Миллионы уходят как в трубу. Владимир Тихонов: зачем строили лучший в Европе трек?

Галочки-медальки

— Почитал интервью “Прессбола” с министром, послушал про итоги заседания коллегии Минспорта. И хочу со страниц газеты объяснить людям, что есть главное в велоспорте. К сожалению, в Беларуси, построив грандиозный трек, его возвели в степень: чиновники увлеклись тем, что медальки считают, галочки ставят. Однако в мире наш вид спорта ценят по шоссе! Иностранцы нами восхищаются: “У вас страна маленькая. И гонщиков не так много. Но какие же они яркие!”
Сивцов, Усов, Гутарович, Самой- лов, Кучинский, Кириенко… Они не просто показывают результат — побеждают! Один из моих воспитанников, Евгений Гутарович, имеет 21 победу в гонках “Про-тура”, другой, Александр Усов, — 16… Помню, в 2004 году приехал в Минск на открытие Национального технического центра президент УСИ Фербрюгген. Так он, услышав, как перед ним хвастают достижениями Натальи Цилинской, спросил: “А кто она?” Это характеризует отношение к треку.
В Италии “трекачей” полупрезрительно называют “аматоре” — любителями, и мало какой профессиональный клуб берет их к себе. Во Франции их вообще нарекли “пукальщиками”. Усов рассказывал, что один такой парень из его команды был в Пекине. Так ему задачу жесткую поставили — стать олимпийским чемпионом. А когда не выиграл, сразу отчислили. С ними не церемонятся. В профессиональном клубе “трекач” получает минимальную зарплату, не более 45 тысяч евро в год. Их используют в выставочных моментах, не более того.
Президент клуба, за который гоняется Гутарович, как-то летел по делам на вертолете, но, узнав, что Евгений ушел в отрыв, развернул машину и сел, чтобы посмотреть финиш. У нас многие тоже понимают, что это такое. Когда Гутарович выиграл этап на “Вуэльте”, мне позвонил знакомый, полковник милиции, и сказал, что сидел и плакал. Звонили совсем посторонние люди, у меня даже телефон разрядился. Вот по чему судят!

Нищие, но сильные

Позапрошлой зимой в подвал нашей тренировочной базы внезапно нагрянула группа французских журналистов. Они просто очумели, увидев, в каких условиях мы растим спортсменов высокого уровня. Цокали языками, рассматривая зеленые стены подвала. Отсняли на пленку всю тренировку. Потом вышел материал в официальном журнале УСИ. Французские тренеры удивлялись: “У нас в стране восемь тысяч гонщиков имеют лицензии, а мы не можем найти такого, как Гутарович!”
А у нас какое снабжение? Никакого! Во Францию приезжаю, мне президент клуба Карпантье говорит: “Володя, ты каждый раз просишь. Но вы же из цивилизованной страны. Как можно?” Стыдно. Вот за счет чего я живу на протяжении многих лет? Когда мой воспитанник Александр Шарапов был в “Мроз”, полстраны каталось в мрозовской клубной форме, когда Александр Усов был в “Фонаке” — в фонакской. И так далее, и пошло-поехало. Но разве это жизнь? Это существование. Лишь бы продержаться. Прибыли раз в Эстонию на международную гонку, пару бутылок водки механикам подарили, и они нам цепи дали, еще кое-чем помогли. Ворчали: ох эти белорусы, опять у них ничего нет. Потом в холле гостиницы в Тарту сидим, а по телевизору “Джиро” идет и Вася Кириенко выигрывает этап. Все вокруг сразу в осадок выпали. Мы нищие. Но — сильные.
К нам за границей относятся лучше, чем здесь. Недавно, например, из Италии звонят, хотят парня у меня забрать: “Даем карбоновый велосипед”. Я: “Нет-нет”. Через час перезванивают, уже два велосипеда сулят, через два — четыре. Но все равно им не отдам, лучше во Францию отправлю.
Два года назад повез двух парней в Безансон, там тогда Гутарович жил. Он финишировал 15-м на этапе “Тур де Франс”, проходившем как раз в Безансоне. Мэр города подошел, спросил: “Может, проблемы есть?” Евгений ответил: “Вот, паре спортсменов помочь бы”. Тот вызвал финансиста и распорядился поставить этих ребят на полное обеспечение. Разве на родине они могут рассчитывать на такое отношение?..

