Правовой ликбез. Отдать медаль? Боюсь!

Дело в том, что звонок оживил в памяти случай, запавший в душу на всю жизнь. Когда в 1996 году вернулась однажды с этапов Кубка мира, обнаружила дверь своей квартиры вскрытой. Внутри все было вверх дном, вынесли все, что можно, скрутили даже смеситель в ванной. На мое счастье, медаль, выстраданную в Лиллехаммере-94, не нашли. С тех пор берегу ее как зеницу ока. Поэтому стала наводить справки, откуда ноги растут у внезапно свалившейся просьбы абсолютно незнакомого человека.
Представитель музея об этом ИП не имел понятия. Он сообщил, что экспозиция открывается летом, где-то в июле-августе, а заказчиком работ выступила одна госорганизация, которая и проводила тендер. Я позвонила по указанному адресу. Женский голос проинформировал, что с этим ИП они работают впервые и что тот предложил самые дешевые условия по исполнению заказа: за дубликаты девяти олимпийских медалей — 10 миллионов рублей. Признаться, эта информация меня ничуть не успокоила, тем более что никто не озвучил мне какие-то гарантии безопасности.
Пыталась запрятать недоверчивость поглубже. Все-таки музей — дело государственное! Но здесь мои рассуждения перетекли в другую плоскость. Ведь, согласно Олимпийской хартии, право на использование олимпийской символики имеют только лица, подписавшие лицензионный договор с Оргкомитетом Игр. А спустя год после церемонии закрытия все права автоматически переходят к МОКу.
Когда сказала об этом руководящему музейному работнику, он заверил: “Когда откроемся, будем связываться с олимпийским представительством”. Я посоветовала: “Надо все урегулировать заранее. Это же не шутки. Речь об авторском праве. Вы же серьезный государственный музей, а не шарашкина контора. Неужели в самом деле еще ничего не предпринимали в этом направлении?”. И после некоторой паузы получила ответ: “На сегодня никаких юридических оснований на использование символики нет. Но, думаю, когда экспозиция начнет работать, наши юристы закроют все вопросы”, — уверенно заключил собеседник.
Еще надеясь, что хотя бы заказчик работ будет более компетентным на сей счет, адресовала вопрос его представителю. И услышала вполне закономерное: “Ну, если честно, даже не знаю. Мы же отдел снабжения. Занимались только проведением тендера. Но, по-моему, письма какие-то направлялись”.
Пришлось обратиться за комментарием к генеральному секретарю НОКа Георгию КАТУЛИНУ. Он согласился с моими сомнениями насчет ИП:
— Абсолютно правильная логика. Брать экспонаты может только та организация, которая организует их показ. Когда мы просили награды для Музея олимпийской славы, то я сам подписывал договоры, где оговаривалось обеспечение сохранности. Медаль — это дело всей жизни человека. Опасения понятны. Тем более в наше время, когда мы видим, как зачастую относятся к наградам…
— А каково ваше мнение по поводу нарушения авторского права? Ведь есть Олимпийская хартия, где все четко прописано.
— Совершенно верно. Думаю, в первую очередь эти лица должны были обратиться в НОК и просить нас обеспечить правовое сопровождение. В МОКе есть специальный комитет нумизматики и геральдики. Но, чтобы писать туда, я должен видеть перспективу: что, как и зачем. Однако к нам никто не обращался. Ни от кого ни слова. Между тем у нас уже есть опыт такого взаимодействия с “Белпочтой”. Она согласовывает с нами каждый шаг в плане использования олимпийской символики. МОК серьезно относится к таким вещам.
…Я мечтаю, чтобы в нашей стране повсюду применялись бы цивилизованные подходы…