него проходящим. Пока ему самому не дали зеленый коридор. Как здесь к делам армейским не приплести старшего брата Дмитрия Алексея и его знаменитую супругу баскетболистку Наташу Марченко, легендарное интервью-фотосессия которой для “ПБ” именовалось “Бага меня убьет”…

Вечная молодость

Едва самолет набрал высоту и загорелся индикатор, разрешающий расстегнуть ремни безопасности, слово взял, как показалось сразу, командир корабля. Во всяком случае, первые предложения торжественной речи были схожими. Но то оказался не командир, а председатель — Геннадий Невыглас. Глава Белорусской федерации футбола выступал, похоже, экспромтом: “Символично, что обе наши главные команды отправились на столь важные матчи вместе. Желаю, чтобы на обратном пути с нами также было хорошее настроение”. Затем молвили капитаны — Юрий Жевнов как предводитель национальной команды и Михаил Сиваков как лицо “молодежки”.
У голкипера получилось более складно и развернуто. В адрес Жевнова по такому поводу прозвучали аплодисменты, наибольшая громкость которых исходила из хвостовой части судна. Ничего заумного вратарь не говорил, но все из сказанного легло в строку. Канва выступления такова: мы обещаем обыграть Люксембург, а вы, молодежь, постарайтесь не ударить лицом в грязь в матче с итальянцами. И не забудьте в самолете удачу — она вам очень понадобится. Речь Сивакова фактически была “слизана” у старшего товарища. Произнеся ее, он выдохнул во все легкие и вернулся в компанию картежников.
В нескольких рядах от того места расположилась небольшая группа незнакомцев в ярко-оранжевых костюмах, которая совершенно не мешала сну Антона Путило, сидевшего поодаль. На каждой куртке с лейблом “Экспедиция” была уникальная надпись. Например, такая: “Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть”. Сие изречение списано со спины пассажира Виталия, который сразу после короткого знакомства выложил всю “подноготную”.
Его контора — многовекторная. Особая гордость — ресторан северной кухни, где только “чистое” мясо, то есть диких животных. “Слушай, есть же такой знаменитый футболист Глеб, да, он летит с нами?” — решил удовлетворить любопытство Виталий, чуть позже удивившийся тому, что у сборной есть не только главный, но и второй тренер. Поняв, что его вопросы не совсем соответствуют моменту, он объяснился: “Понимаешь, меня трудно назвать заядлым футбольным болельщиком, мы просто поддерживаем команду. По телевизору вообще не могу смотреть футбол, а вот так, вживую, — другой коленкор”. Его философию одним предложением выразил сидевший через проход Артур: “Наша фишка — вечная молодость, которую мы проводим в путешествиях”.

Безглебье

До Люксембурга воздушное судно долетело за два с небольшим часа. Когда оно набирало высоту, по макушкам деревьев выяснилось, что белорусская осень пока еще не повсеместная. Когда преодолели большую часть пути, пассажиры стали свидетелями редчайшей картины — трафика самолетов. Из иллюминатора, не напрягая зрения, можно было увидеть сразу пять летящих в различные стороны лайнеров. То был район франкфуртского порта — самого крупного аэровокзала Старого Света. До люксембургского “Финделя” оставалось около 20 минут лету.
Оный, к слову, также не из простых. Наличие двух, а не одной посадочных полос уже говорит о многом. Аэропорт Люксембурга занимает пятое место по объему грузовых перевозок в Европе и входит в мировую тридцатку наиболее загруженных аэровокзалов в мире. И все это в стране с населением около полумиллиона, которую можно объехать на автомобиле за несколько часов. Истину молвят люди знающие — размер не имеет значения.
Поднимавшегося по вокзальному эскалатору Александра Глеба мимоходом окликнул дядечка почтенных лет. Словно догадывался, что гремучую смесь французского с немецким, которая образует люксембургский язык, способен переварить разве что наш самый известный легионер. Самого Глеба, вынувшего по случаю наушники, он точно не знал, так как вопрос прозвучал из чистого любопытства: “Вы, наверное, футболист?” “Ja”, — коротко ответил Глеб. Затем дядечка самостоятельно провел мысль о том, что белорусской команде, видимо, будет противостоять сборная Люксембурга и, перейдя на английский язык, резюмировал: “Наша команда очень слабенькая. Вы ее точно обыграете”. Глеб одобряюще кивнул и в нескольких предложениях рассказал корреспонденту “ПБ” о своем самочувствии:
— Играть не буду абсолютно точно. Это исключено в принципе. Думал вообще остаться в Минске, но тренер попросил быть вместе с командой. Заверил, что врач возьмет с собой все необходимое для моего лечения и никаких проблем не возникнет. Почему прихрамываю? С травмой это никак не связано. Просто отсидел ногу в самолете, долго был без движения. Сейчас пройдусь немного — и все придет в норму. В игре с албанцами, конечно, хотелось бы помочь команде, однако, сами понимаете, от меня зависит не все. Выйду на поле, если доктор даст добро, но, конечно, без риска получить рецидив травмы.
Аккурат в строку мимо прошел врач сборной Тадеуш Переход, пользующийся в команде особым уважением. “Смотри, здесь сердце нашей команды”, — указал он на внушительный багаж, помещенный на грузовую тележку. И ответил на дежурный профильный вопрос: “Помимо Глеба, травмированных и недомогающих нет. Почти все восстановительные мероприятия мы провели в Минске”.