Еще и мало едят

Мы просто вынуждены посылать ребят в иностранные в клубы, потому что в нашей стране система сломана. В Беларуси при переходе из юниоров в андеры (U-23) теряем много людей. Стремясь сохранить своих спортсменов, я посылаю за рубеж до трех человек в год. Им там очень нелегко. Они не могут сразу адаптироваться к чужой стране. В клубах свои подходы: русскоговорящих селят отдельно друг от друга, чтобы учили язык. Там другая система тренировок. И выжить за границей белорусу можно, если только он на голову выше остальных.
Иностранцы, приглашая спортсмена, всяческие анализы у него берут, проверяют, прикидывают: а стоит ли? Если знают, что был до этого в клубе, где использовалась тяжелая фармакология, не хотят связываться. И, надо сказать, они ценят, что наши люди в юниорском возрасте на 99 процентов чистые (за исключением ребят от отдельных “умельцев”). Белорусские шоссейники понимают, что ранняя фармакология ни к чему хорошему не приводит. И что надо прежде научить парня гоняться так, чтобы, как говорится, гайку закусывал (ею раньше руль крепился). Ведь каким допингом ишака ни корми, он быстрее лошади не побежит.
Вместе с тем иностранцы очень ценят непритязательность белорусов. Нашему дадут любой велосипед, и он будет ездить. А про местных ребят говорят так: “Вот приедет его папа, который сам пять гонок выиграл, дедушка, бабушка. И начнется перед стартом: эти колеса не подходят, те. И попробуй, тренер, поспорь”. С нашими проще. Вдобавок во Франции смеются: “Ваши мало едят, экономия получается”.

Могут и шоссе, и трек

За рубежом мы не встречаем столько подводных камней, как дома. Казалось бы, имеем хороших спортсменов, значит, должны создать им нормальные условия. Нет! Вот замминистра спорта Неред подписал недавно приказ: передать Минской области и РЦОПу бэушные велосипеды, приобретенные для национальной команды до 2007 года. Однако гостренер Миклашевич каждый день на протяжении трех месяцев говорит: “Приедет главный тренер Соловьев, тогда и будем решать”. Приезжает Соловьев — не решается. Приезжает старший тренер Иванов — не решается. Выхожу на трек: на одном из этих велосипедов едет какой-то конькобежец. Теперь главный тренер говорит: “Давайте обсудим вопрос в марте!..”
Но мы же Америку не открываем, я и в Белсовете “Динамо” втолковывал и самому Бородичу объяснял: для выступлений на треке 95 процентов всей работы делается на шоссе. Это система, которая во все времена давала результат. Что, Кириенко, который стал чемпионом мира на треке, был чистым “трекачом”? Нет.
Трек же не собираются сносить. Его надо развивать! Но мы должны смотреть глубже. Профессионалы могут ехать дисциплины на треке. Гутарович привез из Франции свой трековый велосипед и выиграл здесь спринт. У наших функционеров был шок. Поэтому их основная задача сейчас — не дать моей группе трековые велосипеды. А почему они мне сейчас нужны? Потому что в марте пошлю ребят по клубам: во Францию, в Италию. А за неделю до чемпионата Европы по треку они вернутся, поставим дерни (специальный мотоцикл-лидер. — “ПБ”.), команду обкатаем — и все. Спортсмены-то уже обучены. Здесь не надо быть семи пядей по лбу.
А нам возводят барьеры. Причем Миклашевич лишь выполняет указания Соловьева. А главный тренер думает только о своем. Он не за развитие велоспорта в стране. Никто у Соловьева не отнимает его заслуг. Но нельзя же ставить рогатки! Пусть занимается женским спринтом, с мужчинами у него не получается, так как его фармакология основана на мужских гормонах. Но нельзя же чтобы весь велоспорт страны замыкался только на трех спортсменках.

