Николай Ананьев: не было бы жертв...

Никто не задавался принародно вопросами, почему до сих пор нет гостренера в шорт-треке, где взять главного тренера по скоростному бегу, отчего окончательно рассеялись завезенные некогда в большом количестве российские фигуристы и кто в этом виноват. Наверное, люди просто свыклись с тем, что все решается без них.

На уровне 80-х

Только от ИСУ на валютный счет БСК за отчетных четыре года поступило более полумиллиона долларов — это в три раза (!) больше, чем за аналогичный предыдущий период. Добавьте сюда еще поддержку НОКа, не говоря уже о финансировании по линии Минспорта. Теперь вспомним Олимпиаду, где федерацию представляла только одна конькобежка, занявшая 33-е место из 36. А еще Олимпийское собрание в апреле, на котором глава государства назвал такое выступление позорным.
На календаре уже октябрь, однако, по мнению помощника президента Игоря Заичкова, никакого движения в этих видах спорта не наблюдается. Более того, председатель БСК Михаил Юспа констатировал низкую квалификацию кадров и проблемы межличностных отношений в национальной команде, Заичкову же федерация напомнила серпентарий, а министр спорта Олег Качан в свою очередь заговорил об иждивенчестве. Председатели директоратов БСК Игорь Погорелов (скоростной бег на коньках), Александр Морозов (фигурное катание) и Олег Кривошеев (шорт-трек) по очереди перечислили достижения курируемых ими видов спорта. И все эти отчеты вполне можно подытожить словами первого из докладчиков: “Начиная с 2006 года по сегодняшний день, вы сами прекрасно знаете, условия достаточно тяжелые, в связи с этим работа проводилась, так сказать, уровня 80-90-х годов. Хотя старались все делать максимально…”

Никого бы не обидеть

На этом безрадостном, но в общем-то приевшемся фоне слух резануло откровенное заявление главбуха федерации, вдруг вышедшей к трибуне с финансовым отчетом: “Ревизионная комиссия работу не проводила и потому не готова доложить!” Впрочем, известие не вызвало в президиуме конференции какого-либо заметного отклика. Видимо, для его членов сей, с позволения сказать, демократизм в общественной организации тоже в порядке вещей.
Итак, никто, по сути, с 2006 года не проверял БСК на предмет правильности и законности действий. Поэтому стоит ли удивляться, что так и остались без ответа все-таки возникшие у некоторых делегатов злободневные вопросы, в том числе и те, которые были поданы в президиум в письменной форме. В частности, Владимир Васанский интересовался, мог ли ревизор БСК проводить ревизию у главбуха, если они совместно ведут хозяйство. Или чем закончилось разбирательство по конькобежной экипировке “Крафт” (на сумму около 40 тыс. евро), ввезенной в Беларусь еще пару лет назад — соответствующие документы давно собирались передать правоохранителям. Или как могло случиться, что при распределении финансирования ключевую роль играл отнюдь не результат, а чей-то личный интерес. Ведь еще в мае исполком БСК констатировал неправомочное расходование финансовых средств директоратом по скоростному бегу на коньках. Но конференция так ничего и не прояснила.
“Разгул” (а точнее, пофигизм) демократии достиг такой степени, что пассивная в основной своей массе аудитория большинством голосов — 17 “за”, 5 воздержались, 9 “против” — поставила федерации за ее четыре года работы оценку “уд”. Чтобы никого не обидеть.

