НАША НАДЕЖДА. Констнтин Сивцов: Батька, "Фасса", "Про-Тур" и "Прессбол"

В прошлом году он ворвался в элиту велогонок, выиграв чемпионское звание среди спортсменов не старше 23 лет, подписал профессиональный контракт с “Фасса Бортоло” — одной из сильнейших итальянских команд. А в нынешнем сезоне велосипедист из Буда-Кошелево начал оправдывать авансы, занимая высокие места в гонках “Про-Тура” и временами выступая наравне с такими звездами, как Ульрих, Ботеро или Валверде. Собственно, Сивцов мог принять участие и в “Туре”-2005, если бы не заболел за три недели до начала гонки. В результате Константин отправился в Беларусь восстанавливать утерянные кондиции и заодно рассказал корреспонденту “ПБ” о том, как ему даются первые шаги в профессиональных гонках.

Пошел в велоспорт, чтобы играть в футбол

— Начнем с истоков. Почему решил заняться велоспортом?

— В велогонки пришел зимой, в конце 94 года, когда мне было 12 лет. Причем заманили в секцию по велоспорту благодаря тому, что тренер говорил, дескать, по снегу все равно на велосипеде не поездишь — будем играть в футбол. А так как отец у меня большой фанат этой игры, то и отправил изучать ее азы. Затем как бы в нагрузку предложили проехаться на велосипеде — легком, спортивном. Попробовал — нормально. Но это было только начало. Затем взяли на сбор, и уж тогда всерьез понял, с чем связался. Во время первой же тренировки твердо решил: как только закончу ее — отдам велосипед тренеру и больше на него не взгляну. Но к следующему дню отошел, самочувствие было нормальное. А тренеры сказали, что я, оказывается, ехал на уровне тех, кто занимался по два года. Ну что ж, пришлось и дальше терпеть.

— Проблема с экипировкой не была головной болью?

— Велосипед давали в школе. Не чудо техники, но ездить можно было. Со временем, когда показывал более высокие результаты, выделяли и более классный. Трудности были с формой. У мамы просить не с руки — экипировка довольно дорогая. Пытался выкручиваться сам, выручали друзья, старшие ребята. Иногда выигрывал небольшие призовые — тогда позволял себе приобрести что-нибудь более яркое, красивое.

— Когда понял, что велоспорт — твое призвание?

— Такими категориями никогда не мыслил. Постепенно как-то сложилось. Увлекся, работал, хотя не могу сказать, что тренеры меня сильно заставляли. Когда говорили, что предстоит самостоятельная тренировка, относился к ней еще более ответственно, чем к обычной. В отличие от друзей, которые даже на дорогу не выезжали. И даже в праздники находил время, чтобы проехать километры, назначенные тренерами. Наверное, благодаря этому и результаты пошли вверх.

Когда выигрывал золото, хотел сойти с гонки

— Ты обрел известность после победы на чемпионате мира. Ожидал, что станешь сильнейшим среди представителей своего поколения?

— Особо ни на что не рассчитывал и перед стартом спал совершенно спокойно. К тому же неудачно сложилась “разделка”, после чего относительно групповой гонки иллюзий не питал. Да и вообще чувствовал себя уставшим, потому что за последнюю неделю тренер прилично нас “нагрузил”. И когда стартовал, было тяжело. Хотел даже сойти с дистанции. Но перетерпел. Потом огляделся вокруг. Смотрю, соперники тяжело дышат, почему-то никто не собирается отрываться. Думаю, надо самому что-то делать. Оказалось, сил у меня достаточно. Никаких проблем не испытывал и довольно легко отбил атаки оппонентов. Не зря все-таки готовился. Я же еще и сам тренировался: преодолевал солидные дистанции по 200-220 километров — даже больше, чем тренеры мне советовали.

— Ты здорово смотришься на горных дистанциях. На том же чемпионате мира победил во многом благодаря этому качеству. Откуда оно взялось у представителя равнинной страны?

— В команде тоже все удивляются. Просто люблю ездить в горах. Помню, когда отправлялись на сборы в Ялту, Туапсе, сразу настроение поднималось. И не из-за пляжей. В Беларуси все-таки тренировки проходят более монотонно — едешь в одном ритме, а вокруг ничего не меняется. Там же то подъемчик, то спуск, разные пейзажи. Я вообще-то предпочитаю более крутые и высокие горы. И порой тяжелая дистанция дается мне намного проще, чем стандартная равнинная трасса.

— На спусках не страшно?

— Велоспорт — рискованное занятие. Но когда, допустим, идешь на результат, о страхе не задумываешься. Хотя, конечно, всякое случается. К тому же покрышки у нас ненадежные, особенно в дождь, однако мы вынуждены их использовать, так как заключен спонсорский контракт с фирмой-производителем. Что ж, на крутых поворотах иногда приходится ногу выставлять для страховки, чтобы не упасть.

