ЛИЦО МЕДАЛИ. ЖЕЛЕЗНАЯ ЛЕДИ. Не потерять бы в серебре ее одну

Коллектив, в котором она трудится вот уже пять лет, уроженка Пинска иначе как семьей не называет. Возможно, именно в этом кроется главный фактор стабильно высоких результатов, что из года в год показывают белорусские мастера штанги. Теплая семейная атмосфера, существующая в команде на всех уровнях, раскрепощает атлетов, смягчает напряженный фон интенсивных тренировок, когда счет поднятого железа ведется на десятки тонн. Но самым близким человеком для Ани, безусловно, является ее личный наставник, старший тренер сборной Виктор ШЕРШУКОВ. Можно сказать, Виктор Евгеньевич в какой-то степени заменил спортсменке рано ушедшего из жизни отца. Поэтому в гостиную нашего проекта “Лицо медали” мы решили пригласить обоих замечательных людей, чей творческий симбиоз по-хорошему потряс устоявшиеся каноны мировой тяжелой атлетики.

— Как произошло рождение вашего тандема?

В.Ш.: — Ему уже почти пять лет. С Аней познакомился за три месяца до Олимпийских игр в Сиднее. Так получилось, что три сбора перед отъездом в Австралию спортсменка прошла под моим руководством. На Играх Батюшко оказалась в восьмерке сильнейших, то есть выступила очень неплохо для 18-летней девушки. С тех пор работаю с ней как личный тренер.

— Если мне не изменяет память, тот выезд на главный старт четырехлетия носил скорее пробный характер для всей отечественной женской тяжелой атлетики и был обусловлен исключительно нахождением Батюшко в первой “пятнашке” мирового рейтинга.

В.Ш.: — Совершенно верно. Учитывая, что белорусская женская тяжелая атлетика тогда еще делала первые шаги на международной арене, тренерский штаб сборной, который на тот момент возглавлял Анатолий Лобачев, решил дать юной спортсменке шанс примериться к олимпийскому помосту с прицелом на афинские Игры. Считаю, это был абсолютно правильный шаг. Попробовав на вкус атмосферу первой Олимпиады, через четыре года Батюшко окунулась в уже привычную психологическую обстановку Афин и спокойно сделала свое дело.

— Чего ждала от Сиднея?

А.Б: — Главную задачу видела в том, чтобы прочувствовать нюансы выступления именно на Олимпиаде. Это ни на что не похожие соревнования, с особой аурой, спецификой. Лучше опробовать олимпийский помост, когда ты не отягощена обязательствами по завоеванию наград, не дергаешься, работаешь со спокойной душой.

— Страшно не было?

А.Б.: — Чего греха таить, поджилки тряслись. Ведь к тому времени имелся весьма скудный стаж международных выступлений. Одно дело, когда поднимаешь веса на внутренних соревнованиях, в полутемных залах с минимумом публики. А там море света, забитые до отказа многотысячные трибуны. Помост освещен специальными прожекторами — полное ощущение лобного места, как будто на казнь выходишь. Сейчас, конечно, в этом плане легче.

— Насколько удалось узнать вашу подопечную, с которой знаком почти два года, с психологической устойчивостью у нее всегда был полный порядок.

В.Ш.: — Вне всяких сомнений. В этом аспекте Аня — просто клад, мечта любого тренера. Помню очень характерный для Батюшко случай в 2003 году на чемпионате мира в Ванкувере. Там она установила первый мировой рекорд в рывке и завоевала бронзовую награду в сумме двоеборья. Так вот, атлеты, с кем довелось сталкиваться в тренерской практике, начинали мысленно готовиться к ответственным стартам где-то за неделю до них. В девяноста случаях из ста это приводило к печальному, но, увы, закономерному итогу — человек банально перегорал. Что касается Ани, то в Афинах перед взвешиванием пришлось ее будить: девушка спокойно спала, в то время как соперницы ударными темпами сжигали нервные клетки.

— Олимпийское спокойствие Анны Батюшко — черта врожденная или приобретенная?

В.Ш: — Полагаю, с ней она родилась. Тренировать психологическую устойчивость практически невозможно, каким бы великим психологом ни был наставник.

— Тем более у женщины…

В.Ш.: — …и особенно в нашем виде спорта, где головой порой выигрывается гораздо больше, нежели сильными мышцами. Но женский вектор вы затронули правильно. До Батюшко я принципиально тренировал исключительно мужчин, причем открыто заявлял, что со слабым полом, идущим в тяжелую атлетику, работать никогда не стану. Получилось, как в том фильме: никогда не говори “никогда”. Аня стала исключением из правил.

