НА КРУГИ СВОЯ. Иван Иванков открыл "Фирму"

— Ваня, несмотря на более чем полугодовое отсутствие в Минске, народ тебя не забыл. Не так давно на сайте “Прессбола” был опрос “Кто должен нести флаг национальной команды на церемонии открытия XXVIII Олимпийских игр?” Большинство посетителей знаменосцем выбрали Ивана Иванкова.

— Люди у нас просто золотые. Чтобы в этом убедиться, мне не надо было уезжать — цену белорусам я знал давно. Едва успел появиться в Стайках, буквально на следующий день прохожие остановили машину, попросили дать автограф. Напоследок подбодрили, пожелав в конце концов добиться успеха на Олимпиаде и, самое главное, обойтись без травм. Все было искренне, открыто, без задних мыслей. Я чувствую эту положительную энергию, заряжаюсь ею. И еще раз хочу выразить благодарность всем, кто продолжает в меня верить. Надеюсь, их огромная поддержка поможет мне добиться-таки желанного результата.

— Ты остался в США сразу по окончании чемпионата мира-2003 в Анахайме. Как думаешь, 13-е место мужской сборной Беларуси и непопадание на Олимпиаду командой — это злой рок, следствие судейского заговора или ваша собственная вина?

— Думаю, без последнего не обошлось. Конечно, бывает фатальное невезение: спортсмен готовился, отдал борьбе всего себя, но обстоятельства против него. Однако в данном случае наша неудача из разряда закономерных. Если на главном турнире года травмируется один человек, это можно понять — в спорте случается всякое. Но когда из строя выбывают сразу трое, стоит задуматься. Значит, были просчеты и недоработки. Чьи? Наши общие. Ведь гимнаст не может работать один, с ним трудится целая группа людей. Ему выходить на помост, воплощать те мечты, которые были заложены в зале с потом, кровью. Хотя многое зависело и от ребят: как подвести себя к пику формы или вовремя залечить болячки. Здесь масса нюансов.

— Хотелось бы выразить запоздалое восхищение твоим мужеством. Когда выбыл из-за травмы наш штатный прыгун Дима Касперович, ты в который раз выручил команду, сделав с листа опорный, и получил добротную оценку 9,5.

— Интуиция подсказывала, что на всякий случай нужно быть готовым на всех снарядах. И за день до соревнований я подбирал разбег. Думал: мало ли, может, придется исполнять и прыжок. Хотя, признаться, в душе надеялся, что пронесет. Но когда травмировался еще и Дима, все перемешалось. В момент состязаний, на адреналине, к прыжковому столу вышел без боязни. Единственное, немножко растерялся на разминке, когда не заладилось. Но потом сказал себе: “Я делал это много-много раз”. “Включил” в голове нужный файл — и сработала мышечная память. В итоге прыжок получился довольно неплохим.

— Жаль только, что героические усилия оказались напрасными. Может быть, после Анахайма стал помышлять о многоборье? Ведь впереди чемпионат Европы и Игры в Афинах.

— Проходить круг я не намерен, потому что чувствую: это будет нецелесообразно и, наверное, глупо. Можно сломаться и потерять вообще все. Сейчас готовлю упражнения на коне, кольцах, брусьях и перекладине. Работаю над собой, воплощаю в жизнь свои маленькие идеи. Где-то получается, где-то — не очень. Иными словами, идет нормальный тренировочный процесс. А в каком из видов реально попасть в финал, покажет будущее. Сильных соперников в мире не перечесть, у всех суперпрограммы, конкуренция сумасшедшая. Но у всех есть нервы, и каждый может дрогнуть.

— Слыхали, главную ставку делаешь на турник, где у тебя сложнейшая комбинация…

— На перекладине разучил связку из двух перелетов — “Ковач” и в темп “Ковач с винтом”, дающий надбавку в три десятых балла. На соревнованиях на нее отваживаются единицы — сам пытался исполнить на “мире”, но, к сожалению, неудачно. Упражнение надо еще шлифовать, доводить: без сложности сегодня в гимнастике нечего делать.

— Подготовка в США входила в твои планы или стала спонтанным решением?

— Приглашение от Барта и Нади я получил давно и принял бы его вне зависимости от итогов чемпионата мира. Однажды эти люди мне очень помогли. Именно в центре Коннера прошел интенсивный курс реабилитации после того, как в Атланте в 96-м порвал ахилл. В Нормане новейший медицинский центр, ведущие спортивные специалисты, которые работают с профессионалами футбола, бокса, легкой атлетики, гимнастики. И там ведется работа на результат. Если они не в состоянии помочь, говорят об этом начистоту: “Знаешь, лучше не трать понапрасну время”. Помнится, с их тренажеров уходил в слезах — до того больно. Приходилось себя пересиливать, работать чуть больше, чем требовалось. Но другого способа вернуться в строй не было. Поэтому в том, что в 97-м я снова стал чемпионом мира, немалая заслуга американцев. С тех пор у нас сложились хорошие отношения.

— Не устал от того, что сейчас шесть месяцев “варился в собственном соку”?

— Подгонять и призывать к ответственности меня не надо — все-таки 23 года в спорте. Знаю, к чему иду и что мне надо сделать. Другое дело, взгляд со стороны все равно нужен: чисто технически да и морально присутствие тренера необходимо. Иногда с этой ролью справлялся Барт — поддерживал, если что-то не ладилось, шутил. И поскольку улыбка не сходила с моего лица, удалось развенчать кое-какие стереотипы. Одна женщина, работавшая в регистратуре центра, так и сказала: “Мы думали, что все русские хмурые, озабоченные, придавленные жизнью. А ты нам нравишься, потому что улыбаешься”.

— Свободное время не приходилось убивать?

— В олимпийский год, конечно, все мысли об одном. Но от гимнастики отвлекала учеба. Изучал в школе английский язык, причем начинал с нулевого уровня. Прошел два курса, получил сертификат. Правда, пока не хватает знаний, чтобы сдать “TOEFL” — экзамен по английскому, дающий право поступить в университет.

— Тебе мало диплома института физкультуры? Какой же “корочки” недостает?

— Пока не определился. Возможно, займусь всерьез изучением физиотерапии — тем, что близко и знакомо.

— Каково было в зрелом возрасте вновь садиться за парту?

— Тяжеловато. Ведь мне уже не восемнадцать и даже не двадцать пять. Семь лет я вообще не держал в руках учебник. Но Ильич был прав, когда написал: “Учиться, учиться и учиться… ” Общаться, выполнять контрольные задания, тесты было интересно. Все незнакомые слова, слэнговые обороты я выписывал в блокнот, с которым по привычке не расстаюсь и здесь. Это на самом деле здорово — не зацикливаться на гимнастике, а пытаться найти себе новое применение. Могу похвастать своими успехами: в итоге самостоятельно осилил 570 страниц романа Джона Гришэма “Фирма” — есть еще такой фильм с Томом Крузом в главной роли.

— Кстати, о фирмах. Гимнастический центр олимпийского чемпиона Лос-Анджелеса процветает? Тебя не привлекали к учебно-тренировочному процессу?

— По моим понятиям, дела там идут неплохо — на занятиях много детей. Я малость ассистировал Барту. Но помощь оказывал больше эмоциональную, на уровне присутствия. Ученики знали, что Иванков рядом и может что-то подсказать. С моей стороны это было единственной возможностью отблагодарить своих друзей — мизерной в сравнении с тем, что они сделали для меня. Все расходы по моему пребыванию в Штатах взяли на себя хозяева. Содержать же там гостей, поверьте, накладно. Испытал счастье, когда приехала жена — повидались, месяц пожили вместе, было здорово. Но оставить Сюзанну на больший срок моих средств, увы, не хватило.

— Удалось повидаться с кем-нибудь из представителей многочисленной гимнастической диаспоры?

— Действительно, за океаном теперь вся сборная команда 96-го года. Новый год встречал с Шостаком, как-никак являюсь крестным его сына. В Америке у Саши родилась дочка, и мы ездили его поздравлять. У Белановского тоже прибавление в семье. Виделся с Виталиком Щербо, созванивался с его тезкой Рудницким. Все они как-то устроились на новом месте. Но хотел бы пресечь разговоры о сытой заграничной жизни: не судите да не судимы будете. Потому что за океаном нашим соотечественникам далеко не сладко. Думаю, все мои коллеги с удовольствием работали бы здесь, имей они хоть мало-мальски достойные условия. Уезжать за границу, быть чужестранцем, начинать с нуля очень непросто. Денег, что там получают, хватает лишь на повседневные нужды: на питание, оплату жилья, машины, медицинской страховки. Что-либо скопить, отложить на черный день не получается. С теми, кто хочет со мной поспорить, с удовольствием, глядя в глаза, сделаю это. Но оправдываться ни перед кем не собираюсь. Каждый человек имеет право строить жизнь по своему усмотрению — здесь или там. Я тоже вправе уехать — в Америку, Канаду либо Швейцарию, если в этих странах есть возможность говорить с людьми, имеющими вес в мире гимнастики. Не все решается на помосте — есть еще множество закулисных вещей. Но я выступаю за свою страну. И все результаты, которые у меня были и, хочется надеяться, будут — посвящаются Беларуси.