НХЛ. Наполовину канадец. Михаил Грабовский: Лилия судьбы
Поставив на конвейер забрасывание шайб, наш нападающий уверенно входит в двадцатку лучших снайперов сезона в сильнейшей лиге планеты. На прошлой неделе он повторил личный рекорд результативности в чемпионатах НХЛ, а ведь до завершения “регулярки” еще пылить и пылить!
И вместе с тем Михаил — большой друг нашей газеты. На двадцатилетний юбилей “Прессбола” он прислал свою игровую клюшку с подписями всех игроков команды! Было бы грех не дозвониться до этого человека и не поблагодарить за внимание. А заодно — обсудить ставшие уже будничными подвиги на ледовых аренах, особенности национальной хоккейной охоты за Кубком Стэнли и вспомнить о малышке-дочке, появившейся на свет в конце прошлого года.
Звонок корреспондента “ПБ” застал Михаила в автомобиле — вместе с одноклубниками он направлялся в аэропорт. Такая работа у нашего супербомбардира: только в субботу его “Торонто” играл в родных стенах с “Вашингтоном”, а уже в понедельник и вторник клуб ожидали новые, гостевые, испытания — поединки с “Каролиной” и “Тампой”. Предвкушение оных, правда, не помешало настоящему профессионалу Грабовскому ответить на все поставленные вопросы.
— Спасибо за щедрый подарок к двадцатилетию газеты! Много было хлопот со сбором автографов у одноклубников?
— В принципе я это еще в начале сезона делал — для себя. Но вот представился отличный повод и с удовольствием передал сувенир “Прессболу”.
— Забросив 20-ю шайбу в чемпионате, вы повторили личный НХЛовский рекорд. Но сезон еще не завершен. Какие ориентиры видите перед собой?
— В плане личных достижений ни на что конкретное не нацеливаюсь. Задача одна — попасть в плей-офф. Ее и стремимся решить. В каждом матче сражаемся за победу. Хотя итоговые цифры на табло, к сожалению, не всегда радуют. Вчера вот проиграли, и шансов у нас остается все меньше и меньше. Но “Торонто” не сдается. С другой стороны, мои личные достижения — они же ведь и командные. Поэтому чем больше буду забивать, тем лучше будет для “кленовых листьев”.
— К тому же и до белорусского рекорда в НХЛ рукой подать. Наш пик — сезон трехлетней давности, в котором Андрей Костицын забросил 26 шайб. Нет желания побить это достижение?
— Заманчивое предложение. Свой рекорд я уже повторил — отчего теперь не добраться до национального?! Буду стараться. Для моей статистики это, наверное, важно. Хотя команда для меня на первом месте. Ее турнирное положение гораздо значимее любой статистики и личных амбиций. И поэтому, выходя на лед, стараюсь не думать о каких-то рекордах.
— Так много, как в нынешнем чемпионате, по чужим воротам вы еще не бросали. Это указание тренера или личная инициатива?
— Сам себя настраиваю. Думаю, даже нужно еще больше бросать. У меня очень талантливые партнеры по тройке. Они регулярно выводят меня на хорошие позиции. Есть возможность бросить — бросаю.
— Кстати, о партнерах по тройке. У вас, пожалуй, единственное в клубе устоявшееся, нерушимое звено. Что можете рассказать о Николае Кулемине и Кларке Макартуре? Какие качества этих форвардов делают вашу тройку лучшей?
— Наш плюс в сыгранности. Тренеры не меняют никого в течение сезона, полностью доверяют нам. Поэтому с каждым матчем мы все лучше узнаем друг друга, можем просчитывать атаки на ход или два вперед. С другой стороны, тренеры доверяют, поскольку игра получается.
Коля выполняет много черновой работы. Отбирает шайбу постоянно, ставит блокировки. Иногда помогает мне в обороне как центральному нападающему, прикрывает свободные зоны. Играет в корпус, делает хорошие передачи на ход. Коля стабилен — и это его главный плюс. Макартур — очень умный игрок. Канадец может отдать скрытый, неожиданный пас. Если я открываюсь перед чужими воротами, то сразу жду от него передачу. И он отдает шайбу, куда нужно, и именно в тот момент, когда это наиболее неудобно для соперников. Причем делает все не глядя, чувствуя меня каким-то особым чутьем. Поэтому с Макартуром мне очень комфортно. Впрочем, довольно хвалебных слов. И у нас есть еще над чем работать. Зачастую получаются просто провальные игры. Порой допускаем грубые ошибки. Нельзя успокаиваться на достигнутом, останавливаться в своем совершенствовании.
