"ПБ". 20 лет. Юбилейное. И нет у эволюции конца

“Прессбол”!
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив,
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив…
Алекс

Выписываю газету с 1994 года. Времена пережили разные, но даже тогда, когда моя заработная плата была эквивалентна 40-50 долларам, отказывал себе в чем-то другом, но не в этом. Любимая половинка часто сердилась и иногда не понимала моего увлечения, но все же семейный бюджет терпел, отдавая дань части моей жизни. Спасибо, “ПБ”, что ты есть. Удачи!
Сарат

Очень здорово, что многие читатели сегодня начинают поздравления “ПБ” именно с момента знакомства. Кто-то взрослел с газетой в эпоху перемен, кто-то впервые побежал к газетному киоску в надежде разделить общую радость победы над шведами, а кто-то с замиранием сердца отсчитывал последние метры победной стометровки Юлии Нестеренко, а поутру захотел пережить это снова — каждый пришел к “Пресс- болу” в свое время и по своему поводу. А юбилей — как раз тот случай, когда, глядя друг другу в глаза, можно и нужно вспомнить. Отмотать километры, месяцы, годы и даже десятилетия, возвращаясь в детство и юность, к которым мы так давно обращались в гонке за будущим и настоящим. Все мы родом из детства, и там остаются ниточки души, тронуть которые удается лишь чувствами искренними и сердечными.
Сладостная волна воспоминаний принесла и меня к киоску в центре небольшого города, к сему моменту уже не раз сменившему внешний облик, куда двенадцатилетним пацаном бегал с особым удовольствием.
Надо сказать, что и до появления “ПБ” любил утром пройтись именно сюда, потому что читал тогда абсолютно все, пусть и не всегда до конца понимая, о чем идет речь — в “Аргументах”, “Труде”, “Огоньке”. Разумеется, “Советский спорт” и “Физкультурник” были тогда основными составляющими набора джентльмена, коим в ту пору страсть как хотелось казаться. Поэтому и первый номер “ПБ” купил просто потому, что “там про спорт”, как сказала симпатичная женщина-киоскер, к слову, несколько постаревшая, но до сей поры не утратившая былой миловидности, торгующая свежей прессой в том же газетном ларьке моего детства. И пошло-поехало…
Я, мальчишка совсем, в лихие девяностые терялся в догадках: где хорошо, а где плохо; где правые, а где левые; где наши, а где враги; где свой берег, а где чужой. И вот, с жадностью впитывая в школе любимые уроки русского языка и литературы, где замечательнейший педагог и человек своего дела Ирина Александровна Трухина пыталась всячески сохранить в наших головах святые идеалы человечности и смысла жизни, затем спешил домой, чтобы привить себе еще и вкус к этой жизни. Дома целиком окунался в очередной номер, ко времени доставленный мамой, исправно выполнявшей не один год боевую задачу по приобретению “ПБ”. Газета в самом деле помогла тогда почувствовать жизненные ориентиры, образцы вкуса и стиля, которым хочется следовать по сей день.
Хорошо помню те купонно-талонные километровые очереди за очередным дефицитом, где человека запросто могли растоптать не только физически, но и без зазрения совести унизить морально. Но в то же время до сих пор отчетливо чувствую ту атмосферу доброжелательности, доверия, интеллигентности, если хотите, которая царила среди людей, выстроившихся вереницей у газетного киоска. В том числе и поэтому хотелось туда, где взрослые люди, принимая тебя за своего, могли вести мирную беседу на равных о происходивших событиях. Вот тогда я и понял смысл слов, что не хлебом единым жив человек. И спасибо “ПБ”, что дал людям в те дни правильную и здоровую пищу, а кто-то из моего поколения, благодаря ему, сделал тот робкий, но определяющий шаг в своей жизни в верном направлении.
Ну а потом было постраничное чтение на двоих (привет Ване Коробачу) на галерке студенческой аудитории. Наверное, каждому из нас хотелось проглотить все и сразу, прежде чем разделить на части, но в таком случае страсть человеческая побыстрее донести последние новости соседу значительно опережала скорость чтения. Поэтому и решено было делить номер пополам, чтобы каждому счастья поровну. Здесь тоже не могу не вспомнить с благодарностью замечательную женщину в газетном киоске, которая завсегда была готова подождать до “после выходных” с деньгами. В эти же годы пришла и первая настоящая любовь, и первая ревность опять же к… “ПБ”, которому, что греха таить, зачастую времени уделялось более, нежели объекту чувств сердечных. Потому как третьего дано не было, очень скоро Ей пришлось смириться с присутствием в моей жизни Его.
А тут и повестка в армию подоспела, где газету, исправно доставляемую мамой, пришлось делить уже с замполитом, который стал интересным собеседником — и здесь на троих отслужили…
Менялись времена, менялся я сам, менялась и любимая газета, но неизменно оставалось главное — верность и преданность тому, во что поверил много лет назад и в чем ни разу не разочаровался. И в дни юбилейные хочется пожелать себе не разочаровываться никогда.
Оглядывайтесь, живите настоящим, смотрите в будущее! Глядишь, так и 50 вскорости справим. Все вместе — мы и “Прессбол”!
Сергей ГАВРИЛЕНКО

