ПОРТРЕТ. Владимир Алекно: приму предложение из Беларуси

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Владимир АЛЕКНО. Родился 4.12.66 в Полоцке. Волейболом занимается с 11 лет (первый тренер — Евгений Рудов). Выступал за СКА (Минск) — 1984, 1988-91, ЦСКА (Москва) — 1984-87, “Левски” (Болгария) — 1991, “Асти” (Италия) — 1992-93, “Сполето” (Италия) — 1993-94, “Канн” (Франция) — 1994-96, “Тур” (Франция) — 1996-99. Двукратный чемпион СССР, чемпион Болгарии, чемпион Франции и обладатель Кубка Франции. С 1999-го по 2004-й — главный тренер “Тура” (Франция). Под его руководством команда была финалистом Кубка Франции (2000), выиграла этот трофей (2003), заняла второе место в национальном первенстве (2003), стала чемпионом Франции (2004). В розыгрыше Лиги чемпионов-2003/04 “Тур” — третий. С 15 мая — главный тренер “Динамо-Луча” (Москва, Россия).

— Теперь я наставник “Динамо-Луча”. Это не дубль “Динамо” — оба клуба будут выступать в Суперлиге и решать высокие задачи.

— Скорее всего, вам доведется работать с игроками, не попадающими в основной состав.

— Не обязательно. Я буду тренировать и тех ребят, которые в минувшем сезоне завоевали серебро чемпионата России. Моя команда — объединенный вариант “Луча” и “Динамо”. Просто в прошлом году “Луч” стал шестым и, скажем так, поделился местом в элите с динамовцами.

— Почему же вы покинули любимый “Тур”?

— Достиг там всего, к чему стремился. Мне давно хотелось трудиться в стране с понятной культурой, общаться с волейболистами на родном языке. Вот и принял предложение “Динамо”.

— На ваше решение повлиял и материальный аспект?

— Безусловно, у “Динамо” прочный финансовый фундамент. Но для меня первостепенное значение имела сама возможность проявить себя в России. Кстати, во Франции нет контрактов, предполагающих крупные суммы. Ведь клуб платит за игрока огромные социальные налоги, поэтому существует лимит игроков, которых тренер может призвать в коллектив. В России денежный потенциал гораздо больший.

— Вам было сложно добиться признания в Европе?

— Конечно. Жил и работал с ощущением того, что я иностранец. Столкнулся с языковым барьером. Чтобы изъясняться с подопечными, читал методические пособия на французском и даже поступил в институт иностранных языков. Было невероятно тяжело совмещать учебу с двухразовыми тренировками и разъездами… Замечу, болельщики “Тура” меня за чужака не держали. Их любовь и поддержку я больше всего ощутил, когда объявил о своем уходе. По окончании последнего матча прошедшего сезона зрители устроили мне красивые проводы: четыре с половиной тысячи человек стоя аплодировали и выкрикивали мое имя. Почувствовал себя оцененным и уважаемым. Разумеется, было грустно расставаться с командой, которую считаю своим детищем. Да и тренерский путь я начал в “Туре”.

— Вам предлагали поработать в Беларуси?

— Гостренер Владимир Вертелко в шутку поинтересовался, готов ли я помочь мужской национальной сборной. Но ничего конкретного мне не сказал. Знаю, что ребята вышли в класс “А” и сражаются за выход в финальную часть чемпионата Европы. Мне всегда было интересно, что да как в белорусском волейболе.

— А если поступит конкретное предложение?

— С радостью передал бы опыт, пускай и минимальный, соотечественникам. Правда, потребуется согласовать все организационные моменты с “Динамо”.

— Помимо успешной тренерской практики, вы можете гордиться и солидной игровой карьерой…

— После распада СССР чемпионат был приостановлен на полпути. Сезон я завершил в “Левски”, стал чемпионом Болгарии и финалистом Кубка страны. Затем два года находился в Италии. Правда, там возникли денежные проблемы: меня обманули, воспользовавшись плохим знанием языка. Возник вариант с французским “Канном”, который возглавлял тренер сборной Франции Филипп Блэйн. Мы победили в национальном первенстве и взяли Кубок страны, дошли до 1/8 финала Кубка чемпионов. Когда Блэйн решил обновить состав, недостатка в предложениях я не испытывал. Выбрал “Тур”, где провел восемь лет. Как только перешел туда, команда занимала лишь девятое место. Перед сезоном-98/99 руководить “Туром” отказался польский специалист Збигнев Чая, и я посоветовал руководству клуба рассмотреть кандидатуру болгарина Христо Илиева — бывшего наставника в “Левски”. С Илиевым мы заняли пятое место, а моя роль в коллективе возросла. Когда снова встал кадровый вопрос, работать с ребятами предложили мне. Год провел в качестве играющего тренера. Удалось улучшить показатель Илиева — четвертое место в лиге и финал Кубка Франции! Как развивались дальше, вы уже знаете.

— Вы выступали в Болгарии, Италии, во Франции. Где чувствовали себя комфортнее?

— В каждой стране существует особая спортивная культура. Отличий Болгарии за полгода я не успел уловить. В Италии игралось хоть и тяжело физически (приглашалось много сильных легионеров), зато интересно. Уровень французского чемпионата возрастал постепенно благодаря привлечению иностранцев и перспективной молодежи. Думаю, сегодня французы не намного отстают от итальянцев и россиян.

— Вы двукратный чемпион СССР в составе ЦСКА. Чего же добились с минским СКА?

— Достижения имелись, но скромнее. Когда я пришел в команду, мы вышли в высшую лигу и через пару сезонов стали пятыми. Результат, конечно, не такой значимый, как чемпионский титул. Однако для СКА пятое место являлось большим успехом. Кроме того, мы занимали первое-второе места в первенстве Вооруженных Сил, что тоже считалось престижным. Кстати, моими партнерами были гостренер Владимир Вертелко и наставник гомельского ГВК Игорь Загорцев.

— А в сборной СССР у вас не все сложилось благополучно…

— Я готовился к сеульской Олимпиаде, не пропускал ни одного сбора и контрольного матча. Незадолго до отправления на Игры тогдашний рулевой главной команды страны Геннадий Паршин сказал, что хочет видеть меня в своем клубе — рижском “Радиотехнике”. В случае отказа оставался мизерный шанс отправиться в Сеул. Я не дал четкий ответ. Ведь мой минский СКА только вышел в высшую лигу, открылись новые горизонты. С другой стороны, могла осуществиться олимпийская мечта… За неделю до вылета основной связующий Валерий Лосев подвернул ногу. На восстановление требовалось десять дней. Но Паршин рискнул — включил травмированного в выездной список. Главный тренер также взял двух других связующих — Вячеслава Зайцева, выступавшего во второй итальянской лиге, и слишком молодого для столь серьезных соревнований Сергея Красильникова.

— Ваша кандидатура выглядела предпочтительнее, тем более вы были капитаном второй сборной СССР…

— Мы ездили на те состязания, на которые не успевала попасть национальная команда. Сейчас подобное тоже практикуется: в Евролиге Россию представляет резервный состав. Сеул-88 — не единственное мое разочарование: в 1990 году сорвалось участие в чемпионате мира в Японии и Играх доброй воли в США. Причем все прошло по схожему сценарию: готовился, старался и за три дня до вылета узнал, что мне не оформили визу в Америку. Автоматически перечеркивалось и мировое первенство, потому что в Японию сборная отправлялась сразу после Игр доброй воли, не заезжая в СССР… Впрочем, в те времена у тренеров главной команды Союза имелся богатый выбор волейболистов: Кузнецов, Сапега, Шкурихин, Лосев, Сороколет — звезды мирового уровня. Я еще не обладал такими данными и качествами, как они. Наверное, поэтому меня и не допустили к важным стартам. Сейчас-то все понимаю, а тогда переполняли амбиции…