— Как на тебя вышла “Фасса Бортоло”?

— Я подписал контракт еще до чемпионата мира. Они меня заметили на одной из гонок. А много позже узнал, что меня хотел видеть в своих рядах еще и голландский “Рабобанк”. В этом клубе были не прочь, чтобы я ездил вместе с местным талантом Томасом Деккером, который на чемпионате мира финишировал вторым, вслед за мной. Впрочем, “Фасса Бортоло” — команда не слабая. Другое дело, что у нее проблемы со спонсором, потому к нынешнему сезону сильных мастеров она не покупала. В основном все гонщики были подобраны под суперфинишера Алессандро Петакки.

Познакомил итальянцев с водкой и “Прессболом”

— Насколько я понимаю, с итальянским языком у тебя проблем нет…

— Да, все понимаю, многое могу сказать. Ребята там хорошие, всегда рады побеседовать. Тот же Петакки, несмотря на все свои титулы и победы, совсем не звездный. Когда я сломал палец, он одним из первых подошел ко мне, сказал: “Не расстраивайся, парень, я сам часто падал”. Потом перечислил все свои переломы и болячки. То есть не я к нему обратился первый, а он сам предложил познакомиться, начал что-то рассказывать. В общем, приняли как своего.

Но есть в команде и не очень приятные особы, например, сицилиец по фамилии Нибали. Им все недовольны. Во время гонок он отказывается помогать, привозить воду лидерам, считает себя звездой. На ужине как скажет что-нибудь, так у всех аппетит может испариться. Естественно, с ним в номере никто не хочет жить, как и общаться.

— А ты с кем делишь гостиничную комнату?

— Нас стараются расселять по-разному, чтобы мы общались, узнавали друг друга. На первых порах очень сильно помогал итальянец Петито, подсказывал, звал на ужин к себе домой. Другие ребята тоже приглашали. Все простые парни. Не так давно, например, заходил ко мне швейцарский гонщик Канчеллара, угощал шоколадом. Говорил, что это настоящий, швейцарский, а не какой-нибудь второсортный немецкий. А один товарищ вином увлекается, все про него знает, так просил привезти из Беларуси бутылку водки. Хотел выяснить, что за продукт такой.

Ребята часто спрашивают меня и про страну: как у нас люди живут, сколько получают. Узнавали, есть ли спортивная пресса, такая, как у них “Gazzetta dello Sport”. Я отвечал, что у нас две серьезные спортивные газеты, но на первом месте “Прессбол”, и по тиражу, и по авторитету. Именно он дает голос Беларуси в международных голосованиях на определение лучшего спортсмена. Однажды итальянцы увидели по телевизору репортаж, что Лукашенко собирается идти на третий срок, узнавали, что за “директор” такой. Говорили, мол, Америка деньги выделяет, чтобы его сместить — два миллиона дают. Я им сказал, что двух миллионов маловато будет. А один раз как-то напугали меня, будто у нас чуть ли не революция началась, “манифесты”, демонстрации. Пришлось в спешке звонить домой, узнавать последние новости. Но в ответ услышал, что все спокойно.

— Уйдем от политики. Как у тебя складывается личная жизнь?

— Два с половиной года встречаюсь с девушкой. Она сама из Тюмени, но в Гомеле учится в институте, здесь живет ее семья. Важно, что она с пониманием относится к моей работе, к тому, что редко бываю дома. Но возвращаюсь в Беларусь всегда с удовольствием.

Кстати, иногда друзья говорят мне: хочу в Италию, помоги выехать. Но при этом они даже не знают, что будут там делать. Лично у меня нет желания жить в этой стране после завершения карьеры, в Беларуси комфортнее. У них глаза на лоб лезут: ты что, это же Италия, такой уровень! Они видели, что ли, этот уровень? Там на каждую безделушку нужна справка. На эту справку еще три справки, жизнь дорогая, за все надо платить.

— В общем, от Италии ты не в восторге…

— Да разная она. На севере экономика сильно развита, на улицах трафик, шумно. А чем южнее, тем спокойнее, но больше беспорядка, грязно. В Неаполе воруют страшно. То есть уровень жизни совсем другой. Будто разные страны. Даже язык отличается. Гонщики с севера не всегда в состоянии понять сицилийцев.

Но главное, что городок Ласпеция, где я живу, подходит для тренировок. Там и равнина, и горы по полторы тысячи метров высотой, с длинными подъемами, в том числе крутыми — на одном из них уклон 28 процентов. Есть где потратить энергию.

— Чтобы хорошо выступать, нужно и хорошо отдыхать. Как с этим обстоят дела?