Работайте, придурки!

Между тренерами, кого к кормушке подпустили, проходит негласное соревнование: кто больше денег потратит, кто дольше на южном сборе пробудет и так далее. За счет РЦОПа вывозят спортсменов и по 36 дней держат на одном месте — на кашах. Те возвращаются вот с такими щеками! Их же сбалансированным питанием там не обеспечивают. Зачем туда ехать? У меня Гутарович на юге на сборах не был. Ни разу! Или возьмем национальную команду. Имея свой трек под боком, Соловьев летит в Китай! Зачем?
Как следствие, когда приближается апрель, денег для выезда на соревнования по шоссе нет. Не оставлено! А тренер же спортсмена подготовил, ему не хочется помидорку передержать — пора на рынок ее везти. Он как минимум восемь годков с этим парнем уже отработал. И душу, и средства свои в него вложил.
А профессионала-шоссейника подготовить — это не “трекача”, совсем другие объемы. В субботу-воскресенье садится тренер в десять часов за руль и только в пять из-за него выходит. Помните, как профессионалов с любителями объединили в 1996 году? Но с тех пор никто не удосужился, сколько мы ни говорили, поменять нормативную базу. Потому и выходит, что тренер не может проводить занятие дольше четырех академических часов (это три часа обычных). За это время проедешь лишь 100 км! А у андеров соревнования по 160-180. Значит, в тренировке надо ехать 200. Тренер элементарно перерабатывает. На этот километраж не рассчитан расход бензина и прочее, что касается автомобиля. Или проводит наставник тренировку и, не дай бог, в это время что случится. Его же сразу обвинят: ты нарушил законодательство!
Я, как и все в “Динамо”, езжу на тренировки на своей машине. Нам выписывают только бензин. Ремонт не обеспечивают. Есть у меня хороший знакомый среди чиновников, так он говорит тренерам открытым текстом: “Вам сначала не дали форму — вы работаете. Потом — трубки, а вы, ненормальные, работаете. Затем велосипеды — опять работаете. Так работайте, придурки, и дальше. Чего просите?”

Лбом в стену

Когда ввели в строй трек, я думал, что главный тренер возьмется за планомерную подготовку. Однако в 2010-м Иванов сначала засобирался на пенсию, потом пошел в подмастерья к Соловьеву. Министр вида спорта — гостренер Миклашевич — составил календарь вопреки всем законам логики. В частности, чемпионат и Кубок страны соединили и провели в одни сроки за три дня! Те, кто ехал шесть стартов в омниуме, не смогли выступить в других дисциплинах и наоборот. Спортсменов искусственно выдавили из числа медалистов, их лишили очков в международном рейтинге, а тренеров — возможности заработать категорию.
И ради чего? Чтобы сэкономить деньги для малочисленной группы Соловьева, который в сезоне- 2009/2010 исчез в направлении Китая на месяц и потратил при этом 180 млн. рублей. А в этом году на такой же период ему подписали уже смету на 360 млн. Зачем мы тогда строили лучший в Европе трек?..
В национальной команде двенадцать человек, но деньги Минспорта предназначены только тем, кто согласился пойти к Соловьеву. За остальных никто не отвечает, тренер, курирующий их подготовку, до сих пор (хотя аттестация прошла в декабре) не назначен.
Специалисты в регионах безуспешно бьются за то, чтобы обратили внимание на молодежь. Допустим, в минском центре у Скачкова есть 22-летний Саковец, который способен попасть в Лондон и участвовать в омниуме. Но когда Соловьев понял это, Саковца стали выкидывать отовсюду, ставить палки в колеса, мотивируя отсутствием денег. Пришли уже к тому, что “трекачи”, аттестованные в Минспорта на стипендию — такие как Малиновский, — завязывают в 21 год: поняли, что нет перспективы.
Следующее же поколение подойдет не скоро. Сейчас для трека должны просматривать уже 1995 год рождения, там молодой способен что-то изобразить. А в шоссе люди раскрываются после 22-23 лет. Но в Беларуси, когда парню только семнадцать, главный тренер заявляет: “Перспективы не вижу!” Может, спортсмен и раскрылся бы к двадцати годам, но никто же не дает. Помню, как Гутаровича ввели в штатный состав национальной команды и дали зарплату за 13-е место на чемпионате мира среди юниоров. Это исполком федерации тогда настоял. А сейчас спортсмен становится десятым, восьмым, а нам Миклашевич, Иванов, Соловьев заявляют: “Это не результат!”
Дело не в том, что они забыли историю. Просто если люди чуют впереди деньги, то не способны больше ни о чем другом думать. Идет целенаправленное удушение шоссе, в котором задействованы 99 процентов тренеров нашего велоспорта. Боятся конкуренции! Люди в областях уже поняли это и опустили руки. Те, чей возраст подходит к пенсии (а таких едва ли не большинство), думают: “Меня не трогают? Ничего не надо? Ну и фиг с ним. Хожу, получаю зарплату”. Потому что — стена.

“Чиновничек на паечку”

Почему так наплевательски относятся к шоссе? Потому что прекрасно понимают: профессионалы — это халява с точки зрения затрат на них государственных средств. Велосипеды, форма, сборы, соревнования — все за деньги клубных команд. Спортсменам надо только приехать и выступить за страну, и все. Но и даже при этом помню, как Усов прилетал на чемпионат мира за счет своего клуба, а в это время на его паечку какой-то чиновничек приезжал. И такое бывало не раз.
А начальству специально не говорят, что олимпийская лицензия у шоссе уже есть. Скорее всего, их будет даже две или три. Наши профи не зря сражаются в “Про-туре”. Мои воспитанники участвовали уже в трех Олимпиадах. Но Миклашевич каждый раз составляет списки так, что только в последний момент вдруг оказывается, что шоссейники все-таки едут на Игры.
Кстати, трасса в Лондоне с ее пологими, недлинными подъемами практически идеально подходит для Гутаровича. Евгений имеет большие шансы на успешное выступление на Олимпиаде. Но об этом наши чиновнички молчат. И направляют денежные потоки, куда им вздумается.
Но необходимо же грамотно тратить деньги государства! Тем же юниорам, раз Минспорта постоянно говорит о резерве, не надо много: хватит пяти стартов в год. Это тридцать дней. Так сократите сомнительные выездные сборы — и хватит на весь календарь.
В шоссе в отличие от трека за участие в соревнованиях платят компенсацию. У юниоров — не везде, у взрослых же это правило. К примеру, в Эстонии — 600 евро. Надо только туда доехать! В прошлом году было приглашение в Сербию. Нам идут навстречу. На гонках кормят, размещают — все бесплатно! Не спорю, в Москве дорого. Но Прибалтика, Польша нам доступны. Президент польской федерации так расположен к белорусам, что однажды достал из кармана 400 злотых и дал на солярку: “На, езжай гонку”. Только участвуй!
Календарь можно составить и для юниоров, и для андеров, и для взрослых. Только у нас люди ведь как привыкли: чтобы и государственных денежек срубить за полный пансион, и компенсацию в карман положить. Все упирается в личную заинтересованность.