— В свободное от игр время часто общаетесь с Николаем и Кларком?
— Нет. В Торонто вообще редко. В основном на выезде, вдали от дома. Там и в ресторан вместе ходим и еще куда-нибудь поужинать. Постоянно после тренировки просматриваем видео нашего звена, которое есть у нас отдельно. Обсуждаем последние матчи. А в Торонто практически не общаемся за стенами ледового дворца, потому что у каждого собственные хлопоты. У Коли — своя семейная жизнь, у меня — своя.
— А Макартура научили, наконец, говорить по-русски? Что-то он раньше часто жаловался, что Грабовский с Кулеминым постоянно болтают, а он ничего не понимает…
— В принципе, наверное, нет. Если только разным ругательствам. Дальше уроки русского пока не продвинулись.
— На прошлой неделе вы разгромно, со счетом 0:7, уступили “Рейнджерс”. Затем победили крепкий “Анахайм”, два гола которому забили лично. Дальше — обидная капитуляция от “Вашингтона”. Как главный тренер Рон Уилсон реагирует на всю эту свистопляску?
— После 0:7 тренер ничего не говорил. Слова не нужны, когда и так все понятно. К тому же на следующий день играли с “Анахаймом”, и не было времени излишне копаться в себе, заниматься детальным разбором полетов. Можно сказать, нам повезло: мы воспользовались скорой возможностью реабилитироваться. И все ребята быстро забыли кошмар. Хотя начали-то встречу с “Рейнджерс” неплохо. Первые десять минут стабильно не выпускали их из зоны. Да и контратаки у нас были острые. Много хороших моментов не использовали. Две обидные ошибки испортили все. В принципе и моя там одна ошибочка была… Короче, упустили нити игры, и Нью-Йорк нас дожал. Соперник оказался чуть быстрее и везучее нас. “Торонто” не хватает стабильности. Здесь много молодых ребят, которым нужно время, чтобы сыграться.
— Ошибки молодости сказались и в битве с “Вашингтоном”? Или Александр Овечкин и компания были изначально непроходимы?
— Непроходимых соперников нет. Со всеми можно играть. В каждом матче нужно бороться за победу. С тем же “Вашингтоном” до субботы два раза встречались, и оба — нормально. В первый раз проиграли по буллитам, во второй — победили по буллитам. С “Вашингтоном” всегда интересно. Эти матчи полны острых моментов. Субботний поединок тоже в принципе складывался для нас неплохо. Где-то не хватило реализации моментов. И два выхода “один в один” было, и я умудрился в пустые ворота не попасть. Потом грубые ошибки сломали все. Как всегда: цепляемся, цепляемся и никак не можем зацепиться. Но ведь должны же когда-нибудь прорваться, зацепиться так, чтобы получилась длительная победная серия!
— Рон Уилсон — кто он? Добрый отец многодетного семейства или суровый детдомовский воспитатель? Может наставник прикрикнуть так, чтобы кровь в жилах застыла?
— Я бы не сказал, что он, как Михал Михалыч Захаров, грозный такой, громкий. У нас все ребята — профессионалы, понимают тренерские указания, четко пытаются им следовать. Временами, может, и надо бы на кого крикнуть, но Уилсон работает в иной манере. Он старается, чтобы нашкодивший игрок сам понял свои ошибки, собственным умом до всего дошел. Хотя молодые, увы, не всегда и не все понимают. Мне же он доверяет, поэтому грех жаловаться на такого коуча. Как тренер Уилсон мне нравится. Очень импонируют его игровые схемы, тактика. По крайней мере на третий год работы Уилсона у команды вырисовывается четкий рисунок, фирменный стиль.
— Много ли сейчас раздаете автографов, интервью?
— В Канаде всегда часто раздаешь автографы. Хоккей здесь — игра номер один. Все хоккеисты — кумиры. Меня вообще уже хотят переделать в канадца. Моя девушка — канадка. Я нахожусь на ведущих ролях в популярной команде. И все думают, будто забиваю много потому, что уже наполовину канадец. Но это все шутки, несерьезно.