— Вообще-то мне в команде сказали, что я слишком много тренируюсь. А что еще делать? Дома все равно сидеть скучно. Люблю ездить, узнавать новые места, смотреть на пейзажи. Иногда увидишь какой-нибудь холмик, думаешь: на эту горку я еще не взбирался. Начнешь подниматься, а она окажется длиной в двадцать километров. Что ж, надо уже добираться до вершины, раз начал.

— Сейчас многие белорусы базируются в итальянских командах. Общаешься с ними?

— Конечно. В прошлом году, когда перед чемпионатом мира мы выступали на Апеннинах, за месяц ни одной гонки не проиграли. Поднялся такой шум. Местные знатоки только и говорили: белорусы, белорусы. Подходили к нам, интересовались. Я подписал контракт. В марте Вася Кириенко нашел себе команду и почти сразу, кстати, выиграл три гонки. С ним больше всего и общаемся, потому что земляки и давно дружим. Устроились в клубы Кучинский, Самойлов, Куницкий. Звоним друг другу, пишем эсэмэски.

В чемпионате Беларуси участвовать запретили

— Нынешний сезон ты проводишь довольно бойко, приняв участие почти во всех гонках “Про-Тура”.

— Эта серия существует с нынешнего года. Самые сильные и богатые команды обязаны выставлять состав на гонки “Про-Тура”. Впрочем, сезон у меня начался позже — из-за травмы. Когда приехал в Италию, холодно было: снег, гололед. На тренировке мы упали, и я сломал фалангу пальца. Из-за этого сместили календарь, и я начал выступать только в конце марта. Первым стартом стала командная гонка, которую мы выиграли. Но в основном участвовал в классических однодневках. На этих гонках все сильнейшие стартуют, а по престижу они фактически приравниваются к чемпионату мира. На одной из них, “Амстел Гольд”, финишировал 52-м среди всех и вторым в нашей команде. Руководство сказало, что выступил хорошо. Мог, наверное, и более высокое место занять. Но смысла не было: улочки там узкие, лидеров все равно было не достать. Поэтому доехал во второй группе. Но по-настоящему форму набрал в июне и на “Вуэльте Каталунии” неплохо проехал горную разделку, занял 16-е место, опередив некоторых фаворитов.

— Многие, наверное, удивились, когда ты показал лучшее время, чем Ульрих, Ботеро?..

— Да, ведь прежде за мной подобных успехов не водилось. Дело в том, что основная моя задача — работать на команду: дергать, провоцировать соперников, “подвозить” партнеров. А в горной разделке ни на кого работать не надо, проехал как мог. И сразу — результат.

Затем мы отправились во Францию для участия в гонке “Дофине Либере”. Начальство предупредило, что будет следить за моим выступлением с прицелом на включение в заявку на “Тур де Франс”. Увы, загадочная инфекция спутала все карты. Пострадали два человека из нашей команды: массажист и я. Видимо, что-то съели не то. Помните, с итальянским гонщиком Кунего произошла похожая история: он два месяца не мог тренироваться. В нашей команде тоже испугались, как бы я вирус не подхватил. Перед гонкой тесты показывали, что у меня очень хорошее физическое состояние. Но в первый день мы ехали пролог 8 километров. Дистанция-то смешная, едва успеешь разогнаться — уже финиш. Так я ее еле проехал. Чуть сознание не потерял — настолько плохо себя чувствовал. Добрался до гостиницы и, не приняв душ, тут же упал и уснул. Такого со мной никогда не было.

В команде расстроились. Сначала пичкали антибиотиками — не помогло, тогда отправили домой, отдыхать. Неделю лежал в постели, встать не мог, голова кружилась. Постепенно пришел в себя, начал кататься. Хотел даже выступить в конце июня на чемпионате Беларуси, несмотря на то что команда запретила это делать. Я все-таки посчитал, что неплохо себя чувствую. Уже билет на первенство в Гродно взял. Но итальянцы, видимо, поняли, что имеют дело с фанатом. В этот самый день мне позвонили и еще раз строго-настрого предупредили: “Даже не думай, мы в Интернете проверим. Ты — член команды и должен выполнять то, что мы тебе говорим”. Это они еще с тех времен меня в трудоголии заподозрили, когда фалангу пальца сломал, но все равно рвался тренироваться и выступать наравне со всеми.

С другой стороны, у каждого гонщика в сезоне есть период, около месяца, когда он должен работать в щадящем режиме и не участвовать в соревнованиях. Получилось, что у меня этот отрезок попал на середину лета. В конце июля начинается второй цикл нагрузки, и меня ждет очень много гонок, особенно в августе. Есть намек, что на “Вуэльту” поставят.