Обклеенные рекламой

Компенсация за соревнования вкупе с деньгами РЦОПа позволили бы нашему шоссе нормально развиваться. Надо только, чтобы в Минспорта и РЦОПе не доверяли слепо саморекламе Соловьева, а занялись анализом и оценкой результата: сколько и куда вложено и какая отдача получена.
Гостренер Миклашевич давно не исполняет свои непосредственные обязанности по развитию вида. Пусть освободит место, коли устал. Он работает в должности с 1999 года, ему на смену придут молодые, энергичные. Иванов жалуется на 38 болезней, ему уже никуда не хочется ехать, ни на какие гонки. Поэтому, отодвигая приглашение на соревнования в сторону, он говорит, что нет денег. И мы останавливаемся. Стоит ли удивляться, когда выясняется, что велостанок по табелю (это основной документ для всех уровней) положен кому угодно — конькобежцу, лыжнику, — но никак не велосипедисту. Мы бьемся с этими горе-специалистами десяток лет, но они методично загоняют велосипедную страну в угол, уже практически положили ее на лопатки.
Вместе с тем миллионы уходят как в трубу. А орган, который и создан для того чтобы воспрепятствовать этим процессам (имею в виду БФВС), не работает. У нас, наверное, единственная федерация, где председатель за четыре года не провел ни одного заседания исполкома. Раньше даже отчетная конференция ежегодно проводилась, так в уставе записано. Однако ее нет уже четыре года.
Был недавно у председателя, оставил ему письмо. Мои ребята ездили, обклеенные его рекламой, пусть Муравьев даст денег хотя бы на два велосипеда. В его фирме “АТЭК” с пятнадцать подведомственных организаций: “Евротара”, стеклозавод “Елизово”, “Гомельстекло”, “Мотовело”… Он распределил их по областям и заказал к открытию трека форму с логотипами. Однако, как ни странно, каждой области пришлось самой выкупать экипировку. Областные управления перечислили в федерацию за каждый комбинезон по 150 долларов. При этом за рекламу не имеем ничего! Ни копейки за четыре года.

Команда профи

Через год после открытия велодрома, в декабре 2009-го, во время тренировки ко мне обратился президент страны. У нас состоялась беседа минут на 35-40. Лукашенко спрашивал, как раскрутить трек. Я сказал, что надо открыть профессиональные команды: андеровскую шоссейную и женскую трековую. Объяснил, что в шоссе нам надо, как в хоккее, начать с класса “Б”. Взять возраст до 23 лет, присоединить ребят уровнем повыше, потому что без старших, без выкатки, если все будут ровесниками, ничего не получится. Спортсмены, тренеры, центр у нас есть. Скоро будут и готовые менеджеры: Усов заканчивает карьеру, подумывает об этом Кучинский. Они знают язык, систему. Нам не надо ничего придумывать. Они там живут, знают все входы и выходы.
Президент спросил меня: “А сколько тебе надо денег?” Рядом стояли Чиж, Булыгин, Захаров, Тетерин. Я ответил, что на каждую команду примерно пару миллионов евро в год. Лукашенко повернулся к Тетерину, тот кивнул. Президент — Чижу: “Найдешь?” Тот: “Да”. И глава государства пообещал, что за спонсорские средства профессиональные команды будут созданы.
Прошла неделя. Звонит девушка из Управления делами президента: мы готовим приказ, подскажите, как правильно сформулировать. Я размечтался, полагал, пойдут подвижки. А потом узнал: Миклашевич в своем отзыве написал от имени Минспорта, что создание команд нецелесообразно. Когда в прошлом году Гутарович об этом проинформировал журналистов, гостренер на него наехал: “Что ты про меня по телевизору говоришь?” Таким образом он четко дал понять, что только выражал чье-то мнение. Тем более что федерация тоже дала аналогичный ответ, хотя создание команд и было одним из пунктов предвыборной программы Муравьева, которую он согласовывал с президентом страны и НОКа. На том все и заглохло…
Имеем такое грандиозное сооружение, как “Минск-Арена”, и не можем грамотно его использовать. Люди же смеяться будут! Вот в чем дело. Мы должны жить, как весь мир. Они же на Западе оценивают человека по труду.
У меня в группах собраны спортсмены всех возрастов, начиная с 10 лет — за одним поколением идет другое. Я подготовил восемь международников. Мастеров спорта выдаю по три-пять в год. Никому не должен, ни у кого для себя ничего не прошу. Свою систему наработал. Но хотелось бы, чтобы она была создана во всем белорусском велоспорте.