— В декабрьском интервью “ПБ” вы сказали: “В команде есть более популярные игроки, нежели я”. Сейчас это утверждение в силе?
— Оставаясь белорусом в душе и по паспорту, я не могу назвать себя самым популярным в “Торонто”.
— Вспоминая ваши январские подвиги, нельзя обойти вниманием шедевральный буллит в матче с “Сент-Луисом” 6 января. Тогда вы огорошили вратаря “блюзменов” эффектнейшим разворотом на 360 градусов! Отрабатываете ли такие трюки на тренировках?
— Нет, это вдохновение, которое приходит во время игры. Это как сочинительство музыки, стихов. Сиюминутное озарение, которому волшебным образом повинуются ноги и руки. Сотворенное в игре с “Сент-Луисом” для меня было впервые. Просто подумал: а почему не попробовать? И покатил к “рамке”. В душе верил, что такой маневр может пройти.
— 15 января во встрече с “Калгари” вы сравняли счет за 12,4 секунды до конца третьего периода! И потом прыгнули на ограждение в стиле Овечкина. Это спонтанное проявление радости или домашняя заготовка? Как вообще празднуете заброшенные шайбы?
— Специального ритуала, как у некоторых заокеанских профессионалов, у меня нет. Все действия после вспышки фонаря за чужими воротами диктуют эмоции. Тогда, в матче с “Калгари”, слава богу, что стекло не вывалилось. Концовка игры, последний штурм, гол — можете себе представить, какая буря захватила меня! Наверное, потом не хватило серьезности на исполнение послематчевого буллита — свою попытку я смазал. А вот с “Анахаймом” играли на следующий день после битвы с “Рейнджерс”. Сил уже не было. Поэтому когда забивал голы, то даже как-то и радости особой не ощущал. По крайней мере желания что-то праздновать не было. Все эмоции остались внутри.
— Интересно, а существуют ли в “Торонто” традиции, по нашему говоря, “проставляться” за особенно значимые достижения? В частности, как отметили свой 200-й матч в НХЛ?
— Да никак не отмечал. Хотя одна маленькая традиция у нас есть, и она наверняка всем известна. 11 января, когда Рон Уилсон в гостевой встрече с “Сан-Хосе” добыл юбилейную, 600-ю, победу в своей тренерской карьере, мы “поймали” его на 600 долларов. Коуч вложил эти деньги в клубную казну. Когда выигран важный матч, в честь коллектива можно и проставиться!
— Гуляли потом в ресторане?
— Нет. Посмеялись по этому поводу, и все. А деньги пошли на другие благие цели. К примеру, в клубе есть хорошие массажисты. Зарплата у них очень маленькая, поэтому нужно поддерживать ребят премиальными. И не только массажистов, но и других людей, которые не играют в хоккей, а работают на команду.
— С другой стороны, бурные коллективные празднества чреваты неприятными записями в полицейских протоколах… Что там случилось с вашим защитником Майком Комисареком в Лос-Анджелесе? Газеты пишут, будто он ударил в лицо женщину в ночном клубе…
— Я, если честно, даже не в курсе всей этой ситуации. Не знаю, что там произошло. Да и вообще, стараюсь не вникать в подобного рода сообщения. Как правило, большинство таких заметок основаны на слухах и не имеют ничего общего с реальностью. Ну и от хоккея отвлекает вся эта “криминальная хроника”.
— Дальше скорее философский вопрос. На что может рассчитывать “Торонто” на остатке турнирного пути? Одномерное нападение, многочисленные огрехи защитников или слабая игра вратарей — в чем причина нынешних бед команды?
— В любом случае мы продолжаем бороться. Каждая игра сейчас решающая, каждая смена имеет судьбоносное значение. По крайней мере — для меня. А причин нестабильности наших результатов — целый клубок. Или слоистый пирог, в котором накладываются друг на друга неудачные действия нападающих, ошибки в обороне, вратарские ляпы и провалы целых звеньев. Может, это просто молодость. Возможно, следствие того, что команда в этом составе проводит только первый сезон. Хотя в принципе показываем хороший хоккей. Команда подобралась интересная, играющая. Где-то чуть-чуть не хватает мастерства, где-то — опыта, концентрации, везения, но все поправимо.