С большой теплотой и трепетом ностальгирую по временам середины девяностых, когда, будучи юношей, жил в маленьком провинциальном городке. Отсутствие интернета, спутникового и кабельного телевидения приводило к тому, что единственным источником информации о происходящих в спортивном мире событиях, была пресса. Любимым временем недели той поры жизни являлась середина дня вторника, когда в киоски “Союзпечати” завозили свежий “ПБ” с репортажами, обзорами, потрясающе интересными интервью, своим взглядом на происходящее. Особый шарм газете придавало выгодное отличие от аналогичного рода российских изданий, тогда это был чуть ли не единственный повод гордости за весь белорусский спорт (да и не только его) и понимание, что при желании и соответственному отношению к делу можно покорить любую планку, любой рубеж. Очень жалею об одном — те номера газеты стоило подшивать и сохранить как одно из самых ярких воспоминаний детства.
С тех пор прошло немало времени, жизнь существенно изменилась. Появился скоростной интернет, где огромное количество спортивных сайтов с объемом информации, которую просто необходимо фильтровать, в квартире стоит спутниковая антенна, позволяющая просматривать несколько десятков спортивных каналов, появилась хоть и небольшая, но возможность некоторые значимые спортивные события посещать самому. Кажется, никакого недостатка в информации нет, кругом всерьез обсуждается вопрос о скорой смерти газетной журналистики, мир уходит в иное, хайтэковское измерение. Вот и сам уже перешел на PDF-формат, который получаю теперь в ночь перед выходом бумажной версии, причем в цвете!
И, несмотря ни на какие метамарфозы и превратности судьбы, свежий номер “ПБ” по-прежнему жду, поглощаю строчку за строчкой уже по вечерам, с чашкой кофе перед монитором. Только теперь в отличие от детства и юности номера газеты сохраняю, пусть и в памяти ноутбука, для того, чтобы через несколько лет, а возможно, и десятилетий вернуться и вспомнить. Как было здорово!
20 лет — возраст начала человеческой зрелости, полноценного мышления. Но и в нем еще присутствуют добрая доля авантюризма, намерения непременно покорить весь мир. Не останавливайтесь на достигнутом, не стерегитесь критики, отвращения властей, не бойтесь быть смешными и непонятыми. Бойтесь только одного — потерять столь уникальное, по-настоящему оригинальное и приятное глазу лицо издания. В последние годы часто бываю в Россию, на Украине — вижу тамошние “аналоги”. Ни “Спорт-экспресс” с “Советским спортом”, ни какая “Команда” не сравнится с нашим “ПБ” — это совершенно иное качество, другой дух. Продолжайте в том же духе, и надобности в принудительной организации подписки для “ПБ”, коей не брезгуют многие белорусские издания, у вас никогда не возникнет.
alex 555

Для меня знакомство с “ПБ” случилось несколько комично. Как-то в 1991-м, открыв ящик в шкафу, обнаружил там первую страницу самого первого номера. Мама использовала ее как подстилку под вещи, после того как газету прочел отец. Мой глаз зацепился, и с той поры и начался роман с чтивом, которое в нашем доме используют лишь по прямому назначению.
С 1992-го (ЧЕ в Швеции) по 2010-й (мундиаль в ЮАР) я собирал все номера, выходившие в период значимых футбольных событий — они до сих пор хранятся все в том же шкафу. Тогда же родилась и еще одна традиция: каждый январь, когда с новогодней елки снимаются игрушки и ложатся в большой старый чемодан, туда же следует и последний номер прошедшего года. Соответственно украшение лесной красавицы в декабре начинается с чтения старой газеты.
…В конце 1997-го отец серьезно заболел. В больнице без шанса на благоприятный исход он просил приносить ему “Прессбол”. Папа не успел прочесть про дебют наших хоккеистов на Олимпиаде, но я точно знаю: последнее, что он прочитал в своей жизни — были строки о подготовке к Нагано.
Потом я учился в университете, где отдельной статьей моих скудных расходов был “ПБ”. Иногда, правда, денег не было вовсе — тогда свежий номер нужно было обязательно успеть прочесть за время пар, благо газету в группу приносил не один человек.
С началом работы мог позволить себе и подписку, но я ее почти никогда не оформлял, так как хотел сохранить этот своеобразный ритуал — утреннюю охоту за номером. Именно с похода в киоск и начинается каждый мой рабочий день, а иногда и выходной! После выступления БАТЭ в Лиге Европы субботний номер можно купить лишь в первый час после открытия киоска, поэтому время на сон нещадно сокращается. Спасибо, что столько лет не даете уснуть!
Юрий ИЛЬКЕВИЧ, Молодечно

В конце ХХ века, где-то на окраине Борисова двое мальчиков возвращались домой с газетой, которую купила мама, — привлекла красочная страничка, посвященная пятисотому выпуску. Мы с братом так увлеклись, что разделить чтиво было не с руки, и со следующего дня, расчехлив велосипеды, мы стали соревноваться в гонке за очередным номером. Потом у родителей выклянчили подписку — результатом переговоров стала 50-процентная оплата за счет семейного бюджета (вторую половину находили мы сами), и теперь уже лай собаки давал старт заветной цели — почтовому ящику. Газету с братом делили пополам, а угадывание самого интересного становилось стратегической задачей.
Теперь все изменилось. В родительский дом уже не приходит “Прессбол”, переезд в Минск, скитание по общежитиям и квартирам сделали жизнь сложнее. Но газета все равно всегда с нами, а pressball.by — на домашней странице браузера.
Газета не только “подсадила” нас на спорт, она объединила на долгие годы. Мы собираемся у телевизоров, на стадионах и в спортивных дворцах просто болеть за своих. Пусть теперь много проблем и забот, жизнь засасывает и разрушает чувства, но пока сердце сжимается после броска Марченко или выстрела Домрачевой, мы нуждаемся в такой газете. Просто хочется иногда проснуться от лая собаки и рвануть к старенькой зеленой калитке, где прибит почтовый ящик с “ПБ”…
Максим и Иван УМЕЦКИЕ

Явление “ПБ” в моей жизни произошло в год окончания школы. 17 лет — период юношеского максимализма, нежелание мириться с авторитетами, отстаивание права на собственное мнение, позицию — пусть не всегда правильную, но СВОЮ. Тут же первая любовь, романтичность отношений. Вообще, кажется, наши жизни с газетой очень сильно перекликаются. Прошла романтика первых встреч, все чаще звучат голоса: “Вот раньше был “Прессбол”, не то, что ныне”… Так раньше и воздух был чище, и небо голубее… А сейчас мы просто повзрослели и смотрим на мир более зрело.
Поэтому был период “юношеских” конфликтов, в которых отстаивалось СВОЕ мнение, когда учились жить самостоятельно и ухаживали за предметом обожания. “Прессбол” — моя ГАЗЕТА. Она как жена. Пусть уже нет той пылкости чувств, но каждый вечер ты приходишь к ней, спешишь взять, прикоснуться и осознать, что лучше ничего не придумано… За двадцать лет сделано немало, но всегда надо помнить: нет предела совершенству. Поэтому мы читаем и любим “Прессбол” — он не оглядывается на конкурентов, пусть многие считают, что таковых и нет. Газета просто взрослеет, растет, развивается дальше.
Трис-76, читатель с 93-го

Все с возрастом становятся мудрее, осторожнее, тактичнее. С возрастом, с приобретенным опытом, начинаем понимать, что от наших поступков зависим не только мы лично, но и семья или группа людей за нашими плечами. И прежде чем совершить поступок, подсказываемый сердцем, начинаем умом взвешивать последствия. И это в принципе правильно. Возможно, именно поэтому мы больше не видим в “ПБ” той дерзости начала 90-х. Но все же порой не хватает тех фраз и рисунков из первых выпусков. Ах, какие были материалы! “Мархель бил мимо ворот. Но промахнулся”. “Гастроли Владикавказкого театра драмы и комедии на стадионе “Динамо”. “Попытка ввести в светлое будущее путем пролома черепной коробки”. А более поздние диалоги двух Сергеев — Щурко и Олехновича. Да, было время… Но ничего, как говорится, если ты в 20 лет не революционер, у тебя нет сердца, а если ты в 40 лет не консерватор, у тебя нет мозгов. И я понимаю Бережкова: “К главе государства отношение, конечно, особое. Это человек, который пользуется в нашем законодательстве особым статусом. Не то, чтобы он был для нас как Господь Бог, но так сложилось, что в нашем государстве все завязано на одном человеке. У нас ведь засилье чиновников, и однажды ты приходишь к тому, что в каких-то вещах являешься абсолютно бессильным. Без его доброй воли и желания решить сложную ситуацию трудно”. Владимир Петрович, все правильно, если правила игры устанавливаем не мы, то есть только два выхода — или выйти из игры, или играть по этим правилам. Тогда играйте! Мне нравятся ваши результаты.
Кувалда Шульц

Благодарен “ПБ” за то, что он изменил мою жизнь. Я, как и мои коллеги Дима Герчиков и Андрей Вашкевич, закончил отнюдь не журфак, но сейчас тружусь на славной ниве спортивной журналистики. Когда читал заметку Андрея о газете и университете, чуть не прослезился. Все было точно так же, только место действия другое — БГЭУ, юрфак. После вуза выбранная специальность не сильно привлекала, так что нужно было выбрать новую дорогу. Ее подсказал “Прессбол”, который с 11 лет читал от корки до корки. Полученные знания и стиль, который оформился под влиянием прессболовцев, помогли стать журналистом и мне. Если бы не любимая газета, все точно было бы иначе. Спасибо вам! И долгие лета! Хочу, чтобы сын тоже вырос, читая НАШУ газету. Пусть уже не бумажный, а в PDF-версии, но все же “Прессбол”.
Дрейк

“ПБ” — две несогласные согласные — не аббревиатура, но код доступа к ТСЖ, спортивной жизни в Беларуси. Родившись в эпоху голозадой гласности, пройдя сквозь разногласия с власть предержащей забронзовевшими бонзами, поддерживаемый божьим гласом народа — друзей, товарищей и братьев — такой молодой “Прессбол” празднует круглую дату. Первую после совершеннолетия.
20 лет — отличный возраст. Многое дается. Многие отдаются. Раздаешь налево и направо, стараешься не сдаваться.
2:0 — ты ведешь в неравном матче со временем, обреченный доставать мячи из сетки до следующего юбилея. Судья, несомненно, Тудорас. Да и поле размокло от непреходящего осеннего дождя. Но ты должен и будешь играть. Кайф от процесса не прописан в правилах и потому еще не отменен.
“ПБ” и РБ, по сути, ровесники. Да и оба главреда, помимо длительности пребывания на руководящем посту, имеют довольно много общего: членство в ложе мастеров клюшки и шайбы, владение конвейером по производству сыновей, отточенный навык укладывания на лопатки всамделишных и придуманных врагов. Им, как ни крути, еще долго жить вместе. Свежим номером на столе. Не стареющим портретом на стене. Век жить, век учиться. Одному — как уходить от силовых приемов, другому — как уходить целым и невредимым. Учиться уходить вовремя уже не время — чай не англичане, чай не файв-о-клок.
Почитающие “ПБ” люди будут продолжать читать. В метро, в школах, вприкуску. На парах, на нарах, на паях. С монитора, с айфона, с бодуна. Читать и гадать — тот или не тот. То или не то, ради чего в семь утра устраивали рестлинг у киосков “Белсоюзпечати” или в четыре пополудни вынашивали планы мести нерасторопному почтальону.
— Не ори на мать! — Как не орать, мать. Это же не я снес на помойку подшивку за 95-й год. С молодым расслабленным Клюйвертом и кудрявым лукавым Герасимцом. С заголовком про счастливый белорусский народ. Не переставая мечтать о котором выпускающие “ПБ” люди будут продолжать писать. Пусть у них и у нас все будет и сбудется. Бережков накопит с зарплаты на квартиру. Новиков съездит на Олимпиаду поболеть с Мироновичем за Шевцова. Вашкевич породнится с Яри Литманеном. Кайко напишет бестселлер. Щурко отдаст дочь в художественную гимнастику. Тасман выпьет на брудершафт с Рудских и Штанге. Шиловичу — новую книжку с афоризмами. Довнару — универсальный пульт. Федоренкову — Федоренкову…
…“ПБ” — 30. 30 лет отличный возраст. 3:0 — ты ведешь в неравном матче со временем.
Роман СЧАСТНЫЙ, Минск