Сборная навырост. Иван Мацкевич: стану, вот увидите

Он родился в 91-м, на следующий год после выигрыша минским СКА его последнего еврокубка. Задаю Ване сакраментальный вопрос, ожидая увидеть в его глазах понятливую усмешку — мол, жуть как трудно реконструировать изрядно покосившуюся постройку. Но с удивлением обнаруживаю в его сумке мастерок и рабочую спецовку. Они пойдут в дело, едва только начнется вечерняя тренировка армейцев. Кажется, он сам заинтересован в том, чтобы убедить нас с вами: дом попадает в надежные руки…
— Хотел бы выиграть чемпионат мира и Олимпийские игры. Это реально, потому что федерация делает для этого все. В сборной много молодежи. Думаю, у нас есть время сыграться и прогрессировать таким образом, чтобы мои слова сбылись, а не просто сотрясли воздух. Если захотим, выиграем все. Не сейчас, конечно. Но через какое-то время — обязательно.

— Не удивлюсь, если это желание появилось у тебя еще на первой тренировке в детстве…
— Начнем с того, что родом я из Лепеля. А это город гандбольный. Вначале занимался футболом. А потом на одну из тренировок заглянул Александр Валерьевич Бельский, позвал в гандбол. Я согласился. И уже через неделю поехал на областные соревнования. Заняли второе место. Мне понравилось…

— А как в ворота попал?
— Так тренер меня сразу туда и поставил. Узнал, что мои дед и папа были вратарями. Правда, футбольными. И непрофессиональными. Кстати, хочу сказать спасибо не только первому наставнику, но и специалистам, учившим меня в “Аркатроне”. Там получил много игровой практики, сложился как спортсмен.

— Со временем тренировки превращаются в рутину. И нужен стимул, чтобы воспринимать их на нужном эмоциональном уровне…
— Согласен. Только если человек хочет чего-то достичь, он должен отдаваться делу без остатка. Никогда не несу на тренировку проблемы, с гандболом не связанные. Все должно остаться за порогом зала. Там надо только работать. Готовиться к финалу чемпионата мира…

— Не слишком ли рано ты начал к нему готовиться? Интересно, отец эти мысли поощряет?
— Он хотел видеть меня в футбольных воротах. Но сейчас, когда все так неплохо развивается, уже рад. Мама тоже. Вот только бабушка не одобряет. Боится, что получу травму. А у меня, по большому счету, только одна серьезная и была. На турнире в Армении игрок хозяев упал на мое колено, и я получил разрыв мениска.

— А еще вратарю могут мячом в голову попасть…
— Запросто. Но это нормально так тонизирует. Если выйдешь плохо настроенным, после меткого выстрела несобранность как рукой снимает…

— А вот давай вспомним игру против датчан, первую в отборе к чемпионату Европы…
— Когда узнал, что выйду в “старте”, то, честно говоря, стало немного не по себе. Это по дороге в зал. А когда вышли на площадку, успокоился. Собирались дать хозяевам бой, бороться за победу. Но оказалось, что у них очень хорошая команда, намного сильнее нашей. Впрочем, рано или поздно реванш мы у них возьмем. А тогда я расстроился, потому что практически ничего не отбил. Однако стараюсь анализировать каждый гол, каждую ошибку. В этом мой резерв. Так что…

— …датчане никуда от тебя не денутся. Это понятно. А что скажешь об их соседях — молодых шведах, обыгравших вас в квалификации юниорского первенства мира?
— Классная команда. Там у нас шансов тоже не было. На шестой минуте “горели” уже 0:6, хотя и настраивались со всей серьезностью. Против хорватов вышли уже без мотивации. Было понятно, что шведы первого места в группе с такой игрой никому не отдадут.

— А как же насчет того, что профессионал должен выкладываться в каждом поединке на сто процентов?
— Ха! Ну, вот на австрийцах и выложились… До матча даже не знали, что выйдем на второе место в том случае, если выиграем двенадцать мячей. Только в перерыве, когда было “плюс шесть”, Юрий Николаевич Карпук поставил в известность. Увидел, что игра пошла. Так мы ровно двенадцать и выиграли…

— Кстати, какое у тебя о Карпуке мнение?
— Высокое. Хороший тренер. Он умеет слышать игроков, общается на равных. Это в принципе подкупало. Но все же иногда стоило брать нас в ежовые рукавицы.

— Выходит, не доросли еще до демократии-то…
— Думаю, все зависит от спортсмена. От того, как он сам понимает общение с тренером. Мне кажется, тренер всегда прав. Надо просто выполнять все его указания. Вот Шевцов в сборной расставляет акценты жестко. И ребята довольны, что есть такой наставник. У него все очень гармонично. Он и расскажет, и покажет, и пошутит, и приструнит.

— Прислушивался к нему, когда стоял на распутье во время трансферного периода?
— Мнение Юрия Анатольевича, безусловно, весомо. Он хочет, чтобы я имел регулярную игровую практику. Но сказал так: решай сам. И я выбрал СКА. Понятно, что там не буду играть, как в “Аркатроне” все два тайма. Но в клубе есть Игорь Папруга, работающий в сборной с вратарями. Есть Спартак Миронович с его знаменитым тренировочным процессом. В нем всегда хотелось поучаствовать. Теперь вхожу в игру со скамейки. Это непривычно, не скрою. Но в команде есть еще два очень хороших голкипера. И мне надо отвоевывать место в воротах. Это нормально. Конкуренция нас подстегивает, идет только на пользу клубу. С Лешей Кишовым знакомы давно, немало поиграли в сборной. Отношения прекрасные. С Лешей Жуком не так близок. Но это выглядело бы вообще идиллией, если бы мы все стали друзьями не разлей вода.

— Что нового для себя приметил в армейских обычаях?
— Очень большое внимание уделяется физической подготовке. Или вот знаете, какая основная проблема была в “Аркатроне”? Финансовая. Обыграли мы “Машеку”, БГК — и ведь никто не сказал: получите премии за выдающийся результат. Зато когда проиграли Гомелю, то по залу сновали люди, не буду называть фамилии, которые говорили: Мацкевичу и Камышику надо снять зарплату. Согласен, не пошла игра, такое бывает. Но когда упираемся и обыгрываем Брест, то неужели нельзя поощрить команду? Мы не требуем миллионов. Но просто покажите, что есть стимулы. В СКА дело обстоит именно так. Здесь все расписано: сколько стоит победа, во что выльется поражение. И такой конкретный подход мне очень нравится.

— За победу над “Динамо” призовые, небось, особенные?
— Да, неплохие. Меня эта сумма вполне устроит. Если разобраться, то успех в игре с чемпионами не стал бы событием из ряда вон выходящим. СКА проиграл динамовцам дважды: первый раз с разрывом в два мяча, второй — в четыре. Уступили в концовках, а так играли-то на равных. В “Аркатроне” мы все были ровесники. Знали, что будем вместе только до отборочного турнира чемпионата мира. В СКА ситуация другая. Но обстановка в команде нравится. Нет такого: ты молодой, иди туда и принеси то… Хороший микроклимат, можно играть и бороться за высокие места.

— Кого из игроков чемпионата страны назовешь самым неудобным?
— Левшу Сергея Онуфриенко из “Динамо”. Хотя нет. На первое место выведу его партнера — Дениса Рутенко. Он непредсказуем и бросает так, что среагировать невозможно, надо только угадывать.

— А что скажешь о Пуховском?
— Борис обходит и бросает с переводом — в противоположный угол. Очень хороший игрок. Может атаковать с любой позиции. А когда дело пойдет, вообще неудержим.

— Наверное, излишне говорить, что о своем приятеле Диме Камышике знаешь все…
— Это да. В курсе, куда он бросает, когда зависает в воздухе… Хотя, кто знает, может, в “Динамо” он станет другим.

— Кем из вратарей восхищаешься?
— Французом Омейе. Он олимпийский чемпион и чемпион мира. У него надо многому учиться. Еще есть датчанин Ландин — 22 года, а уже звезда, открытие последнего чемпионата мира. За игрой Никласа тоже наблюдал с удовольствием.

— Кстати, хочется выяснить, не планируешь ли ты еще и Лигу чемпионов выиграть? В придачу к титулу олимпийского чемпиона.
— Да, и этого хочу. Пусть кто-то рассмеется, кто-то скажет, что надо быть скромнее. Но для меня это абсолютно не важно. Главное, я этого хочу. Причем сделать это было бы приятно в составе минского СКА.

— Похвала как минимум от руководства армейского клуба тебе обеспечена.
— Сама по себе идея возрождения команды заманчива. И не только для нас, игроков, но и для тренеров, руководителей и уж тем более для болельщиков.

— Ваня, но времена-то меняются. Железный занавес открыт, никого силой уже не удержишь. И, чтобы заманить в наши пенаты звезду мирового уровня, нужны очень большие деньги.
— А мне, например, нравится намерение нашего директора Павла Галкина делать ставку исключительно на белорусов. Чем мы хуже кого-то? Если разобраться, то все люди устроены одинаково. Все зависит от того, чего игрок хочет добиться. Можно бороться за попадание в шестерку белорусского чемпионата, а можно подчинить жизнь большой цели.

— И много в СКА нынче таких бойцов?
— Например, вся пятерка бывших аркатроновцев. Эдик Стрелец — хороший разыгрывающий с классным обходом. Настоящий боец, который может оставить на площадке все. Очень расстроился после недавнего ничейного матча с “Машекой”. Ладно, у всех бывает… Кирилл Князев — полусредний что надо, с мощным броском. Он, наоборот, все держит в себе, производит впечатление флегматика. Но знаю, что внутри у него тоже бушуют страсти. Да и среди коренных армейцев хватает парней, готовых отдать все для глобального результата.

— Как ты отнесся к креативной презентации новичков СКА, в которой вы примерили роли моделей?
— Положительно. Хорошо бы, подобные затеи стали традицией. Это привлекает к клубу внимание прессы и болельщиков. Особенно когда все сделано со вкусом. А у нас, судя по резонансу, именно так и получилось.

— С девушкой, в паре с которой выступил на показе, познакомился?
— Особенно не общались. Но в интернете она у меня теперь в друзьях.

— Вот она, странная особенность нашего времени. Подружиться — это занести виртуальную девушку в список виртуальных друзей.
— На девушек времени не хватает. Каждый день по две тренировки. А я еще и не минчанин. Квартиру снимаем с ребятами в Боровлянах. Да и никуда особенно не ходим. Какие дискотеки? Неохота. Нагрузки такие, что лучше уж дома отдохнуть…

— Говорят, лучший вариант досуга — книжка.
— Скажу честно: читать не люблю.

— А я ожидал, что, воодушевившись, про Достоевского нам поведаешь, про Чехова…
— Так это присочинить можно. Я ж понимаю, что народу больше нравятся начитанные спортсмены.

— Давай не будем. Мы за правду.
— Правильно. Что поделать, если я такой? И в школе-то не особенно усердствовал. Учительница в родном Лепеле все сетовала: и кем ты станешь? Отвечал: стану, вот увидите. Хотел быть большим спортсменом. Приходил из школы, бросал рюкзак и шел на тренировку — вначале на гандбольную, а затем и на футбольную. С двух до шести каждый день. И сейчас, по сути, ничего не изменилось, тренируюсь те же четыре часа. И знаю, зачем мне это…