— Чем же она так подкупила будущего личного тренера?

В.Ш.: — Фанатичной преданностью выбранному делу. Я ее перед Сиднеем спросил: “Ты же стройная красивая девушка, зачем тебе эти железные игры?” Отвечает: “Нужны. Потому что это — мое”. Как было устоять перед такой уверенностью? Тем более что в ее недюжинных способностях успел убедиться на практике. Нам вместе довелось выступать на каком-то международном турнире, начиная с которого вступили в силу новые правила заявок начальных весов. Раньше ведь как было: в большинстве случаев тренеры заявляли предстартовые результаты подопечных, что называется, от балды, преследуя лишь одну цель — любыми путями пробиться в группу “А”. По тем правилам такая нечистоплотная вольность проходила на ура: спортсмен мог начать состязания с веса на 10-15 килограммов меньше указанного. Функционеры международной федерации разгадали эти уловки и в директивном порядке обязали спортсменов в точности следовать предварительной заявке. Перед отъездом мы не знали о новом пункте правил, поэтому нас ожидал ушат холодной воды. Ане пришлось начинать с весов, которыми мы планировали заканчивать. Я молился только об одном: бог с ней, с этой штангой, главное — обойтись без травмы. И что бы вы думали? В итоге она, не моргнув глазом, установила юниорский рекорд Европы. В тот момент осознал, что ей подвластны любые вершины.

— У вас тогда существовало предубеждение против женской тяжелой атлетики?

В.Ш.: — Скорее, не предубеждение, а опасение профессионала, у которого были неплохие методические наработки с атлетами- мужчинами. Даже от мыслей по поводу того, что подобную нагрузку можно применить к женскому организму, становилось не по себе. Однако, как говорил Жванецкий, можно долго спорить о вкусе ананасов, никогда их не пробовав. С начала работы с Аней никакого дискомфорта не испытал. Мы вместе вырабатывали новые методики, составляли тренировочные планы, учились друг у друга. Мне достался уникальный материал, из которого можно было лепить все, что угодно. Благодарен ее первым наставникам Борису Кухаренко и Игорю Баранову за то, что они не форсировали подготовку Батюшко, не сломали ее, дав возможность спокойно и планомерно наращивать данный природой потенциал. Чего греха таить, форсирование результатов в юниорском возрасте у нас наблюдается сплошь и рядом во многих видах спорта. Ничего хорошего из этого не выходит. У Батюшко ситуация принципиально иная: взяв бронзу чемпионата мира и серебро Олимпиады, установив два мировых рекорда, спортсменка реализовала свои возможности где-то на 75 процентов, оставив четверть на будущее. Я отвечаю за свои слова.

— Батюшко в какой-то степени повезло, что ее становление совпало с периодом становления всей женской тяжелой атлетики. Никто не давил медальными планами, никто не требовал мгновенного результата. Гораздо сложнее теперешним юниоркам, которые еще только входят в вид, за несколько лет ставший для Беларуси приоритетным.

В.Ш.: — Это правда. Тем, кто вплотную подошел к пьедесталу, пристальное внимание уделяют не только отечественные, но и международные структуры. Причем среди последних активность проявляют в основном карательные органы. Пример? Не успели мы пройти аккредитацию на апрельском чемпионате Европы в Софии, как к белорусской делегации подошли два человека, представившиеся офицерами ВАДА, и изъявили желание взять забор пробы именно у Батюшко. Видели бы вы разочарование на их лицах, когда они узнали, что Аня в Болгарию не приехала.

— Аня, на момент знакомства, за три месяца до Сиднея, твои занятия тяжелой атлетикой носили профессиональный характер или любительства было больше?

А.Б.: — Я поняла подоплеку вопроса. Действительно, тогда женская тяжелая атлетика находилась еще в стадии становления, медальных перспектив не просматривалось. Тем не менее мои тренировки носили вполне профессиональный характер, до работы с Виктором Евгеньевичем успела выступить на некоторых юниорских международных стартах. Я — человек честолюбивый, останавливаться на достигнутом вовсе не собиралась, поэтому, зная высокий тренерский уровень Евгеньевича, с удовольствием перешла под его крыло. И до сих пор ни разу об этом не пожалела.

— Наше спортивное руководство воспринимало всерьез Анну Батюшко?