— В последних восьми матчах “Торонто” неизменно пропускал первым. Медленно запрягаете?
— И это тоже. Повторюсь, команда у нас молодая, поэтому, чтобы войти в нормальный рабочий режим, ей нужно время. Время, которое в иных поединках на вес золота. На мой взгляд, главная составляющая успеха любого клуба — сыгранность. Если менять по полсостава каждое лето, трудно рассчитывать на большие достижения. Поэтому очень надеюсь, что мы сохраним эту команду на следующий сезон и продолжим прогрессировать.
— В этом чемпионате вы пропустили лишь один матч, но зато по чрезвычайно уважительной причине — рождение дочери. Помните тот волнительный день с раннего утра и до позднего вечера?
— Прекрасно помню. Конечно, мне очень хотелось сыграть в том матче, но, сами понимаете, не мог не поддержать подругу в такой момент. Она сама из Канады. Ее зовут Катерина, но для меня она просто Катя. Приехали в больницу в семь утра. Естественно, не успел своевременно предупредить тренеров. Уже позже, после утренней тренировки, которую я пропустил, позвонил. Как мог, объяснил, в чем дело. А вечером, когда команда сражалась с “Коламбусом”, присутствовал при родах.
— В обморок не падали?
— Нет, все нормально. Просто если дорогой мне человек сам попросил быть рядом, поддержать, то как я мог отказать? Если бы Катя сказала, что стесняется, я бы не пошел. Хотя в принципе здесь разрешено присутствовать. Можно даже сказать, присутствие отца при родах — норма за океаном. Я бы туда и еще кого-нибудь позвал, но, жаль, все мои друзья сейчас в Минске.
— А как же Коля Кулемин? Разве не друг?
— Коля — конечно, друг. Но ведь он играл. Хватит того, что меня с “Торонто” не было.
— Скажите честно: ведь наверняка сына хотели?
— Для меня не имело большого значения, сын это будет или дочь. Главное, чтобы родился здоровый ребенок. К тому же у нас с Катей еще все впереди, поэтому варианты остаются.
— Имя дочери придумали сами или подруга?
— Вместе придумали. Лилия — это же красивое русское имя.
— В декабрьском интервью “Прессболу” вы сказали, что жениться пока не собираетесь. Рождение Лилии — не повод узаконить отношения с Катериной?
— Пока для меня важны исключительно человеческие отношения. И я не стремлюсь запихивать их в какие-то социальные рамки. Но это пока. А дальше — посмотрим. Все зависит от времени, возможностей…
— В Торонто живете в своей квартире или снимаете?
— Живу в собственной квартире, на которую сумел заработать за три года.
— Расширяться не собираетесь?
— Это на дочку-то? Пока как бы нет. Но у меня еще есть последний год по контракту. Надеюсь своей игрой добиться следующего, более дорогого соглашения. Вот тогда и поглядим. Хотелось бы остаться в Торонто. И расширяться хочу тоже в Торонто.
— Знаю, что недавно у вас гостил отец. Как он отреагировал на появление внучки?
— Нормально. Ведь для него главное, чтобы мне хорошо было. Если у меня есть любимый человек, с которым хочется жить, то отцу это только в радость. Ну и, конечно, ему вдвойне приятно, что он стал дедушкой. Хотя у папы теперь и появились новые обязанности — не только хоккей смотреть, но и узнавать, как наша Лилия поживает.
— И как поживает ваша малышка?
— Нормально. Как и все — растет, какает, писает, спит, ест. В принципе, хоккейная жизнь. Только в хоккей не играет, а так распорядок дня такой же, как у любого хоккеиста.
— Наверняка еще и кричит, и плачет по ночам… Не мешает отдыхать, полноценно готовиться к матчам?
— Ничуть. У нее отдельная комната. Вокруг постоянно хлопочут Катя и ее родственники.
— Что же, остается тогда пожелать творческих успехов вам лично и крепкого здоровья людям, которые вас окружают. Мира и добра вашему дому.
— Спасибо. А я в свою очередь желаю процветания “Прессболу”. Пускай он живет еще двадцать лет и больше. Пускай его по-прежнему любят, ждут, читают.
Комментарии
Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь