ЧЕ-2012. Люксембург — Беларусь. Вокруг матча. Альфонс и чайник

Еще раз спасибо принимающей стороне и за корзину с фруктами, и за кадушку с варшавскими пряниками, и за перманентный разгон люксембургских журналистов, не желавших мерзнуть на октябрьском холоде и все время норовивших проникнуть в комментаторскую комнату. Полагаю, они завидовали. Как, наверное, и режиссер трансляции, сделавший во втором тайме мой любимый стоп-кадр. Работающий стоя (сидеть было холодно) комментатор в обнимку с чайником. Какая высокая романтика…
А потом была 95-я минута. Вот тебе раз — гол Альфонса Левека. И необходимость как-то это прокомментировать. Конечно, не бог весть какое редкое событие — проигрыш сборной Беларуси. Но, поди ж ты, найди слова. Пусть даже в Гомеле и с чайником. Местный электрик в колоритной спецовке (назовем его Иваном) все сделал верно — с кличем “матч закончен” он истово нажал на рубильник. Приезжие репортеры, лишившиеся связи с внешним миром, обильно осыпали его разными иностранными словечками (предположительно, нецензурными). Но Иван был непреклонен: “Матч закончен, езжайте домой”. То были мои последние холостяцкие выходные.
И вот мы там, куда наш Иван посылал. И Мишель Платини тоже здесь, на “Жози Бартель”. Общается с кем-то, напоминающего со спины Геннадия Невыгласа. Но то не он. А Платини — он, в семи метрах. Но разве это так интересно? Несколькими днями ранее француза и в Минске можно было увидеть. Эка невидаль — Платини. Вот травмированного Левека не каждый день увидеть можно. А отыскать его на трибуне — задача вообще не из простых. Места в главной ложе арены для него отчего-то не нашлось. Но все-таки он есть. Если постараться и попросить помощи коллег, то совсем близко, в полуметре. Самый настоящий, Альфонс! Но что спросить у Левека? Помнит ли он гол в Гомеле? И так понятно — возможно, это самый дорогой для него мяч в карьере. Любит ли он чай? Ну, ответит, что предпочитает кофе. Но не отпускать же просто так. Вот, о семье! Кажется, об этом нигде особо не писалось. Шарль Левек, вышедший на поле под одиннадцатым номером, — родной брат Альфонса. И, согласно прогнозам последнего, должен пойти гораздо дальше его. Хорошо, короче, поговорили. Еще бы чаю.
Только в пресс-центре чайника не оказалось. Местное пиво, розовое охлажденное вино, бутерброды с красной рыбой и черной икрой — это пожалуйста. А чай — извольте. Не ценят в Люксембурге профессию журналиста. То ли дело — армейская служба. Анекдот про одного солдата, которого в знак протеста вывел из Ирака Люксембург, — чистый вымысел. Армия полумиллионной страны состоит примерно из восьмиста человек обоих полов. При этом желающих служить в разы больше, так как вдобавок к полному довольствию на банковский счет ежемесячно набегает как минимум 800 евро. После полутора лет службы плюс к тому выдается 5000 евро на обустройство в новой жизни. Впрочем, не так уж много для одной из самых дорогих стран мира едва ли не с самым высоким уровнем доходов.
Четверо наших болельщиков, встреченных в городе на ночь глядя после четверговой тренировки сборной, к единому мнению также не пришли. Завязкой к разговору стал некий армянин, вышедший из “Макдональдса” и зачем-то сообщивший “соотечественникам” размер своей зарплаты. Один — впечатлился, второй — глазом не повел. И предложил посчитать, сколько на эти деньги можно купить килограммов свеклы, а заодно вычислить свекольный эквивалент для Беларуси. Спорили они долго и громко. В качестве аргумента называлось даже знание формулы дискриминанта. Но все закончилось прозаично — не сошлись в цене. В смысле, не смогли точно установить, по чем та самая свекла в Минске. В знак дружбы и примирения у стен собора “Нотр-Дам” они исполнили легендарную композицию “Молодость моя — Белоруссия”, а затем Лысый с “Паркинга” попросил передать привет обоим Глебам, которые вроде как у него затариваются.
У сборной Люксембурга, как ни странно, тоже есть болельщики. Их немного, но зато они с громкоговорителем. И баннеры рисуют идейно и стильно. Так что в этом материале одному из них — самое то. В местных же газетах самое стильное — многоязычье. Автор сам выбирает, на каком языке ему общаться с читателями. Потому на одной полосе зачастую их три — французский, немецкий и люксембургский. У последнего нет ни учебников, ни профессиональных переводчиков. На нем просто говорит большинство. По сути, это эквивалент нашей “трасянки”. С той лишь разницей, что местные жители своим наречием чрезвычайно гордятся. Они вообще стараются сохранить любую уникальную для этой маленькой страны ситуацию. На референдуме о будущем монархии 90 процентов высказались за ее сохранение. Потому Великий герцог — самый почитаемый персонаж страны. Зовут его Анри. Или Генрих. Смотря кто зовет. Стать подданным Анри-Генриха при желании можно. Для этого необходимо положить на счет местного банка минимум четыреста тысяч евро. Это почти гарантирует вид на жительство. Ну а за гражданством нужно приходить через десять лет постоянного обитания в Люксембурге. Но жить здесь, конечно, не обязательно. Можно ведь ездить на работу из соседних Германии или Франции. Как это делает каждый второй работник.
А нашему брату еще предлагают съездить в немецкий Трир, расположенный около границы с Люксембургом. На экскурсию к месту рождения одного из самых известных коммунистов в мире Карла Маркса. Народная тропа не зарастает, а в книге благодарностей сплошь китайские иероглифы. А вообще есть у семейства Марксов и ветвь банкиров Ротшильдов. Но это уже не наша история.
Чайку бы…