А.Б.: — До Олимпиады 2000 года, конечно, нет. Но после седьмого места, естественно, взяли на заметку. По большому счету, меня тогда мало волновали подобные вопросы. Тренировки в новой группе были в радость, чисто мужской коллектив, руководимый Виктором Евгеньевичем, принял новую спортсменку очень тепло.

В.Ш.: — На мой взгляд, настоящее признание к Батюшко пришло в 2003 году, когда в Ванкувере Аня установила мировой рекорд в рывке. Она удивила, а может, и потрясла многих.

— Еще бы! Люди совершенно справедливо считали, что тяжелая атлетика — это не женское дело.

А.Б: — А что, бокс, борьба, метание молота или тройной прыжок — типично женские занятия? Жизнь изменилась, современный мир диктует условия.

В.Ш.: — Большой спорт, спорт высших достижений вообще ничего общего со здоровым образом жизни не имеет. Мы же с вами не об утреннем беге трусцой говорим, верно? Запредельные нагрузки, фармакологическая подпитка обязательно оставят в организме негативный след. Но, с другой стороны, человек получает отличную возможность обеспечить себя материально, поскольку в Беларуси спорт относят к числу приоритетных направлений общественной жизни. Опять же личность самореализуется, причем в мировых масштабах. Кто такая сейчас Анна Батюшко? Это спортсменка экстракласса, лицо нашей страны. И дело даже не в том, что белоруске за последние два года покорились два мировых рекорда. Недавно я встречался с тренерами обладательницы золотой награды в Афинах Натальи Скакун, так украинские специалисты до сих пор не могут поверить в подарок небес, свалившийся на голову их воспитанницы. Еще в ходе олимпийского турнира в категории 63 килограмма, видя, как вдохновенно работает на помосте Батюшко, они смирились с мыслью, что олимпийской чемпионкой станет именно Аня. Своей задачей украинцы видели просто сделать зачет в толчке, дабы обеспечить серебро в сумме двоеборья. И тут белоруска оступилась в первой попытке на детском весе, который она, разбуди ее ночью, толкнет десять раз из десяти. Небесам было угодно понаблюдать за нашей девочкой еще и в Пекине.

— С каким настроением ожидала старта в Афинах?

А.Б.: — В преддверии греческих Игр испытывала сложные чувства. Поначалу хотелось, чтобы время ускорило бег и чтобы Олимпиада поскорее наступила. Ждать и догонять, как известно — самое сложное в спорте. Затем пришли иные мысли: вот бы еще месячишко прибавить на подготовку, чтобы успеть отработать, дошлифовать какие-то нюансы. Уже в Афинах настала заключительная фаза психологической подготовки. Тогда в голове прокручивала непосредственно выходы на помост и сами движения.

В.Ш.: — Могу добавить, что Батюшко выступать в Афинах было гораздо труднее, нежели любому белорусскому представителю железных игр. Поскольку ее награда относилась к числу наиболее вероятных и ожидаемых. При всем уважении к Андрею Рыбакову и Татьяне Стукаловой их медали с полным правом можно занести в разряд сенсационных. В большей степени прогнозировалось попадание на пьедестал Виталия Дербенева. Но безусловным фаворитом считалась Батюшко. Она это знала и с бременем лидерства справилась достойно.

— А почему у тренерского штаба была такая непоколебимая уверенность? Женщины ведь менее предсказуемы.

В.Ш.: — Мы просто досконально изучили расклад сил в категории 63 килограмма, знали, кто и на что способен. Нам даже удалось верно просчитать ситуацию, когда ни одна из представительниц Китая не была заявлена в этот вес. Да, штангистки Поднебесной невероятно сильны и имеют длинную скамейку запасных. Но с некоторых пор они панически боятся категории 63 килограмма, осознавая, что при всем желании не в состоянии на равных конкурировать с Батюшко и Скакун. Наш коллектив даже в шутку окрестил этот вес славянским. Практически при любом раскладе на Олимпиаде Анна не должна была опуститься ниже третьего места. Разве что случилось бы десятибалльное землетрясение или рухнул бы потолок зала “Никайя”. Ее форма на день выступления поражала. Кстати, на последней тренировке те рекордные 115 килограммов Батюшко рвала два раза подряд! Если бы не повышенная ответственность за результат, ее можно было бы выпускать на 120. Почти не сомневаюсь — рванула бы и их. Исходя из этого, горько сожалею, что в Афинах Аня не стала олимпийской чемпионкой.