Вес рабочий

Из аэропорта сборная сразу же отправилась в “Alvisse Parc Hotel”, который позиционирует себя как гостиницу сельского типа. Она расположена чуть в стороне от города, посреди лиственного леса. Выбор подобных мест для дислокации, похоже, становится традиционным. Полное уединение и никаких городских соблазнов. Как выяснилось, в этом же отеле некогда бывал рулевой нашей сборной Бернд Штанге, о чем он рассказал в личной беседе:
— С гостиницей у меня связаны своеобразные воспоминания. Во время пребывания в ней со сборной ГДР случился пожар. Тревогу подняли глубокой ночью, и мы не сразу смогли сориентироваться. В итоге многим пришлось выбивать окна и спускаться на улицу на веревках и простынях. К счастью, все обошлось. В четыре часа ночи нас повезли в другой отель, где мы проспали до часу дня. А затем поехали на игру со сборной Люксембурга. Проснулись только во втором тайме, но забили пять безответных мячей.
Закончив свою историю, Штанге поинтересовался: “Юрий, как фамилия журналиста, который, держа руки в карманах и облокотившись на стену, задал мне вопрос на недавней пресс-конференции, сколько у Кутузова лишнего веса? Это выглядело очень некорректно. Во-первых, у человека своеобразная конституция. Во-вторых, корреспондент должен понимать, что Кутузов почти полгода не играл, и необходимо время, чтобы набрать кондиции. В-третьих, у Виталия нет проблемы лишнего веса”.
Для разрядки обстановки вполне сошел рассказ о том, как Кутузов однажды посетил наш любительский, редакционный, футбол. Есть у нас такая слабость — по пятницам гонять мяч на минском спорткомплексе “Мотор”. Признаться, даже до уровня не менее любительской сборной Люксембурга нам крайне далеко. Чудотворцев вида хотя бы Альфонса Левека в редакционных палестинах не сыскать. Потому Кутузов на этом фоне выглядел, скажем откровенно, неплохо. Сам нарочито не забивал, но результативных пасов отдал столько, что минуте к десятой счет был уже через “костыль”, а игра потеряла всякий смысл. История про Кутика Штанге понравилась. “Это очень хорошо, что вы сами играете в футбол. Не понимаю, как можно писать о нем, ни разу не ударив по мячу”, — резюмировал немец.
В этой поездке, кстати, ему в помощь давний товарищ переводчик Александр Рухля, который вернулся к работе после длительной и серьезной болезни. Все страшное уже далеко позади, поэтому своей историей помощник Штанге поделился спокойно:
— Был вместе с нашей делегацией с официальным визитом в Германии. Обсуждалось лицензирование, получение тренерской категории “Pro”. В последнюю ночь перед отъездом вдруг стало плохо. Ни с того ни с сего, даже не знал, на что грешить. Оказалось — тромбоз. Существовала вероятность ампутации ноги. Но, как видишь, обошлось. Только в весе потерял ненормально много, килограммов двадцать. Но десять уже набрал, считай, сейчас у меня вполне рабочий вес.
Вчерашним вечером белорусская сборная опробовала газон стадиона “Жози Бартель”, названного в честь единственного золотоносного спортсмена Люксембурга. В 1952 году Бартель на Олимпиаде в Хельсинки выиграл забег на дистанции полторы тысячи метров. Наша национальная команда в последний раз бывала на этой арене три с лишним года назад. Тогда Юрий Пунтус и компания победили немножко нервно. Сейчас — мы фавориты как по статусу, так и по результатам набирающего ход отборочного цикла.
И пусть окажется прав дядечка с эскалатора…