Лед надежды нашей

Все решения принимаются наверху. А где конкретно — зависит от ситуации. Например, несколько лет назад офис БСК сгорел вместе с документами и оргтехникой — видать, боженька так распорядился.
Вот и приход нового руководителя в лице Николая АНАНЬЕВА общественность приняла с единодушным пониманием, выразив готовность тотчас проголосовать за него, едва Заичков произнес волшебное: “Кандидатура согласована с президентом НОКа”. Гендиректор “Минск-Арены” даже слегка возмутился такой реакцией делегатов:
— Что же вы спешите, меня ведь не назначают! Хочу сказать, что решение оставалось за мной. Предложение возглавить союз поступило в том числе и от вас. Его принятие далось нелегко. Я и сейчас еще сомневаюсь, поприсутствовав на этой конференции. Если бы она проходила лет двадцать назад, то, наверное, с энтузиазмом схватился бы и смог принять ее оценку деятельности предыдущего исполкома. Сегодня же мне как человеку, который уже поработал в различных должностях, несколько неприятно слышать о некоторых вещах, прозвучавших с трибуны.
Я тезисно. “Что сгорит, то не сгниет”. Сгорели документы. Как мы начинать будем? Можно было бы все выжечь и сказать: начинаем с нуля. Возможно, это было бы и легче. Но у нас — как в анекдоте. Стоит мужик в конце деревни, горит стог, и вся деревня бежит его тушить. А мужик говорит: “Как подпалить — так некому, а погреться вон сколько сбежалось”…
Хотел бы сегодня услышать: “Почему нет кадров?” Еще с закладки первого камешка “Минск-Арены” был убежден, что совершенно по-другому развернется работа по подготовке кадров, и нашим университетом в том числе. А оказалось — нет. Профильная кафедра БГУФКа многофункциональная: там и конный спорт почему-то, и велоспорт, и коньки. “Смешались в кучу кони, люди…” А специалистов нет.
Думаю, давно могли бы перепрофилировать, привлечь даже студентов, специализировавшихся в других видах спорта, ведь принципы подготовки кадров одинаковы, и сколько угодно примеров, когда высочайших результатов в спорте добивались тренеры, пришедшие из совсем другой специализации. Но этого не случилось…
Построена такая база, и я был уверен, что люди будут стоять в очереди, чтобы попасть на лед. Этого не произошло. И самое обидное: вы, занимаясь сложным видом спорта, столько ждали появления такого объекта, а он оказался невостребован. Летний период показал просто безобразнейшее отношение. У нас тренировались все, кому не лень: и казахстанцы, и поляки, и россияне, и так далее. Но только не было вас…
Велодром принимал молодежный чемпионат Европы, хоккейная арена открылась матчем звезд КХЛ. Конькобежный же стадион — это единственный объект на нашем комплексе, где соответствующей федерацией не проведено ни одного мероприятия, которому можно было бы дать статус “открытия”. Ничего! Видя такую ситуацию, я предложил представителям ИСУ: давайте не ждать мировых первенств, а организуем, например, международный фестиваль конькобежного спорта. Ведь, как сегодня прозвучало в отчете, у нас в стране только занимающихся этим спортом 1 тысяча 800. Но, к сожалению, когда мы проводили в сентябре “Лед надежды нашей”, это было страшное зрелище. Я боялся, чтобы жертв не было. Лучшие из лучших пришли из школ — дети, которые не умеют даже стоять на коньках. Какая “надежда”?!
Я не знаю, почему не открыты полноценные отделения в Минском городском и республиканском училищах олимпийского резерва. Их учащиеся уже с 1 сентября должны были бы приступить здесь к занятиям. Но, по моей информации, там не хватает специалистов. Так на что нам тогда надеяться?..
О какой-то программе с трибуны сегодня завели речь, которую куда-то кому-то в министерстве передали… А нам конкретную задачу ставят: к 1 января сделать программу развития всех видов конькобежного союза. На бумаге — сделаем! Но после Олимпиады прошел уже почти год. И этот год мы потеряли. Не понимаю, почему конференцию готовили полгода. Вы давно должны были собраться, даже не дожидаясь Олимпийского собрания, — подвести итоги и для себя решить, куда двигаться дальше. Условия созданы идеальные!
Непонятно и следующее. В сентябре на арене состоялся международный семинар ИСУ. Однако специалистов, желающих в нем поучаствовать, оказалось очень мало. Так для кого он проводился?
Президент страны поставил задачу: каждый студент должен пройти подготовку на комплексе. Но если бы вы видели: студенты университета физкультуры не умеют стоять на коньках! Я сам выпускник этого вуза (1975 года. — “ПБ”.) и помню, какие требования по скоростному бегу и хоккею выставляли нам преподаватели — их нелегко было выполнить. И сегодня, когда созданы все условия, построены такие объекты, мы должны поставить задачу: чтобы тысячи студентов не только умели стоять на коньках, но и могли сами обучать других.
Поэтому я, наверное, должен сказать вам спасибо за доверие. Но еще раз предупреждаю: я — игрок командный. Если хотите, чтобы был вашим капитаном, если считаете, что мы сможем все это вместе поднять, то согласен стать им на какой-то промежуток времени. Но с условием: чтобы мы потом встретились здесь и сказали о том, что сделали, а что не сумели.
Почему об этом говорю: я уже был председателем федерации (баскетбола, с 1998 по 2001 год. — “ПБ”.) в виде спорта, который очень люблю и которым когда-то занимался. Возглавить БФБ меня уговорили коллеги. Я был на тот момент министром, вице-президентом НОКа. И долго отказывался от приглашения. Они мне: “Надо помочь”. Согласился. Но как только потерял должность, они тут же не захотели видеть меня своим лидером. И все хором заставляли писать заявление о том, чтобы я больше не возглавлял федерацию.
Уже обжегся на этом. Посему обращаюсь к вам: осознанно определитесь. Либо выбираете меня как лидера, чтобы потом вместе работать. Либо вам нужна только отдушина и вы думаете: “Пока он на “Минск-Арене”, мы будем на льду бесплатно кататься. А когда его здесь уже не будет, то, извините, придет другой!”
Последнюю фразу Ананьева почти заглушил искренний смех делегатов. Проголосовали они за 61-летнего уроженца Осиповичей единогласно.

Напоследок — статистика

Хотелось бы верить, что точка невозврата конькобежцами еще не пройдена. Вместе с тем надвигающийся сезон не обещает особого позитива. Да и откуда тому взяться, если ледовых тренировок на овале родной “Минск-Арены” национальная команда по скоростному бегу провела в преддверии ноябрьского этапа Кубка мира почему-то с гулькин нос: с апреля по июль включительно — ни одной, а ко дню конференции — лишь 37. Почему так мало? Для кого тогда строили? И кто за это в ответе? Похоже, это тоже вопросы из области мифической демократии, где все активно, коллективно и равноответственно только на бумаге.