— Все не зря. Наверное, подъем на верхнюю ступень пьедестала был бы слишком крутым для Ани, привыкшей к постепенному восхождению. Зато какой шикарный стимул у вашей подопечной выступить и в Пекине!

В.Ш.: — Вы правильно подметили постепенность как отличительную черту нашего сотрудничества. Понастоящему крупный старт после Игр в Сиднее Аня провела лишь три года спустя, став бронзовым призером мирового первенства в Ванкувере. Наш девиз: лучше редко, да метко. Этой тактике изменять не собираемся и ныне. Конечно, сейчас можно было бы начать приличный медальный “чес”, выигрывая старт за стартом. Ту же недавнюю “Европу” Батюшко без проблем взяла бы только за счет старого багажа. Но во главе угла стоит завоевание золотой награды в Пекине, и этой сверхзадаче будут подчинены все доступные нам ресурсы. Сейчас у Батюшко своеобразный восстановительный период. Она занимается укреплением связок, некоторых групп мышц, закачивает спину. Времени для этого — вагон. Мы даже намерены пропустить главный турнир нынешнего года — чемпионат мира в Катаре. Скорее всего, первым официальным соревнованием Анны Батюшко станет континентальное первенство 2006 года. После чего будем держать в уме квалификационный к пекинской Олимпиаде чемпионат мира-2007. Полагаю, ей больше и не надо.

— Осталось спросить об этом у самой спортсменки. Ты полностью разделяешь точку зрения наставника? Не слишком ли он сдерживает победные порывы подопечной?

А.Б.: — А что, у подопечной есть победные порывы? Я так же, как и Виктор Евгеньевич, сторонница принципа грамотного сдерживания. Куда торопиться? Я лучше тихонечко, из-за бугорочка, из-за холмика. Никто ничего не знает: где Батюшко? Как тренируется? Что себе думает? А она из засады — бах, как снег на голову. Точь-в-точь как в Ванкувере.

— То есть решение помучить себя еще четыре года далось легко?

А.Б.: — Абсолютно.

В.Ш.: — Хочу вас поправить. До Игр в Пекине осталось всего ничего — чуть больше трех лет. За шумихой греческой Олимпиады многие как-то об этом забыли. Верю и надеюсь, что Китай будет у ее ног. В 2008 году Аня достигнет золотого для тяжелоатлетки возраста и расцветет на помосте. Тем более если до этого мы побережем ее, как это в свое время сделали Кухаренко и Баранов. На самом деле, в жизни все просто: повторяется, пусть и на более высоком витке спирали.

А.Б.: — По большому счету, потребность в соревнованиях у меня возникает исключительно перед главными стартами. И тогда я с удовольствием работаю в любом зале, при любой аудитории, не брезгуя областными или даже городскими турнирами. Главное — прочувствовать состязательный дух.

— Ты прочно осела в категории 63 килограмма, или стоит ждать перехода в соседнюю?

А.Б.: — Нет, меня в ней и похоронят. Если помните, в Сиднее выступала в более легком весе, но специалисты в один голос твердили, что для 58 я слишком высокая. Если честно, то и в 63 килограммах в мире нет штангистки такого роста. Зато вхождение в рамки веса для меня всегда проходит безболезненно — сгонку переношу легко. Помню, как-то раз пришлось избавляться от четырех лишних килограммов. Справилась.

— Поделись рецептом.

А.Б.: — Ничего особенного. Необходимо убрать из рациона гарнирчики и налечь на качественное мясо с салатиками. Оставшиеся килограмм-два сожжет предстартовое волнение.

— Фармакология здесь не помощница?

А.Б.: — Почему? Она тоже благоприятствует сгонке. Есть такая ферментная форма витамина В12, способствующая подсушке мышц, называется карнетин.

— Дабы не углубляться в дебри химических формул, давай несколько оживим беседу. Помниться, самым серьезным испытанием для тебя стала слава, мгновенно обрушившаяся на провинциальную девушку после чемпионата мира в Ванкувере.

А.Б.: — Да уж, количество интервью и телевизионных съемок меня тогда просто шокировало. Когда видела на мобильнике незнакомый номер, сразу готовилась к разговору с журналистами. Хотелось забиться в какую-нибудь щель, никого не видеть, ничего не слышать. Да и попадание на медальный карандаш Минспорта порой прилично напрягало. Иногда физически ощущала какие-то глобальные вещи — вроде весь народ ждет от тебя спортивных подвигов, и ты не имеешь права разочаровать страну. И в мозгу обязательно шевелилась подленькая мыслишка: а вдруг не получится, кому ты будешь тогда нужна? Такой пресс порой невыносим, из-под него выскакивать любыми путями.

— Сейчас ты наверняка свыклась с ролью спортивной звезды?

А.Б.: — Не свыкнусь никогда. Не мое это — мелькать на всяких презентациях, на телеэкранах. На самом деле мирок, в котором чувствую себя комфортно, довольно мал.

— Зато круг твоего общения существенно расширился. Это помогает лучше разбираться в людях?

А.Б.: — Не знаю. Наверное, нет. Да и не сказала бы, что круг общения расширился. После Афин друзей у меня не прибавилось. Образ жизни также не изменился. И это хорошо, значит, звание вице-чемпионки Олимпиады в житейском плане никак меня не изменило. По крайней мере в худшую сторону.

— Знаю, что в начале твоей карьеры мама была категорически против занятий дочери тяжелой атлетикой. А как ныне?

А.Б.: — По-моему, она до сих пор против, только в открытую этого не высказывает. Как-то приехала домой, все обрадовались, брат сильно обнял, задев болевшее плечо. Все, мама в шоке: ой, доченька, да зачем тебе далась эта штанга, на тебе ведь живого места нет. Успокаиваю, мол, болит — значит, живая. Конечно, это все шутка. Родные очень за меня переживают и желают успеха.

— И как они перенесли олимпийский стресс? Большая радость, как и большое горе, непредсказуема в последствиях.

А.Б.: — Хорошо, что я этого не видела. О том, как родные смотрели мое выступление, узнала значительно позже уже из газет, которым они успели раздать множество интервью. Картина примерно такая: братья нервно курят на лестничной площадке, мама молится перед иконой, а собственно телевизор смотрят исключительно ребята из съемочной группы и в режиме реального времени докладывают о состоянии дел у любимой дочери и сестры. Мама еще ни разу не следила за мной в прямом эфире. Это выше ее сил.

В.Ш.: — Да и у нас в Афинах нервы горели синим пламенем. Не успели зайти в тренировочный зал, как отовсюду поползли слухи о фантастических килограммах, которые якобы поднимают Анины конкурентки. Для меня это третья Олимпиада, и я отчетливо представлял, чего стоят эти разговоры. Но для создания нервозной атмосферы достаточно было одной искорки — этим и характерны Игры. На них нельзя распылять внимание, тем более соблазнов хватает. Именно поэтому запретил Ане до старта появляться на трибунах, чтобы поболеть за соотечественников.

— А после старта?

В.Ш.: — Там произошел интересный случай. Ночью после Аниного награждения к нам пришли дзюдоисты, возглавляемые Натиком Багировым. И так стали упрашивать зайти в штаб белорусской делегации, захватив с собой медали Батюшко и Стукаловой, что отказаться со ссылкой на усталость и опустошение было невозможно. Если помните, серебро и бронза оказались первым драгметаллом в копилке команды на Играх в Афинах. А назавтра предстояло бороться Игорю Макарову. Вы бы видели, какие шаманские танцы устроили ребята, манипулируя наградами наших тяжелоатлеток! И надо же, подействовало — Игорь выдал феерическое выступление. Так что в его триумфе есть маленькая толика тяжелой атлетики.

— Здорово и то, что Батюшко и Стукалова отличились, выступая в одной весовой категории.

В.Ш.: — Безусловно. Кстати, это также характеризует замечательные человеческие качества Анны, которая была рада не столько своему серебру, сколько бронзе подруги. Об этом она, не таясь, заявила на весь мир в ходе пресс-конференции.

А.Б.: — Так и было. Помню, выходила на последний подход в толчке, и кто-то из тренеров мне вослед крикнул: “Аня, сработай на кураже, Танька уже третья”. Я уже хотела развернуться и бежать ее поздравлять, но потом вовремя сообразила, где нахожусь. Собралась и сработала на кураже, как просили.

— Пять лет совместной работы — срок немалый. Неужели за все это время вы не надоели друг другу?

А.Б.: — Ни капельки.

В.Ш.: — Наверное, мы по-прежнему интересны друг другу. Она не прекращает удивлять меня как незаурядная спортсменка, а я, видимо, не иссяк как тренер, способный дать что-то новое даже вице-чемпионке Олимпийских игр.